Странное напряжение нарастало внизу ее живота; она больше не могла скрывать свою реакцию. Естественно, Оливер без колебаний воспользуется ее слабостью, чтобы захлопнуть первую створку ловушки. Второй створкой были деньги.
- Ну и... как действует твой маленький план? - поинтересовался он мягким, ироничным голосом.
- Мой... план?
- Заполучить богатого муженька. Уже повезло?
Она пожала плечами, излучая презрение.
Оливер склонил голову, пока его теплое дыхание не согрело волосы на ее затылке, собранные в высокую прическу.
- Выходи за меня, и я одену тебя в такое белье, о котором можно только мечтать, - промурлыкал он бархатистым, искушающим голосом, гораздо более соблазнительным, чем все его обещания.
Джинни с трудом пыталась успокоить учащенное дыхание и понимала, что, глядя через ее плечо, Оливер прекрасно видит, как вздымаются и опадают ее груди, крепкие и упругие, под тончайшей шерстяной тканью. Она горела, как в лихорадке, по ее жилам растекался жидкий огонь, голова кружилась.
- Моя маленькая, милая Вирджиния, девственная и невинная. - Он резко рассмеялся. - К несчастью, я ошибался, верно? Так когда же ты утратила свою драгоценную невинность? Не с Марком Рэнсомом, я надеюсь?
- Конечно, нет! - Отчаявшись противостоять его магии, она резко метнулась в сторону, издав нервный смешок. - Задолго до этого.
- О? - Одна черная бровь иронически изогнулась. - Тогда кто же оказался этим счастливчиком?
- Первый? - Пока она мучительно пыталась выдумать какое-нибудь несуществующее имя, ее взгляд упал на столик из розового дерева, стоящий рядом с окном - Франция, восемнадцатый век. - Луи... Его звали Луи.
- Луи? Француз?
- Вот именно. Он был студентом и гостил по обмену у одной моей школьной подруги. У него были голубые глаза. - Забавно, как легко полилась ложь с ее губ, стоило только начать. - Голубые глаза и светлые волосы. И роскошное тело.
Во взгляде Оливера появилась явная угроза, но было слишком поздно внимать предупреждению.
- А потом?
Джинни пожала плечами, с презрительной усмешкой отворачиваясь от него.
- Боже, Оливер, - томно протянула она, - неужели, по-твоему, я должна помнить их всех?
- Думаю, нет. Какая ирония... когда в Нью-Йорке я пытался обуздать свой основной инстинкт, пытался оберегать тебя, боялся спугнуть, ты верно удивлялась, почему я не тащу тебя в постель. Кажется, мне пора наверстать упущенное.
Джинни была уже на полпути к двери, когда Оливер схватил ее за руку и силой заключил в объятия, со смехом глядя на ее отчаянные попытки вырваться.
- Однажды я позволил тебе сбежать, - протянул он, прижимаясь губами к ее рту. - Теперь не скроешься.
Джинни откинула голову, но он запустил пальцы в ее прическу, вытащил шпильки и намотал ее распустившиеся волосы на руку, грубо удерживая ее в повиновении. Ее тело изогнулось, соски прижимались к его твердой, как камень, груди, глаза метали молнии.
- Я не выйду за тебя, - выдохнула Джинни. - Ты меня не заставишь.
- Правда? - В его ленивой улыбке светилась уверенность победителя. Посмотрим.
Джинни приготовилась защищаться, но как она могла противостоять такому поцелую? Сначала язык Оливера медленно очертил поверхность ее пухлых губ, заставляя их раздвинуться. Затем в игру вступили его зубы, словно предупреждая, что в любую минуту эта игра может превратиться в жестокое наказание. Он дал ей понять, что не примет ничего, кроме полной капитуляции - и у него есть все возможности, чтобы сломить ее волю к сопротивлению.
Джинни закрыла глаза, охваченная чувственным восторгом. Она наслаждалась прикосновениями его губ, горячих и соблазнительных, и наконец с тихим стоном приоткрыла рот, позволив его хищному языку проникнуть глубоко внутрь. Рука Оливера сползла вниз по ее спине, прижав ее еще ближе, заставляя почувствовать его возбуждение.
Было трудно дышать, а думать и вовсе невозможно. Джинни чувствовала только его руку, скользящую по ее телу. Резкий вздох сорвался с ее губ, когда сильные пальцы Оливера погладили ее мягкую, округлую грудь и принялись ласкать, пока нежный бутончик соска не затвердел в его ладони.
Пылая, как в огне, она запрокинула голову, подставляя для жгучих поцелуев свою шею и нежную ложбинку в ее основании. Только когда Оливер начал целовать ее обнаженное плечо, Джинни поняла, что он расстегнул воротник и стащил с нее блузку.
Но протестующий возглас застыл у нее в горле, стоило ей снова почувствовать на своей груди ладонь Оливера, кажущуюся такой теплой через тонкие кружева лифчика.
- Какая прелестная вещица, - заметил Оливер, нащупывая застежку. Готов поспорить, что она стоит целое состояние.
Джинни в ярости раскрыла глаза; к своему стыду она вдруг вспомнила тысячи причин, не позволяющих ей так себя вести. Но Оливер без труда справился с ней, когда она попыталась его оттолкнуть. Швырнув на пол блузку и лифчик, он схватил девушку за запястья, бросил на постель и навалился сверху, придавив ее своим весом.
- Итак... - Оливер самодовольно рассмеялся и, приподнявшись, осмотрел ее обнаженную кремовую грудь с торчащими розовыми сосками. - Очень хорошо, насмешливо оценил он. - Ради этого стоило ждать.
Оливер сжал оба ее запястья железной рукой, чтобы высвободить вторую. Джинни смотрела на него горящими гневом глазами; сжав зубы, она решила сопротивляться его ласкам. Но судя по блеску его глаз, он принял это как вызов, и уже от первого дразнящего прикосновения ей пришлось закусить губу.
Кончики его пальцев лениво блуждали по ее разгоряченной коже, описывали круги вокруг набухших сосков, разжигали в ней мучительное предвкушение, способное свести с ума. Оливер лениво улыбнулся, зная, что она уже проиграла. Она хотела, чтобы Оливер раздел ее до конца, насладился ее телом, подчинил своей воле...
Джинни словно током ударило, когда Оливер наконец коснулся ее твердого соска; она ахнула, ее тело растворилось в вихре сказочных ощущений, когда он начал легонько пощипывать нежный бутончик, сжимать его пальцами и гладить ладонью.
Оливеру уже не нужно было удерживать ее за запястья - Джинни была охвачена страстью, которую он пробудил в ней, она изогнулась, подставляя свое тело его волшебным ласкам. А когда его темноволосая голова медленно склонилась над ее грудью, Джинни замерла в предвкушении, едва дыша, понимая, что ждала этого всю жизнь.
Язык Оливера коснулся ее напряженного соска, обвел его, дразня и возбуждая, нежно облизывая, словно спелую ягоду. Стон удовольствия сорвался с губ Джинни, и она забилась в агонии, умирая от наслаждения.
- Ты этого хочешь? - усмехнулся Оливер, его голос был хриплым и шершавым, словно прикрытый бархатом булыжник. - Ты хочешь, чтобы я любил тебя? - Его руки скользнули по ее тонкой талии. - Ты хочешь, чтобы я взял тебя прямо сейчас? Ты хочешь почувствовать меня внутри, глубоко внутри, и заниматься со мной любовью до умопомрачения?
- Да... - Переведя дыхание, она в отчаянии взмолилась, - Пожалуйста, да... Сейчас...
Его жестокий смех был полон презрения.
- Нет, не сейчас. В нашу брачную ночь. - Оливер легко поднялся, с насмешкой глядя на нее, полуобнаженную, растянувшуюся на кровати. - Подумай о том, как ожидание способствует удовольствию.
Джинни широко раскрыла глаза и уставилась на него в изумлении.
- Ты... шутишь! - ошеломленно воскликнула она.
- Я никогда не был так серьезен. Вполне возможно, что у какого-нибудь идиота вроде Джереми хватит дурости жениться на тебе и позволить растранжирить его деньги на подобное барахло. - Оливер наклонился, поднял с пола ее кружевной лифчик и небрежно бросил на смятое покрывало. - Но я уверен, что он никогда не сможет удовлетворить тебя в постели. А я смогу. Так что выбор за тобой.
Джинни схватила лифчик и прижала к себе, пытаясь прикрыть руками голую грудь.
- Ты сошел с ума! - почти беззвучно выдохнула она. - Зачем тебе понадобилось жениться на мне?
- Я уже говорил. - Его темные глаза угрожающе сверкнули. - Я не хочу, чтобы кто-то подумал, будто ты предпочла мне убогого дурачка вроде Джереми. Ты обещала выйти за меня - и обещала на людях. Пришло время сдержать обещание.
- Дурак! - заорала Джинни в отчаянии. - Я выйду за тебя только ради твоих денег. Я испорчу тебе жизнь.
- Думаешь? Разве ты не слышала, что женщины, выходящие замуж ради денег, отрабатывают эти деньги до конца своих дней? А я позабочусь, чтобы ты отработала каждый пенни - лежа подо мной на спине. По-моему, это будет очень приятно.
- Нет! - возразила Джинни, сдерживая слезы. - Я за тебя не выйду.
Оливер взглянул на часы, словно этот спор ему уже наскучил.
- Боюсь, мне пора возвращаться в Лондон, - сообщил он таким вежливым тоном, словно они обсуждали погоду. - Сегодня вечером я улетаю в Токио. Я исчезну на пару недель, но успею приехать к проводам Говарда на пенсию. Так что не теряй связь с его секретаршей. Вернувшись, я надеюсь услышать твой ответ.
Онемев от изумления, Джинни смотрела, как он выходит из комнаты, осторожно придерживая за собой дверь.
Седьмая глава
Настал день прощальной вечеринки. Из разговора с секретаршей дяди Говарда Джинни выяснила, что он проработал в банке пятьдесят лет, поэтому темой вечера было выбрано золото. Джинни украсила зал заседаний желтыми цветами - лилиями, ирисами и гигантскими пышными хризантемами. Даже еда готовилась в соответствии с золотой темой - к горячему подавались шафрановые соусы, а на сладкое - золотистые плоды манго.
В центре стола красовался огромный торт, выполненный в виде золотого соверена, с профилем Говарда в середине. Гости были очарованы, а когда торт разрезали, оказалось, что его вкус вполне соответствует оформлению. Только поставщики продуктов знали, откуда взялся этот торт. Это был сюрприз Джинни, ее личный вклад сверх оплаченного Оливером.
Взгляд Джинни невольно скользнул к противоположному углу комнаты, где Оливер стоял рядом с отцом и директором химического завода Престона, одним из самых крупных клиентов. Она не видела Оливера почти три недели - он вернулся из поездки на Дальний Восток сегодняшним утром. Любой нормальный человек, по ее мнению, выглядел бы уставшим и измученным, но только не он казалось, у него хватит сил пробежать марафонскую дистанцию, а затем заработать еще пару сотен тысяч до закрытия Фондовой биржи.
День продажи дома, между тем, неумолимо приближался - контракт уже был составлен. Через пару недель ей придется вывести оставшиеся вещи, не включенные в опись, и распрощаться навсегда. Джинни старалась не думать об этом, но теперь, когда Оливер вернулся, он без сомнения начнет ее торопить.
Словно почувствовав ее взгляд, Оливер поднял глаза. Она обменялась с ним буквально парой слов с начала вечеринки - на более личную беседу времени не оставалось. Но он предупредил, что ждет ее решения, а блеск его глаз и иронический изгиб твердых губ не оставляли никакой надежды на отсрочку.
С заметным усилием воли она отвела взгляд, резко отвернулась и начала высматривать кого-нибудь, с кем можно было поговорить, чтобы хоть на секунду забыть о приближающейся развязке. Поблизости оказался ее двоюродный брат Питер.
- Привет, Питер! Как я соскучилась по тебе.
- Мы же виделись в субботу, - ответил он, слегка нахмурившись. - Ты приходила к нам обедать.
Джинни рассмеялась с преувеличенной веселостью, стараясь не выдать волнения.
- Верно! У меня была такая тяжелая неделя. Время, кажется, так и летит.
- Тяжелая? У тебя? - В голосе кузена зазвучала ирония. - Неужели тебя так утомил поход к парикмахеру?
Джинни равнодушно пожала хрупкими плечами.
- Не насмешничай, - фыркнула она. - Ты же знаешь, как трудно в наше время угнаться за модой. Кроме того, я ходила на собеседование по поводу работы.
- Ах, да. Помню, ты что-то говорила об этом в субботу. Какая-то рекламная фирма, да? Ну и как?
- Э... неплохо. - Хотелось бы увидеть, как исчезнет циничное выражение с лица Питера, когда он узнает о ее будущей успешной карьере. Собеседование прошло нормально, мне действительно предложили работу. Но... когда они начали рассказывать о клиентах, которых я буду представлять... в общем, это табачная фирма.
- И что?
- Я не могу работать на табачную фирму, - с чувством заявила Джинни.
- Почему?
- Потому что... - С чего она взяла, что Питер способен понять ее сомнения? Его нельзя назвать беспринципным, но он свято верит, что бизнес есть бизнес. - Они продают сигареты.
- Да, - согласился он с таким видом, словно беседовал с деревенской дурочкой. - Этим обычно и занимаются табачные фирмы - продают сигареты.
- Не надо забивать ее бедную головку такими сложными вещами, - вмешался насмешливый голос. - Для нее помаду к платью подобрать - почти непосильная задача.
- Вовсе нет. - Джинни холодно улыбнулась Оливеру. - С цветом старого золота сочетается только брусничный.
- Тебе очень идет, - кивнул Оливер, окинув взглядом ее шелковый костюм, специально выбранный для "золотой" вечеринки.
До этого мгновения Джинни считала свой наряд достаточно строгим, но теперь ей вдруг захотелось, чтобы под ее изящным жакетом оказалась блузка, или чтобы юбка стала чуточку длиннее. Взгляд Оливера остановился на ее мягких губах, и по ее щекам разлился густой румянец смущения.
- Прости, - обратился Оливер к Питеру, и бережно взял девушку под локоток. - Мне нужно переговорить с Джинни. Поблагодарить ее за эту вечеринку.
- Конечно...
Джинни знала, что сопротивление бессмысленно - его хватка может стать железной. И результатом будет безобразная сцена. Поэтому она гордо вскинула голову и направилась вместе с ним в уединенную нишу в углу комнаты, обшитой дубовыми панелями.
- Итак... - Оливер уперся рукой в стену. - Ты отлично справилась. Вечер получился замечательный - папа в восторге.
- Спасибо, - высокомерно ответила Джинни. - По крайней мере, ты признал, что я способна на нечто большее, чем выбор помады. - Ее все еще злила насмешка Оливера... неужели он действительно считает ее дурой...? В следующий момент ей пришлось признать его правоту, поскольку дубовые панели внезапно сомкнулись, и ниша оказалась лифтом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18