- Пожалуй. Времена меняются. Брама, может быть, станет на этой неделе
снисходительным богом.
- Мой бывший лекарь говорил мне, что надо указывать крайние случаи.
Яма пожал плечами.
- А что с демоном? - спросил Сэм. - С тем, что был со мной?
- Я коснулся его, - сказал Яма. - Крепко. Не знаю, покончил я с ним
или просто сбросил. Но ты насчет этого не беспокойся: я обрызгал тебя
демонским репеллентом. Если этот демон все еще жив, то пройдет много
времени, прежде чем он оправится от нашего контакта. Если вообще
оправится. Как это вышло в первый раз? Я думаю, что ты иммунен против
демонского захвата.
- Я тоже так думал. А что за демонский репеллент?
- Я нашел химическое вещество, безвредное для нас, но против которого
не может устоять ни одно энергетическое существо.
- Полезная вещь. Вот бы пользоваться им в дни связывания!
- Да. Мы применили его в Адском Колодце.
- Это было настоящее побоище, насколько я мог видеть.
- Да, - сказал Яма. - А на что это похоже - захват демоном? Каково
ощущение, когда чужая воля довлеет над тобой?
- Очень странное, - сказал Сэм, - и пугающее, но одновременно
воспитывающее.
- В каком смысле?
- Первоначально это был их мир. Мы его у них отняли. И их же
возненавидели. Для них мы - демоны.
- На что похоже это ощущение?
- Что твоя воля захвачена другой? Ты должен это знать.
Улыбка Ямы исчезла, но затем вернулась снова.
- Ты хочешь, чтобы я ударил тебя, не так ли, Будда? Это дало бы тебе
чувство превосходства. К несчастью, я не садист и не сделаю этого.
Сэм засмеялся.
- Тебя задело, Смерть.
Некоторое время они сидели молча.
- Не поделишься со мной сигаретой?
Яма зажег сигарету и протянул Сэму.
- Как выглядит сейчас Первая База?
- Ты вряд ли ее узнаешь, - сказал Яма. - Если бы в данный момент все
там умерли, она останется идеальной еще десять тысяч лет. Цветы будут
цвести, музыка - играть, фонтаны будут рябить по длине спектра. В садовых
павильонах будет стоять горячая еда. Сам по себе город бессмертен.
- Подходящее жилище, я полагаю, для тех, кто называет себя богом.
- Называет? - переспросил Яма. - Ты ошибаешься, Сэм. Божественность -
не только название; это условие существования. Бог не потому бог, что он
бессмертен - ведь даже последний работяга может получить непрерывность
существования. И это не обусловленность Аспекта. Нет. Любой компетентный
гипнотизер может играть с собственным обличьем. И дело не в подъеме
Атрибута. Тоже нет. Я могу сконструировать машины более мощные и точные,
чем любая способность, могущая развиться у человека. Быть богом - это
качество бытия, способность быть самим собой в такой мере, что его страсти
соответствуют силам вселенной, и те, кто смотрит на него, понимают это,
даже не слыша имени. Один древний поэт сказал, что мир полон откликов и
соответствий. Другой написал большую поэму об аде, где каждому уготована
та мука, которая соответствует силам природы, управлявшими его жизнью.
Быть богом - значит быть способным осознать в себе то, что важно, а затем
бить в одну точку, чтобы привести это важное в одну линию со всем
существующим. Затем, за пределами морали, логики и эстетики, Бог есть
ветер или огонь, море, горы, дождь, солнце или звезды, полет стрелы, конец
дня, любовные объятья. Бог правит через свои преобладающие страсти. И те,
кто смотрит на богов, говорят, даже не зная их имен: "Он - Огонь". "Она -
Танец". "Он - Разрушение". "Она - Любовь". Итак, отвечаю на твое
замечание: они не называют себя богами; богами их называют все остальные,
все, кто видит их.
- Итак, они играют это на своих фашистских банджо?
- Ты выбрал неудачное прилагательное.
- Все остальные ты уже использовал.
- Похоже, что наши мысли насчет этого никогда не сойдутся.
- Если кто-то спрашивает тебя, зачем ты угнетаешь мир, а ты отвечаешь
кучей поэтического вздора - тогда, конечно, нет. Думаю, что тут мысли
просто не могут сойтись.
- Тогда давай выберем другую тему для разговора.
- Однако, я видел тебя и сказал: "Он - Смерть".
Яма не ответил.
- Странная преобладающая страсть. Я слышал, что ты стал старым до
того, как был молодым.
- Ты знаешь, что это правда.
- Ты был замечательным механиком и мастером оружия. Твоя юность
сгорела во взрыве, и ты в тот же день стал стариком. Не в этот ли день
смерть стала твоей главной страстью? Или это было раньше? Или позднее?
- Неважно, - сказал Яма.
- Почему ты служишь богам? Потому что веришь в то, что сказал мне,
или потому, что ненавидишь большую часть человечества?
- Я не солгал тебе.
- Значит, Смерть - идеалист. Забавно.
- Вовсе нет.
- А может быть, Господин Яма, что ни одна из этих догадок
неправильна? Что твоя главная страсть...
- Ты уже упоминал ее имя, - сказал Яма, - в такой же речи, и
сравнивал ее с болезнью. Ты и тогда был неправ, и сейчас заблуждаешься. Я
не хочу слушать эту проповедь еще раз и, поскольку я сейчас не в зыбучем
песке, я и не буду слушать.
- Ладно, - сказал Сэм. - Но скажи, главные страсти богов когда-нибудь
меняются?
Яма улыбнулся.
- Богиня танца была богом войны. Похоже, что все может меняться.
- Когда я умру реальной смертью, - сказал Сэм, - тогда я, наверное
изменюсь. Но до того момента я буду ненавидеть Небо. Ненавидеть до
последнего вздоха. Если Брама сожжет меня, я буду плевать в пламя. Если он
меня задушит, я буду пытаться кусать его руки. Если он перережет мне
глотку, может быть, его клинок заржавеет от моей крови. Это тоже - главная
страсть?
- Ты - хороший бог материи, - сказал Яма.
- Хороший бог!
- Прежде чем что-то случится, - сказал Яма, - я получил заверение,
что тебе позволят присутствовать на свадьбе.
- На свадьбе? Твоей и Кали? Скоро?
- Когда меньшая луна будет полной. Поэтому, что бы там Брама не
решил, я, по крайней мере, могу поставить тебе выпивку, прежде, чем что-то
произойдет.
- За это спасибо, бог смерти. Но я всегда считал, что свадеб на Небе
не бывает.
- Эту традицию собираются ломать, - ответил Яма. - Нет более
проклятой традиции.
- Тогда - желаю счастья.
Яма кивнул, зевнул и снова закурил.
- Кстати, - сказал Сэм, - какова последняя мода в небесных казнях? Я
спрашиваю в чисто информативных целях.
- Казни в Небе не совершаются.

5
Из Адского Колодца он пошел в Небо, чтобы объединиться с
богами. Небесный Город содержит многие тайны, в том числе и
кое-что из прошлого. Известно далеко не все, что случилось за
то время, пока он пребывал там. Однако известно, что он
ходатайствовал перед богами в интересах планеты, приобрел
симпатии одних и вражду других. Если бы он предпочел предать
человечество и принять предложения богов, то он, как некоторые
говорили, мог бы жить вечно, как Хозяин Города, и не встретил
бы смерть в когтях призрачных кошек Канибурхи. Правда,
клеветники говорили, что он принял эти предложения, но позднее
выдал сам себя, вернувшись в своих симпатиях к страдающему
человечеству до конца своих дней, которых осталось очень
мало...
Опоясанная молниями, несущая знамя, вооруженная мечом,
колесом, луком, защитница, обманщица, ясная, любящая и любимая,
Брахмани, Матерь Вед, живущая в тишине в самых тайных местах,
знаменующая доброе и спокойное, всезнающая, быстрая, как мысль,
носительница черепов, обладающая властью, сумерками,
непобедимый вождь, сострадательная, открывающая путь
потерянным, умоляющим о милости, учитель, доблесть в образе
женщины, изменчивая сердцем, суровая, волшебница, пария,
бессмертная и вечная...
Ариатаррабхаттариканамасхтоттарасатакастотра (36-40)
В то время, как часто бывало и в прошлом, ее снежный мех был
приглажен ветром.
Она шла там, где колыхалась лимонного цвета трава. Она шла по
извилистой тропе под темными деревьями и цветами джунглей, и яшмовые утесы
поднимались направо, прожилки молочно-белого камня, простреленные
оранжевыми полосками, открывались ей.
Затем, как часто бывало и раньше, она шла на мягких подушечках своих
лап, ветер гладил ее белый, как мрамор, мех, и десять тысяч ароматов
джунглей и равнины окружали ее здесь, в сумерках места, которое
существовало лишь наполовину.
Она шла одна по не имевшей возраста тропе через джунгли, которые были
частично иллюзией. Белый тигр - одинокий охотник. Если другие идут тем же
курсом, никто из них не смеет составить ему компанию.
Затем, как это бывало и раньше, она взглянула вверх, на гладкую серую
оболочку неба и на звезды, что блестели там, как чешуйки льда. Ее
серповидные глаза широко раскрылись, она остановилась и села, глядя вверх.
За кем она охотилась?
Низкий звук, вроде хихиканья, перешедшего в кашель, вырвался из ее
горла. Она внезапно прыгнула на высокий камень и села там, облизывая
плечи. Когда показалась луна, она стала следить за луной. Она казалась
статуей, вылепленной из нетающего снега, под ее бровями играло топазовое
пламя.
Затем, как и раньше, она подумала, в настоящих ли джунглях Канибурхи
она сидит. Она чувствовала, что она все еще в границах настоящего леса.
За кем она охотится?
Небо находится над плато, которое когда-то было горной грядой. Эти
горы были расплавлены и сглажены, чтобы сделать ровную основу. С зеленого
юга была принесена почва, чтобы эта голая структура была покрыта
растительностью. Все пространство прикрыл прозрачный купол, защищающий от
полярного ветра и от прочих нежелательных проникновений внутрь.
Небо стояло высокое и сдержанное и радовалось долгим сумеркам и
долгим ленивым дням. Свежий воздух, нагретый, когда его втягивали внутрь,
циркулировал по Городу и лесу. В самом куполе можно было генерировать
облака. Из них вызывали сильный дождь, который падал почти на все
пространство. Таким же способом можно было вызвать и снегопад, но этого
никогда не делалось. На Небе всегда было лето.
В небесном лете стоял Небесный Город.
Небесный Город рос не так, как растут города людей - вокруг порта,
или возле хорошей пахотной земли, пастбищ, охотничьих угодий, торговых
путей или районов, богатых теми или иными природными ресурсами, нужными
людям. Небесный Город возник из концепции в умах его первых жителей.
Растительность его не растет медленно и как попало, не строят здание -
здесь, а новую дорогу - там, не ломают один дом, чтобы дать место другому,
не соединяют все части в одно неправильное и разномастное целое. Нет.
Каждое полезное требование обсуждалось, каждый дюйм великолепия
рассчитывался первыми планировщиками и увеличивающими чертеж машинами. Эти
планы были скоординированы и осуществлены несравненным
архитектором-художником.
Вишну, Охраняющий, держал в своем мозгу весь Небесный Город до того
дня, когда он повернул шпиль высотой в милю на спине Птицы-Гаруды книзу, и
Город был полностью захвачен каплей пота с его лба.
Итак Небо возникло из мысли бога, эта концепция стимулировалась
желаниями его товарищей. Небо заложено было больше по желанию, чем по
необходимости, в пустыне льда, снега и камня, на безвременном полюсе мира,
где могли создать себе дом только могучие.
(За кем же она охотится?)
Под куполом Неба, рядом с Небесным Городом, был большой лес
Канибурха. Вишну в своей мудрости видел, что должно быть равновесие между
метрополией и пустыней. В то время как пустыня могла существовать
независимо от города, жителям города требовались для удовольствия не
только культурные растения. Если бы весь мир был городом, рассуждал Вишну,
часть его жителей жила бы в пустыне, потому что во всех них есть желание
иметь место, где кончается порядок и начинается хаос. Итак, в его мысли
вырос лес с могучими ручьями и запахами растительности и разложения,
полным криками бесчисленных существ, живущих в темных местах, сжимающихся
на ветру и искрящихся в дождь, гибнущих и снова возрождающихся.
Пустыня подошла к краю Города и остановилась. Входить туда было
запрещено, и Город охранял свои границы.
Но некоторые из живущих в лесу существ были хищниками, они не
признавали пограничных рубежей и входили и выходили по своему желанию.
Главными среди них были тигры-альбиносы. Было написано богами, что
кошки-призраки не могут видеть Небесный Город; так что в их глаза, в
глазные нервы было заложено понятие, что Города здесь нет. Белые кошки
полагали, что мир - это только лес Канибурхи. Они ходили по улицам Неба, и
для них это были тропы джунглей. Если боги, проходя мимо, поглаживали их
мех, для кошки это было прикосновение руки ветра. Если они поднимались по
широким ступеням - это был каменистый склон. Здания были утесами, статуи -
деревьями. Прохожих они просто не видели.
Однако, если кто-то из Горда вошел в настоящий лес - кошка и бог жили
бы тогда на одном уровне существования: дикое место, равновесие.
Она снова кашлянула, как это бывало и раньше, и ее снежный мех
пригладил ветер. Она была призрачной кошкой, она три дня шла по диким
местам Канибурхи, убивая и пожирая сырую красную плоть жертвы, вылизывая
мех широким, шершавым языком, чувствуя, как на спину ей падает дождь,
капает с высоких веток, приходит с грозой из туч, которые чудесным образом
скапливаются в центре неба; шла с огнем в пояснице, потому что спаривалась
накануне с лавиной мертво-окрашенного меха, чьи когти царапали ее плечи, и
запах крови приводил обоих в неистовство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36