– Вы ведь не собираетесь умерить свою дерзость, не так ли? Это открытие я сделал не на пляже. Я знал это, когда поцеловал вас в Харборе.
– О!
Пристально глядя ей в глаза, Чарльз нежно спросил:
– А вы не почувствовали, что мне понравилось, где была ваша рука? Что я чертовски хотел, чтобы вы коснулись меня? Разве до вас не дошло, что ошибка была моя, а не ваша? Ведь я мечтал о вас, и если бы ваша рука опустилась на несколько дюймов ниже… – Он неожиданно прервал свои слова. – Неважно! Я уверен, что вы поняли общую идею!
Он отпустил ее, но она дотронулась до его руки и сцепила свои пальцы с пальцами Чарльза.
– Спасибо, – прошептала она.
– За что?
– За то, что вы поступаете со мной так честно! Ведь вы знаете, что большинство мужчин не поступило бы так!
– Это все, что мне нужно, – пробормотал он. – Хвалебная песнь в честь сексуального возбуждения!
Казалось, что он нависает над ней. Его волосы были спутаны ото сна, а на щеках проступила щетина. В своей расстегнутой рубашке и в приспущенных на бедрах джинсах он казался чертовски сексуальным и мужественным. Она поймала себя на том, что ей хочется, чтобы он продолжал признавать, что она его возбуждает. Она чувствовала, что разрывается на части от смущения, как если бы в ней было два человека: осторожная Джейн Мартин и слишком любопытная Джейн Олден. Вторая не существовала в действительности, но именно она восхищала ее. Здравый смысл советовал ей позволить ему уйти. Здравый смысл подсказывал ей, что завтра будет достаточно времени, чтобы поговорить с ним. Но Джейн Мартин была мудрой, осмотрительной и осторожной. Джейн Олден была женщиной в Челси. Она носила вызывающе дорогое кольцо, полученное от мужчины, которого едва знала. Эта женщина целовалась слишком страстно и была куда более дерзкой.
Джейн Олден взяла его за руку, чтобы повести к кровати.
Он немедленно воспротивился.
– Что вы еще затеяли, черт возьми?
– То, чего я хотела с того момента, как проснулась на кушетке.
– Послушайте…
– Нет, это именно то, чего я хочу от вас!
– Прекратите это! – сказал он, загораживая от нее кровать.
Она посмотрела на него с удивленной улыбкой. Никогда она еще не видела его таким ошеломленным.
– Я хочу поговорить с вами!
– Поговорить? Вы должно быть, шутите? Мужчины и женщины не ложатся в постель, чтобы поговорить!
Она наклонила голову набок.
– Иногда ложатся. Так же как мужчины и женщины занимаются любовью во многих местах, помимо спальни, мужчины и женщины занимаются в постели не только сексом.
– Я не из таких, – кратко ответил он.
– Тогда для вас это будет совершенно новым опытом. В конце концов, на что будет похожа жизнь, если мы всегда будем делать привычные вещи в одних и тех же привычных местах?
– Почему у меня такое чувство, что я охотно лезу в ловушку?
Она поднялась на цыпочки и прошептала:
– Обещаю не возбуждать вас!
– Тогда давайте ляжем немедленно! – прошептал он, в отчаянии поднимая руки.
Через несколько мгновений они лежали бок о бок. Чарльз заложил руки за голову и уставился в потолок. Джейн вытянулась рядом с ним. Ее сердце громко стучало, а пальцы бездумно перебирали покрывало.
– Говорите! – пробормотал он напряженным голосом.
Теперь она была сдержанной, отбросив в сторону прежние добродушные поддразнивания.
– Простите меня! – И прежде чем он смог как-то прореагировать, она продолжила скороговоркой: – Простите меня! Вечером я вела себя с вами неблагоразумно. Визжала и шарахалась от вас, как будто вы собирались наброситься на меня! Я понимаю, что вы, должно быть, думаете, что вам попалась какая-то странная женщина, и я бы не стала винить вас, если бы вы решили сказать Джо, что с вас довольно.
– Дорогая…
Она почувствовала, что он расслабился впервые с тех пор, как они легли рядом.
– Вы не должны проявлять ни великодушия, ни любезности по поводу случившегося, Чарльз. Я вела себя ужасно. Фактически моя истерика, вероятно, причина того, что Тому снятся страшные сны. У меня нет никакого права обвинять вас в том, что вы покинули нас. Ведь это я сама ошиблась в номере спасательной станции.
Идите ко мне… Я не хочу, чтобы вы находили для меня оправдание, и не хочу, чтобы утешали меня.
– Вы хотите, чтобы я сошел с ума и стал бранить вас или называть истеричкой, которая виновата в кошмарах мужчины?
– Пожалуйста, не шутите с этим!
– Тогда перестаньте упрекать себя за совершенно нормальную реакцию. Вы думали что встретили Джека…
– Я говорю не о том, что убегала от Джека. Я говорю о том, что мне хотелось бы убежать от вас!
Глава 8
«Хотелось бы убежать!» Господи, как он хорошо понимал это! Он знал, с чем это едят, знал, как это больно и не поддается никакому разумному объяснению! Но в свое время бегство было его спасением…
Если бы он остался в Харборе после похорон Анны, он убил бы Карла Метто. Не из пистолета, не ножом, не по заранее разработанному плану. Просто голыми руками. Чисто, быстро и просто. Он бы прорвался через строй прихлебателей Карла в его роскошную квартиру, где тот отдавал приказы и демонстрировал свою грязную респектабельность, вытащил бы его из комфортного кресла и задушил бы этого сукина сына.
Несомненно, Чарльз понимал, что именно его желание убежать, а потом и само бегство спасли его от тюрьмы. Месяцы, проведенные им в одиночестве, помогли ему залечь на дно. На какое-то время он погряз в пьянстве, жалея самого себя. Но в конце концов такая жизнь стала тяготить его, и он понял, что пришло время вернуться домой и законно разобраться с убийцей.
По возвращении в Харбор он прежде всего добивался ареста Метто, суда над ним и признания виновным.
Сейчас он крепче обнял Джейн. Он не мог обвинять ее за то, что она пришла в отчаяние. Он прекрасно понимал, что она чувствовала.
– Чарльз!
– Что, дорогая?
– Я думаю, что моя реакция, когда я отталкивала вас и хотела убежать, объясняется тем, что я всегда рассчитывала на себя. Но с вами я несколько расслабилась и отбросила осмотрительность. Сознание того, что полиция наняла вас, дало мне чувство внутренней безопасности. И вы, кажется, делаете все весьма квалифицированно. Вы почти великолепно играете роль моего супруга. Все это, вместе взятое, позволило мне переложить всю ответственность на вас. Я просто ожидала, что вы окажетесь там, когда я бежала по этой песчаной дюне. А когда вас там не оказалось, я почувствовала, что…
– Что вы не должны доверять мне?
– Да, – ответила она, глядя на него своими янтарными глазами.
Он дотронулся до ее щеки в том месте, где была царапина от раковины.
– Вы имели полное право ожидать, что я буду по крайней мере поблизости. Если бы я сначала осмотрел пляж вместо того, чтобы идти сюда, потом в дом Коуэнов, то я нашел бы вас.
– И Джека.
– Ага.
Некоторое время они молчали. Через открытое окно спальни доносился негромкий рокот океана. Чарльз двинул локтем, и его рука коснулась ее груди. Она не отодвинулась и не отстранилась. Он не знал, что это: уступчивость или поощрение? То, что он лежал с ней в постели, придало новый оттенок томительным ощущениям, которые у него и раньше бывали. Он должен был совершенно определенно убраться отсюда прежде, чем все это дружелюбие не обернулось совершенно другим.
– Я допускаю, что вы правы, – пробормотал он, стараясь выпутаться из затруднительного положения, в которое она ставила его. – Мужчина и женщина в постели могут заниматься не только сексом. Например, они могут прийти к новому пониманию друг друга. – Он сам не понимал, черт возьми, что именно он хотел сказать этой фразой, но чувствовал, что они достигли, по крайней мере, частичного взаимопонимания тех ошибок, которые произошли с ними вчера вечером.
– Разве вы собираетесь уходить?
Она спросила это таким тоном, как будто он собирался уйти навсегда из ее жизни, а не просто выйти из ее комнаты. Чарльз повернулся, чтобы видеть ее лицо.
– Вы читаете мысли? – Когда в ответ в улыбке блеснули ее зубы, он добавил: – Я не думаю, что вы считаете это моим дезертирством.
– Но я ведь еще не кончила!
Он. Не мог не задавать вопросов. Он знал, что значение понятия «кончила» в его и в ее понимании нужно искать не в одном и том же словаре. Со вздохом он решил остаться еще на несколько секунд и просто привлек ее к себе. Он почувствовал на своей груди шелковую ткань ее халата. Как он и предполагал раньше, ткань не могла сравниться с нежностью ее кожи.
Она с готовностью свернулась в его объятиях, а затем осторожно вытянула свою руку и обняла его. Ее груди упирались ему в бок. Он постарался не возбуждаться и погладил ее по спине, думая про себя, что он мог привыкнуть к тому, чтобы вести все их разговоры в постели.
– Я действительно должен уходить отсюда, дорогая.
– Нет, пожалуйста!
– Несмотря на вашу прежнюю аргументацию, то, где мы находимся, и то, как вы обволакиваете меня, не дадут мне выбраться, через несколько минут это станет очень трудным.
– Я обещаю не совать свои руки туда, где им не следует быть, – пробормотала она, как будто дело было только в этом. – И мы могли бы изменить тему разговора. Разговаривали вы с Джо Балтером?
– Ага, он звонил! – Чарльзу показалось, что это было тысячу лет тому назад. – Он собирается выяснить, где Джек был вчера во второй половине дня, и позвонит мне.
– Когда?
– Примерно в это время.
Она откинула свою голову и попыталась встретиться с ним взглядом, как бы стараясь понять, говорит ли он серьезно или поддразнивает ее. Вслед за тем она повернулась и уперлась подбородком ему в грудь.
– Если я поцелую вас, то вы будете считать это неправильным, да?
– Вероятно, – поднял он в изумлении одну бровь.
– Нет, я не имела в виду это. Я подумала о том, что вы когда-то вечером сказали мне, что боитесь целовать меня.
– Я сказал, что мне страшно целовать вас. По той же самой причине, по которой я говорил вам в Харборе о слишком страстных поцелуях. Я пытался избежать попасть туда, где я нахожусь в настоящее время, – в постель к вам.
Еще раз прильнув к нему, она сказала приглушенным голосом:
– Роберт однажды сказал мне, что я не умею делать это так, как любят мужчины.
Чарльз был в нерешительности. Победило желание высказаться. Он хотел, чтобы она знала, как она волнует его, он хотел, чтобы она знала, что мнение Роберта не имеет никакого значения, но больше всего ему хотелось видеть ее реакцию.
– Роберт оказался большим глупцом, чем я думал. Вы знаете лучше большинства женщин, как распоряжаться своими губами и языком.
– Правда? – загорелись ее глаза, а губы вдруг стали слишком манящими.
– Боже, я ожидал, что заставлю вас покраснеть, а вызвал любопытство! – сказал Чарльз, пристально глядя на нее.
Она приподнялась и пристально взглянула на него.
– Ведь вы целовали многих женщин, не правда ли?
В какой-то момент он утратил контроль над разговором.
– Как мы, черт возьми, перешли на эту тему?
– Разве не вы начали этот разговор? Вы целовали многих женщин. Я имею в виду, когда вы были женаты. Я знаю, что вы очень любили свою жену. – Джейн быстро отвела свой взгляд, поняв, что сказала. Она так мало знала о нем, ведь он почти ничего не рассказывал ей о себе. Надо признать, что в разговорах они лишь кратко говорили о своей личной жизни. А ей хотелось знать о нем больше, больше тех слухов, которые ходили о нем в Харборе.
К ее удивлению, он не рассердился, не оттолкнул ее, не вскочил и не выбежал из спальни.
– Вы часть моей работы, дорогая, – рассмеявшись, сказал он и притянул ее к себе. – Никто из тех, кого я знаю, никогда не упоминает об Анне и даже не думает спрашивать, целовал ли я других женщин до или после того, как женился на ней.
– Никто и никогда не упоминает о ней? Но почему?
– Потому, что знают: Анна – это запретная тема.
– Я даже не могу представить себе ту боль и тот ужас, которые вам пришлось пережить.
– Вы слышали разговор об этом или прочитали заметку в газете о водителе, который сбил пешехода и удрал? – спросил он осторожно.
Об этом ей было известно и из газет, и из разговоров, но сейчас она говорила не о самом несчастном случае, а имела в виду переживания, через которые должен был пройти Чарльз. Магазин «Стемс энд Петалс» имел заказы на оформление похорон цветами, и она сама лично доставила жасмин и тюльпаны, которые Олден заказал для гроба Анны. Она намеревалась оставить цветы в ритуальной комнате, но Чарльз захотел лично посмотреть на них. В офисе он почти не смотрел на Джейн, занятый лишь тщательным рассматриванием букетов цветов, сезон которых уже прошел. Он был пьян, но так внимательно разглядывал цветы, что если бы она не знала его раньше, то убежала бы. Он был одет во все черное, тело казалось деревянным, лицо было осунувшееся и изможденное. Ей показалось, что он вышел из преисподней.
Чарльз никогда не упоминал об этом в разговорах, и она была уверена, что он не помнит о ее присутствии там, не помнит, чему она была свидетельницей. Возможно, это было и хорошо. Она сомневалась, что Чарльзу хотелось бы, чтобы кто-нибудь видел его таким сломленным.
– Да, я читала об этом в газетах, но в Харборе у каждого было свое мнение.
– Я уверен, – угрюмо сказал он.
Чарльз снова думал о том, как необходимо, чтобы она доверяла ему. Разумеется, подробный рассказ о том, как ему не хватает Анны, помог бы ему быстрее завоевать доверие Джейн. Он не мог быть абсолютно уверенным в том, что она простила его за то, что вчера вечером его не было рядом с ней и Томом. Рассказывать ей о тех черных днях в ноябре после того, как умерла Анна, значит лишь подтверждать свою неудачу.
Но Джейн не пыталась ни копаться в его прошлом, ни высказывать затертых слов сочувствия. В самом деле, весь их разговор был естественным и непринужденным. Возможно, что он слишком много думает о прошлом. Вместо того чтобы избегать этой темы, ему следовало бы не бояться говорить о ней. Возможно, ему нужно было рассказать ей, довериться ей, раскрыться перед ней.
Он держал ее так близко к себе, что мог бы почувствовать любое ее движение.
– Умереть должен был я, – сказал он.
Рука, лежавшая на его груди, сразу напряглась, словно Джейн старалась удержать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32