Ты скажешь: у нее есть тетка; но тетка это тетка, а я – это я. Не может тетка бегать по канцеляриям, клеить гербовые марки на документы, бороться с жильцами, ссориться с родственниками. Не может она этого, мы обязаны остаться в доме». Даница поселится в большом доме, а мы поместимся во дворе в том маленьком, где сейчас ты живешь, лишь бы быть около тебя в нужную минуту.
Даница. Не знаю, мне нужно посоветоваться с адвокатом.
Агатон. С адвокатом? Не о чем разговаривать с адвокатом. В конце концов, с нынешнего дня, когда нам передается имущество, он перестает быть нашим адвокатом.
Даница. Все же он так хорошо к нам относился, вел себя так дружелюбно… Я не хочу предпринимать что-нибудь, не посоветовавшись с ним.
Агатон (смотрит на нее). А ты, того… ты что же, думаешь всю жизнь с ним советоваться?
Симка. А почему бы нет? Сказать правду, Агатон, это совсем не плохая партия. Молодой, талантливый, серьезный.
Даница (с возмущением). Ради бога, что вы говорите, что вы говорите?
Агатон (Данице). Правду сказать, совсем неплохо иметь в доме адвоката. Иметь адвоката в семье – это все равно что держать в доме пистолет.
Даница (отчаянно защищается). Оставьте, ради бога, оставьте!
Агатон. Мне этот человек понравился с первого взгляда.
Симка. Как не понравиться! И вы будете прекрасной парой, замечательной парой!
Даница (в отчаянии). Прошу вас, умоляю, не говорите таких вещей!
Симка. Да мы, душенька…
Даница (затыкает уши). Не желаю слушать ни одного слова…
Агатон. Будь умница, предоставь это мне. Я все с ним улажу. Ни во что не вмешивайся, я все устрою.
Даница. Перестаньте, бога ради, прошу вас, перестаньте! Кто вам это сказал? Я ничего вам не говорила, мне не до этого! Мне не до этого! (Убегает).
Симка. Зачем ты прогнал ребенка?
Агатон. Застыдились она, ей так полагается. PI ты когда-то стыдилась.
Симка. Как кстати, что мы родственники.
Агатон. Да, родственники, правда, внебрачные, но что мне до того. Зачем мне отворачиваться от девушки, раз она получила такое наследство. Лучше мне быть ее родственником, чем родственником Проки и Гины.
Симка. Разумеется, лучше.
Явление шестое
Те же и адвокат.
Адвокат (входит с улицы). А! Гости еще здесь?
Агатон. Нет! Я их всех разогнал. Они по своим комнатам – укладывают вещи. Я решительно сказал им: «Вы проникли в дом незаконным образом, не ждите, пока я незаконными средствами выброшу вас отсюда, а лучше возвращайтесь по своим домам!»
Адвокат. Это вы хорошо сделали.
Агатон. Это я умею, да и должен же я помочь нашей родственнице. Она хорошая и скромная девушка, не сумеет бороться с драконами и воронами, а тетка стара, слаба, это не для нее.
Адвокат. Да, да!
Агатон. Поэтому мы договорились: она переселится в этот большой дом, а мы с Симкой займем тот их маленький, чтобы быть здесь, возле них.
Адвокат. Уже договорились?
Агатон. Да! Она, конечно, сказала, что хочет поговорить с вами, но я не представляю себе, о чем тут разговаривать. Это ведь так просто: две женщины не могут остаться в таком большом доме. Иное дело впоследствии, когда вы сюда переселитесь.
Адвокат (удивлен). Когда я переселюсь в дом?
Агатон. Да, впоследствии. Еще есть время!
Адвокат. Объясните мне, пожалуйста, что вы имеете в виду, говоря: когда я поселюсь в доме.
Агатон. Не думаю я, что вы так переселитесь, а имею в виду – когда повенчаетесь!
Адвокат. Когда повенчаюсь? С кем повенчаюсь?
Агатон. Разумеется, не с Симкой!
Симка. Ю-у, постыдись, Агатон!
Адвокат. Прошу вас, говорите яснее. Я хочу понять, что вы говорите, о чем говорите; с кем я повенчаюсь?
Агатон. Конечно, с нашей родственницей.
Адвокат. Как вы можете, как вы смеете, кто вам это сказал?
Агатон. Об этом не говорят; это так узнаётся. А у меня на это хороший нюх.
Адвокат. Но из чего вы могли это заключить? Это глупость, это ваши измышления. У вас нет никаких оснований делать подобное заключение.
Симка. Э, сударь, это узнаётся само собой. Когда мы только что заговорили с ней об этом, она покраснела, как вареный рак.
Адвокат (разозлившись). Как? Вы с ней об этом говорили?
Агатон. Разумеется.
Адвокат. Но кто уполномочил вас вести такие разговоры?
Агатон. А зачем уполномочивать, когда это моя забота и обязанность.
Адвокат. Я запрещаю вам, сударь, вести такие разговоры.
Агатон. Но ведь…
Адвокат. Прошу вас, ни слова больше.
Агатон. Пожалуйста! Симка, смотри, об этом больше ни слова: когда придет время, я уж… (Адвокату.) Когда придет время, предоставьте все мне… уж я…
Адвокат. Поймите, наконец, сударь, что я ничего вам не предоставляю. Я ни о чем подобном и не думаю, понимаете, и не думаю! (Хватает себя за волосы). И еще ей сказали об этом! Могу себе представить, как это ее оскорбило… во время траура… Вы обязаны извиниться перед ней… Нет, нет… я перед ней извинюсь, я перед ней извинюсь.
Агатон. Совершенно незачем, я все сделал очень деликатно, по-родительски.
Адвокат. Нет, нет, я должен перед ней извиниться! Я не хочу, чтобы она подумала…
Агатон. Хорошо, пусть будет так! Пойди, Симка, позови девушку. Скажи ей, чтобы она пришла сюда, но ничего не говори об этом деле, это сделаю я.
Симка уходит.
Адвокат. Ради бога, ни о чем не говорите, ведь я вам сказал: никогда ничего об этом не говорите!
Агатон. Ну, конечно, до окончания траура.
Адвокат. Вы меня выводите из терпения! Когда окончится траур, понимаете ли вы меня, и тогда… Я вообще не собираюсь жениться…
Агатон. Знаете, я тоже не собирался жениться, но так получилось. Идет человек по ровной дороге, идет, идет, идет. И когда меньше всего думает об этом, споткнется о камень. Так вот и я, видите ли, споткнулся о мою Симку.
Адвокат (не слушает его). Да, да…
Агатон. Человек не знает, что ожидает его в жизни!
Явление седьмое
Те же, Симка, Даница.
Агатон. Поди сюда, дитя мое, нам надо поговорить с адвокатом.
Адвокат. Не о чем нам говорить, я должен только извиниться перед барышней.
Даница. Передо мной?
Агатон. Да, я, знаешь, разговаривал с ним об этом.
Адвокат. Замолчите, сударь, прошу вас! Поймите, наконец: ни слова больше! (Данице). Этот господин взял на себя смелость, не будучи никем уполномочен, говорить о некоторых вещах.
Даница. Я просила господина избавить меня от этого.
Адвокат. Я не хотел бы, чтобы вы это истолковали… Разговоры господина не имеют ко мне никакого отношения. Я далек от этого и просил его, чтобы он вовсе не упоминал об этом, но мне кажется, господин не понимает…
Агатон. Как не понимаю, понимаю и ни слова больше не скажу об этом… Я это только так: она мне родня, осталась девушка одинокой; вы – хороший молодой человек и, как я замечаю, ей нравитесь.
Даница (в отчаянии). Кто вам сказал об этом?
Агатон. И я вижу, что вам она тоже нравится.
Адвокат. Сударь, я вам никогда об этом не сообщал.
Агатон. Ну, как говорится… я и сам понимаю, что нет смысла говорить об этом, пока траур. Симка, ни слова больше об этом!
Симка. Сохрани бог!
Агатон. А на меня не сердитесь, ведь я из добрых побуждений, по-родительски.
Адвокат (поворачивается к нему спиной). Мне нужны кое-какие данные, госпожа Даница, которые требует опекунский судья. Вы, вероятно, не сможете мне их сообщить, но, может быть, госпожа тетя… Пожалуйста, займемся этим делом.
Агатон. Да, лучше всего займемся этим делом.
Адвокат. Не можете ли вы позвать госпожу тетю?
Даница. Она слаба, но не будете ли вы любезны пройти со мной к ней?
Агатон. Конечно, мы можем пройти к ней.
Адвокат (Агатону). Вы нам не нужны.
Агатон. Пожалуйста, как прикажете. В конце концов, я здесь, и когда понадоблюсь, вы меня вызовете.
Адвокат (идет следом за Даницей). Будьте спокойны, мы вас не потревожим.
Агатон (когда Даница и адвокат уже у дверей). А об этом, о том деле, не говорите с теткой, предоставьте все мне.
Адвокат (возвращается взволнованный). Замолчите же, наконец, сударь!
Агатон. Да, да, поэтому я и говорю, что не надо ни о чем говорить ей.
Адвокат поднимает в отчаянии руки и уходит.
Явление восьмое
Агатон, Симка.
Агатон. Видишь, Симка, как я устроил это дело! Это, скажу я, надо уметь! Не приносят пользы знания без умения.
Симка. Но, мне кажется, они сердятся, когда ты заговариваешь об этом.
Агатон. Конечно, сердятся, так полагается. И ты сердилась, когда обо мне говорили, хотя в душе тебе было приятно.
Симка. Не испортить бы дело.
Агатон. Предоставь это мне. Ты ведь знаешь меня: до сих пор я еще ничего не испортил. Испортил, правда, выборы, когда они были не по душе правительству; испортил одни-другие торги, когда они были не по душе мне; но то – дело другое, то – политика, а это… Предоставь все это мне и увидишь, пойдет как по маслу.
С разных сторон, из разных углов и дверей, с лестницы, входят родственники. У всех чемоданы и пакеты; совершенно ясно, что они уносят больше, чем принесли.
Явление девятое
Родственники.
Агатон. Ага, все собрались?
Трифун, Прока, Танасие. А ты?
Агатон. Я? Почему вы меня спрашиваете? Я – дело другое!
Прока. Как другое?
Агатон. Так. Конечно, и вы – родня, я не говорю, что не родня, но, как сказала Сарка, вы, братцы, десятая вода на киселе.
Сарка. А ты какая вода, черт тебя побери?!
Все, нагруженные, стоят в ряд и представляют собой фронт, перед которым ходит Агатон.
Агатон. Какая ни есть, а ближе вас, потому и остаюсь здесь.
Все. Остаешься?
Агатон. Остаюсь, конечно! Кто же иначе будет управлять всем имуществом? С данного момента вы должны считать меня главой семьи.
Трифун. Будь ты главой тому, кому и до сих пор был, а не мне!
Сарка. И не мне.
Агатон. А я не собираюсь быть вашим главой. Не знаю, зачем мне быть главою Сарки. Но вы должны считать меня главой всего имущества, и с данного момента в этом доме действительны только мои распоряжения.
Все. Ого!!!
Агатон. Вы пришли, посмотрели дом, осмотрели в нем все, прожили здесь день и ночь, и хватит! Пришли с пустыми чемоданами, а сейчас уходите с полными, да еще пакеты уносите.
Сарка. У тебя ведь тоже пакеты, Агатон.
Агатон. Если и есть, это тебя не касается. Одно дело я, а другое – вы, вы здесь временно.
Трифун. А ты постоянно?
Агатон. Конечно, постоянно! Вы здесь только гости, а я у себя дома.
Все. Ого-го-го!!!
Агатон. Что вы, братцы, чему удивляетесь?
Прока. Не удивляемся, а поражаемся, крестимся и спрашиваем себя: при чем здесь ты?
Агатон. Знаешь ведь при чем, зачем спрашивать?!
Прока. Спрашиваю потому, что хочу знать, откуда у тебя больше прав в этом доме, чем у меня, у одного, другого, третьего? Почему ты – «другое», и кто дал тебе право кичиться перед нами?
Трифун. Правильно, мы желаем, чтобы ты объяснил нам это.
Агатон. Все тебе надо объяснять!
Все. Мы все желаем, чтобы ты нам объяснил!
Прока. Иначе никто не уйдет отсюда; если ты имеешь право здесь жить, так и мы – тоже.
Все. Да, да! Не выедем отсюда! (Опускают чемоданы на пол.)
Агатон. Что, черт возьми, я должен вам объяснить?
Прока. Объясни нам, на каком основании ты держишь себя здесь хозяином?
Агатон. А вы думаете – это так легко объяснить!
Прока. Не легко, конечно. Потому мы и не соглашаемся выехать.
Агатон. А если я объясню, тогда вы согласитесь?
Все. Сначала объясни.
Агатон. Вот в чем дело, братцы. Вы знаете, неправда ли, что наследницей всего имущества является эта внебрачная девушка.
Все. Знаем.
Агатон. Ну, раз знаете, неужели вам не ясно?
Прока. Как может быть ясно? Если она внебрачная, так ведь ты-то не внебрачный! Она – наследница, но ведь не ты!
Агатон. Подождите, люди, ради бога, дайте договорить до конца. Я дал свое благословение этой девушке.
Сарка. Ию-у! Какое благословение?!
Агатон. Так. Она обручилась, выходит замуж!
Все. А!!!..
Mича. Не может этого быть; она не посмеет сделать этого!
Агатон. Тебя будет спрашивать!
Прока. Дайте же ему объяснить! Ну, хорошо. Агатон, если она обручилась и выходит замуж, так ведь ты не обручился и не собираешься выходить замуж. Мы спрашиваем тебя, при чем здесь ты?
Агатон. Что же вы не спрашиваете, за кого она выходит замуж?
Все женщины. За кого?
Агатон. За адвоката, за своего адвоката!
Все. Что?!
Мича. Это ужасно!
Агатон. Да, за него; вот теперь вы можете понять, почему я здесь. Я вам от ее имени и от имени адвоката говорю: выселяйтесь, братцы, по-хорошему. Оплакали покойника по-родственному, как и сколько умели и могли, все это будет вам оплачено.
Гина. Что будет оплачено?
Агатон. Будет вам выплачено все, что каждому полагается по завещанию, а на панихиду в сороковой день можете не приходить.
Все. И не придем!
Агатон. Конечно, не приходите, и не обязаны приходить, потому что, в конце концов, нельзя же от вас требовать, чтобы вы до конца дней своих оплакивали покойного. Мы, остающиеся в доме, будем и дальше его оплакивать, служить панихиды и жечь лампады. (Вспоминает.) Да, вспомнил, когда сюда вселилась родня, была погашена лампада. Сходи, Симка, зажги лампаду в комнате, где умер покойный; грех, что она не горит!
Симка. Правильно! (Поднимается по лестнице).
Прока. Люди божьи, вы видите, как он обходит все, о чем мы спрашиваем? И благословение дал, и девушку просватал, и адвокат – зять, и лампада покойному, и никак не выложит все начистоту! Почему ты не скажешь нам, братец, ясно и во всеуслышание, что ты и кто ты; от чьего имени ты так хорохоришься?…
Агатон. Хорошо, я скажу вам, только возьмите сначала свои чемоданы.
Все поднимают чемоданы.
Вот в чем дело… Я ближайший родственник, и она попросила меня остаться.
Гина. Внебрачная девица тебе родственница?
Трифун. А наша резолюция – презирать ее?
Прока. И почему это ты ближайший родственник?
Танасие. Я ей гораздо ближе.
Мича. А я?
Агатон. Не знаю, что вы, а я ей ближайший родственник по естественным законам.
Трифун. Что вы скажете! Еще какие-то естественные законы нашел!
Агатон. Да, естественные законы; вот по этим естественным законам он и попросил меня остаться.
Танасие. Кто он?
Агатон. Да зять, адвокат.
Прока (остальным). Никак не ухватишь его ни за хвост, ни за голову. Я предлагаю, братья и сестры, возвратиться каждому в свою комнату, и, когда придет адвокат с полицией, мы потребуем, чтобы прежде всего выселили Агатона.
Все. Так, так!
Агатон. Нет, не так!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10