Гина. Право же, Сарка, я взяла его на память. Ты ведь знаешь, как мне жалко покойного.
Сарка. Знаю, как не знать.
Гина. Вот я и говорю: за такую жалость разве не могу я взять какую-нибудь мелочь на память?
Сарка. Ну, если ты хотела взять мелочь, почему не взяла солонку, раз она тебя разжалобила больше, чем целый сервиз?
Гина. По правде сказать, Сарка, я взяла его, чтобы спрятать. Смотрю я на Агатона, как они с Сим-кой ходят по всему дому, рыщут повсюду. Я и подумала: если Агатон заметит этот сервиз… Ты ведь знаешь, какой он любитель серебряных вещей!
Сарка. Что правда, то правда! (Вспоминает.) Ю-у, ведь он может мой будильник взять!
Гина. А в какой комнате этот будильник?
Сарка. В его комнате.
Гина. Так знай, что будильник уже у него в чемодане.
Сарка. Что ты говоришь?
Гина. То, что сказала.
Сарка. Нет, я его не отдам, даже если придется подраться! Ты говоришь, Агатон и Симка уже там.
Гина. Там, конечно!
Сарка. Хорошо, Гина, возьми эту мелочь на память и спрячь в чемодан, пока не появился Агатон. А я уж знаю, что делать!
Гина (уходя). Только знаешь, Сарка, об этом не следует всем рассказывать.
Сарка. Не беспокойся, я знаю, что такое семейная тайна.
Гина. Конечно, это должно остаться между нами (Уходит с коробкой.)
Явление третье
Сарка, Агатон, Симка.
Сарка оглядывается и, убедившись, что никого нет, осторожно пробирается в комнату Агатона. Агатон входит из боковой двери, за ним Симка. Он идет очень прямо, потому что сзади под пиджаком у него большой серебряный поднос, часть которого видна. Сарка выходит из их комнаты, в руках у нее какой-то предмет, завернутый в носовой платок. Ее неприятно поражает встреча с Агатоном и Симкой, она смущается и сует пакет под халат.
Симка. Что тебе понадобилось в нашей комнате?
Сарка. Хотела, знаешь, стереть пыль… то есть нет, какая там пыль, что я говорю! Не знаю, где оставила туфли.
Агатон. Они у тебя на ногах.
Сарка. Смотри ты, в самом деле!
Симка. Конечно, в самом деле! Не понимаю только, почему ты искала туфли в моей комнате?
Сарка. Боже мой, Симка, ведь не чужие же мы. Разве не могу я зайти к тебе? Я могу войти к тебе в комнату, а ты ко мне.
Симка. Конечно, мы свои, приходи ко мне, но когда я в комнате. Не забирайся туда в мое отсутствие.
Сарка. Боже, Симка, не думаешь же ты, что я вошла… не знаю зачем!..
Агатон. Нет, только, видишь ли, этот… пакет…
Сарка. Я проголодалась и взяла две булочки, вот и все.
Агатон. Зачем же ты, увидев нас, сунула булочки под халат?
Сарка. Похоже, что ты меня в чем-то подозреваешь? Знаешь, Агатон, этого я от тебя никак не ожидала! Не ожидала!.. Не бойся, я не из таких. Я бы скорее позволила пальцы себе отрубить, чем дотронулась бы до чужих вещей. (В этот момент будильник под халатом начинает громко звонить. Сарка бледнеет, пугается, смущается, начинает метаться и кричит.) Ию, ию, ию!
Симка. Что с тобой, Сарка?
Агатон. Ты как будто звонишь, Сарка.
Сарка (прикрывает будильник, сжимает его, но ничего не помогает). Как звоню?! Как это я могу звонить?!
Агатон. Звонишь, и еще как!
Сарка. Да нет же, говорю тебе, ведь я не электрическая батарея, чтобы звонить.
Агатон. Прислушайся-ка, Симка!
Симка подходит ближе к Сарке.
Сарка (чтобы заглушить будильник, поет). Тра-ля-ля! Тра-ля-ля!
Симка (крестится). Бог с тобой, Сарка, поешь в таком доме!
Сарка (ужасно смущена). О, господи боже! (Оглядывается по сторонам и, наконец, в отчаянии бросает пакет на кресло, а сама уныло и устало садится ма него чтобы заглушить звук. В этот момент будильник перестает звонить; она успокаивается и с отчаянием смотрит то на Симку, то на Агатона.) Что же это было, люди?!
Агатон. Звонила ты, Сарка, вот что было, звонила ты.
Симка. И пела.
Сарка (крестится). Спаси нас, господи, но это, наверно, какие-то духи.
Агатон. Не духи это, Сарка, а будильник.
Сарка. Ю-у, какой будильник?
Агатон. Тот, на котором ты сидишь.
Сарка. Зачем мне сидеть на будильнике? Никогда в жизни я не сидела на будильнике, а сейчас буду сидеть!
Агатон. Я говорю о том будильнике, который ты взяла в нашей комнате.
Сарка. Ию-у!
Симка. Боже мой, чего только не бывает на свете! А д еще утром говорю Агатону: «Заведи-ка будильник, послушаем, как он звонит».
Сарка. Вот, теперь ты слышала?
Симка. Да, слышала.
Агатон. Стыдно, Сарка, должен тебе сказать, стыдно! Мы пришли в этот дом не для того, чтобы грабить, а чтобы охранять имущество покойного, а ты!.. Пойдем, Симка, оставь ее! (Рассердившись и забыв, что у него за спиной поднос, идет и поворачивается к Сарке спиной.)
Сарка (замечает поднос). Постой, постой, кум Агатон! Я все хочу тебя спросить, да никак не удается вымолвить слово: что с тобой, приятель? Ты словно молодая на смотринах, будто аршин проглотил?
Агатон. Не знаю, ревматизмом мне спину свело.
Сарка. Вижу, что ревматизм, только похоже, что он серебряный.
Агатон. Хоть бы и серебряный, зато не звонит.
Сарка. Он-то не звонит, но если я потяну за веревку, могут зазвонить все четыре колокола на соборной церкви.
Агатон. Сейчас же замолчи!
Сарка. Я замолчу, только хочу сказать тебе то, что ты мне сказал: мы пришли в этот дом не грабить, а охранять.
Агатон. Ну, конечно, охранять. Потому я и взял это, как же иначе!
Сарка. Разумеется, поэтому!
Агатон. И чтобы взять это, я не забирался в чужие комнаты, а воспользовался случаем, больше так, мимоходом.
Сарка. Ну, ясно!
Агатон. Я и Симка пошли в сад набрать цветов, да, пошли в сад, зашли в столовую, я увидел там поднос и говорю Симке: «Зачем нам идти в сад и собирать цветы, лучше возьмем этот поднос».
Сарка. Конечно, лучше!
Агатон. Ну да! Я сказал: «Лучше возьмем с собой поднос». И я скажу тебе, почему это лучше. Видишь ли, если Трифун доберется до подноса, он способен отнести его в ломбард, лишь бы только получить возможность играть в карты. Тем, что я взял этот поднос, я, можно сказать, его спас.
Сарка. Верно! Я тоже спасла будильник.
Агатон. И хорошо сделала, пусть он будет у тебя. Только знаешь, Сарка, не надо, чтобы кто-нибудь знал об этом, а то все кинутся спасать.
Симка. Они способны разграбить весь дом!
Агатон. В таком случае, разойдемся по комнатам и разгрузимся.
Сарка (все время сидевшая на будильнике, встает). Пойдем, конечно. Мне так намозолило, что хоть кричи.
Расходятся по своим комнатам.
Явление четвертое
Мича, Даница.
Мича выходит из своей комнаты, спускается по лестнице. Даница входит из средних дверей.
Мича. Какой приятный сюрприз! Первая встреча в новой квартире – с вами!
Даница. В какой новой квартире?
Мича. Я тоже поселился здесь.
Даница (в ужасе). И вы?
Мича. Как «и вы»? Прежде всего я, раньше всех других.
Даница. Господи, что же это, что здесь делается, словно это пустой дом!
Мича. В самом деле, нагрянули все!
Даница. Бедная тетя расхворалась от огорчения, да и я…
Мича. Не понимаю, почему бы ей из-за этого расхвораться?
Даница. Ну как же, ей-богу! Это… я просто не могу понять, как господа и дамы могли сюда переселиться. Спрашивал ли кто-нибудь адвоката? Разрешил ли он? Вы, например, спросили адвоката?
Мича. Зачем же я стану спрашивать адвоката! Для чего мне это? Он сам мог бы спросить меня: «Не желаете ли, сударь, поселиться в доме?» Он меня, но не я его.
Даница. А он вас спрашивал?
Мича. Нет, да и не должен спрашивать; ни я его, ни он меня.
Даница. Не знаю, что и делать!
Мича. Будьте спокойны! Такой хорошенькой девочке не к лицу печалиться.
Даница. Значит, по-вашему, равнодушно смотреть на все, что происходит?
Мича. Почему равнодушно? Вот и я, когда нахожусь около вас, неравнодушен. И если бы вы доставили мне подходящую возможность, то могли бы убедиться, что я неравнодушен к вам.
Даница. Сударь, я однажды уже напомнила вам, что существует учтивость. Если вам этого не достаточно, я сумею сделать это иначе.
Мича. Боже мой, боже мой, такая красивая девушка и так груба! Ну, что вы, ей-богу! Мы могли бы с вами поладить; будем жить вместе, в одном доме, под одной крышей, так сказать.
Даница. Ошибаетесь, сударь, никогда я не буду жить под одной крышей с вами.
Мича. Не думаете ли вы выехать отсюда?
Даница. Возможно, но сперва пойду к адвокату и расскажу ему обо всем, что здесь происходит.
Мича. Какое отношение он к этому имеет?
Даница. Мне известно, что он душеприказчик, что он заботится о доме и потому лучше всех знает, можно ли дом превращать в табор. (Уходит.)
Явление пятое
Мича, Агатон, Симка.
Мича смотрит вслед Данице, садится, закуривает папиросу.
Агатон (возвращается из комнаты, за ним Симка). Смотри-ка, и ты тут!
Мича (обиженно). То есть, как: «Смотри-ка, и ты тут?» Может быть, я скорее могу сказать: «Смотрите-ка, и вы тут?…»
Агатон. Ну, ничего, я и ты, нам здесь и место, но ведь тут собралась вся родня!
Мича. Неужели вся?
Агатон. Ей-богу, вся! В этой комнате – Сарка. Все время сидит на балконе, а если выходит из комнаты – звонит. Там – Танасие и Вида; сидят и определяют степень родства с покойным. Там – Прока с Гиной. Они заняли комнату, где стоит касса покойного, и Гина не переставая плачет у кассы. А там наверху – Трифун; нашел в столовой старую колоду карт, играет сам с собою.
Симка. А ты какую комнату занял?
Мича. Я? Ту, которая мне и полагается. Я занял комнату покойного.
Симка. Там еще горит лампада?
Мича. Я погасил ее.
Симка. Зачем же ты ее погасил? Ведь она горит на помин души покойного.
Агатон. Так ведь она горела, Симка, целую неделю, зачем ему еще?
Мича. Конечно.
Явление шестое
Те же и Гина.
Симка (при появлении Гины). А я только что говорю куму Миче: «Наша кума Гина забралась в комнату и по целым дням плачет».
Гина. Что поделаешь? Кто пожалеет о нем, если не я?
Агатон. А где Прока?
Гина. Он пошел в общину к адвокату, чтобы узнать, имеем ли мы право поселиться здесь в доме.
Агатон. Зачем же об этом спрашивать?
Мича. Это само собой разумеется!
Симка. Почему бы ему не спросить Агатона?Агатон знает все законы.
Гина. Вы еще не знаете, что здесь было! Вы пришли сюда на готовое, когда Прока уже захватил дом.
Мича. Как захватил?
Гина. Вы не представляете себе, как встретила нас эта тетка, когда мы первыми пришли сюда!
Симка. Какое ей дело до всего этого?
Гина. Она встретила нас так, будто мы враги, а не родственники. Запретила нам поселяться в доме, говорит: ей доверили дом, и она должна его охранять.
Симка. Ишь какая, держит себя хозяйкой в чужом доме!
Гина. Она заперла дом и не впускала нас.
Симка. Как же вы вошли?
Гина. Слава богу, Сарка была уже здесь, она открыла нам изнутри, а Прока толкнул тетку локтем, и та ушла, угрожая сообщить обо всем полиции. Поэтому Прока и пошел узнать, можем ли мы поселиться в доме.
Симка. Хорошо, Агатон, ты знаешь законы. Может ли она пожаловаться полиции?
Мича. Я полагаю, что мы, как родственники, имеем право поселиться в доме.
Агатон. Как вам сказать… В этом отношении закон очень растяжим, может быть так, а может быть иначе.
Мича. Я не могу понять – как это закон может говорить и так и иначе.
Агатон. Есть, есть и такие законы!
Явление седьмое
Те же, Танасие, Вида.
Вида (взволнованно). Ю-у, уж не заговор ли здесь? Может быть, нам уйти, если мешаем?
Симка. Почему вы мешаете? Мы и о вас заботимся, потому что полиция может и вас выгнать отсюда.
Танасие. Как это выгнать, почему?
Mича. Из-за растяжимости.
Танасие. Из-за какой растяжимости?
Mича. Из-за растяжимости законов, по которым может быть и так и иначе. Спросите кума Агатона.
Танасие. Что ты говоришь, Агатон?
Агатон. Что я говорю? Нас могут выгнать, потому что мы поселились в этом доме без всяких на то прав.
Симка. Тетка угрожает, что выгонит нас с полицией.
Вида. Ию-у! Вот тебе и раз! Как это мы, его родня, не имеем права?
Танасие. Хорошо, Агатон, я думаю, что ты, как человек закона, лучше всех это знаешь.
Агатон. Конечно, знаю.
Танасие. Но ты ведь поселился?…
Агатон. Я – другое дело! Ты на меня не смотри. То, что поселился я, можно было бы как-нибудь оправдать перед законом, а вот вы все потянулись сюда и совершенно заполнили дом.
С им к а. Конечно, конечно! Например, ты, Танасие, и ты, Вида, и скажем, кум Мича; ну, хорошо вы, а что здесь делать этому Трифуну или Сарке? Наконец, все вы – куда ни шло, но позволительно спросить: при чем тут Сарка?
Явление восьмое
Те же и Сарка.
Сарка (одета). Схожу-ка навещу кого-нибудь. Совсем язык засох в комнате.
Агатон. Да, промочи его немного.
Сарка. Ю-у, наслаждение, скажу я вам, эта комната с балконом! Сижу это я на балконе и, сказать по правде, чувствую, будто родилась здесь. А люди идут, идут, идут… Наслаждение, уверяю вас!
Явление девятое
Те же и Трифун.
Трифун (появляется на лестнице). Что здесь за собрание? (Спускается). Ты, братец Агатон, отныне, если пожелаешь созвать семейный совет, заиграй на трубе или ударь в барабан, мы все и соберемся.
Агатон. Пожалуй, нам надо собраться, потому что всех нас тревожит одна забота.
Трифун. Ты это о чем?
Агатон. О том, что мы все нагрянули и поселились здесь. Если бы вы предоставили это мне одному…
Трифун. Не лучше ли нам всем вместе?
Агатон. Лучше? Увидим, будет ли это лучше!
Явление десятое
Те же и Прока.
Прока (входит с улицы). Все здесь?
Симка, Гина, Танасие, Мича. Что случилось?
Прока. Нельзя.
Гина. Что нельзя?
Прока. Я был у нашего общинного адвоката, он сказал, что мы поселились в доме противозаконно.
Агатон. Конечно, противозаконно, об этом и я толкую. Если бы вы предоставили это мне одному, было бы совсем иначе.
Трифун. Да, было бы совсем иначе!
Танасие. Хорошо, Агатон. Что нам теперь делать?
Трифун. Как поселились, так же точно надо и выселиться.
Гина. Ю-у! Ю-у! Ведь перед людьми стыдно!
Прока. Конечно, будет очень стыдно. Не пойти ли тебе, Агатон, к адвокату.
Агатон. К какому адвокату?
Прока. К душеприказчику. Объясни ему этак толково, что мы поселились здесь из добрых побуждений.
Агатон. О себе я знаю, что побуждения у меня добрые.
Сарка. А у меня разве нет?
Агатон. И у тебя тоже.
Гина. Почему только у вас? Все пришли сюда с добрыми намерениями.
Сарка. Верно говорит Гина. Мы все пришли с добрыми намерениями.
Прока. Прекратите споры, кто зачем пришел! Как, Агатон, пойдешь к адвокату?
Несколько голосов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10