– В таком случае, поправь меня, если я скажу что-нибудь не то. Мне помнится, ты призналась, что собиралась выйти замуж за Филипа ради денег. Точнее за его обещание оплатить твои долги.
Провоцирующий тон Марко еще больше распалил Стефани, подбросил поленья в костер ее эмоций.
– Это ты во всем виноват! – крикнула она в негодовании и, скомкав газетный лист, швырнула в безмятежное лицо Марко. – Ты заварил эту кашу! Если бы не ты со своим ненормальным планом похищения, мы с Филипом были бы уже женаты и мне не пришлось бы читать, как меня обливают грязью!
– И это для тебя важнее, чем потеря богатого мужа, согласившегося оплатить твои долги?
– Конечно, важнее! Как, по-твоему, чувствуют себя мои родители, видя, что пресса размазывает меня по стене? – Если не считать, что мой отец верит в то, что у нас с тобой серьезные отношения, добавила Стефани про себя. – Почему это происходит именно со мной? – простонала она, закрыв лицо ладонями. – Я хочу, чтобы все было как раньше.
– Сомневаюсь, чтобы твое желание исполнилось в ближайшее время, – хмыкнул Марко. Он опять подошел к окну, но на этот раз наблюдал за происходящим внизу более осторожно, чтобы репортеры не заметили его. – Такое впечатление, что информация о твоем местопребывании распространилась довольно широко. К журналистам у твоего подъезда каждую минуту прибывает подкрепление.
Стефани побледнела.
– Я не вынесу этого, – простонала она. – Марко, что мне делать?
Призыв о помощи, исходящий от красивой женщины, не мог не найти отклик в мужском сердце. Когда Стефани смотрела на Марко своими большими серебристо-серыми полными отчаяния глазами, ему хотелось забыть все, что он знал о ней, забыть о разочаровании, которое постигло его, когда он узнал, почему она собиралась замуж за Филипа Янга.
Марко намеревался просто подвезти Стефани до дому и сразу уехать. Он хотел как можно быстрее избавиться от нее и забыть обо всей этой истории. Ему не нравилось, как остро его тело реагирует на эту женщину. Это мешало ему нормально мыслить, и он начинал делать глупости.
Обыкновенное половое влечение, естественное желание здорового мужского организма, сказал себе Марко. А страсть проходит. Рано или поздно огонь желания превращается в быстро остывающий пепел. Я уже проходил через это и наверняка снова окажусь в подобной ситуации. Но в следующий раз я постараюсь иметь дело с женщиной, которая будет полной противоположностью Стефани, этой хладнокровной счетной машине, видящей только долларовые банкноты, когда смотрит на мужчин.
– Ты можешь переждать нашествие, – сказал Марко, стараясь не замечать мольбы в глазах Стефани. – В конце концов, им надоест торчать здесь.
– Но сколько это может продолжаться?! День? Неделю?
В глазах Стефани плескался испуг. У Марко дрогнуло сердце. Она была похожа сейчас на маленькую девочку, которая потерялась в лесу. Принадлежащие ему рубашка и джинсы болтались на ее стройной фигурке. Марко подумал, что жалость уже подводила его, а кажущиеся беззащитность и беспомощность Стефани не что иное, как маска, за которой она прячет свою алчную сущность. Но он не намерен еще раз совать голову в петлю, которую Стефани тут же затянет на его шее.
Марко оставалось лишь надеяться, что он сумеет убедить свое тело не напоминать ему о том, какая у Стефани нежная горячая плоть, как приятно держать в руках ее упругие груди… Стоило ему подумать об этом, как у него сразу подскакивал пульс и во рту появлялась сухость.
– Если повезет, то дней пять.
Марко старался не выдать свое состояние, но усилия принесли обратный результат – его голос прозвучал напряженно и резко. Стефани вздрогнула.
– Как только появится свежая жареная новость, они забудут о тебе, как о прошлогоднем снеге, и переключатся на новый скандал.
Он собирается уйти, огорчилась Стефани. Бросит меня в такой ситуации и даже не оглянется.
Вчера она только и мечтала об этом, молила Бога, чтобы он навсегда исчез из ее жизни и она смогла вернуться домой. Сейчас же такая перспектива разрывала ей сердце.
– Просто великолепно! – с горечью воскликнула Стефани. – Лучше не придумаешь! А что мне делать все это время? Сидеть взаперти или отдать себя на растерзание этим шакалам? Марко! – вскрикнула она в ужасе, когда кто-то забарабанил в парадную дверь.
Стучали так сильно, что звуки гулко разносились по всему подъезду. Марко не мог сидеть сложа руки в такой ситуации. Вскрик Стефани разбудил в нем все благородные чувства, которыми он обладал, воззвал к первобытному инстинкту мужчины – необходимости защищать и оберегать свою подругу, когда той угрожает опасность.
Марко подошел к креслу, в котором сидела Стефани, и, опустившись перед ней на колени, обнял ее и крепко прижал к себе. Она показалась ему такой хрупкой, что он испугался, не раздавит ли ее своими сильными руками.
– Ну почему они не уходят?! – чуть не плакала Стефани. – Почему не оставят меня в покое?!
Однажды, когда Марко был еще ребенком, он вырвал воробья из когтей кошки и отнес его в безопасное место. Перепуганная птичка дрожала в его ладонях так же, как дрожала сейчас Стефани. Тогда он задумался о том, как такое крошечное, хрупкое существо может выжить в мире, где на каждом шагу его подстерегает опасность.
Мать сказала Марко, что воробей, побывавший в зубах у кошки, не выживет, поэтому лучше было не трогать его. У природы свои законы. Во всяком случае, без его вмешательства у воробья был бы быстрый конец, а так бедная птичка будет мучиться и все равно умрет. Но этот еще живой комочек сумел разбудить в Марко инстинкт защитника, и Марко стал выхаживать воробья. Он до сих пор помнит, какое чувство испытал, когда выпускал окрепшую птицу на волю. Воробей расправил крылышки, вспорхнул и полетел. Марко казалось, что вместе с ним полетело и его ликующее сердце.
Нечто похожее он ощущал и в данную минуту. Умом Марко понимал, что самое правильное – это встать и уйти. Сказать себе, что Стефани сама создала эту ситуацию, согласившись выйти замуж за Янга по расчету. Поэтому пусть сама и выпутывается, а ему надо выйти отсюда, плотно закрыть за собой дверь и навсегда забыть о Стефани Роуленд.
Но Марко знал, что совесть не позволит ему так поступить. Нет, если быть честным с самим собой, то правдивее будет сказать: он не хочет так поступать.
И, когда парадная дверь опять стала сотрясаться от ударов репортеров, а Стефани дрожавшими пальцами вцепилась в его руку, Марко понял, что никуда не уйдет.
– Есть еще один выход, – услышал он собственный голос. – Ты в любое время можешь уехать со мной. В конце концов, именно этого все и ждут от тебя. Поезжай в Италию и оставайся там, пока не уляжется вся эта шумиха.
11
Что я здесь делаю? – этот вопрос Стефани задавала себе много раз с того момента, как личный самолет Марко приземлился в аэропорту Милана. Там они пересели в большой вертолет, доставивший их в огромное поместье, которым семья Маринелли владела более двух веков.
Ради чего я приехала сюда? Что меня вынудило согласиться на приглашение Марко?
У Стефани и в мыслях не было принять его предложение. Марко еще не договорил, а она уже приготовилась сказать “нет”. Даже рот открыла, чтобы произнести это слово, но в этот момент раздался очередной грохочущий стук в дверь, и отказ замер у Стефани на губах.
– Они не уйдут, пока не получат материал для своей статьи, – сказал Марко, точно угадав ее мысли. – Если ты останешься, они превратят твою жизнь в ад. Будут преследовать тебя звонками, стучать в твою дверь днем и ночью. Мне кажется, тебе стоит дать себе короткую передышку, уехав из Штатов на какое-то время.
Дать себе передышку… Разум и инстинкт самосохранения подсказывали Стефани, что она не должна даже думать об этом. Но в ее голове бродили и другие мысли. Ей хотелось поехать с Марко не только ради “передышки”. Она хотела получить возможность побыть с ним хотя бы еще немного.
Прошло чуть более полутора суток, как она познакомилась с ним, и за это короткое время ее не раз бросало от ненависти и страха к страстному, неудержимому желанию и обратно. Казалось, Стефани только что мечтала сбежать от Марко, освободиться от его опасного, опустошающего присутствия. Главным ее желанием было остаться одной и собрать по кусочкам свою разрушенную жизнь.
Но теперь перспектива остаться без Марко превращала ее жизнь в пустое, безрадостное существование. Стефани не могла заставить себя сказать ему “прощай”. Она знала, что сделает все, пойдет на что угодно, лишь бы побыть с ним еще немного.
Это было сумасшествием, полным безумием, но Стефани прислушивалась к своим инстинктам и, находясь в их власти и подчиняясь им, не могла произнести даже короткое “да”. Поэтому она лишь кивнула и тут же пришла в ужас от того, на что согласилась.
Однако нежелание прислушаться к голосу разума не означало, что Стефани не терзали сомнения. Самый тяжелый момент наступил, когда вертолет пошел на посадку.
– Если ты посмотришь сейчас вниз, – сказал Марко, – то увидишь поместье сверху. Вон там, видишь? Это “Ла Росса”.
– Это!
У Стефани перехватило дыхание. Она ошеломленно смотрела на белоснежную двухэтажную виллу с колоннами, которая стояла в центре широкой лужайки. Справа от виллы был большой бассейн. Разумеется, все утопало в зелени и в цветах.
– Какая прелесть! Потрясающе!
И пугающе. Стефани знала, что Марко богат. Она не могла не заметить, как его деньги облегчили им бегство в Италию: все вопросы, связанные с путешествием за границу, были улажены молниеносно. Тем не менее эта красивейшая вилла произвела на Стефани ошеломляющее впечатление.
– У вас есть соседи? – спросила Стефани, не в силах отвести глаз от изумительной панорамы, которая расстилалась внизу.
– Есть, но их дом от нашего довольно далеко, поэтому мы часто пользуемся вертолетом.
Тон Марко был спокойным и обыденным. Ни малейшего намека на хвастовство или снобизм. Казалось, он проявлял полное безразличие к гигантским размерам своей собственности. Но это можно понять – ведь он родился и вырос, как говорится, с серебряной ложкой во рту. И он воспринимал роскошный образ жизни как естественный, а великолепную виллу прозаично называл “домом”. Ему в отличие от Стефани не надо было беспокоиться о том, что “Ла Росса” изолирована от мира. Он не будет мучиться здесь от одиночества, как Стефани, которой предстояло провести на этой вилле, очевидно, несколько дней.
Вопреки ее ожиданиям, Марко выделил ей отдельную спальню, но и это не избавило Стефани от напряжения, которое обострило ее нервы до предела. Комната поражала размерами и напоминала скорее номер люкс в дорогом отеле. Собственно спальня, к которой примыкала просторная ванная, и гостиная, застекленные двери которой выходили во внутренний дворик.
– Это для меня?! – воскликнула Стефани. – Но я думала…
– Ты думала, что я потребую платы за гостеприимство? – закончил за нее Марко. Строгие нотки в его голосе дали Стефани понять, что она задела его мужскую гордость. – Ты слишком плохо думаешь обо мне, дорогая. Когда я предложил тебе убежище, где ты можешь переждать газетную шумиху, я не преследовал никаких корыстных целей – просто хотел помочь тебе в трудной ситуации, и только. Стефани стало неловко.
– Я… извини… ты… – промямлила она, но Марко остановил ее невнятный лепет повелительным жестом.
– Ты нуждалась в надежном укрытии, чтобы пересидеть скандал, а у меня была возможность предоставить тебе тихую гавань. Я понимал, что в долгу перед тобой после того, как сыграл решающую роль в срыве твоих планов на будущее.
Стефани его “покаяние” показалось двусмысленным. Она не нуждалась в том, чтобы Марко напоминал ей, что он считал ее “планами на будущее”. Он был уверен, что Стефани хотела выйти замуж за Филипа только ради того, чтобы завладеть его деньгами. В его глазах она была охотницей за чужим добром, которая готова продать себя тому, у кого больше денег.
– Спасибо.
Резкость тона выдала двойственность ее чувств, что не ускользнуло от внимания Марко. В его глазах блеснул вызывающий огонь, и Стефани поняла, что он еще не сказал главного. И она оказалась права.
– Но я не возражал бы, если бы ты вдруг решила разделить со мной постель, – медленно проговорил Марко. Блеск в его синих глазах с каждым словом становился ярче. – Но это должен быть твой выбор, твое желание. Ты должна сказать, что тоже этого хочешь.
Верная гарантия того, что мой рот будет на замке, подумала Стефани. Неужели он считает, что я смогу прийти к нему среди бела дня и невозмутимо заявить, что хочу его?
– Если ты считаешь, что это возможно, тебе придется ждать очень долго! – возмущенно воскликнула Стефани.
Она еще сильнее разъярилась, когда увидела, что Марко отреагировал на ее горячность скептическим пожатием плеч.
– В чем дело? – насмешливо спросил он. – Ты что, боишься себя и своих чувств? Боишься признаться, что ты женщина, имеющая желания и потребности?
Это был уже серьезный вызов, и не ответить на него Стефани не могла. Если она промолчит, Марко расценит это как признание его правоты. А, как известно, сильный хищник, каковым Стефани считала Марко, хорошо чувствует малейший признак слабости своей жертвы. Стефани смело посмотрела ему в глаза и холодно сказала:
– Моя сексуальность меня не пугает, мистер Маринелли. И я не стесняюсь ее. Просто я предпочитаю сама решать, где и как… доставить себе это удовольствие. И еще. Я предпочитаю сама выбирать себе партнера.
Интересно, подумал Марко, она знает, что происходит со мной, когда она смотрит на меня своими серебристо-серыми глазами? Наверное, знает. Поэтому делает это намеренно.
Он злился на себя за то, что реагирует на Стефани, позволяет ей манипулировать его чувствами, играя на мужских инстинктах. Марко злился и на свое тело, которое отзывалось на каждый ее взгляд. Особенно его заводило то, что Стефани произносила провокационные слова строгим тоном. Ему хотелось схватить ее в объятия, впиться в ее нежные припухшие губы и целовать до тех пор, пока холодная сдержанность Стефани не растает как снег под лучами весеннего солнышка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19