Гарленд продолжал буравить Мону мрачным взглядом, и у нее болезненно сжалось сердце.
– Значит, ты советуешь мне смириться? – холодно спросил он.
– Да, так будет лучше всего.
– Что же мне смотреть, как моя дочь, словно лунатик, прямой дорогой движется к пропасти?..
– Дай им время, и этот брак никогда не состоится. И никакая пропасть Софи не ждет – если только своим отношением ты сам не подтолкнешь ее.
– Спасать девчонку от необдуманных шагов – это значит давить на нее?
– Все зависит от того, как ты будешь это делать, – назидательно произнесла Мона. – И давай сегодня больше не будем затрагивать эту тему. Она слишком опасна.
Арни поднялся с дивана и стал мерить шагами комнату.
– Мона, как долго, по-твоему, мы сможем молчать о том, что делается с этими детьми? А вдруг они наделают глупостей?
– Не знаю. Я надеялась, что все наладится, но, похоже, мешает твое упрямство. Ты согласен?
Арни уклонился от ответа и, помолчав, сказал:
– Я знаю, о чем вы с Софи говорили.
– Ах, какие мы проницательные!
– Я поднялся наверх и случайно услышал, как она сказала, что у тебя хватило смелости следовать велению своего сердца. За что и восхищается тобой.
– А я ответила, что то была не смелость, а глупость, – парировала Мона. – Этого ты не слышал? Или просто не хотел?
– Нет. Я не привык подслушивать и ушел.
– Я сказала ей, что мой брак был самой большой ошибкой в жизни!
– Да, могу себе представить. И тем не менее…
– Ну, ну?
– Софи находится под твоим влиянием. Так почему же ты не можешь помочь мне контролировать ее, а вместо этого выступаешь против меня?
Неправда, ничего ты не хочешь понять, – обиделась Мона. – Я всего лишь пытаюсь доказать тебе, что тот контроль, к которому ты стремишься, ничего не даст. Я пыталась остановить тебя, чтобы ты не потерял дочь.
– И все же я теряю ее.
– А осуждаешь меня.
– Нет, – торопливо возразил он. – Просто я не могу отделаться от мысли, что все могло бы быть по-другому.
– Ты хочешь сказать, по-другому, если бы не я? Если бы ты никогда не встретил меня, да?
– Прекрати! – раздраженно отмахнулся Арни. – Ты права: больше говорить не стоит.
– Но ты дал понять, что пришло время во всем разобраться.
– Я этого не говорил…
– «Как долго, по-твоему, мы можем молчать о том, что делается с этими детьми?» – процитировала она. – Выяснение отношений может положить конец нашим чувствам, потому что ты боишься посмотреть правде в глаза. А правда заключается в том, что ты осуждаешь меня за все события последнего времени. Почему бы тебе не признаться в этом, как я призналась в ошибках молодости?
Арни промолчал, но выражение его глаз было достаточно красноречивым. Мона понимала, что ей было бы лучше промолчать, но ее терпение подошло к концу. Ее обуяло дьявольское желание высказать ему в лицо самые жестокие упреки.
– Так признайся, – потребовала она. – Признайся, что ты предпочел бы никогда не встречать меня. Но без моей помощи ты так и оставался бы в неведении, что Софи уже выросла. Без меня ты мог бы вечно держать ее заложницей своих старомодных взглядов.
– Хватит! – обрушился на нее громовой раскат голоса. – Ты права, мы не можем быть вместе, если только и делаем, что оскорбляем друг друга.
– Оскорбляем? Тогда давай прекратим наши отношения. И немедленно. – Мона отвернулась, чувствуя, как к глазам подступают слезы.
– Если ты этого хочешь…
– Хочу, – едва ли не выкрикнула она. – Я люблю тебя, Арни, но у меня больше нет сил. Я не могу быть девочкой для битья каждый раз, когда жизнь преподносит тебе урок. Прости. Я устала и не могу смотреть на мир твоими глазами. Этого никогда не будет.
Мона повернулась и направилась к дверям, но Арни преградил ей дорогу. До него наконец дошло, что случилось.
– Подожди, не уходи.
– Что толку, если я останусь? – тяжело дыша спросила она. – Мы оба понимаем, что рано или поздно все должно кончиться. Так давай не будем тянуть.
– Это не может кончиться, – взволнованно возразил Арни. – Мы любим друг друга.
– Мне кажется, что этого недостаточно. Мы не дети, чтобы верить, будто любовь решает все проблемы. А вот то, что она делает людей более требовательными друг к другу, – это факт. Если бы я не любила тебя, мне было бы безразлично, как ты относишься к дочери, ко мне, к себе, наконец… Мы только мучаем друг друга.
– Мона, дорогая! – Он сделал к ней шаг, но она отпрянула.
– И вот что я скажу тебе, Арни. Как бы ты ни хотел, мы больше никогда не встретимся, потому что я этого не желаю.
– Не может быть, чтобы ты в самом деле… Может. Может! Я этого хочу. У меня была своя жизнь, и я чувствовала себя спокойно. Ты лишил меня всего этого. Пожалуйста, не ищи меня. Просто забудь обо мне.
Мона выбежала из дому. Сегодня вечером она была без машины и, собираясь поймать такси, увидела у тротуара «форд» Эвана.
– В чем дело? – спросил брат, когда Мона подлетела к нему.
– Отвези меня домой, – проглотив комок в горле, попросила она.
Когда машина развернулась, Мона увидела, что Арни стоит у окна, и закрыла лицо руками. В свое время она пообещала себе никогда не видеться с ним. Вот и пора расстаться.
Во время первой ссоры Мона отказывалась признать, что между нею и Арни может возникнуть какая-то стена. Но сейчас это, кажется, произошло. Она убеждала себя, что только рада разрыву, но в то же время ждала, что Арни появится. Его молчание было для нее тяжелым ударом.
Теперь вся информация о нем и о Софи доходила до нее из вторых рук. Она знала, что Арни не выполнил свою угрозу держать дочь под замком, потому что как-то вечером Эван отправился на свидание с ней. Вернулся он поздно, в мрачном настроении.
– Наверное, это я тебя должен благодарить, – буркнул брат.
– В чем дело, милый?
– Вот в чем, – с горечью сказал он, показывая кольцо. – Софи вернула его и велела отнести обратно в магазин.
– Она объяснила причину?
– О, еще бы. Сказала, что не позволит мне влезать из-за нее в долги. В сущности, повторила твои же слова.
– Софи умная девочка… – начала было Мона, но брат раздраженно прервал ее:
– Большое тебе спасибо за то, что ты унизила меня. У тебя на языке все одно и то же: деньги, деньги, деньги… О любви ты и не думаешь.
– О нет, – побледнела от обиды Мона. – О ней-то я очень много думаю.
– Ты понятия не имеешь, что такое любовь. Иначе бы давно перестала трепать нервы Гарленду и вышла за него замуж. Софи говорит, что он чуть с ума не сошел от твоих фокусов.
– Это нечестно! – со слезами на глазах вскричала Мона.
– Я знаю лишь одно – с меня хватит! Сегодня же вечером ухожу из этого дома. Чтобы ты больше не вмешивалась в мою жизнь…
Эван действительно собрал вещи и уехал к приятелю. Моне осталось лишь перебирать в памяти его слова. Они были несправедливы и оставили горький осадок.
Разговор по телефону с Дороти Вэнс тоже огорчил ее.
– Софи работает по моим заказам, но с ней что-то не в порядке, – сообщила Дороти. – Она мне почти ничего не рассказывает. Я думаю, дома у нее что-то не ладится. И лицо такое, словно она все время проводит в слезах. Я объяснила, что если она и дальше будет ходить с красными глазами, то контракта с «Холденом» ей не видать как своих ушей.
– С «Холденом»? – изумившись, переспросила Мона. Корпорация «Холден» производила дорогую косметику и готовилась начать широкую рекламную кампанию.
– Они решили пригласить Софи в качестве лица фирмы, – восторженно сказала Дороти. – Окончательное решение еще не принято, но я не сомневаюсь, что выбор остановится именно на ней. И тогда будущее твоей протеже в полном порядке.
Мона старалась уделять больше внимания дочери, которая поддерживала мать с недетской мудростью.
– Да все у тебя будет в порядке, мама, – неизменно уверяла Лорна.
Как-то утром Мону разбудил телефонный звонок. Ее охватила тревога – в последнее время преобладали какие-то неприятные новости. Вот, наверное, и еще одна.
– Алло…
– Мона? Это Арни. Твой брат дома?
– Нет. Эван здесь больше не живет. Он съехал пару недель назад.
Арни захрипел в трубку:
– Так что не имеет смысла спрашивать, знаешь ли ты, где моя дочь?
– Софи? Разве она не с тобой?
– Нет. Утром в спальне ее не оказалось, а на подушке лежала записка.
От ужаса у Моны пошел мороз по коже.
– Арни, нет… она же не могла?..
– Она все может, – мрачно сказал он. – Написала, что уезжает, хочет выйти замуж за Эвана. Они направились в Ривертвид…
11
Арни приехал к Моне охваченный отчаянием, осунувшийся. Едва войдя в дом, он протянул записку, оставленную дочерью.
«Дорогой папа, пожалуйста, постарайся меня понять и не сердись. Я люблю Эвана, и мы должны быть вместе. Поэтому, как когда-то Мона, едем в Ривертвид, чтобы пожениться. Не пытайся остановить нас, потому что мы принадлежим друг другу. София».
Мона испытывала мучительную душевную боль, прочитав записку. Слова «…как когда-то Мона» звучали прямым обвинением.
– Вчера вечером она довольно рано пришла домой, – стал рассказывать Арни. – Впервые за долгое время отношения между нами, кажется, стали улучшаться. Дочь настояла, что сама сделает для меня ужин. Мы беседовали, она была мягкой и нежной. Все, как в старые добрые времена. Я подумал, что наконец мы понимаем друг друга… – Голос у Арни осел, и он замолчал.
Мона протянула к Арни руку, но он замотал головой и продолжил:
– На самом же деле Софи прощалась со мной, намереваясь, когда я усну, покинуть дом. – Он невесело хмыкнул. – Последний ужин обреченного на позор. Она даже поцеловала меня перед сном, чего давно не делала. Вот так…
– Не могу поверить, – еле вымолвила Мона. – О, глупая девчонка!
– Она серьезно взялась за дело! И все обдумала. Но как ей удалось провернуть это дело, она же никогда не была в тех местах?
– В этом нет необходимости, – пояснила Мона, пытаясь собраться с мыслями. – Мы тоже так думали – Найджел и я, но он выяснил, что все можно организовать по почте. Необходимо только заранее предупредить местного пастора или кузнеца, а появиться можно в последний момент. Наверное, все это взял на себя Эван. – Внезапная мысль заставила ее встрепенуться. – Когда у Софи очередной показ или съемка?
– В четверг, – побледнел отец. – А сегодня понедельник.
– Значит, они обвенчаются завтра или послезавтра. Она девочка обязательная, и ей надо вовремя вернуться.
– Я остановлю эту свадьбу, пусть даже это будет последнее, что я сделаю в жизни. И ты отправишься со мной.
Мону охватила паника.
– О нет, прошу тебя. Я не могу снова оказаться там.
– Ты должна! – требовательно заявил Арни. – Ты знаешь это место.
– Но я не могу. – От отчаяния у нее выступили слезы на глазах, – Я вычеркнула все это из памяти.
– Дорогая, ты нужна мне. Все зависит от тебя. Я бегу наперегонки со временем. И ты можешь сберечь для меня жизненно важные минуты. Прошу тебя.
Перед глазами Моны возник сонм мучительных видений.
– Я не могу оставить Лорну одну, – прибегла она к последнему аргументу.
– Значит, мы возьмем ее с собой.
– Ей надо ходить в школу.
– Я понимаю, в чем дело, – холодно сказал Арни. – Ты боишься, и этот страх для тебя куда важнее, чем все остальное. Куда важнее, чем Софи, чем я…
– Нет!
– И ты до конца дней своих будешь во власти страхов, потому что тебе не хватает смелости справиться с ними. Хорошо. Сиди в своей норке, и пусть кто-то повторит твою глупость, а потом будет раскаиваться всю жизнь.
Безжалостные слова Арни обидели Мону до глубины души. А ведь перед ней стоял человек, которого она, несмотря ни на что, продолжала любить. Его лицо было искажено отчаянием.
– Хорошо, – решилась она. – Я еду с тобой.
Арни не мог поверить в удачу. На его бледных щеках даже выступили багровые пятна.
– Спасибо, – наконец сказал он. – Через час подъеду за тобой. – И вышел, не сказав больше ни слова.
Мона успела договориться, что Лорна поживет у своей лучшей школьной подружки. Переговорив по телефону с ее матерью, она связалась с Мэрилин, чтобы та перенесла очередные съемки на три дня.
– Но вы обязательно должны вернуться к четвергу, – напомнила Мэрилин. – Вас ждет заказ от «Вога».
– Буду, – пообещала Мона. – Так или иначе, но завтра все станет ясно.
Когда подъехал Арни, было видно, что волнение не покидает его.
– Посмотри, что в последнюю минуту пришло по почте, – протянул он ей глянцевый журнал.
– «Современная Ева», – радостно воскликнула Мона. – И Софи на обложке!
Это был последний кадр во время съемок свадебных нарядов: очарование Софи подчеркивалось элегантным рисунком платья и ажурной воздушной фатой.
– На первой обложке! – не могла унять радости Мона.
– Могу себе представить, какая это реклама для дочери, да и для тебя, – сухо сказал Арни.
– Это же прекрасно. Какое потрясающее начало для Софи! Неужели ты не видишь, насколько я была права в оценке ее способностей и насколько не ошиблась в выборе дороги твоя дочь!
– То есть правы были все, кроме меня? – не скрывая горечи, развел руками Арни.
– Да. И я думаю, теперь-то ты должен признать, что ошибался.
– Должен ли? Тогда разреши мне напомнить, что это… – он ткнул пальцем в фотографию, – было первым шагом на пути к Ривертвиду, к этому ужасному браку с неоперившимся юнцом.
Они еще не поженились. И мы можем успеть предотвратить этот брак.
– Было бы куда легче, знай мы, когда он должен состояться. Несколько минут назад я звонил в ривертвидскую церковь, думал, что смогу выяснить время бракосочетания, но они не сообщают по телефону такого рода информацию. Вывесили снаружи оповещение о нем, вот и все.
– А вы бы обратились к ЧД, – буркнула Лорна, прислушивавшаяся к разговору матери и Арни. Взрослые уставились на нее. – ЧД,– повторила она. – Частный детектив. Найдите на любой почте телефонный справочник нужного вам района. Там будет список местных частных детективов. Позвоните кому-нибудь из них, он подъедет и прочтет, что написано в оповещении. Через пару часов будете все знать.
– Лорна, ты гений, как я сам не догадался, – ударил себя по лбу Арни и выбежал из дому.
– Умница ты моя, – похвалила девочку мать, – что бы мы без тебя делали! – И что-то заставило ее добавить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19