Не пытайся разжалобить меня лестью... Галл, послушай меня: ты ничего для меня не значишь и никогда не будешь значить. Менезий дал тебе право решать мою судьбу. Не надейся, и пальцем не пошевельну, чтобы снискать твою милость. Тому не бывать никогда, ты слышишь? Через недельку-две ты захочешь переспать со мной! Не сразу, конечно. Ведь твой друг только что умер. Но ты захочешь этого, я знаю... Так зачем ждать? — воскликнула она вызывающе. — Давай, бери! Все твое! По завещанию!И Металла развязала тунику. Она упала к ее ногам. Широко раздвинула ноги. Сулле открылось ее самое интимное место — половые органы с начисто удаленными волосами.Сулла, сидевший на стуле, даже не пошевелился.— Нет? Тебе стыдно? — играя удивление, спросила она. — Может, ты сомневаешься в действительности завещания? Здесь, в Риме, с нашими судами... Все продается и все покупается! Затей кто-нибудь тяжбу с тобой, как все говорят, и ты потеряешь все, что таким чудесным образом заполучил. Так спеши! Возьми меня, пока я еще тебе принадлежу!Она залилась смехом. Сулла подождал, а потом тоже рассмеялся.— Благодарю тебя, — весело сказал он. — С тех пор как я приехал в этот город, я только и занимаюсь любовью. Все предлагают. Не ожидал я подобного, когда согласился на просьбу Менезия приехать к нему...— А ты и не знал, что в Риме думают только о том, как убить или развлечься с женщиной?— Ну, к первому я уже привык. К второму скоро привыкну. Проще простого, — заметил он.Металла явно растерялась перед его самообладанием. Наступил заключительный момент.— Я только что видел, как ты выгоняла Ашаику с арены... — начал он.— Ты там был!— Да. Замечу, что ты не имеешь права вести себя так, как ты вела. Впрочем, тебе и так это известно.— Это мое дело, — отрезала она.— Наши дела, — поправил ее Сулла.— Я хотела испытать негритянку. Вот почему и спровоцировала ее на стычку. Мне ее убивать на арене цирка, а не тебе! Поэтому дай мне самой решать вопросы так, как я считаю нужным.— Нет, — сказал Сулла. — Не забывай, если Менезий позволял тебе делать все, что захочется...Металла пожала плечами:— Я уже сказала тебе — ты ничего для меня не значишь, и я буду делать все, что сочту нужным.— Тогда прими наказание в соответствии с законом, — спокойно возразил Сулла. — Я пришел к тебе с лучшими чувствами. Ты оскорбила меня и надругалась над памятью Менезия, продемонстрировав самым непристойным образом свои гениталии. За это ты получишь двадцать ударов кнутом, а еще десять за карфагенянку. Прогнала ее с нашей арены, сознательно нарушила положение договоров, которые мы подписали с другими гладиаторскими школами...Металла привстала со своих подушек и засмеялась во все горло:— Ты накажешь меня кнутом? Здесь? Ты, галл? Да никто не выполнит твоего приказа!Сулла встал, подошел к маленькому гонгу, ударил в него. Пожилой раб и два других раба вышли из-за маленькой дверцы.— Управляющего Сальвия, и немедленно, — приказал галл.Рабы спешно вышли, и вскоре показался Сальвий.— В здании, — спросил его Сулла, — в отхожих местах проточная вода или они устроены по-старинному, с ассенизационными бочками?— Сожалею, господин, но в этой части квартала не хватает воды для снабжения современных отхожих мест. Поэтому у нас еще используются ассенизационные бочки. Но если ты желаешь, чтобы все было устроено по-новому, то мы можем возобновить переговоры с городским управлением по поводу строительства отвода от акведука, который дойдет до нас...— Я не о том, — сказал Сулла. — Речь идет о другом. Если есть ассенизационные бочки, то есть и ассенизаторы?— Совершенно верно, господин...— Они, должно быть, настоящие силачи? Бочки ведь тяжеленные?— Да, — сказал, смеясь, управляющий Сальвий. — Настоящие силачи, которые не боятся работы...— Как можно быстрее приведи сюда... пятерых и предупреди палача, пусть приготовит кнуты. Пусть все явятся к атрию этого здания.— Кнуты? — удивленно спросил управляющий.— Да, кнуты! — отрезал Сулла.— Разве ассенизаторы сделали что-то не так, господин? — разволновался Сальвий, который подумал, что Металла пожаловалась новому хозяину и потребовала наказать виновных.— Нет, нет, — сказал Сулла. — Поторопись выполнить мое приказание.Появились ассенизаторы: пять человек в черных туниках из грубого материала; с бритыми черепами. Впервые они попали во внутренние покои той, что уже многие годы царила, как богиня, в школе гладиаторов Менезия. Ошеломленно озирались по сторонам.Металла смотрела на Суллу, на пятерых рабов, выполняющих самую грязную работу, и на управляющего Сальвия с вызовом, в котором просматривалось и недоверие. Лицо ее совершенно побелело.Галл спросил ассенизаторов:— Вы меня знаете?— Конечно, — осмелился сказать один из них. — Ты — галл Сулла!— Я ваш хозяин?На ассенизаторов накатывал страх: что еще могло случиться? Тот, кто осмелился ответить Сулле, продолжил неуверенным голосом:— Действительно, ты наш новый хозяин, ведь Менезий завещал тебе свои богатства...— Тогда приказываю схватить эту рабыню и отнести ее к атрию, где она примет наказание кнутом.Казалось, ассенизаторов парализовало. Они не решались дотронуться до Металлы своими огромными ручищами, привыкшими к нечистотам экскрементов. Сколько раз они видели, как она въезжала во двор школы, держа за поводья упряжку в сотни тысяч сестерциев. Да и к тому же они знали, что Металла была любовницей самого патриция Менезия, человека богатого и могущественного, который полностью распоряжался их жизнями. Схватить ее силой?!— Вы что, отказываетесь повиноваться? — спросил Сулла, нахмурив брови.Нерешительно пятеро приблизились к вознице. Она выхватила копье, стоявшее у колонны.— Если кто-нибудь дотронется до меня, галл, я убью тебя!Сулла повернулся к управляющему Сальвию:— Если эта рабыня ударит кого-нибудь из нас, меня или одного из тех, кому я отдал приказ отвести ее на место наказания, то ты тут же распнешь ее на кресте во дворе. Пусть умирает медленно на нем. И не сметь давать ей воды. Ты слышишь меня, Сальвий?— Я слышу тебя, господин.Лицо Металлы исказилось. Не двигаясь, смотрела она на Суллу. Потом поставила копье у колонны и дала ассенизаторам, которые едва касались ее рук, увести себя. Галл вынул из блузы и положил в рот веточку калины. Проходя мимо Суллы, она плюнула ему в лицо. Галл утерся рукой.Это была последняя веточка калины, и он подумал, найдет ли он ее в Риме. Завтра же утром он прикажет главному садовнику достать калину за любую цену. * * * Сулла блаженствовал в большом атрии, куда принесли свежую воду и фрукты. Вслед за вошедшим Сальвием показался палач. Ремни его кнута были испачканы кровью. Кровь была и на его рубахе.— Дело сделано, господин, — сказал управляющий.— Она жива? — спросил Сулла у палача.Палач улыбнулся:— Я знаю свое ремесло, господин.— Хирург осмотрел ее?— Осматривает.Сулла одобрительно покачал головой:— Я еще не закончил, Сальвий. Пригласи нотариуса и четверых свободных граждан, которые будут свидетелями.— Освободить рабов, если позволено будет спросить?— Совершенно верно. Найдется ли в этом предместье нотариус?— Их много, и я сейчас кого-нибудь срочно позову.— А свободные люди?Управляющий раб улыбнулся:— Не очень много, господин Сулла. Как ты знаешь, у гладиаторов все или почти все — подневольные люди... Но все-таки такие есть.— Хирург?— Нет, хозяин. Он по своему положению не свободен. А вот старый всадник по имени Кассий Карвиний. Он переселился сюда из-за любви к гладиаторам. Он покупает и перепродает их, ставит большие суммы. Карвиний глух, как тетерев, но из хорошей семьи и к тому же живет около школы.— А ты слышал, мне говорили, о некоем Арпокрасе, который содержит лупанарии?— Конечно, хозяин. Точно, он должен быть свободным человеком. Мы разыщем его, как ты хочешь того. Он будет польщен...— Найди еще двоих и поскорее собери всех в атрии.Рабы сразу же отправились на розыски нотариуса. А галл принялся за фрукты, стоявшие перед ним. Приближалась ночь. Вошли слуги, внесли масляные лампы и повесили в специально отведенных местах. Гладиаторы и челядь, которые присутствовали при наказании Металлы, не решались уйти. В надвигающихся сумерках теснились группками в перистиле Перистиль — прямоугольный двор, окруженный со всех сторон крытой колоннадой.

, надеясь вновь увидеть ужасного галла. Они все еще испытывали ужас, охвативший всю школу при объявлении о немилости возницы. Прошедший после смерти Менезия слух о том, что якобы Металла была виновной или сообщницей в отравлении патриция, вдруг принял ясные очертания. Он и был предметом жарких споров и разговоров.Первым вошел нотариус. Два его помощника несли свои письменные приборы. Он прослышал о наказании кнутом только под вечер. Следуя римской традиции, в его предместье все так же отправлялись на улицы или в таверны в поисках сплетен, свежих новостей и компании. И теперь он был счастлив встретиться с этим необычным галлом, который взбудоражил все местное население.Церемонно поклонился Сулле.— Я — нотариус Папиний, — объявил он, — польщен знакомством с тобой. Мне и раньше приходилось составлять документы по просьбе секретарей усопшего Менезия. Чем я могу быть полезен?— Составить акт об освобождении, — сказал Сулла.— Конечно, необходимо четыре свидетеля, свободные по своему состоянию...— А вот и они...В эту минуту вошел римский всадник Кассий Карвиний, сутулый, с белыми волосами, в руках акустический рожок из слоновой кости.— Я счастлив познакомиться с тобой! — прокричал старик прямо Сулле в лицо, как делают все глухие люди. — Тебе повезло, что ты обладаешь такой красивой и смелой рабыней, как Металла!Прислонил рожок к уху и указал галлу рукой на рожок: мол, говори туда.— Прости, что побеспокоил тебя, Карвиний! — прокричал Сулла в аппарат. — Знаешь ли ты, что Металла не всегда послушна? Своевольная и упрямая!— Так в чем же дело! — смеясь, проорал Карвиний. — Заставь ее повиноваться! Накажи ее кнутом, если надо!— Что я и сделал!— И правильно, — одобрил его старый всадник. — Кнут! На двух столбах и держится могущество Рима: смелость легионов и покорность рабов... Империя и существует до тех пор, пока будут соблюдаться эти два условия!Вскоре появился гладиатор Алсцистий из соседней школы. Он принадлежал к свободному сословию и избрал столь опасное ремесло после службы в легионах, как многие и делали. Алсцистий, выживший после многочисленных ранений, покинул арену. Но перед тем соблазнил достаточно обеспеченную вдову из патрицианской семьи Торквати. Она не жалела денег на его содержание, но он отчаянно скучал. Проводил время в попойках и играх с гладиаторами. Немного позже предстал оружейный мастер, прибывший из Испании в Субреат в поисках заказов. Его нашел прямо на улице один из помощников управляющего Сальвия.И наконец появился Арпокрас, в безупречной тоге, тщательно причесанный и более вычурный, чем утром, когда Сулла встретил его на скамейке арены. На ногах у него были надеты сандалии из белой кожи, подбитые золотыми гвоздями.Сначала он в восхищении уставился на серебряную статую Металлы на колеснице, которая привлекала к себе взоры всех, кто входил в атрий. Потом увидел Суллу, стоявшего между всадником Карвинием и торговцем оружием из Испании. В изумлении остановился.— Вот те на! — закричал он галлу. — Какое совпадение! Тебя тоже пригласили в свидетели!И, вдруг осекшись, замолчал. Видя, как держится Сулла и как ведут себя все вокруг него — и управляющий, и рабы, — он понял, что галл, которого он встретил на скамейке утром, и мог быть тем самым галлом Менезия.Сулла подошел к нему:— Ave, Арпокрас! Я обещал, что встречусь с тобой, как только у меня будет время...— Всемогущие боги! — воскликнул Арпокрас. — Ты! — И так как он уже был в курсе насчет Металлы, то спросил вполголоса: — Правда, ты наказал ее кнутом?— Да, — сказал Сулла.Спросил еще тише:— Она не хотела подчиняться?..— Точно, — ответил Сулла.— Значит, ты поступил как Вибий?— Именно так, — сказал галл.Арпокрас подумал одну минуту, потом продолжил:— Ты прав. Если даже на нее и расходуются миллионы, но она все равно твоя рабыня. Она должна тебе подчиняться.— Я тоже так думаю.— Если рабы не повинуются, — сказал Арпокрас, качая головой, — значит, в нашем обществе не все в порядке... Ни тебе домашнего спокойствия, ничего не будет. Ни лупанариев... Тогда и я разорюсь, — заключил он.— Ничего такого не случится, — сказал, улыбаясь, Сулла.Повернулся к нотариусу, который разглагольствовал перед экс-гладиатором Алсцистием, сделал ему знак. Нотариус в ответ жестом позвал своих двух помощников. Те держались где-то позади с секретарями школы. Откашлялся и провозгласил:— Мы собрались по просьбе бывшего офицера-легионера Суллы, наследника патриция Менезия и владельца школы «Желтые в зеленую полоску». Собрались, чтобы составить акт об освобождении согласно установленной форме... Также у нас имеются четыре свидетеля...Два клерка сидели на земле, поджав ноги. На коленях дощечки для письма и в руке стиль для письма. Папиний начал диктовать:— "Я, Папиний, нотариус предместья Субреат, в присутствии всадника Кассия Карвиния, гладиатора и римского гражданина Алсцистия, оружейного мастера Нептомириса, проживающего в городе Билбилисе Испанской провинции и приехавшего в Субреат по своим делам, и, наконец, Арпокраса, владельца домов свиданий в Субреате, составил по просьбе римского гражданина Суллы, офицера-легионера в отставке и единственного наследника недавно умершего патриция Менезия, настоящий акт, в соответствии с которым он освобождает раба... " — Нотариус прервался, обернулся к Сулле: — Какое имя раба?— "Рабыню Металлу, возницу, британскую пленницу, принадлежавшую ранее патрицию Менезию, который завещал ее мне", — продиктовал в свою очередь бывший офицер-легионер.Нотариус застыл с открытым ртом. Арпокрас едва оправился от изумления, охватившего его при виде галла, хозяйничавшего под крышей возницы, опять оцепенел. Все остальные — и слуги, и управляющий Сальвий — находились в еще большей растерянности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74