Впереди достаточно времени, рассуждала Рэйчел, чтобы Коннор понял, сколь враждебно она к нему относится. Сейчас необходимо сдержать свои чувства и эмоции и подготовить почву для исполнения задуманного. Рэйчел была готова на все, только бы не омрачить Джун счастливый день ее свадьбы в Уиндраше. С не меньшим упорством она намерена добиваться сохранения имения, принадлежащего ей по праву наследства. Медленно, но верно она будет приближаться к своей цели.
Взгляд Рэйчел скользнул по лицу Коннора. Его внешность не могла не волновать! Его наряд отличался невероятной элегантностью: темно-синий фрак с позолоченными пуговицами, бриджи, плотно облегающие крепкие ноги, белоснежная рубашка и такой же белоснежный, безупречно завязанный галстук, до блеска начищенные сапоги (видно, слуга трудился над ними не один час). Слабый солнечный луч, проникший в комнату сквозь кружевную штору, коснулся черных как смоль волос Коннора. Странно, но прежде Рэйчел не обращала внимания на то, что Коннор носит давно уже не модные длинные прямые волосы и никогда не завивает их. Да, ничего не скажешь, он хорош собой! Выглядит прекрасно! Ну и что?! – вздохнув, подумала Рэйчел. Коннор всегда был привлекательным, и сейчас не стоило придавать этому особое значение.
Рэйчел видела, что из-под тяжелых век Коннор смотрит на нее удивительными необыкновенно синими глазами. С первого взгляда манеры лорда Дивейна могли показаться несколько вялыми и томными. Но Рэйчел не могла не заметить, что Коннор начеку. И причиной его настороженности было приглашение Рэйчел посетить ее в Бель-Гарденс в одиннадцать часов утра – час слишком ранний для светской особы, которая в это время еще нежится в постели и уж тем более не выходит из дома. И, тем не менее, лорд Дивейн стоял перед Рэйчел. Он приехал вовремя, не опоздав ни на минуту. Его свежий, безупречный вид, по всей вероятности, стоил ему немалых усилий.
Впрочем, сама она сегодня тоже позаботилась о своей внешности. Ей хотелось забыть вчерашний вечер, когда она предстала абсолютной неряхой перед лордом Дивейном в его собственном доме.
Сегодня преимущество должно быть на ее стороне. Коннор должен был увидеть элегантную зрелую женщину, а не неопрятного подростка, каким она могла показаться ему вчера вечером.
Ее муслиновое платье с узором в виде веточек плотно облегало стройную фигуру. Многочисленные оборки украшали грудь. Юбка, слегка расширявшаяся книзу, подчеркивала красивые линии бедер. Лицо Рэйчел было бледным от усталости, тем не менее, она отказалась от румян. Рэйчел знала, что бледность, как ни странно, ей к лицу. К лицу были и темные тени под глазами, подчеркивавшие красоту ее синих глаз. Рэйчел постаралась выглядеть неким эфирным, слабым существом, нуждающимся в защите и заботе сильного мужчины. Ей и сегодня захотелось ощутить на себе заботу Коннора, каковой он (совершенно неожиданно) окружил ее вчера вечером. Хотя, честно говоря, в его вчерашнем поведении не было ничего удивительного. Ведь только бессердечный и равнодушный человек мог остаться безучастным к страданиям обиженной девушки, какой она, по всей видимости, казалась ему вчера. Итак, решила Рэйчел, нет худа без добра. Случившееся вчера – возможно, случайность. Но ей следует воспользоваться этой случайностью.
Рэйчел вспомнила, как нелегко ей было выбрать теперешний наряд из кучи платьев, которые она в досаде разбросала на кровати. Было без пяти минут одиннадцать, экипаж Коннора уже подъехал к дому, когда она в панике еще застегивала платье. Норин, суетясь вокруг хозяйки, пыталась завить ее волосы щипцами и уложить в прическу. Но игра стоила свеч. Все эти неистовые приготовления к встрече с Коннором не должны были пропасть даром. Рэйчел хватило ума понять: бесстрастие ее бывшего и обманутого ею жениха может быть поколеблено ее женским очарованием. И она была серьезно намерена воспользоваться этим средством (другого у нее не было), чтобы подчинить себе этого мужчину. Рэйчел надеялась очаровать Коннора и вынудить его пойти на уступки. Не надо забывать, что когда-то они чуть было не стали мужем и женой…
Взглянув на чашки и блюдца, Рэйчел вдруг поняла, что слишком увлеклась своими мыслями и забыла о чае, которым собиралась потчевать своего гостя. Она налила чай в чашку. Вспомнив, о чем перед тем говорила, Рэйчел торопливо продолжила тихим голосом:
– Я подумала, что мы оба только выиграем оттого, что встретимся рано утром. И вам, и мне будет лучше, если никто из наших знакомых не увидит ваш экипаж около моего дома. Мне бы не хотелось подавать людям еще один повод для сплетен.
– Я понимаю…
– Да, я так и думала, что вы поймете… Сливки? Сахар?
– Да, спасибо.
Рэйчел старалась быть радушной и гостеприимной хозяйкой. Добавив в чай сливки, она понесла чашку Коннору, но, сделав всего несколько шагов, увидела, что чай из переполненной чашки льется через край на блюдце.
– Какая я неловкая! Извините. Я налью чай в другую чашку…
– Не стоит беспокоиться…
– Нет, нет, никакого беспокойства, – упрямо сказала Рэйчел. – Я налью свежего чая. В чайнике его много. – Она пошла назад к столу, держа чашку перед собой, будто боялась опрокинуть ее и разлить оставшийся в ней чай. Почему она не доверила Норин исполнение всей этой чайной церемонии? – молча упрекала себя Рэйчел.
Несмотря на то, что взгляд Рэйчел был сосредоточен на тонкой фарфоровой чашке с цветным орнаментом, она краем глаза увидела, как Коннор отошел от камина. Рэйчел ускорила шаг.
Чашка покачнулась в ее дрогнувшей руке, но в эту секунду Коннор крепкими пальцами обхватил запястье Рэйчел, взял чашку из ее руки и быстро поставил на стол. Затем он достал из кармана платок и вытер им мокрую от чая руку Рэйчел. Через несколько мгновений платок вновь был в кармане, но Коннор все еще продолжал держать Рэйчел за руку, а она никак не могла оторвать глаз от его пальцев у нее на запястье. Близость Коннора, его легкое прикосновение, несомненно, напомнили ей о вчерашнем вечере. На бледных щеках Рэйчел появился слабый румянец, когда она вспомнила, как сидела, не стыдясь, прижавшись к Коннору, в его экипаже, когда он провожал ее домой. По дороге в Бель-Гарденс они почти не разговаривали, лишь обменялись несколькими фразами, из которых Коннору стало известно, что она остановилась в Бель-Гарденс, и в Лондон ее сопровождали только слуги…
Рэйчел отдавала себе отчет в том, что вчера вечером она возмутительно вела себя в доме Коннора. Усевшись без приглашения на стул в его прихожей, она уснула так крепко, что Коннор был вынужден будить ее, чтобы отправить домой. Рэйчел отлично помнила, что уже готова была покинуть дом лорда Дивейна, когда вдруг подумала об Изабель. (В минуты огорчения или волнения она часто вспоминала сестру.) Веки ее отяжелели, на сердце тоже было тяжело… Ей захотелось повидаться с сестрой, поговорить с ней… Хотя бы немного…
Одному Богу было известно, что мог подумать о Рэйчел сводный брат Коннора, увидев ее вчера в таком состоянии. Впрочем, она наверняка знала, о чем он подумал. Джейсон никогда не любил ее. Когда ей было девятнадцать, он считал ее пустой, легкомысленной девчонкой, готовой пофлиртовать с красивым мужчиной. Сейчас же он, вероятно, считал ее уже старой девой, стремящейся привлечь к себе внимание благородного и добропорядочного холостяка и отвлечь его от других достойных его женщин. Примерно такого же мнения о Рэйчел была и миссис Пембертон. Оба они полагали, что она стремится изо всех сил понравиться Коннору Флинту и не побрезгует ничем, чтобы достичь своей цели. Да, в чем-то они, пожалуй, правы, но не во всем…
– Спасибо, что проводили меня домой вчера вечером, – вдруг сказала Рэйчел. – Я должна извиниться за свое вчерашнее непристойное поведение. Должна объяснить…
– Извините, что вчера вам пришлось так долго ждать меня, и что в мое отсутствие вам не оказали должного гостеприимства. Я обязательно поговорю об этом с Джозефом.
– Джозефом? Вашим дворецким? О, нет… Его не стоит ругать, – запротестовала Рэйчел. – Должна признаться, что я вела себя самонадеянно, даже дерзко. Удивительно, что он вообще пустил меня на порог вашего дома. Он угостил меня лимонадом и печеньем. Честно говоря, я не собиралась ждать вас долго. Я надеялась, что вы вернетесь домой к ужину. Словом, я сама во всем виновата. Глупо было ждать вас столько времени и, в конце концов, заснуть… Вы ведь не знали о моем приезде, поэтому не стоит винить себя за поздний приход.
– Вы правы. Я не стану ругать Джозефа, – протяжно, мягким голосом сказал Коннор. – Более того, мне даже кажется вполне справедливым, что вам пришлось провести вечер в ожидании моего возвращения домой. Я хорошо помню, как мне, уже будучи помолвленным с вами, приходилось подолгу ждать вас вот в этой самой комнате.
Рэйчел сглотнула и попыталась высвободить запястье из плена крепких пальцев Коннора. Ей следовало бы знать, подумала она, что у этого мужчины хорошая память.
– Почему, Рэйчел, вы так часто заставляли меня ждать вас?
– А почему вы так часто мирились с этим, майор Флинт? – с раздражением ответила Рэйчел вопросом на вопрос. Откинув назад золотистые волосы, она бросила на Коннора ледяной взгляд. В глазах Коннора промелькнула искра удовлетворения, а губ коснулась едва уловимая улыбка.
Судя по всему, решила Рэйчел, ему хотелось, чтобы она признала его право на реванш, признала, что у него есть для этого все основания. Как бы не так! У нее тоже хорошая память! И она не собирается плясать под его дудку. Тон будет задавать она, а Коннор будет плясать под ее дудку… Как это было всегда!
– Вчера ваши слуги с подозрением смотрели на меня, не желая впускать в дом. Ничего удивительного! Женщина в грязном платье на пороге вашего дома – явление невиданное… – заметила Рэйчел с поразительной откровенностью и резким движением высвободила руку, которую крепко держал Коннор. Подойдя к вазе с желтыми розами, стоявшей в середине стола, Рэйчел поправила высокие стебли цветов и собрала со стола опавшие лепестки.
Слова ее остались без ответа, но, проходя по ковру с зажатыми в руке благоухающими лепестками, Рэйчел почувствовала на себе пылающий взгляд Коннора.
– Вчера вы, наверно, заметили дорожную грязь на моем платье и растрепанные волосы, – сказала она, взмахнув свободной рукой и слегка коснувшись аккуратно уложенной сегодня прически.
Предстояло как можно скорее обсудить по существу волнующую ее проблему с лордом Дивейном, так, чтобы ни один человек не увидел экипаж лорда у ворот ее дома. Иначе сплетен не избежать. Если станет известно, что, находясь в Лондоне одна, она, Рэйчел, встречалась с лордом Дивейном, то разразится настоящий скандал. Необходимо вести себя очень осмотрительно, чтобы никоим образом не запятнать доброе имя своей сестры Джун и не расстроить ее свадьбу.
– Мне очень жаль, – сказала Рэйчел, – что пришлось потревожить вас сегодня утром. Я понимаю, что у вас было слишком мало времени для отдыха после того, как вчера поздно ночью вы проводили меня домой. Я бы не посмела тревожить вас так рано, если бы дело не было столь безотлагательным, и если бы не возникла необходимость срочно поговорить с вами. Разумеется, в столь ранний час вам было бы приятнее находиться в постели…
Коннор неожиданно засмеялся, и смех этот заставил Рэйчел похолодеть.
– Я не имею ничего против того, что мне пришлось так рано сегодня проснуться, Рэйчел, но вы правы, я бы предпочел быть сейчас в постели… – сказал он и с усмешкой посмотрел на Рэйчел, швырнувшую на стол пригоршню измятых лепестков. Их аромат в ту же минуту наполнил комнату. Рэйчел, явно нервничая, взяла чашку, налила в нее чай и тут же отпила глоток.
Коннор вновь подошел к камину и встал, облокотившись на него. Он молил Бога, чтобы Рэйчел не заметила возбуждения, вызванного ею, которое ему с трудом удавалось скрывать. Он также надеялся, что сможет скрыть и свою невежливость по отношению к ней. Но нет, не получится. Почему он говорит с ней как с куртизанкой? – спрашивал себя Коннор, раздраженно барабаня пальцами по выкрашенному белой краской дереву. Верно, потому, что видел в этой женщине любовницу. Да, Рэйчел была благородного происхождения и, вероятно, все еще оставалась целомудренной, но несколько лет тому назад она дала ему все основания относиться к ней с презрением, даже с отвращением. Однако с тех пор, как она сбежала из-под венца, прошло уже шесть лет, и никакого презрения он к ней не чувствовал. Хотя неудивительно, что вчера его слуги приняли ее за одну из бывших любовниц хозяина, которая осмелилась появиться на пороге его дома и бесстыдно заявлять о своих претензиях…
Коннор был уверен, что знал, чего хотела от него Рэйчел. Он ожидал ее визита, но не ожидал такого напора с ее стороны. Он недооценил смелость и дерзость этой женщины. Но едва ли ей известно все, что произошло между ним и Эдгаром Мередитом. Несомненной удачей для Коннора было то, что он выиграл в карты у отца Рэйчел. В его руках оказалось прекрасное имение Эдгара, а теперь еще может оказаться и его дочь… Коннор задумался. Ему не терпелось знать, как далеко сможет зайти Рэйчел в своем желании получить то, что она хочет. И как далеко он позволит ей зайти… прежде чем позволит уйти…
Коннор заскрежетал зубами. У него была любовница. Искусная, чувственная, терпеливая, не жалевшая сил, чтобы доставить ему удовольствие. К сожалению, временами он недооценивал ее. Жаль, что Марии приходится с трудом отвоевывать себе место в его жизни, подумал Коннор и поймал себя на том, что нервно постукивает побелевшими пальцами по стене.
А вот Рэйчел… Кровь Коннора закипала мгновенно, стоило ему лишь увидеть эту холодную блондинку, И никаких усилий с ее стороны не требовалось. Но почему это удивляет его? Почему волнует? Ведь он и прежде реагировал на эту женщину подобным образом. Рэйчел всегда обращалась с ним как с любимой собакой. Она была уверена, что приручила его…
В девятнадцать лет Рэйчел Мередит была ветрена, капризна, раздражительна, обидчива и могла привести в ярость кого угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23