Стандартным или главным видом абсента был «absinthe au sucre» , но существовали и небольшие отклонения от нормы. «Absinthe anisee» — это абсент с добавкой аниса, а «une bourgeoise» или «une panachee» — абсент с анисовым ликером. «Absinthe gommee» — более сладкий за счет сиропа камеди. Считалось, что камедь и анисовый ликер делали абсент «une suissesse» , «женственным» (так как «швейцарка» слаще, чем «suisse», «швейцарец»). Подслащали абсент и оршадом (примерно чайная ложка оршада на порцию), а в «Vichy» равные доли абсента и оршада сочетались с обычным количеством воды. Абсент с оршадом в военных кругах назывался «Bureau Arabe» (отдел этот занимался колониальными делами), и название имело в виду смесь нежного и жесткого, как «железный кулак в бархатной перчатке», или даже «хороший полицейский/плохой полицейский».
Название «tomate» было менее зловещим, оно означало просто красный напиток из абсента с несколькими каплями гренадина и обычным количеством воды. «Absinthe minuit», или «полночный абсент», — это абсент с белым вином, a «absinthe vidangeur», или «абсент мусорщика», — абсент с красным вином. «Minuit» вполне можно пить, а вот «vidangeur» пили, скорее, с горя. Тулуз-Лотрек, на свою беду, любил «tremblement de terre» , то есть смесь абсента с бренди. Несомненно, стоит избегать «Крокодила» — треть рома, треть абсента и треть «trois-six» . Этот рецепт изобрел польский анархист, участвовавший в злополучной Парижской коммуне.
Французская культура абсента XIX века не была культурой коктейлей, и настоящий абсент действительно не слишком подходит для коктейля из-за сильного анисового привкуса. Тем не менее коктейли с абсентом были популярны в Англии 20-х годов XXвека. Мартини с абсентом, который готовил Энтони Патч в романе Фицджеральда «Прекрасные и проклятые», состоял наполовину из джина, наполовину из вермута, с добавлением абсента («для правильной стимуляции»), и в «Книге коктейлей „Cafe Roya-е“» У. Дж. Тарлинга (1937) есть рецепты коктейлей с абсентом. Среди коктейлей, в которых много абсента, можно назвать «Креолку» (треть абсента, две трети сладкого вермута), «Герцогиню» (треть сухого вермута Мартини, треть сладкого вермута Мартини, треть абсента), «Счастливые глазки» (треть мяты, две трети абсента), «Макарони» (треть сладкого вермута Мартини, две трети абсента), «Подхвати меня» (треть коньяка, треть сухого Мартини, треть абсента) и «Обезьяньи железы» (две трети сухого джина, треть апельсинового сока, две дозы абсента, две дозы гренадина). Собственно «Абсент» — более классический напиток, в книге Тарлинга он состоит из половины абсента и половины воды, с добавлением сиропа и ангостурского биттера; его взбивают в шейкере и подают в бокале для коктейлей.
Более живописные коктейли можно найти в кибер-журнале «Так сказал Пруст», где автор одной статьи вспоминает, как он пил абсент, когда служил в Юго-Восточной Азии около 1985 года. Так как в США абсент запрещен, американским военнослужащим его нельзя пить нигде.
Мое первое знакомство с абсентом произошло в освещенном стробами, чересчур большом баре в Окинаве. То, что я пил, было не зеленой феей «Прекрасной эпохи», а «Лиловым туманом» города Коза — фиолетовой, кисло-сладкой, опасной смесью джина и абсента, которую мы обычно пили после разведывательных заданий, чтобы вымыть из мозгов радиоболтовню. Япония — одно из немногих мест на земле, где все еще можно выпить абсента в баре, но как американский гражданин, обладавший доступом к сверхсекретной информации, я теоретически рисковал своим местом каждый раз, когда его заказывал. «…»
Разные бары в городе подавали свои собственные варианты основной формулы «Лилового тумана», с уточняющими прилагательными, по которым можно было судить, как много абсента в смеси, — Стандартный, Супер, Особый, Экстра и т. д. Мой друг Такео из рок-бара «Лиловый туман» (реальное название) придумал жуткую смесь, которую он назвал «Большой пожар», — напиток, похожий на боеголовку, увенчанную грибовидным облаком абсента, занимавшим две трети стакана. Как ни странно, он был вкусный, чрезвычайно крепкий и необычно красивый под черными огнями, на втором этаже на улице Гейт-Ту…
Абсент со «Спрайтом» или «Севен-Ап» тоже имел своих приверженцев и в Новом Орлеане, и в Лондоне, несмотря на то, что он лишен удовольствий и утешений ритуала.
Мы не рассказали о двух других классических способах приготовления абсента, один — со льдом и другой — с водой. Абсент со льдом был больше популярен в Америке, чем во Франции, особенно в Новом Орлеане, где классический «absinthe frappe» делали так: выливали рюмку абсента на мелко натертый лед. Затем в стакан клали ложку для абсента или ставили специальный маленький стаканчик с отверстием в дне, в который заранее клали кусок сахара, и медленно лили по сахару воду, часто — из «фонтана», специального крана, стоявшего на стойке. В конце операции все это размешивали ложкой и процеживали. Последний классический метод, который сейчас редко используют, это метод с двумя стаканами, описанный Сентсбери и Кернаганом. Маленькая рюмка с абсентом ставится в более крупный пустой стакан, и воду медленно наливают в рюмку, от чего жидкости смешиваются и переливаются в большой стакан. Когда в рюмке остается чистая вода, жидкость в большом стакане готова к употреблению.
Последнее слово о приготовлении абсента должно остаться за «Валентином» (литературный псевдоним Анри Буретта), который написал сонет, проиллюстрированный многими карикатуристами. Медленное описание ритуала во всей его преувеличенной тщательности он завершает словами: «И наконец, чтоб это увенчать, / Возьмите с осторожностью стакан / И выплесните побыстрей в окно».

Глава 11. Что же делает абсент?
Если отбросить ритуал, из-за чего столько шума? Что, собственно, делает абсент? В самом сердце легенды о нем, за пределами декадентства, богемы и злого рока, существует представление о том, что он вызывает особое опьянение. Абсент часто именуют, с различной степенью неточности, наркотиком и даже галлюциногеном. В умеренных дозах он ассоциировался с вдохновением «новыми идеями и уникальными ощущениями» и необычно «ясной» формой опьянения, то есть просто эйфорией.
Современные американские любители абсента, часто изготовленного в домашних условиях, кажется, склонны это подтверждать. Они сообщают, что «кроме обычного алкогольного кайфа он создает какое-то облако эйфории, от которого не цепенеет мозг, как от других наркотиков. Ты не смотришь в стену, ты смотришь „за пределы стен“, испытывая не ту эйфорию… что от алкоголя или марихуаны. Возникает ясность, которой они не порождают». И еще восторженней: «Он проясняет, собирает, фокусирует ум, в то же время оставляя открытой какую-то дверцу в бессознательное, откуда проникают мысли. Когда осуществлен ритуал приготовлений, с первым глотком… весь мир становится стихами».
Эти энтузиасты абсента (что довольно любопытно, все трое — женщины) пишут элегантней, чем журнал «Clinical Toxicology Review» (орган Массачусетской Системы контроля за ядами), но общие знаменатели узнать нетрудно:
Употребляющие абсент отмечали «двойное свойство» его воздействия: опьянение этанолом, а также совершенно особое ощущение (эйфория, чувство воодушевления, легкие зрительные галлюцинации), которое следует приписать влиянию полыни. Прием абсента повышал настроение и обострял восприятие, что является причиной как его привлекательности, так и возникновения физиологической зависимости «sic», наблюдающейся у людей, хронически употребляющих абсент.
Абсент вызывает вполне реальное опьянение, но люди продолжают спорить, до какой степени оно вызвано спиртом. Один пражский журналист приводит слова человека, утверждающего, что капли горящего сахара, падая в абсент и повышая его температуру, увеличивают «галлюциногенную силу». Свидетельство это любопытно еще и потому, что марка абсента, о которой идет речь, практически не содержит полыни. Анекдотические сообщения о галлюциногенной мощи марки «Hill’s» (например, «вызывает необычайно яркие сны, сюрреалистические и непристойные») тоже интересны, так как в действительности он не содержит почти ничего, кроме спирта, действие которого, возможно, незаслуженно недооценивают.
Вероятно, опьянение, которое вызывает абсент, связано с самовнушением или, точнее, с некоторой двузначностью, как в случае «кайфа» от марихуаны, который, по мнению психофармакологов, зависит от обучения и от культурных ожиданий. В этой связи можно привести очаровательный отчет Тома Ходкинсона, который дает представление и о юморе, сделавшем абсент таким популярном в Англии. Щеки у тебя пылают, говорит Ходкинсон, и «на тебя накатывает смешливое опьянение». Мало того:
Наверное, так же важно, что можно мнить себя распущенным богемным поэтом во Франции XIX века, который прежде, чем набросать несколько строф, перекидывается шутками с Бодлером. Потом, хохоча как одержимый, ты поколотишь свою подружку, а после бросишься на латунную кровать с криком: «Я хочу умереть!»
Да, это не шутка! Неудивительно, что, выпив абсента, мы снова выходим за пределы. Ходкинсон продолжает:
Если вам кажется, что после нескольких стаканов пива вы начинаете нести чепуху, подождите, пока не услышите непередаваемую абракадабру, которая польется после двух-трех коктейлей с абсентом. Как заметил один любитель, абсент порождает высококачественный абсурд художественного толка, а другие напитки — лишь низменные разглагольствования.
Абсент может порождать опьянение особого рода, но он вызывает особый и узнаваемый синдром, абсентизм, который начали отмечать еще в 50-е годы XIX века. У страдавших им отмечали спутанное сознание и умственную заторможенность; кроме того, они были склонны к мании преследования и кошмарным галлюцинациям. Изучение синдрома получило толчок после диссертации Огюста Моте «Об алкоголизме и отравляющем воздействии на человека ликера абсент» (1859), за которой последовали исследования Марса и Маньяна. Напомним то, что мы уже знаем из седьмой главы: изучив эпилептические состояния, отмечавшиеся у любителей абсента, Маньян обнаружил, что спирт опьяняет и, в конце концов, убивает животных, но только полынь приводит их в возбуждение и затем вызывает у них эпилептические конвульсии.
Эмиль Лансеро рисует мрачную картину абсентизма в 1880-е годы, описывая жуткие галлюцинации и эффект «мерцающего света», которыми страдали больные этим синдромом. Пациенты Лансеро видели кровожадных животных; стояли на краю пропасти; испытывали зуд, словно у них по коже ползают насекомые; слышали вой, крики, угрозы и страдали манией преследования. Паранойю, возникавшую при злоупотреблении абсентом, описал Ив Гюйо в монографии «Абсент и мания преследования» (1907).
Механизм воздействия абсента так и не был раскрыт, но представление о синдроме стало общепринятым, как и мнение о том, что, хотя содержание спирта в абсенте выше, чем в других алкогольных напитках, его кошмарное воздействие обусловлено чем-то другим. По словам британского медицинского журнала «Ланцет», «Лансеро считал, что эфирные масла полыни и других компонентов абсента намного более токсичны, чем спирт, в котором они растворены». Более того, «влечение, которое этот ликер вызывает у женщин даже в большей степени, чем у мужчин, объясняется тем, что он содержит эфирные масла». Лансеро проводил аналогию между любителями абсента и людьми, чье пристрастие к одеколону, лавандовой воде и экстракту пармских фиалок, по его мнению, вызвано не просто спиртом, но «высокотоксичными эфирными маслами, содержащимися в духах». «Многие из тех, кто пьет духи, — женщины, и некоторые из них также приобретают зависимость от морфина, героина и кокаина».
Главным подозреваемым, конечно, уже давно была полынь. Еще в 1708 году в книге «De Veneris» («О ядах») Йохан Линдестолоф, ссылаясь на свой личный опыт и опыт своего коллеги Стензелиуса, недвусмысленно сообщал, что продолжительное употребление полыни вызывает «серьезное повреждение нервной системы». К концу XIX века активный компонент полыни наконец привлек более пристальное внимание ученых. В 1900 году немецкий химик Земмлер вывел правильную структуру туйона, хотя сначала он назвал его танацетоном, так как исходным экспериментальным материалом было масло пижмы. Оказалось, что это вещество идентично туйону, выделенному Валлахом, другим немецким химиком. Туйон встречается во многих растениях, но название свое он получил благодаря присутствию в эфирном масле, которое можно дистиллировать из Thujaoccidentalis (белого кедра) и других хвойных деревьев группы туи восточной. Есть он и в некоторых столовых приправах и идентичен не только танацетону пижмы, но и сальванолу шалфея.
В 1903 году доктор Лалу определил, что туйон в немалой степени ответственен за воздействие абсента, установив его родственные связи с другими экстрактами, например с экстрактами пижмы, шалфея, иссопа, фенхеля, кориандра и аниса. Туйон — терпен, близко родственный камфаре и ментолу, который очень сильно напоминает запах чистого туйона. Мазь для растираний и ингаляций против простуды «Vicks» наряду с другими терпенами содержит и туйон. Активный компонент марихуаны тетрагидроканнабинол (ТГН) так же относится к группе терпенов, как и миристицин, содержащийся в мускатном орехе. Многие другие компоненты абсента, которые в достаточной концентрации тоже вызывают конвульсии и эпилептические припадки, содержат свои собственные терпены, например иссоп (пинокамфон) и фенхель (фенханол).
Сегодня туйон относят к классу конвульсивных ядов. К началу Первой мировой войны ученые достаточно подробно описали его воздействие на нервную систему, но причины этого воздействия все еще не знали. Он вызывает возбуждение автономной нервной системы, за которым следуют потеря сознания и конвульсии. Непроизвольные и интенсивные сокращения мышц вначале имеют клонический характер (быстрые и повторяющиеся, с расслаблением между приступами), а затем переходят в тонические (продолжительные и неослабевающие).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27