Страсть и неуправляемая пылкость погубили его семью, поэтому он будет разоблачать их власть на каждом шагу. Он не будет таким идиотом, чтобы вообразить, что влюбился в Эмили Барнетт.Майкл остановился на самом простом объяснении.– Это случается, потому что вы сходите с ума по мне.– Вы слишком тщеславны.– Быть тщеславным и говорить правду отнюдь не взаимоисключающие вещи.– Вы настолько самодовольны, что полагаете, будто каждая женщина поражена вашей приятной внешностью?– Само собой, – ответил граф.– Тогда, предполагаю, вы считаете, будто каждая женщина в Лондоне умирает от желания устроиться на этой софе и быть осыпанной вашими поцелуями?– А что может быть более возбуждающим?– Вы не должны продолжать приставать ко мне, – рассерженно заявила Эмили.– А почему?– Потому, что это… это… невыносимо.– Невыносимо?– Это заставляет меня мечтать о других отношениях с вами, но я не могу забыть, что я – гувернантка.– Вы гораздо больше, чем просто моя служащая.– Нет, это не так.Ему очень хотелось сообщить ей, сколь значительное место, неожиданно для него самого, она заняла в его жизни, но он не находил слов для этого. Да, она была гувернанткой в его доме, но она становилась другом, доверенным лицом и советчицей, а теперь он обретет в ней и любовницу. Никакой другой выход не казался вероятным и приемлемым.Не в его натуре было отказывать себе в чем-либо, и он желал ее больше, чем кого-то еще за долгий-долгий период времени, и в то же время ему ненавистно было вообразить себя соблазняющим ее, словно стареющий распутник. Это была такая тривиальная, жалостная история: владелец имения навязывает себя ничего не подозревающей девице.Можно ли было простить его вожделение? Когда его моральное состояние опустилось до такого недостойного уровня?– Но я же просто целую вас, Эмили, – заспорил граф, хотя желал гораздо большего. – В этом нет ничего дурного.– Для вас, заядлого распутника?– И для вас, моя маленькая прелесть. – Она насупилась, и у нее вырвалось:– Вы хоть представляете, как я наслаждаюсь, находясь вот так с вами? Или с каким волнением я жду, чтобы вы снова поцеловали меня?Итак… она изнемогает, не так ли?Он засмеялся:– Вы настоящая шлюшка.Она ударила его по плечу:– Не издевайтесь надо мной.– Я вовсе не издеваюсь.– Вы считаете, что я распущенная.Он удивился тому, что она так неправильно истолковала его слова.– Вы не правы. Я думаю, что вы очень славная. Слишком славная для такого, как я.– Так тяжело находиться здесь, в вашем доме, быть рядом с вами и… и….Он заставил ее замолчать, положив ей на губы указательный палец. Он не мог выносить ее сопротивление, во всяком случае, тогда, когда осознавал, сколь ужасно было бы перейти границы приличия. Она легко может лишить его мужества, и тогда он не удержится от неверного шага.– Я хочу узнать вас таким путем, – признался граф. – Подарите мне эту вашу часть.– Мне очень трудно отказать вам.– Отлично.– Особенно когда мне так нравится все, что вы делаете со мной. Нужно быть святой, чтобы противостоять вам.– А вы совсем не такая – вы очень человечная, поэтому с вашей стороны это лишь напрасная трата сил.Он запечатлел еще один поцелуй на ее губах, быстро выйдя далеко за пределы, которых они достигли раньше. Она призналась, что рада повторить их сумасшествие, поэтому он намеревался показать ей, как все может происходить между ними. Он был готов так поразить ее, что она, не колеблясь, предастся распутству.Он переместил их так, что она оказалась под ним, и он был поражен, как хорошо она подходила ему. Ее грудь была прижата к его, а ноги раскрылись так, что его торс очутился между ее роскошными бедрами.Он возился с заколками в ее волосах, вытаскивая их и бросая на пол. Роскошные каштановые пряди рассыпались по плечам, и его страсть разгорелась еще больше. Он так жаждал ее!– Я хочу дотронуться до вас, – сообщил Майкл.– Где?– Под платьем.– Вам не следует этого делать.– Я должен.– О, я не могу отказать вам, – посетовала она. – Я действительно шлюха.– Не вижу ничего плохого в шаловливом поведении – время от времени. – Он усмехнулся. – Это способствует становлению характера.Его игривая рука попыталась проникнуть в ее корсаж и коснуться груди. Она была мягкой и податливой, и он ласкал и сжимал ее. Эмили не предприняла ничего, чтобы помешать ему, но даже если бы она пожаловалась, он ни за что бы не остановился. Он нежно сжал ее сосок, что заставило ее извиваться в крайнем возбуждении и привело в экстаз его фаллос. Он был близок к тому, чтобы извлечь ее из юбок и лишить девственности, чего сам отчаянно боялся.Был ли он способен на это? Она подтолкнула его к самым высотам распущенности. Он был готов совершить самый ужасающий грех.Он потянул лиф ее платья, опуская его, так что из корсета появилась ее грудь. Шелковистый холмик был молочно-белый, сосок восхитительного розового цвета, и он провел по нему языком.– О Боже! – Тяжело дыша, задыхаясь, она изогнулась под ним. – Что вы делаете?– Я занимаюсь с вами любовью.– Нет, прекратите! Я не могу больше… это… выносить.Так как Эмили была девушкой, ей был незнаком словарный запас, чтобы передать свое возбуждение, и он фыркнул, затем окружил губами соблазнительный бутон и начал посасывать его. Действенный ответ последовал незамедлительно. Эмили обняла графа за шею и притянула ближе к себе, приглашая его к наслаждению. Ее ответная реакция воодушевила его, он пришел в восторг от ее сексуальности.Он удержался из последних сил, пока его не переполнило желание. С крайней неохотой он оторвался от нее, бросив украдкой последний взгляд на сосок и поклявшись себе, что скоро увидит его вновь. Он не позволит ей ускользнуть от него.Она нахмурилась:– Мы уже кончили?– Пока да. – Словно в знак прощания он поцеловал ее в ложбинку между грудей.– Но… но… вы не можете покинуть меня вот так.– Ничем не могу помочь.– Я измотана, – пожаловалась она. – Я чувствую себя несчастной!– Уверен, что так оно и есть.– Есть ли лекарство от того, что так мучает меня?– Самое драматичное.– Тогда просветите меня. Немедленно.Он сел, его член казался неудобным шомполом между ног. Он поднял и ее, так что они смотрели друг другу в лицо. С распущенными по плечам волосами, пылающими щеками и губами, припухшими от его поцелуев, она выглядела восхитительно.«И она вся моя». Жадная, доставляющая удовлетворение мысль пронзила его мозг.– Я – мужчина, Эмили. – Она взмахнула ресницами.– Я заметила.– Вы возбуждаете меня сверх всякой меры.– Да? – Изумленная его признанием, она улыбнулась.– Итак, мы должны закончить нашу встречу.– Но я не хочу, чтобы это все закончилось.– Вот почему я решаю за вас.– Вы – чудовище.– Уже поздно. Пора в постель.– В постель? – Эмили смотрела на него, словно он был сумасшедшим. – Прямо так?– Да.– Кто вы? Водопроводный кран, который можно открыть и закрыть по сигналу?– Нет. – Он оценивающе оглядел ее грубым, холодяще плотским взглядом, рассчитывая встревожить и обеспокоить. – Я хочу вас с такой силой, таким полностью мужским образом, что, если вы не удалитесь немедленно, не могу предсказать, что может случиться.Она смущенно вздохнула:– Это, случайно, как-нибудь не связано с потерей моей невинности?– Совершенно верно.Она поежилась, затем попросила:– Не могли бы вы просветить меня относительно того, что за этим следует?– Нет, но представьте себе, что это в высшей степени прекрасно, хотя и полностью безрассудно. – Он встал и поднял ее с софы. – Теперь отправляйтесь в свою комнату, пока я еще не утратил рыцарских манер.Она изучающе посмотрела на графа, затем на дверь и опять на него.– Я… я… увижу вас завтра?– Конечно, моя драгоценная Эмили. Разумеется, увидите.Она помедлила, явно стремясь сказать еще что-то, но здравый смысл победил. Девушка повернулась и выбежала из комнаты. Глава 6 Памела на цыпочках вошла в библиотеку Майкла, огляделась, затем бросилась к серванту. Она вытащила серебряную фляжку из своего ридикюля и быстро наполнила ее бренди. Ей нравилось время от времени выпить глоток-другой, особенно перед сном, поэтому важно было иметь тайный запас.С неприятной, строгой мисс Барнетт, постоянно сующей нос не в свое дело, сохранять в тайне это пристрастие становилось все труднее.Многие годы она жила в свое удовольствие. После смерти матери Памела была предоставлена самой себе в доме вечно пьянствующего отца, поэтому устанавливающая границы мисс Барнетт серьезно угрожала ее независимости.Мисс Барнетт искренне верила, что должна выполнять свою роль гувернантки, но Памела успела устать от ее вмешательства в свою жизнь. По долгому опыту Памела знала, как легко можно прогнать неугодных слуг, и если мисс Барнетт станет невыносимой, она избавится от нее. Майкл Фарроу был типичным мужчиной, таким же уступчивым, как и ее отец, так что будет просто уговорить его сделать то, что она сочтет необходимым.Из холла донесся голос Маргарет, сообщающий, что они готовы выйти на улицу. Мисс Барнетт настаивала, чтобы они совершали скучные дневные визиты, и мысль что придется сидеть и болтать в душных гостиных, приводила Памелу в уныние. Ей необходимо было взбодриться, поэтому она схватила графинчик с виски и сделала несколько изрядных глотков. Алкоголь, добавленный к тому, что она выпила раньше, подействовал на нее успокаивающе.Чтобы скрыть запах алкоголя, она сунула в рот мятную пастилку, затем пошла по коридору.– Да, Маргарет! – крикнула она в ответ. – Замолчи. Я иду.Она вышла в холл, где Маргарет умирала от желания броситься навстречу очередному приключению. В отличие от сестры Маргарет была невинным ребенком, сама же Памела не могла дождаться, когда станет хозяйкой в собственном доме, чтобы оказаться подальше от маленького ангела.Маргарет внимательно осмотрела платье сестры.– Мисс Барнетт никогда не позволит тебе выйти в этом.Памела намеренно надела свое самое шокирующее платье. Красный цвет был слишком ярким, вырез слишком глубоким, но горничные сплетничали о том, как Майкл любит красное, и Памела считала, что всегда есть шанс случайно столкнуться с ним.– Как я одета, вовсе не касается мисс Барнетт.– Она считает, что это именно ее дело.– Что же, она ошибается.– Ты огорчишь ее, – захныкала Маргарет.– Ну и что? – Памела пожала плечами. – Почему ты решила, что меня хоть капельку интересует мнение мисс Барнетт?– Почему ты так ужасно относишься к ней? Ты из себя выходишь, чтобы противоречить ей.– Разве мы просили, чтобы нам навязали мисс Барнетт?– Мне она кажется очень приятной.– На мой взгляд, она ужасно надоедливая.Дальнейший обмен репликами прекратился, как только гувернантка начала спускаться вниз по лестнице. Она завязывала ленты шляпки и оправляла шаль, поэтому взглянула на Памелу, лишь приблизившись к ней. Ее раздражение проявилось сразу.– Боже, что за хорошенькое… платье, – начала она, – но не уверена, что оно подходит для нашего визита.– Мы встретим Майкла? – поинтересовалась Памела. – Я выбрала этот туалет специально для него. Я слышала, что он обожает красное на красивых женщинах. – Это замечание произвело особое впечатление на мисс Барнетт. Она так густо покраснела, что Памелу удивило, как гувернантка не воспламенилась.– Мы выходим не для того, чтобы произвести впечатление на лорда Уинчестера, – заявила мисс Барнетт, – и уверена, мы не встретим его.– Где, вы полагаете, он проводит свой день? – подстрекательским тоном поинтересовалась Памела.– Его местопребывание не должно нас касаться.– Держу пари, что он с Амандой. Вы встречали ее? – Памела вызвала еще одну любопытную реакцию, и это ее развеселило. Ясно, что мисс Барнетт встречалась с пользующейся дурной репутацией куртизанкой. Разве это не интересно?– Я не знакома ни с кем из приятелей или приятельниц его сиятельства, – чопорно заявила мисс Барнетт.Откровенная ложь, заключила Памела и загнала нож еще дальше.– Отец нередко привозил с собой Аманду. Он говорил, что она была лучшей. Самой лучшей.– Самой лучшей в чем? – невинно спросила Маргарет.Памела захихикала, мисс Барнетт закипела, и стало ясно, что на этот раз Памела задела ее за живое.– Переоденься, Памела. – Глаза мисс Барнетт были словно острые кинжалы. – Немедленно.Маргарет – всегдашняя посредница – почувствовала, что сестра и гувернантка сражаются, хотя не могла понять, почему.– Не слушайте ее, мисс Барнетт. У папы никогда не было гостьи по имени Аманда.– Откуда ты знаешь? – проворчала Памела. – Ты не можешь сказать, кто бывал в доме после того, как ты засыпала.– И ты не можешь, – возразила Маргарет.– Немедленно переоденься! – резко потребовала мисс Барнетт.Лицо Памелы осветила хитроватая улыбка, которая должна была уведомить гувернантку, что ей было доступно много секретной информации, от которой мисс Барнетт, вероятнее всего, упадет в обморок.– Я помогу ей, мисс Барнетт, – заверила гувернантку Маргарет. – Я хорошо знаю ее гардероб.– Было бы легче выбрать что-то подходящее, – пожаловалась Памела, – если бы мы купили новые платья, о которых я просила.– Я объяснила состояние ваших финансов, – ответила мисс Барнетт. – Ваш отец оставил много долгов. После того, как лорд Уинчестер и поверенные разберутся с ними, мы обсудим вещи, которые, ты считаешь, необходимы тебе.Памела была в ярости, оттого что мисс Барнетт чернит ее отца, но она ничего не ответила. Отец вел экстравагантный образ жизни, но она не имела ни малейшего представления о том, сколько он тратил и где находил наличные деньги.– И до этого я должна выходить в город, одетая как нищенка? – язвительно поинтересовалась она.Мисс Барнетт бегло оценила кричащий наряд Памелы.– Ты действительно выглядишь так, словно у тебя не осталось ни пенни. Бедняжка! Где ты в следующий раз раздобудешь себе еду?Памела шумно направилась в свою комнату, кипя от злости, потому что последнее слово осталось за гувернанткой, но она была не в состоянии придумать оскорбительный ответ. Ничего. Она еще рассчитается. Всему свое время. Эта особа будет плакать кровавыми слезами.Словно раздраженный москит, Маргарет взбежала по ступеням перед Памелой, пока та поднималась величественным, царственным шагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34