Их, очевидно, интересует все, что бы я ни сказал или ни сделал. Пожалуйста, примите мои извинения за беспокойство, но контролировать их действия не в моей власти. Я стараюсь не обращать на них внимания.
– Понимаю, меня это не беспокоит, – уверила его Хоуп. – В своей кофейне я каждый день имею дело с самыми разными типами. А люди есть люди. И не имеет значения, с фотоаппаратом человек или без. Нет нужды быть грубым или недовольным. У репортеров – своя работа. У нас с вами – своя.
– Работа? – Он вопросительно поднял бровь.
– Мы с вами, принц Стефано, должны сегодня провести чудесный вечер, разве не так?
Он устало улыбнулся, и Хоуп подумала, что ему уже давно не приходилось получать удовольствие от хорошего вечера. Ему не удавалось просто запрокинуть голову и от души рассмеяться. Всего лишь расхохотаться от души – и только-то! Захотелось, чтобы он наконец-то повеселился как следует. Может, тогда он запомнит ее получше. А ей было бы очень приятно, если б он иногда вспоминал с теплотой их совместный вечер.
Шофер открыл дверцу, и молодые люди забрались на заднее сиденье. Хоуп бросились в глаза бутылка шампанского в ведерке со льдом и два хрустальных бокала.
Принц перехватил ее взгляд.
– Шампанское прислала Маделин Маршалл.
– Организатор конференции? Как она предусмотрительна.
– А цветы – от меня. – Он протянул девушке двенадцать длинных роз, перевязанных пышной белой лентой.
Хоуп прижала букет к груди и окунулась в его волнующий аромат. Впервые в жизни мужчина преподносил ей целую дюжину роз! Она была страшно взволнована.
– Цветы восхитительны.
– Так же, как и вы. – Проникновенный шепот Стефано удивил его самого. Он не мог поверить, что высказал свои мысли вслух. – Как я понял, мы с вами будем ужинать в ресторане «Маккормик», – продолжил он уже совсем другим голосом.
– Да. На этом настояла Хэйзел. Я знаю, там неплохая кухня. Хотя, очевидно, маму с подружками больше всего заботила царящая там атмосфера.
Четыре романтичные натуры были настроены весьма решительно, лишь бы заставить принца влюбиться в нее. Как будто это было возможно! Но Хоуп не стала им перечить. Ведь она уже познакомилась с принцем лично и была наполовину влюблена в него…
Как только они прибыли в ресторан, их вышла поприветствовать сама хозяйка. Проходя в уютный кабинет, отделенный с трех сторон от общего зала, Хоуп слышала долетающий со всех сторон приглушенный шепот.
– Желаю вам приятного вечера, – улыбнулась провожатая, вручая каждому внушительное меню.
Стефано отложил его в сторону, так и не раскрыв.
– Насколько я понимаю, наш ужин спланирован во всех деталях.
– Вы хотите сказать, – встрепенулась Хоуп, – что мама выбрала все за нас?
– Не удивлюсь. – Он замолчал и не проронил ни слова, пока не подали корзинку с теплым хлебом. Следом появился официант с бутылкой холодного белого вина, которое принцу следовало одобрить.
Стефано прочел этикетку и кивнул. Официант распечатал бутылку и ловко выдернул пробку. Принц сделал небольшой глоток, и официант, получив одобрение, наполнил два бокала.
– Я даже не смел надеяться, что свидание достанется столь прелестной даме. – Стефано приподнял свою рюмку. – Так за что мы пьем?
– За романы, – ответила Хоуп, не долго думая.
Очевидно, этот тост его слегка озадачил. По лицу пробежала тень, но он тем не менее кивнул:
– Да, за романы.
Они чокнулись краями бокалов, и Хоуп поднесла свой к губам. Непонятно отчего ей вдруг стало очень грустно. Почему? Ведь она сидит сейчас в изысканном ресторане с самым привлекательным человеком на свете!
Газеты трубили, как ей фантастически повезло. Встретиться с самим принцем! Но Хоуп вдруг стало ясно, что грустью веет от самого Стефано.
Она уже хотела спросить, так ли это, как вдруг скрипка заиграла протяжную мелодию. Следом показался и сам музыкант. Кивая в такт песне, он приблизился к их столику. Музыка брала за душу, обволакивала сладкой горечью, словно утренний лондонский туман.
– Как чудесно, – произнесла девушка, когда менестрель удалился. В глазах ее сверкнули неожиданные слезинки. Ей никогда не доводилось слышать этот чудный напев, от которого щемило сердце.
– Вы знаете эту песню? – спросил принц.
– Нет, – покачала она головой.
– Эту балладу часто поют в моей стране. В ней говорится о принцессе, которая полюбила простого сына торговца. Королевская семья хотела выдать ее за знатного дворянина и не стала прислушиваться к мольбам несчастной. Ей запретили видеться с любимым и велели выполнять брачные обязательства.
– Только не говорите мне, что она покончила с собой, – взмолилась Хоуп. – Я этого не вынесу!
– Все кончилось иначе, – мягко ответил Стефано. – Сын купца узнал, что девушка страдает из-за его любви, и навсегда покинул родину.
– А что же стало с принцессой? Ее выдали замуж и она смирилась?
– Нет. Замуж она так и не вышла. Вопреки родительской воле она ушла в монастырь и стала невестой Господней. А чувства к купеческому сыну сохранила в сердце на всю жизнь.
– Как грустно.
– В песне поется, что их любовь, хоть и была коротка, поддерживала обоих до самой смерти.
– Я… я не понимаю подобных историй, – вдруг мотнула головой Хоуп. – Они так печальны, а это вовсе ни к чему. Если двое любят друг друга, то не может быть никаких препятствий.
Принц горько усмехнулся.
– Вы так наивны, моя прекрасная Хоуп.
Он хотел добавить что-то еще, но тут подали закуску – грибы с начинкой из крабов.
– Это, очевидно, для поднятия аппетита, – произнес Стефано с облегчением. Он был рад, что представилась возможность сменить тему.
Ужин, состоявший из традиционных мясных и овощных блюд, был в самом разгаре, когда до Хоуп донесся неясный шум прямо возле их кабинки. Ей даже показалось, что она услышала мамин голос. Нет, не может быть – ведь Дорис сама настаивала, чтобы им никто не мешал.
Однако не успела она снова поднести ко рту вилку, как ясно услышала, что кто-то берет пробную ноту, словно настраивая церковный хор.
– Что это? – удивился Стефано.
– И спрашивать боюсь.
Конечно же, это была ее драгоценная матушка с компанией. Явились, чтобы исполнить романсы Генри Манчини для услаждения счастливой пары.
Хоуп вся перекосилась и стиснула зубы, когда квартет взял в «Лунной реке» фальшивую ноту. Она украдкой взглянула на принца, и тут же оба покатились со смеху.
Пение закончилось. Стефано нашел в себе силы наградить старания исполнительниц вежливыми аплодисментами и даже лично поблагодарил каждую. Дорис улыбалась во весь рот, посылая дочери воздушный поцелуй на выходе.
– Мне так неудобно, – промолвила Хоуп, когда принц вернулся.
– Ваша мать и ее подруги… – Он подыскивал нужное слово.
– …безнадежные романтики, – подсказала она.
– А вы, Хоуп Джордан? Вы тоже в душе романтик?
Она растерялась, не зная, что ответить. Пару дней назад Хоуп, безусловно, назвала бы себя реалистом. Мечты, витания в облаках – это для тех… для тех, кто нуждается в подобных вещах. К ней это никак не относилось. У деловых женщин нет на них ни времени, ни желания. Но сегодня…
Какая же она все-таки дурочка! Если уж ей так захотелось влюбиться, то почему непременно в принца? Ведь нет ни малейшего шанса встретиться с ним вновь. В конце концов, это все-таки Стефано Джорджио Паоло, наследный принц Сан-Лоренцо!
Выйдя из ресторана, они увидели, что вместо лимузина их ждет экипаж. Хоуп рассмеялась:
– Они все предусмотрели! – Глядя своему спутнику прямо в глаза, она спросила: – Вы не возражаете?
– Как я могу возражать?
Забраться в экипаж в обтягивающем платье оказалось непростой задачей. Но принц предусмотрительно подхватил ее за талию и помог подняться в ландо.
Его прикосновение было осторожным и очень нежным, а объятие длилось на несколько секунд дольше, чем требовалось для поддержки. Вопреки ожиданиям Хоуп он сел не напротив, а рядом с ней. Сердце бешено заколотилось от счастья.
Стефано обнял ее за плечи и улыбнулся:
– Нам, вероятно, следует до конца оправдать все ожидания вашей матушки. Вы не против?
– Конечно, нет, – едва дыша, молвила девушка.
Кучер стегнул лошадей, и колеса застучали по булыжной мостовой, ведущей в сторону набережной.
Трудно вообразить более восхитительную ночь. Хоуп хотелось сказать так много, но она не произнесла ни слова. К чему слова? Молчание было красноречивее любых фраз. Казалось, они с принцем знали друг друга вечно и были самыми близкими людьми на свете.
Принц обнял ее еще сильнее. Не отдавая себе отчета, что творит, Хоуп вдруг опустила голову на его плечо.
Ничего подобного с ней раньше не случалось. Закрыв глаза, она наслаждалась волшебством этих минут, которые навсегда останутся в ее памяти.
– И как я теперь вас отыщу? – спросил принц шутливо, но не сумел справиться со вздохом.
Хоуп не поняла вопроса и, запрокинув голову, заглянула в его глаза. Потом снова прислонилась к нему, а Стефано нежно поцеловал ее в макушку.
Поднеся руку к сердцу, Хоуп почувствовала ровный сильный стук. Принц накрыл ее ладонь своей. Свернув с набережной, они подъехали к отелю, где уже ждал лимузин.
Ночь была на исходе, но Хоуп страстно хотелось, чтобы она не кончалась никогда.
У отеля их встретила небольшая толпа. Принц вышел из экипажа и галантно помог выбраться девушке. Ярко светили фонари; на Хоуп и Стефано нацелились десятки объективов.
От сдержанности принца не осталось и следа. Закрывая лицо своей спутницы от фотовспышек, он быстро повел ее к лимузину.
Машина тут же тронулась. Водитель быстро доставил их к маленькому домику, который Хоуп снимала на окраине.
Стефано взял ее за руку.
– Всю жизнь я буду лелеять в душе воспоминание об этом вечере.
– Я тоже. – Она вымученно улыбнулась.
Хоуп не ожидала, что он поцелует ее, но, почувствовав его губы, поняла, что иначе и быть не могло.
Конечно же, ей не раз приходилось целоваться раньше, но ни к одному мужчине ее не тянуло так сильно, как к принцу Стефано.
Сердце переполняли неизведанные прежде чувства.
Их губы раскрылись навстречу друг другу, и, когда он настойчиво притянул ее к себе, из груди Хоуп вырвался слабый стон. Ни он, ни она, казалось, никак не могли насытиться. Когда же Стефано наконец отстранился, оба задыхались от возбуждения и так и не разжали объятий, словно в этом мире, вдруг сорвавшемся со своей оси, для обоих не осталось другой опоры.
Стефано целовал ее снова и снова, но внезапно отпрянул, будто вдруг пришел в себя. Его плечи поникли. Обхватив ладонями лицо Хоуп, он пристально и грустно заглянул в ее глаза.
– Приношу свои извинения.
– Пожалуйста, не надо. – Она порывисто схватила его руку, поднесла ее к губам и стала судорожно покрывать поцелуями.
– Я хотел удостовериться…
– В чем?
Стефано качнул головой и на секунду прикрыл глаза.
– Благодарю вас за самый чудесный вечер в моей жизни. – Он сделал паузу, и Хоуп заметила, каким напряженным стало его лицо. Он словно пытался взять себя в руки. – Пожалуйста, поймите меня и простите: мы с вами никогда не увидимся вновь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Вы готовы?
Вопрос Пьетро прервал ход мыслей Стефано. Он стоял у окна и мрачно смотрел на панораму города.
– Готов ли я? – переспросил принц, обернувшись. О какой готовности могла идти речь?
– Вы встречаетесь с Рутерфордами менее чем через тридцать минут.
– Ах да. – Стефано был совершенно не в силах хоть как-то взбодриться перед встречей с будущей невестой и ее родителями.
– Машина ждет.
Стефано отошел от окна.
– Пьетро, ты когда-нибудь встречал женщину, которой стоит лишь взглянуть в глаза, как сразу понимаешь: это твоя единственная любовь?
– Ваше Высочество, – повторил Пьетро ледяным тоном, – если вы не отправитесь сейчас же, то опоздаете на прием.
Честно говоря, Стефано ни в малейшей степени это не волновало.
– Скорее всего, тебе не случалось такое пережить. Иначе ты бы не ушел от вопроса.
Стефано нехотя надел пиджак и подчеркнуто неспешно застегнул пуговицы.
– Ты бы не мог еще раз напомнить, как зовут этих Рутерфордов?
Пьетро уже раз десять называл их имена. Стефано и сам удивлялся, что никак не может сосредоточиться. Всему виной Хоуп.
Нечего притворяться перед самим собой – он не переставал думать о ней с того момента, как они расстались. Понимая с самого начала всю тщетность надежд, он пытался сопротивляться, но прошла ночь, наступило утро, и сопротивление заметно ослабело.
С приходом дня он окончательно убедился, что витает в облаках. Именно там и находилась сейчас его голова, да и сердце тоже: в прекрасных мечтаниях, в жажде невозможного. Надо заставить себя одуматься! И все же…
– Джеймс и Элизабет Рутерфорд, – в который раз повторил секретарь.
– Да-да. – Стефано несколько раз произнес имена Рутерфордов, словно пытаясь выучить их раз и навсегда.
– По-моему, они оба мечтают с вами познакомиться, – предположил Пьетро, сопровождая Стефано в соседнюю комнату. Подумав, он добавил: – Кстати, о Присцилле. Вы еще не решили, когда встретитесь с ней снова?
– Нет, – честно признался Стефано. – А разве нам надо еще встречаться?
– Да. – В кратком ответе Пьетро послышались оскорбительные нотки. – Насколько мне известно, целью всего нашего путешествия является женитьба на этой девушке.
Стефано тревожно заглянул другу в глаза. Какое у него, однако, странное сегодня настроение!
– По-моему, именно ты выбрал мне невесту.
– Да, – снова подтвердил Пьетро, и теперь в его голосе звучало сожаление. – Я полагал, что Присцилла будет отличной женой Вашему Высочеству.
Как Стефано ни старался, ему не удавалось вообразить Присциллу своей супругой. Казалось, что после чаепития прошла целая сотня лет. Стефано смутно припоминал их разговор, хотя говорить пришлось в основном ему одному. Присцилла оказалась мягким человеком с доброй душой. Только все время дрожала, точно кролик, и то и дело поглядывала украдкой на часы. Может, когда они получше узнают друг друга и она научится расслабляться в его присутствии, их брак и впрямь получится удачным…
– Вы планируете пригласить Присциллу на банкет сегодня вечером?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17