Сначала она упала лицом в воду, а поднявшись и откашлявшись, огляделась. Камера Чекко была такой же маленькой и затопленной водой, как ее, но на этом сходство заканчивалось. Над старым диваном, поднятым выше уровня воды, горела масляная лампа. Деревянные нары были выше, чем у нее, и покрыты одеялом, на котором стояли тарелки с едой. Вдоль одной стены висели полки, где содержалась всякая всячина, начиная от глиняных черепков и звериных клыков и кончая грубо намалеванным образом Мадонны. Другую стену украшал гобелен, на котором был изображен рыцарь, купающийся в ручье. Ручей особенно похож был на настоящий, потому что нижний край гобелена тонул в воде.
Бьянка взглянула налево и закричала от ужаса. Все жуткие рассказы, которые она когда-либо слышала о том, как мертвецы морочат живых, мгновенно вспомнились ей, когда она увидела рядом с собой голову без тела. Она подскакивала на месте с дьявольской усмешкой на лице, и Бьянка закричала еще громче.
— Ну чего ты раскричалась? — спросила голова, выплевывая воду изо рта. — Твои прыжки и прочие резкие движения вредны для моей конституции.
— Не убивайте меня, пожалуйста! Отпустите меня! — закричала Бьянка, прижавшись спиной к стене.
— Убивать тебя? Разве я похож на того, кто станет марать руки о такую глупую женщину, как ты? — Голова поскакала к дивану. — Ха!
По пристальным взглядом Бьянки голова забиралась на диван. Сначала из воды показалась одна рука, потом другая, за ними подтянулось крохотное тельце и две коротенькие ножки. Перед ней был карлик.
Чекко удобно устроился на диване и строго спросил:
— Ты хочешь получить ответы на все свои вопросы или нет?
Бьянка кивнула, слишком ошеломленная, чтобы вымолвить хоть слово, и села на стул, торчавший из воды. Чекко неторопливо начал свой рассказ:
— Я был лучшим специалистом в своей области до тех пор, пока эта ведьма не явилась и не уничтожила меня.
— А что это за область? — вежливо поинтересовалась Бьянка.
— Разве ты никогда не слышала о Чекко Убийце? Лучшем наемном убийце в стране? Только не говори, что никогда не слышала обо мне! Я тебе все равно не поверю. Ты шутишь. Ха!
Бьянка решила, что лучше не стоит спорить с карликом, который может стать опасен, и кивнула со смущенной улыбкой.
— И довольно вопросов, понятно? — сурово прикрикнул на нее Чекко. — У меня в голове все путается, когда меня перебивают. Как я уже говорил, лучше меня профессионала не было. Я нашел себе напарника по имени Карло. Эта ведьма позвала меня и предложила работу, простую, как кусок яблочного пирога, — как я тогда думал. Один из ее любовников досаждал ей или какие-то другие женские проблемы одолевали ее, вот она и решила от него избавиться. «Он стал скучен» — так она отозвалась о нем, а ей постоянно нужны были развлечения. Она предложила мне такую кучу золота, что можно было бы купить ост-Ров в Новом Свете, если бы я этого захотел, и сказала, что пришлет с ним своего нового любовника, чтобы убедиться в том, что все идет по плану. Меня по прежнему одолевали сомнения, но Карло… Стоило ему увидеть золото, как он готов был рисковать жизнью. Он науськивал меня по-своему, эта ведьма обкурила фимиамом мои уши, и я сдался, — поежился Чекко.
— Это ужасно, — сочувственно заметила Бьянка. — в жизни тоже ужасно не повезло. Интересно, а…
— Снова ты лезешь со своими вопросами, хотя не знаешь еще и десятой части моей истории. — Чекко уперся кулаками в колено и взглянул на нее из-под хмурых бровей. — Куда вы спешите? Все равно скоро вам отсюда не выбраться, тем более что вода продолжает прибывать.
У вас есть возможность утопить свои печали здесь, а не у себя в камере. — Карлик посмеялся своей шутке, которая не нашла отклика у Бьянки. — Сегодня идет ливень, так что это недоразумение легко будет списать на счет погодных условий.
— Но тогда почему никто не торопится нас спасти?
— А зачем? Если ты утонешь, они сэкономят на твоей казни. Это чертовски дорогая процедура.
Веревки, заточка топора… Не так-то просто лишить человека жизни, если ты не профессионал или такой невинный агнец, каким хочешь казаться. Здешние палачи вообще ленивы.
— Тогда почему бы нам не попробовать бежать? — придвинулась к нему Бьянка. — Я должна передать весточку своим друзьям! Почему мы сидим сложа руки и ничего не делаем?
— Хорошенькое дело! Что значит — ничего не делаем?! Я рассказываю тебе историю своей жизни! Вот она — благодарность!
— Но как вы можете спокойно ждать смерти? — изумилась Бьянка.
— А кто сказал, что я жду смерти? Я говорил только о том, что смерть уготована для тебя. А я не узник, как ты. — Он указал на нее пальцем. — И значит, могу в любой момент выйти отсюда.
— Вы знаете выход отсюда? Можете отсюда выбраться? — Бьянка не верила своему счастью. — Так не будем терять ни минуты! Помогите мне, и я щедро отблагодарю вас, клянусь.
— Никогда прежде не слышал таких слов, — усмехнулся Чекко. — «Щедро отблагодарю вас»! Эта ведьма сказала мне именно так, прежде чем разрушить мою жизнь. Бьюсь об заклад, что теперь ты возбудишься от вида моих ушей. В них моя погибель. Не успел я опомниться, как уже плыл на корабле на Сицилию с абордажной саблей наголо, чтобы заняться ее любовником. — С этими словами он вытащил из-за пазухи кинжал и взмахнул им в воздухе для пущей убедительности.
Отчаяние Бьянки сменилось удивлением. Может быть, все мужчины придумывают истории о кровавых боях на Сицилии, в которых принимали участие? Она невольно усмехнулась.
— Мы с Карло и еще трое наемных бандитов сбились с ног, разыскивая прежнего любовника этой ведьмы и ее нового воздыхателя. Но она обещала, что тот, которого она хочет оставить в живых, устроит так, чтобы его противник поскакал средь бела дня по степи один, лишь в сопровождении нескольких туземцев, которые трусливы и разбегаются при малейшей опасности. А случилось все наоборот.
Прошел день, наступила ночь. Я наблюдал за ними из укрытия и видел, что они неразлучны, как близнецы. Они ехали верхом вдвоем по направлению ко мне. Возникла заминка, потому что мы подрядились убить только одного, а я всегда держу слово. Кроме того, эта ведьма хотела, чтобы один из них остался в живых.
Нам пришлось выбирать, кого убить. Я сказал Карло, что раз уж это была его идея втравить меня в такое дело, то пусть он сам и выбирает. Он взял с собой одного из наших головорезов, я — двух других. Карло направился к тому, кого выбрал в жертву, я — к другому, чтобы не дать ему вмешаться в драку. Но этот дрался как зверь, и я подумал, что Карло ошибся. Он защищался всерьез, словно не понимал, что это нападение заранее продумано. Карло тем временем уже принялся за дело и быстро завершил его. — Для иллюстрации Чекко поднес кинжал к горлу. — А мой господин бросился к нему и уже готов был отсечь Карло голову. Я не мог допустить, чтобы он убил моих соратников, поэтому выбил его из седла ударом в спину. Тут-то он и отдал Богу душу. — Чекко шлепнул рукояткой кинжала по ладони.
Интерес Бьянки к рассказу Чекко возрастал с каждой минутой, а к концу она так погрузилась в него, что не заметила, как уровень воды поднялся до сиденья стула. Между историей Чекко и той, которую поведал ей Йен, она усматривала много общего. Если Чекко говорит правду, то Йен ничего не выдумывал. А значит, все — начиная с поездки его на Сицилию и кончая предательским поступком Моры — действительно происходило. Может быть, Йен и не предавал ее. Может быть, это не он обратился в суд. Может быть, они с Морой и не любовники.
Но во второй раз она не даст себя одурачить. Вдруг это простое совпадение? На просторах Сицилии наверняка множество бандитов. Она не может быть уверена в том, что Чекко и Йен говорили об одном и том же, не зная деталей. Слишком многое в ее судьбе зависело от этого, поэтому Бьянка не удержалась от дальнейших расспросов.
— Что же случилось потом? — спросила она, проявив живой интерес, который наполнил душу Чекко гордостью.
— Поскольку ведьма хотела, чтобы один из них выжил, мы взяли того, у которого еще были шансы, отвезли его в Мессину и оставили на улице. По дороге он иногда приходил в себя и начинал звать на помощь слуг. Мы были заинтересованы в том, чтобы ведьма получила его по возможности в приличном состоянии. — Чекко скорбно помолчал. — Карло тоже досталось в этой драке. Прежде чем мы добрались до Венеции, он в муках скончался у меня на руках. Он был хорошим парнем, и с тех пор, как его не стало, я уже был не тот. — Чекко растрогался и смахнул слезу кружевной манжетой. — Но оказалось, что мы убили все же не того, и ведьма поклялась уничтожить меня. Это произошло два года назад, а я все еще боюсь высунуть нос из этой камеры при свете дня. Я боюсь, что либо она подошлет кого-нибудь убить меня, либо меня узнает тот, кого я не прикончил на Сицилии, и сделает это сам. — Чтобы подытожить свое печальное повествование, Чекко направил острие кинжала себе в грудь.
Свет упал на рукоятку кинжала, украшенного четырьмя рубинами, и Бьянку осенило: инкрустированный кинжал был ключом к разгадке смерти Изабеллы. Кто бы ни был тот человек, который использовал кинжал Йена, чтобы бросить на него тень подозрения, он должен быть в очень доверительных отношениях с ее братом, чтобы убедить Джованни раздобыть эту улику. Поскольку Джованни был знаком со всеми, кого она пригласила к Туллии, только одно имя оставалось в стороне от прочих. Этот человек не был другом брата, но их связывали гораздо более тесные отношения. Он был его кузеном. И ее тоже.
Мысли в голове у Бьянки проносились с лихорадочной быстротой, подгоняя друг друга. Получалось, что рассказ Чекко подтверждает историю Йена, а значит, он не виноват в том, что ее осудили. Он не предавал ее, напротив, судя по всему, предал самого себя. Кроме того, только одна женщина — Мора — подходила под описание Чекко и обладала решимостью и средствами, чтобы пойти на убийство. Рассказ карлика откроет ему глаза и заставит увидеть, как он заблуждался, потому что теперь у Бьянки не оставалось сомнений в том, кто эта пресловутая «ведьма».
Бьянке потребовалась вся ее сила воли, чтобы охладить пыл праведного гнева, охвативший ее сердце, и погасить пламя чувства, вспыхнувшего вновь. Ведь Йен все же отказался поверить в ее невиновность. Несмотря на все ее усилия доказать обратное, он настаивал на своем. Перед глазами у нее возник образ Йена, и она невольно всхлипнула. Несмотря ни на что, он был ее идеалом красоты, идеалом настоящего мужчины. Вернее, мог бы быть, если бы снова полюбил ее.
Жить с ним, зная, что он ее не любит, было хуже, чем жить вообще без него. Она слишком сильно любила его для того, чтобы обречь на жизнь с нелюбимой женщиной.
Она не увидится с ним, не станет говорить с ним о чувствах, ничего не станет требовать. Она просто исчезнет из Венеции, освободив его таким образом от обещания жениться. Но он должен узнать о том, что она невиновна. Она не вынесет мысли, что он до конца своих дней будет думать, что она солгала ему и предала его. Бьянка на собственном опыте знала, каково жить с таким ощущением, в душе, и ей не хотелось стать для Йена второй Морой.
Нельзя терять времени. Вода прибывала с ошеломительной быстротой, просачиваясь сквозь половицы. Она должна любой ценой выбраться отсюда и сделать так, чтобы Йен узнал правду о ней и Море…
— Если я пообещаю вам оправдание в этом ужасном преступлении, вы поможете мне выбраться отсюда? — вымолвила Бьянка, в голове у которой стал оформляться план действий.
— Разве я не сказал, что не верю обещаниям женщин? — изумился Чекко.
— Вы должны мне верить, — убедительно сказала Бьянка, мысленно проклиная Мору и ее дьявольскую ложь. — Я знаю человека, которого вы почти убили, и женщину, которая наняла вас для этого. Его зовут Йен Фоскари, он высок, красив, светловолос и голубоглаз. А женщина… — Бьянка собралась с духом, борясь с ледяной волной ревности и злости, нахлынувшей на нее. — Она темноволоса и очень красива. Ее зовут Моргана да Джиджо.
— Даже если и так, что мне с этого? — уставился на нее Чекко.
— Я могу помочь вам. Я готова ходатайствовать о вашем помиловании. Если Йен Фоскари услышит вашу историю в правильном изложении, он не станет подвергать вас гонениям.
— Я пытался убить его, а ты говоришь, что он поблагодарит меня за это? — недоверчиво усмехнулся Чекко. — Нет, спасибо. Я видел, как этот человек умеет драться, и мне не хочется больше вставать у него на пути.
Бьянка загнала все страхи в самый дальний уголок сознания и вложила в свои слова всю силу убеждения:
— Такому изысканному и талантливому человеку, как вы, наверное, ненавистно времяпрепровождение в этом подземелье? И что вы станете делать после того, как камеру затопит и все ваши пожитки безвозвратно пропадут? Вы, конечно же, не сможете вернуться сюда несколько недель, а то и месяцев. Куда вы пойдете? Кто вам поможет?
Она помолчала, дожидаясь, пока ее слова проникнут в сознание Чекко. С минуту промокший насквозь карлик и грязная от макушки до пят Бьянка молча смотрели друг на друга. Сила воли обоих столкнулась в этом взгляде, после чего молчание нарушил Чекко.
— Ты умеешь плавать? — спросил он, и когда Бьянка покачала головой, карлик усмехнулся: — Значит, не придется рисковать жизнью из-за женщины снова, тем более из-за такой, которая даже плавать не умеет. Нет, спасибо. Довольно с меня обещаний.
— Вы не возьмете меня с собой? Не поможете мне бежать отсюда? — Бьянка больше не скрывала отчаяния в голосе.
— Даже если бы хотел… но ты совсем не умеешь плавать… И потом, ты слишком большая. А через сточную трубу только я и могу пролезть.
— Вы попадаете сюда через сточную трубу? Не могли бы вы только провести меня к ней, просто показать направление? А потом делайте что хотите.
— Вернуться сюда через пару недель и найти у входа твой разлагающийся труп было бы занимательно. — Выражение лица Чекко изменилось.
— Прошу вас, пожалуйста, вы должны помочь мне! Я не убийца.
— Я верю, что вы не убийца — характер не тот, — но я действительно не могу взять вас с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41