«Господи, – печально подумала Пруденс, – за что посылаешь Ты казни свои несчастной рабе Божьей?»
Она спрятала лицо в ладони и зарыдала.
– Видно, Тоби был прав, и ты решила доказать это. Пруденс обернулась. В дверях стоял Росс и озабоченно смотрел на нее.
– Что… что такое? – растерянно спросила Пруденс. Ее глаза были затуманены слезами.
– Кто поет до завтрака, вечером будет плакать. – Он нахмурился. – Нельзя было тебе переутомляться. И вот результат: ты плачешь и дрожишь как осиновый листок. Давай я уложу тебя в постель.
И Росс начал расстегивать ей платье. Он раздел Пруденс, как ребенка, и отнес на кровать. Она не сопротивлялась, чувствуя себя опустошенной и обессилевшей. Ее сердце разрывалось от боли.
Но почему же Росс так добр к женщине, которую никогда не полюбит?..
Глава 21
Туман был такой густой, что фонари, висевшие на баке, казались бледно-желтыми пятнами света в тусклой, сероватой дымке, которая заволокла ночное небо. Корабль, стоявший на якоре, мягко покачивался. Тихий скрип шпангоутов и шорох воды, бьющейся о его корпус, напоминали мрачный шепот бесплотных духов, повествующих о своем безысходном горе.
От этих звуков Пруденс пробрала дрожь. Пришел конец ее мечтам о счастье с Россом. Она тронула Тоби Вэджа за руку и указала вверх:
– Там причал?
– Нет, леди. Клянусь всем святым. Мы еще стоим в Лаймхаусе. Лондон и Таможня вон за той излучиной Темзы. Утром туман рассеется, и мы снова тронемся в путь. Тогда вы сами все увидите.
– Но ведь берег рядом.
– Ага. Лаймхаус и доки Вест-индской компании. Пруденс опять вздрогнула. Воздух был таким сырым и холодным, что она видела, как пар от их дыхания смешивается с туманом. Где-то за этой белесой пеленой находятся берег и предместья Лондона.
Пруденс радовалась туману и благодарила за него Господа. Всю прошлую ночь ее терзало ужасное беспокойство: ведь корабль уже вошел в устье Темзы. Как же она сбежит от Росса, если они скоро пришвартуются к Тауэрскому причалу? Но сегодня утром их остановил плотный туман, и у Пруденс появилось время, чтобы придумать какой-нибудь выход.
Она заручилась содействием помощника капитана, проявив такую хитрость и изворотливость, что сама ужаснулась. Лучезарно улыбаясь, Пруденс наплела ему с три короба о том, что хочет сделать мужу сюрприз: выйти на берег пораньше, нанять экипаж и встретить его на причале. Но это тайна. Помощник капитана кивнул и ухмыльнулся, радуясь, что участвует в заговоре. Он даже приложил свой сморщенный палец ко рту в знак того, что обещает хранить молчание. В полночь, в начале второй вахты, он должен был отвезти Пруденс в лодке на берег.
У нее оставалось немного денег, чтобы заплатить ему за труды и нанять экипаж, который доставит беглянку в Лондон, на Шу-лейн. Дай-то Бог, Бетси сегодня ночью будет свободна. Не хватало еще застать там одного из ее клиентов! Чем быстрее она заберет деньги из своего тайника – и кольцо, разумеется, – тем скорее сможет уехать из города и отправиться на поиски Джеми. Пруденс и сама толком не понимала, чем объясняются ее волнение и тревога: то ли желанием обнять ребенка, то ли страхом перед Россом. Если она будет медлить, он найдет ее.
– Узелок у тебя, Тоби?
– Так точно, леди. Спокойненько лежит в моей каюте. – Он захихикал, как маленький ребенок: – Мистер Мэннинг здорово обрадуется вашему подарку.
– Да.
Пруденс стало стыдно за то, что она обманула такое простодушное, доверчивое существо. Сегодня днем она тайком собрала свои вещи и уложила их в узелок. Жаль, конечно, было оставлять свой рундучок – драгоценный подарок от Вэджа, Гауки и их приятелей. Но что делать? Росс может заметить его исчезновение. А Тоби Пруденс сказала, что в узелке спрятан подарок для Росса, который она хочет преподнести ровно в полночь – на память об этом плавании.
Пруденс тяжко вздохнула. Нелегко дался ей сегодняшний длинный вечер.
– Сколько времени?
Тоби нахмурился и озадаченно поскреб свою седую голову, словно этот вопрос выходил за пределы его умственных способностей.
– Когда я выходил из каюты, пробило две склянки, – промолвил он наконец.
Значит, сейчас девять. Осталось еще три часа. С ума можно сойти за это время!..
– Я постучу к тебе в дверь за несколько минут до того, как начнется вторая вахта. – Услыхав далекий перезвон церковных колоколов, Пруденс повернула голову и стала всматриваться в туман, за которым скрывался берег. – У тебя есть семья, Тоби?
Вэдж смутился, начал хмуриться и гримасничать, а потом уставился в пол, шаркая ногой по доскам.
– Мамаша моя померла. Так я думаю. А папаша… он как глянул на мою физиономию, так и удрал. – И вдруг, расстроенный тягостными воспоминаниями, Вэдж устремил взор куда-то в пространство. – Ага, мамочка! – хихикая, тихо бормотал он. – Это я, твой преданный сын Тоби. Из Индии я привезу тебе шелковую нижнюю юбку.
Пруденс потрепала его за руку, пытаясь вернуть к реальности.
– Доктор Мэннинг будет хорошо о тебе заботиться. Но было уже поздно. Тоби опять заблудился в мире своих грез. Он посмотрел на Пруденс пустыми глазами и склонил голову набок, словно удивленный щенок.
– Наслаждайся до поры до времени: время-то бежит, – скорбно добавил Вэдж, вздохнул и поплелся в свою каюту.
Пруденс проводила его взглядом. Бедняга, наверное, и сам не знает, сколько мудрости скрыто в его лепете. Скоро она покинет Росса. Материнская любовь победила влечения сердца и плоти. Она приняла страшное решение, презрев законы Божеские и человеческие. Пусть Господь проявит милосердие и простит ее грехи!
Но… наслаждайся до поры до времени. Она страстно хотела Росса – так, что душа разрывалась на части. Казалось, сердце не выдержит этой муки. Пруденс уже целую неделю чувствовала себя хорошо, но Росс по-прежнему вешал гамак в углу каюты. Он больше не заикался о своих супружеских правах и спал отдельно, как будто считал это естественным и нормальным.
Пруденс боялась вывести его из себя, а потому ни о чем не спрашивала. Может, Росс опасался за ее здоровье? Но каждую ночь, ложась в постель, она чувствовала себя ужасно одинокой и тосковала по его объятиям.
«Господи, прости мне мою слабость!» Еще один грех. Она нарушит свою торжественную клятву. И если Росс захочет, Пруденс придет к нему сегодня. В последний раз они предадутся страсти, и воспоминания об этом будут согревать ее долгие годы, полные тоски и сожалений.
Пруденс поплелась в свою каюту. Ее глаза были влажными от слез.
Росс посмотрел на нее, оторвавшись от книги, и тут же вскочил на ноги:
– Что случилось? Ты плачешь?
Пруденс сглотнула слезы, стараясь скрыть свое горе.
– Нет. Это туман, сырость.
Росс откинул капюшон ее плаща и провел пальцами по лицу.
– Да, конечно. – Поколебавшись, он заглянул ей в глаза и поцеловал в мокрую щеку. – А туман-то соленый!
На губах Росса мелькнула сочувственная улыбка.
– Бедная Пруденс, – прошептал он и нежно прильнул губами к ее рту.
Пруденс вздохнула, прижалась к нему всем телом, обвила руками шею и ответила на этот сладостный поцелуй так, словно хотела излить в нем всю свою душу.
Но Росс, как будто испугавшись, напрягся, оттолкнул ее и проворчал:
– Нельзя было выпускать тебя на палубу в такой туман. Ты дрожишь от холода. Ложись-ка в постель. Ты еще слишком слаба, а завтра будет трудный день.
У Пруденс упало сердце. Она не решалась поговорить с ним откровенно. Что, если Росс ответит отказом? Между тем он снова уселся за стол и, отгородившись от всего мира книгой, замкнулся в холодном молчании. Пруденс понаблюдала за ним несколько мгновений, а потом начала медленно раздеваться. Оказавшись наконец в одной сорочке, она вдруг поняла, что не сможет побороть своих желаний: они были слишком сильны. Пруденс стояла босая, дрожа от холода и страха. Вдруг Росс разгневается или унизит ее? И все-таки она подошла к столу и вырвала книгу из его рук.
– Какого черта… – начал было Росс.
– Я не хочу спать, – храбро ответила она.
– Сыграем в карты? Или в шашки?
– Нет.
Росс раздраженно поджал губы – такие твердые и манящие, что у Пруденс екнуло сердце.
– Проклятие, Пру, с чего это ты сегодня раскапризничалась? Может, почитать тебе вслух?
Она сцепила пальцы и уставилась в пол, боясь встретиться с ним глазами, а потом тихо сказала:
– Идем в постель.
– Я еще не повесил гамак, – нахмурившись, возразил Росс.
– А зачем тебе?
Росс покраснел и откашлялся.
– Тебе нужно отдохнуть и…
– Мне тоскливо спать одной в этой кровати. Он скептически вздернул брови.
– Но ведь спать со мной рядом так неудобно! Это твои слова, верно? И гамак, насколько мне помнится, – твоя идея. Ты говорила, что надо подождать, пока мы не приедем домой.
Пруденс проклинала себя за эти необдуманные слова. Неужели Росс избегает ее потому, что сам боится быть отвергнутым?
– Я… я передумала. Это слишком долго.
– А я – нет, – ответил Росс, устремив на Пруденс твердый холодный взгляд. – На суше у нас будет настоящий дом, большая кровать…
«Настолько большая, чтобы можно было не дотрагиваться до меня? – грустно подумала она. – Не это ли он имеет в виду?» А что, если Росс больше не хочет меня? И не захочет никогда?
Пруденс прикусила губу.
– Неужели придется умолять тебя на коленях? Должен же Росс услышать в ее голосе отчаяние! Он откинулся на спинку стула и посмотрел на Пруденс бесстрастно, словно она была его пациенткой – и только.
– Ну, я вижу, ты выздоровела? – Сказал он с издевательским смехом. – У тебя проснулся аппетит, а мне, выходит, надо ублажать тебя независимо от моих собственных желаний.
Кровь бросилась ей в лицо. Росс представил ее ненасытной развратницей! Пруденс была унижена, уязвлена до глубины души. Она уже хотела было отойти от Росса, но, увидев, как он потянулся за книгой, решила: «Черт с ней – с моей гордостью! Пусть думает обо мне что угодно. Я хочу его. Хочу провести последнюю ночь с ним, в постели. И если ради этого придется вести себя не хуже бесстыжей шлюшки, – пусть будет так!»
Оттолкнув руку Росса, она уселась к нему на колени, обвила руками его шею и стала перебирать мягкие локоны на затылке. Росс раздраженно пошевелился, пытаясь увернуться, но Пруденс обхватила обеими руками его лицо и впилась в губы.
Он заворчал, задергал головой и хрипло сказал:
– Приказываю тебе лечь в постель.
– Только с тобой.
Она скользнула губами по его щеке, упрямому подбородку, потом нежно куснула мягкую плоть ушной раковины – и была вознаграждена вздохом, который непроизвольно вырвался из груди Росса.
– Во имя Господа, оставь меня! – пробормотал он.
– Ты мой муж, – возразила Пруденс и снова завладела его губами.
Росс не успел отвернуться, но плотно сжал рот. Однако Пруденс все же удалось просунуть свой язычок между его зубов, нанося полные чувственности удары по этой влажной теплой пещерке. Уроки Росса пошли ей на пользу. Почувствовав, как он вздрогнул, Пруденс закрыла глаза и погрузилась в сладострастную негу.
Когда она наконец подняла голову, Росс уже порывисто и тяжело дышал. Пруденс дрожащими пальцами развязала его шейный платок и принялась расстегивать пуговицы рубашки, поглаживая ему грудь.
Он все еще пытался оттолкнуть ее проворные, ловкие руки, но воля его слабела с каждым мгновением.
– Боже всемогущий, – пробормотал он сдавленным голосом. – Я не хочу.
Пруденс слегка изогнулась, потянувшись к пуговицам штанов. Ее пальцы добрались наконец до голого тела и сомкнулись вокруг твердого пульсирующего источника наслаждения. Росс стиснул зубы и откинул голову, зажмурив глаза и целиком отдавшись этой сладкой муке.
– Мне придется самой указать тебе путь? – прошептала Пруденс.
– Ведьма, – сказал Росс и пылко поцеловал ее, прижав к своей сильной груди.
Подхватив Пруденс на руки и бросив на кровать, Росс улегся рядом с ней, начав всегдашнюю, никак не приедающуюся любовную игру. Его пальцы уже добрались до сокровенной ложбинки между ног, а Пруденс, сдернув с себя сорочку, снова взяла в руку разбухшую мужскую плоть и направила ее в свое лоно.
Их любовный пыл усиливался с каждым мгновением. Росс лег сверху Пруденс и вошел в нее. Одержимый безумием страсти, он вновь и вновь возносил ее к вершинам наслаждения. Пруденс стонала и извивалась, выгибая бедра навстречу его яростным порывам.
Когда пульсирующий ритм ударов участился, Пруденс слегка оттолкнула Росса, чтобы отдалить миг блаженства.
– Нет, – прошептала она, задыхаясь. – Погоди, я хочу, чтобы это длилось вечно.
– Господи, дай мне сил! – прошептал Росс. Перевернув Пруденс на бок, он улегся сзади нее и снова вошел в мягкое, нежное лоно, словно хотел довести ее до безумия. Оттягивая финальный взрыв, он то отстранялся, уверенно меняя позу, то опять обрушивался на Пруденс, отыскивая все новые и новые потаенные уголки, заставляя ее трепетать от восторга.
Когда Росс наконец приблизился к высшей точке наслаждения, у Пруденс кружилась голова. Все было забыто. Остались только яростные поцелуи, ласки и прекрасное, ни с чем не сравнимое ощущение горячей мужской плоти, вонзавшейся в ее тело. Содрогнувшись в последний раз, Росс уронил голову на грудь Пруденс.
– Ну, ты довольна, распутница? Этого достаточно – по крайней мере до следующего утра? – спросил он дрожащим голосом.
«Этого хватит до конца моей жизни!» – подумала Пруденс и прижала его к себе покрепче. О, если бы они могли не расставаться вечно!
Росс так и уснул – уткнувшись лицом ей в шею. Пруденс чувствовала тепло его тела; дыхание Росса едва касалось ее щеки; сильные руки обнимали ее даже во сне. «Я должна запомнить все, каждую мелочь. Мой последний день в раю».
Пруденс лежала тихо – то погружаясь в дремоту, то просыпаясь снова. В эти мгновения она отчаянно прижималась к нему, не желая терять ни одной минуты близости. И только когда пробил корабельный колокол, Пруденс вздохнула и скрепя сердце выскользнула из объятий Росса.
Одеваясь, она не могла оторвать от него глаз. Бант, скреплявший его волосы, развязался – уж слишком неистовыми были сегодня их ласки. Пруденс нагнулась и откинула локон, упавший на лицо Росса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50