– Воскликнула миссис Холман. – Она знает.
Нора кивнула.
– Конечно, знает. Она и должна знать.
– Она знает, – повторила гувернантка. – И видит.
Несколько секунд Нора молчала.
– К чему вы клоните, миссис Холман?
Гувернантка не могла поднять на нее глаза.
– Даниэль видит, что происходит в доме. И она разбирается в том, что знает. Вообщем, для девочки это не очень хорошо – видеть у себя в доме такие вещи.
– Вы хотите сказать мне, как я должна себя вести в своем собственном доме?
Гувернантка тут же замотала головой.
– Нет, мисс Хайден. Я просто рассказываю вам о вашей дочери. То, что она видит и что она знает – это слишком много для восприятия такой девочки, как она. Она пытается понять все, что происходит вокруг нее. – Она спокойно встретила взгляд Норы. – И я больше не могу объяснять ей, что все, что попадается ей на глаза, на самом деле не существует.
– Не думаю, что вы должны об этом заботиться, миссис Холман, – холодно сказала Нора.
На лице пожилой женщины появилось упрямое выражение.
– В какой-то мере, вы правы, мисс Хайден. Но я нянчила Дани со дня ее рождения. И я не буду чувствовать себя спокойно, если не скажу вам, как это волнует Дани.
– Благодарю вас, миссис Холман, – тем же холодным голосом сказала Нора. – Но прошу вас не забывать, что я мать Дани со дня ее рождения. И ответственность за нее лежит на мне, а не на вас.
Гувернантка взглянула на нее.
– Да, мисс Хайден. – Повернувшись, она вышла из мастерской. Когда за ней захлопнулась дверь, из другой комнаты вышел Рик.
– Ты слышал, что она говорила? – спросила Нора. Рик посмотрел на нее.
– Этой старухе пора уматывать отсюда.
– В некотором смысле она права. Дани растет. – Нора шлепнула на скульптуру комок глины. – И мы должны быть более осторожны.
– Осторожны! – взорвался Рик. – Как мы можем быть осторожны? Попробуй только выбраться из дома ранним утром, чтобы вернуться в комнату над гаражом, и держу пари, что половина соседей будет знать, чем я занимаюсь.
Нора расхохоталась.
– Попробуй не так грохотать, когда закрываешь двери.
– Сама попробуй! Особенно, когда идет дождь и все скользит. Я промок до костей.
Нора покончила с глиной.
– Но все же нам надо что-то делать с этим.
– Мы можем пожениться, – сказал Рик. – И тогда придет конец всей этой музыке.
– Нет, – Нора посмотрела на него. – Мы не подходим для брака. Я уже дважды пыталась, и я знаю. И, откровенно говоря, ты годишься на это не больше, чем я.
Подойдя, он обнял ее.
– Но друг с другом мы еще не пробовали, бэби. Теперь все может быть по другому.
Она оттолкнула его.
– Перестань обманывать самого себя. Ни ты, ни я не принадлежим к тем типам, которые будут спокойно сносить узы. Мы очень похожи. Нам обоим время от времени надо что-то новенькое.
– Только не для меня, бэби. Я могу быть очень счастлив только с тобой.
Она выскользнула от его объятий.
– А что ты будешь объяснять своим друзьям, когда уже не сможешь освобождаться по вечерам ни по вторникам, ни по четвергам? Особенно той маленькой итальяночке, фотографу в клубе, которая так вкусно делает для тебя спагетти по вечерам? Что ты ей скажешь после того, как она столько времени ждет, чтобы ты женился на ней?
Побагровев, он смотрел на нее.
– Ты знаешь о ней? Нора улыбнулась.
– Я все знаю о тебе. Я не такая дура. – Она пожала плечами и взяла сигарету. Подождав, пока он поднес ей огонек, она продолжила. – Но по сути, меня это не волнует. Пока я получаю то, что мне нужно, ты можешь делать все, что захочешь.
Лицо его начало расплываться в медленной улыбке.
– И я получаю все, что мне нужно. Верно, бэби?
Он потянулся к ней, и на этот раз она не стала избегать его объятий. Он отобрал у нее сигарету и положил ее в пепельницу. Затем он жадными ищущими губами впился в ее губы.
Она не закрывала глаз, глядя ему в лицо.
Он прижал ее спиной к столу и запустил ей руки под юбку.
– Окно, – предупредила она, показывая на стеклянную стену, рядом с которой они стояли.
– Черт с ним, я просто не могу ждать. И пусть соседи сдохнут от зависти.
Когда Дани вернулась домой из лагеря, на станции ее встретил Чарльз. Она огляделась. Обычно с ним приезжала и миссис Холман.
– А где Нанни?
Собирая ее вещи, Чарльз старался не встречаться с Дани глазами.
– Разве вы не знаете, мисс Дани? Миссис Холман ушла.
Дани внезапно остановилась.
– Нанни ушла от меня?
Чарльз смутился.
– Я думал, что вы знали, мисс Дани. Она нашла себе другую работу.
– Это мама ее уволила? – Дани побледнела от гнева.
– Не знаю, мисс Дани. Это случилось сразу же после того, как вы уехали в лагерь. – Он распахнул перед ней дверцу машины.
– А ты знаешь, где она сейчас работает? – спросила девочка.
Чарльз кивнул.
– Я хочу, чтобы ты отвез меня туда.
Чарльз замялся.
– Не знаю. Ваша мама…
– Я хочу, чтобы ты отвез меня туда! – настойчиво потребовала Дани. – И сейчас же.
– Мисс Дани! Ваша мама очень рассердится на меня.
– Я не скажу ей. Вези меня!
Дани села на заднее сидение, и Чарльз захлопнул дверцу. Сев за руль, он сделал еще одну попытку переубедить ее.
– Мисс Дани…
Внезапно в голосе девочки появились те же ледяные нотки, что и у Норы.
– Если ты не отвезешь меня туда, я специально скажу матери, что ты меня возил.
Они подъехали к группе новых строений в Сан-Франсис-Вуд. Нанни как раз вышла на прогулку, толкая перед собой маленькую коричневую детскую коляску. Дани выскочила из машины, когда та еще не остановилась.
– Нанни! – крикнула она, кинувшись к няне. – Нанни! Женщина остановилась и прищурилась от лучей солнца. Ей пришлось приставить одну руку козырьком к глазам.
– Дани?
Наконец она увидела бегущую к ней девочку и широко раскинула руки, чтобы обнять ее.
– Дани! – воскликнула она не в силах скрыть слез, выступивших у нее на глазах. – Дани, mein Kind!
Дани тоже плакала.
– Почему ты оставила меня, Нанни? Почему ты бросила меня? Няня безостановочно целовала ее в обе щеки, покрывая поцелуями ее лицо.
– Моя маленькая девочка! Дай мне посмотреть на тебя. Какая ты стала большая, как ты загорела!
Дани уткнулась лицом в ее пышную грудь.
– Ты должна была сказать мне, – всхлипывала она. – Ты не должна была просто так оставлять меня!
Внезапно старая няня поняла, что Дани имела в виду. Подняв голову, она посмотрела на Чарльза. Тот еле заметно покачал головой.
Она сразу же поняла, что он хотел ей сказать. Она повернулась к ребенку.
– Ты уже большая девочка. Такая большая, что тебе уже не нужна няня.
– Ты все равно должна была сказать мне, – продолжала всхлипывать Дани. – Это неправильно.
– Я ведь занимаюсь только с маленькими детьми, Дани, дитя мое. Я нужна малышам.
– Ты нужна мне. Вернись вместе со мной домой. Гувернантка медленно покачала головой.
– Не могу, Дани.
– Почему ты не можешь?
Мисс Холман коснулась коляски.
– Потому что теперь я нужна вот этому ребенку, – просто сказала она.
– Ты нужна мне больше, чем ему. Ты всегда была со мной.
– А теперь настало время, когда ты должна обходиться без меня. Теперь ты большая девочка. Что мне делать-то, кроме того, как сидеть и смотреть, когда ты прибегаешь и убегаешь? Ты теперь и сама позаботишься о себе. Разве ты не провела без меня все лето? И какая разница, что теперь ты будешь дома?
– Но я люблю тебя, Нанни.
Гувернантка снова прижала ее к себе.
– И я люблю тебя, моя маленькая Дани.
– Тогда возвращайся вместе со мной домой.
– Нет, Дани, – твердо сказала пожилая женщина. – Я не могу вернуться с тобой. Твоя мама была права. Она сказала, что рано или поздно это должно произойти.
– Моя мама? Значит, я была права! Она все же уволила тебя!
– Рано или поздно, Дани, – грустно улыбнулась гувернантка, – это должно было случиться. Тебе уже двенадцать лет. Ты почти молодая леди. Скоро к тебе будут приходить мальчики. Ты будешь ходить на вечеринки и на дни рождения к ним. Зачем тебе нужна старая няня, которая будет крутиться вокруг тебя? У тебя будет своя собственная жизнь.
– Это мама тебя уволила? – упрямо спросила Дани.
– Мы сошлись на том, что так будет лучше всего. Твоя мама была очень любезна. Она уплатила мне за год вперед.
– И все же ты должна была сказать мне, – настаивала Дани. – Ты моя няня, а не ее.
Старая няня помолчала.
– А теперь, я думаю, тебе лучше поехать домой. Твоя мама будет беспокоиться, не понимая, куда ты делась. Кроме того, у нее есть для тебя великолепный сюрприз.
– Мне не нужны ее сюрпризы, – отмахнулась Дани. – Я могу приходить навещать тебя? Хотя бы изредка, я хочу сказать. То есть, если ты не сможешь приходить ко мне?
Миссис Холман обняла ее и прижала к себе.
– Конечно, Дани. Каждую среду я свободна. Я могла бы тебя встречать после школы.
Дани расцеловала свою старую няню в обе щеки.
– Мне будет тебе ужасно не хватать.
– И мне тебя тоже, – миссис Холман с трудом сдерживала слезы. – А теперь иди, а то у Чарльза будут неприятности.
Они снова расцеловались, и Дани медленно побрела к машине. Почти всю дорогу домой она молчала. Когда они почти приехали, она перегнулась на переднее сидение.
– Что за сюрприз приготовила для меня мама?
– Не могу говорить. Ваша мама взяла с меня слово, что я буду держать его в секрете.
Но, в конце концов, она все же выпытала его у Чарльза.
В мастерской у матери была какая-то деловая встреча, и она оставила записку, чтобы ее не беспокоили. В сопровождении Чарльза, который тащил ее вещи, Дани поднялась по лестнице и повернула к своей комнате.
– Не сюда, мисс Дани. А вот в эту сторону. – Повернувшись, Чарльз двинулся в другую сторону холла, а не туда, где находилась ее комната и помещение матери.
Она последовала за ним.
– Это и есть сюрприз?
Он кивнул, когда они остановились перед дверями бывшей гостиной. Широким жестом он распахнул двери.
– Только после вас, мисс Дани.
Комната была вдвое больше ее прежней. Все в ней было новенькое, с иголочки – от блестящего покрывала на кровати до встроенной в стену стереоустановки и телевизора. Здесь также был большой стенной шкаф, точно, как у мамы, и новая ванна с гардеробной.
– И телевизором и стереоустановкой можно управлять, лежа на кровати, – гордо сказал Чарльз.
– Очень красиво, – равнодушно кивнула Дани. Она оглядела комнату. – А где моя шкатулка с сокровищами?
– Она не подходила к новой обстановке, и поэтому ваша мама приказала отнести ее на чердак.
– Принеси ее.
– Да, мисс Дани.
– А что в моей старой комнате?
– Ваша мама устроила в ней кабинет для мистера Риччио. А старая комната миссис Холман теперь стала ее спальней.
– Ага, – сказала Дани. Она была уже достаточно большой, чтобы понимать, почему это было сделано. Девочки в лагере то и дело шептались, что происходит между мужчиной и женщиной, которые располагаются в соседних комнатах.
Чарльз занес в комнату ее вещи.
– Я пришлю Виолетту помочь вам распаковаться.
– Мне не нужна ничья помощь.
– Нет, нужна, – раздался голос ее матери из открытых дверей. – Ты же ведь, конечно, не можешь сама все разложить.
Дани повернулась к матери.
– Я сама все укладывала, – упрямо настаивала она, – и мне не нужна помощь Виолетты.
Нора посмотрела на нее. Она чувствовала, что-то случилось. Посмотрела на Чарльза. Тот кивнул.
– Разве так надо встречать свою мать после того, как ты все лето не видела ее? Иди сюда и дай мне посмотреть на тебя.
Нора слегка наклонилась, чтобы Дани поцеловала ее в щеку. Дани послушно исполнила привычный обряд. Чарльз вышел из комнаты, прикрыв за собой двери.
– Почему ты уволила Нанни? – сразу же спросила она.
– И это первое, что ты можешь мне сказать после того, как я из кожи вон лезла, чтобы сделать тебе такую комнату? По крайней мере, ты могла бы сказать мне, как тебе нравится комната.
– Очень хорошая. – Тон ее голоса говорил, что это ее меньше всего волнует.
– И телевизором и проигрывателем можно управлять с постели.
– Знаю. Чарльз уже показал мне.
Дани упрямо ждала ответа на свой вопрос, а Нора была полна столь же упрямого желания не отвечать ей на него.
– Ты выросла. Ты уже почти с меня ростом. Какой у тебя рост, кстати?
– Пять футов и полтора дюйма.
– Повернись-ка, – сказала мать. – Дай посмотреть на тебя. Дани послушно повернулась на пятках.
– Ты растешь и несколько в другом смысле. Ты уже почти молодая девушка.
– Я ношу лифчик тридцать второго номера, – с ноткой гордости в голосе сказала Дани. – Но у меня слишком широкие бедра. Так как я расту, девочки говорят, что на следующее лето мне уже понадобится тридцать четвертый номер.
– Молодые девушки не должны говорить о таких вещах, – с легким раздражением перебила ее Нора. – Я пришлю Виолетту помочь тебе разложить вещи.
– Мне не нужна Виолетта, – мрачно сказала Дани. – Мне нужна Нанни.
Вспылив, Нора повернулась к ней.
– Ну так вот – Нанни тут больше нет. И если тебе не нужна Виолетта, справляйся сама.
– Тогда мне никто не нужен! – вскинулась Дани. Глаза у нее увлажнились. – Почему ты не сказала мне, что собираешься увольнять Нанни? Почему ты все держала в тайне?
– Я не держала в тайне! – рассердилась Нора. – Ты уже большая девочка. И тебе не нужна няня, чтобы вытирать тебе носик.
Дани заплакала.
– Ты должна была сказать мне.
– Перестань вести себя, как ребенок! Я ничего не должна была тебе говорить. Я поступаю так, как считаю правильным!
– Ты всегда это говоришь! Так ты говорила, когда ушел папа. Так ты говорила, когда ушел дядя Сэм. Каждый раз, как ты видишь, что кто-то любит меня больше, чем тебя, ты отсылаешь его. Вот почему ты так делаешь!
– Заткнись!
В первый раз в жизни мать ударила Дани по лицу. Девочка схватилась за щеку и полными ужасами глазами посмотрела на свою мать.
– Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя! Когда-нибудь ты кого-то полюбишь и я заберу его у тебя! И тогда увидишь, как тебе это понравится!
Нора опустилась на колени перед своей дочерью.
– Прости, Дани, – шепнула она. – Прости, я не хотела так делать!
Несколько секунд Дани смотрела ей в глаза, а потом повернулась и кинулась в ванную.
– Уходи! Оставь меня одну! – крикнула она из-за двери. – Я ненавижу тебя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43