— А где Келли?— Не знаю. Она вроде должна была прийти сюда.Я даже нарисовал ей, как добраться. Либо она заблудилась, либо — получила более заманчивое предложение.— И Арно тебя кинул.— Да, наверно, эти двое сейчас где-нибудь вместе, слизывают друг с друга мороженое.— Или просто трахаются, — сказала Лиза.Я попытался рассмеяться, но звук получился такой, словно я подавился куриной косточкой.— Я пошутил, — сказал я.— А я нет.— Иногда с тобой трудно общаться.— Это только потому, что ты такой наивный.— Вот спасибо, — сказал я, и, видимо, сказал слишком громко, потому что несколько человек на нас оглянулись.Но все они были уже старыми, лет под тридцать; что они понимали…Я знал, что Лиза могла бы придумать себе более интересные занятия на сегодняшний вечер, чем притащиться сюда на встречу с моими друзьями, которые к тому же не пришли, и тут я подумал, что она ждет от меня чего-то, что я не могу ей дать. Что поделаешь…Я не мог быть с ней прежним, как в прошлом году.Это было бы не по-настоящему.— Сегодня был замечательный вечер, — сказал я. — В такие вечера я задаюсь вопросом, зачем я вообще живу Может, пойдем отсюда?— Конечно, — согласилась Лиза.Она так и не притронулась к своей выпивке.Мы побрели по домам. У обоих зазвонили телефоны, но мы не обратили на них внимания. Субботний вечер был в полном разгаре; на улицах полно народу.Мы прошли мимо вновь открывшегося ночного клуба, и хотя вышибалы нам зазывающее улыбнулись, никто из нас двоих не предложил зайти туда.— Я должна перенести это, — сказала Лиза.— Ага, — ответил я.— Наверно, то, что я говорю, банально. Мы никогда не были увлечены друг другом. Наверно, в этом вся проблема?— Наверно, — сказал я.Хотя я не знал, в чем проблема. Со стороны казалось, что у нас все в порядке.Я проводил Лизу до дома, она по-дружески поцеловала меня в щеку, потом тряхнула головой и побежала по ступенькам. И все, что я мог сказать ей вслед, было: «Мы еще поговорим». Смешно. Мы уже сказали друг другу все, что могли. У Арно ночь длиться бесконечно — Это я называю — хорошо провести время, — сказал Рэндалл Одди.Он сидел между Арно и Келли на черном кожаном диване в «Ринго» — новом клубе в подвале дома на 12-й улице, принадлежавшем приемной дочери Ринго Старра Франческе. В клуб допускалось одновременно не более сорока человек, сейчас их было сорок один, включая Франческу, которая крутила старые песни «Битлов», пила абсент и заигрывала с находившимся там 18-летним актером, игравшим в «мыльных операх».Келли потягивала пиво и совсем не выглядела уставшей или скучающей. Арно посматривал на нее из-за Рэндалла, который тоже не сводил с девчонки глаз.Оба едва удерживались, чтобы не зевать. Было около пяти часов утра.Келли надула губы, накрашенные светло-розовой помадой часом раньше в женской комнате; она там встретила модель Джэми Кинг, которая купила у нее браслет на ногу за 500 долларов. Сейчас Джэми тоже сидела на диване в другом конце зала и махнула им рукой, но они едва видели ее в полумраке. Все помещение было отделано черной кожей и черным атласом, а светильники задрапированы черным шелком. Так что, за исключением иногда сверкавших на посетителях украшений, в зале было темно.— Интересно, как далеко отсюда до дома Джонатана? — спросила Келли, приглаживая волосы.— Тебе не нужно возвращаться туда, — сказал Арно.Она взглянула на него из-за Рэндалла.— Почему?— Ты можешь остаться со мной, — сказал Арно.— Или мы можем остаться здесь до утра, а потом поехать в мой номер в «Мерсер», — сказал Рэндалл.— Мне хотелось бы побывать в «Мерсере», — заметила Келли.— Это просто очередной идиотский модный отель, — сказал Арно, поднимаясь.Он не имел ничего против соперничества, но считал, что сейчас Рэндалл должен ему уступить. В конце концов, Келли было всего семнадцать, а Рэндаллу все двадцать пять. И Арно первый с ней познакомился. Все это ему очень хотелось высказать Рэндаллу. И еще добавить, что он пожалуется своему отцу, и отец больше не будет устраивать для Рэндалла выставки, и тот перестанет быть известным художником. Еще ему хотелось заехать Рэндаллу по физиономии. Короче, его переполняли эмоции, и все из-за этой кузины Джонатана из Сент-Луиса.— Эй, садись ко мне, — сказала Келли.Арно присел.— Я вижу, ты хотел уйти, — наклонилась она к нему. — Пожалуйста, не оставляй меня с Одди.Келли была теплой и пахла детским мылом и каким-то фруктовым искусственным ароматом. Она протянула ему свое пиво, и Арно отхлебнул.— Ты ведь не оставишь меня, правда? — спросила она.— Нет.Келли приобняла Арно и Рэндалла.— Вы двое — самые лучшие парни, которых я встретила в Нью-Йорке. Если не считать моего кузена Джонатана, и этого ненормального Микки, и этого тихого, унылого Дэвида, который напоминает парней у меня дома.Она задрыгала ногами и засмеялась.— Я в середине следующей недели поеду в Саут Бич; там открывается моя выставка, и надо пообщаться с прессой, — сказал Рэндалл Келли. — Поедешь со мной?— Она уже пообещала, что будет со мной, — быстро сказал Арно.— Ух ты! — воскликнула Келли. — Саут Бич, вместе с вами обоими! Это будет самая крутая поездка за всю мою жизнь.Арно и Рэндалл посмотрели друг на друга, скрестив руки на груди.— Поедем завтракать во «Флорент», — предложил Рэндалл.— Отлично, мне нравится это место, — согласился Арно.— Классно! — сказала Келли.Рэндалл засмеялся, Арно его смех показался раздражающим, и он взглянул на Келли, чтобы понять, разделяет ли она его мнение. Но Келли уже направилась за Рэндаллом к лестнице.Арно вскочил и поспешил следом. УЖАСНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ Милое тихое воскресное утро В воскресенье около полудня я в одиночестве пил кофе на кухне и просматривал толстый воскресный выпуск «Нью-Йорк тайме». Ненавижу воскресный «Тайме». Он весит килограмма три, и в нем масса нелепостей и вранья. До того как отец переехал в Лондон, мы обычно читали его вместе, и он отмечал все сомнительные, с его точки зрения, места в газете, касалось ли это бизнеса или любой другой сферы жизни.Это было несколько утомительно, но забавно. Так что я позвонил ему, чтобы поговорить о нелепостях, которые печатают в газете, но его не было дома, или он не брал трубку.Тут я набрел на особенно смешной раздел — «Мужская мода». Я знал, что умру со смеху от нелепых нарядов, которые эти придурки называют модой. Я отложил газету и решил обзвонить всех и выяснить, что с ними произошло накануне.Начал с Арно; он взял трубку, видимо полагая, что звонит кто-то другой.— Я на тебя сердит, что ты вчера не пришел, да к тому же завлек мою маленькую, невинную кузину и занимался с ней бог знает чем.— Остынь, Джонатан, — сказал Арно. — Я только что вернулся домой, и уже выслушал нотации от своей мамы.— Неужели? Ну и спросила тебя мама, как далеко у тебя зашло с моей кузиной? А ты видел, как Дэвид плакал по ящику прошлым вечером? Наверно, он узнал про тебя и Аманду — Может, он просто расстроился из-за игры.— Да уж, лучше для тебя, чтобы Аманда не сказала ему, чем вы с ней занимались.— Ты прав, — согласился Арно.— Так что там с моей кузиной?— А что, собственно, тебя беспокоит?Я хмыкнул, поняв, что, во-первых, я не должен ее ревновать, потому что она моя кузина; во-вторых, Арно развлекался с Амандой и, возможно, поломал ее отношения с Дэвидом, нарушив тем самым наше единственное соглашение, заключенное еще в пятом классе. Сумею ли я сохранить нашу компанию, если Дэвид узнает, как поступил Арно? Возможно, Пэтч смог бы помирить нас, но где его черти носят? Я понятия не имел.— Как ты мог так поступить с Дэвидом?— Спроси Аманду Это была ее идея, и поверь мне, что я сожалею об этом.— Хм, — пробормотал я.— Послушай, ты ведь не скажешь Дэвиду, правда? — спросил Арно.— Нет, — сухо сказал я. — Это бы его убило.Мы повесили трубки.Потом я позвонил Дэвиду, но он не ответил. Я позвонил Микки, с тем же результатом. Так что я сдался.Вероятность того, что Микки знает, где его мобильник, так же мала, как хорошая пара ботинок в разделе мужской моды в «Нью-Йорк тайме».Я сидел, вертя на столе телефон и раздумывая, что мне делать. Затем я открыл газету и стал рассматривать фотографии мужчин в уродливых деловых костюмах и белых официальных рубашках, как это принято на Уолл-стрит.Тут я услышал посторонний звук и вспомнил, что у нас в доме гости. В кухню вошла Келли. Сказать, что она неуверенно держалась на ногах, значит, ничего не сказать. Она ухватилась за стол, как тонущий хватается за борт лодки.— Тебе что-нибудь нужно? — спросил я, стараясь придать себе суровый вид.Но это у меня плохо получилось. Несмотря на похмелье, она выглядела весьма привлекательно и сексуально. Ее губы были припухшими, в розовой помаде, волосы растрепаны, но не как после сна, а как после веселой вечеринки.— Пойду лягу, — сказала она. — Где мама?— Они обе пошли по магазинам.— Очень удачно.— Да. Долго веселились?— Только что пришла.— Ты готова к завтрашнему собеседованию в университете Барнард? Кофе хочешь?Я налил дымящегося кофе и протянул ей. Она потянулась за чашкой, ей понадобились две руки, чтобы удержать ее. Для этого пришлось оторвать их от стола.Тут запах кофе достиг носа Келли, она уронила чашку, и ее мгновенно и обильно вырвало, прямо на наш кухонный кафель. Затем она рухнула бесформенной грудой из светлых волос, косметики и поношенных туфель на высоком каблуке. Так она и уснула, в один момент. Между Микки и его отцом иногда возникают разногласия — Что с тобой случилось? — спросил Рикардо Пардо своего сына Микки.Его помощники как раз заканчивали разгружать черный фургон «Мерседес», который он пригнал в город. Отец смотрел на сына со смешанным выражением гордости и неудовольствия. Микки молча стоял перед ним в черном купальном халате.— Мне что, надо повторить свой вопрос?Микки подумал, не соврать ли ему, но ложь всегда выводила его отца из себя. Рикардо смотрел на сына.Они были примерно одного роста и очень похожи, только у Рикардо был заметный живот и густая, черная с проседью борода, спускавшаяся на грудь.— Я слезал крыши в доме Пэтча, чтобы добраться до Филиппы, и упал, — признался он.— Что-что? — резко спросил Рикардо.Двое его помощников, разгружавших коробки с банками краски, испуганно попятились.— Что слышал, — ответил Микки.— Привет, милый, — сказала его мама Люси, которая только что приехала на собственном «Мерседесе» из Монтока. Она была красивой женщиной — бывшая модель из Венесуэлы. То, что Микки унаследовал черты обоих родителей — грубоватую внешность отца и красоту матери, — производило забавное впечатление.— Как Филиппа, дорогой? — спросила мама.— Ее отец не позволяет мне встречаться с ней.— Знаешь, сынок, если общение с твоими приятелями чуть тебя не убило, то, может, стоит его прекратить? — заметил отец.— Что ты сказал?— Что слышал, mijito desobediente!— Ты с ума сошел, отец!— Chiflado? Ты так думаешь? А я думаю, что больше не должно быть никакой Филиппы. Я согласен с Джексоном Фрэди. И хватит выставлять нашу семью на посмешище.Рикардо и Микки обменялись сердитыми взглядами, потом Микки устремился в свою спальню и хлопнул дверью. Он бросился на кровать, точнее, туда, где, как он полагал, находилась кровать. Однако когда он почувствовал соприкосновение твердого пола со своим локтем, то вспомнил, что накануне, находясь в некоторой эйфории от обезболивающих лекарств, он сделал перестановку в комнате, а все ковры и прочие мягкие вещи задвинул в угол.— О-о-о, — простонал он. ОТ ШКОЛЬНОЙ НЕДЕЛИ НИКУДА НЕ ДЕТЬСЯ Для Дэвида и Аманды все кончено В понедельник Дэвид уныло брел из школы после уроков. Весь день он ходил так низко повесив голову, что учитель спросил его, не сломал ли он себе шею.Дэвид договорился встретиться с Амандой в «Серебряных шпорах». Он планировал прийти туда пораньше и заказать себе молочный клубничный коктейль, надеясь, что это немного подсластит его жизнь.— Эй, плакса! — насмешливо крикнул ему кто-то.— Эй, все расступитесь перед самым чувствительным человеком на свете! — крикнул другой.Дэвид оттолкнул парня с дороги, даже не взглянув на него. Парни из школьной хоккейной команды, конечно же, смотрели игру «Рейнджеров» с «Флаерсами» и все видели. А ребята из его баскетбольной команды и не думали защищать его. Все это происшествие было более чем неприятно. Вся школа знает об этом и не скоре забудет.По пути в ресторан он позвонил Джонатану. Это был третий номер, записанный в его мобильнике — после матери и Аманды. Джонатан взял трубку.— Ты готов выслушать мой совет? — спросил Джонатан после того, как Дэвид рассказал ему, что сделала Аманда.Конечно, это сильно отличалось от того, что Джонатан видел собственными глазами.— Готов.— Порви с ней, прежде чем она порвет с тобой.— Почему? — спросил Дэвид.Он остановился посреди Бликер-стрит, и водитель такси обругал его на фарси, который Дэвид немного понимал, потому что прошлым летом с родителями ездил в Иран. Поэтому он извинился на фарси, и шофер сказал, что все в порядке.— Она обманывает тебя.— Но я люблю ее.— Послушай, ты должен быть сильным.— Должен?Дэвид уже подходил к ресторану, и вывеска в виде серебряных шпор маячила перед ним подобно огромным серьгам Аманды.— Пошли ее к черту.— Ни за что!— Это единственный выход, — успел сказать Джонатан, прежде чем Дэвид отключился.Дэвид увидел Аманду, входившую в ресторан с мрачным выражением на лице. Она была такая маленькая. Дэвид тряхнул головой. У них могло быть все хорошо. Он вздохнул и толкнул дверь.— Что будешь брать? опросил он, садясь рядом с ней.Вид у обоих был несчастный.— Пиццу с сыром, ветчиной и томатами, — сказала Аманда.Она всегда заказывала что-то подобное, а потом, съев пару кусочков, отодвигала тарелку. Они сидели недалеко от двери, которая постоянно открывалась и закрывалась, впуская холодный воздух. Им было зябко. Подошла официантка и положила меню.Они смотрели друг на друга, и Дэвид думал о том же, о чем всегда: какая она красивая с ее длинными светлыми волосами и пронзительными зелеными глазами.— Кто это был? — спросил Дэвид.— Я не хочу об этом говорить, — сказала Аманда. — Я не уверена, что это что-нибудь значило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18