Бэйли обернулся.
– Да вот, мистер Мэннинг, он забрел сюда с бака. И разбудил нас своей проклятой музыкой. А уходить никуда не желает.
Росс решительно шагнул к Вэджу.
– Тоби, – негромко сказал он, – пора спать. Вэдж поднес дудку к губам и принялся наигрывать какую-то нежную мелодию, ловко пользуясь здоровыми пальцами. Закончив играть, он просиял и кивнул Россу.
– Положи под подушку кусочек хлеба – и спасешься от дьявола. Клянусь своей жизнью.
– Отправляйся на бак и устраивайся спать в своем гамаке. Тебя ждет Гауки.
Вэдж надул губы и неистово затряс головой. Ричардс вздохнул.
– Сэр, его тянет к земле. Боится лезть по трапу. Мы отвели Тоби к люку, а он посмотрел вверх – да как затрясется! И побежал обратно… в кубрик.
Росс потер глаза.
– Господи, неужели он боится подняться на один пролет?
– Удивительно, сэр, что он и в гамак-то залезает – так его пугает высота. Спасибо капитану… – добавил Ричардс, презрительно скривив губы.
– Ладно, умерь свое негодование, – сказал Росс. – Тебе еще предстоит плыть с ним в Англию. И Бэйли тоже.
– Только если я не устроюсь в другой лазарет, – буркнул первый помощник.
Росс приподнял Вэджа и снял его со стола.
– Пойдем-ка, Тоби. Сыграем с тобой в одну игру. Ты закроешь глаза, а я отведу тебя в постель.
Вэдж повиновался. Он зажмурил глаза и озорно улыбнулся, словно ребенок, готовый к проказам.
– Что-то вроде как глаза засорило росой, – пробормотал он. – А ты меня видишь?
– Утром Гауки промоет тебе глаза. А теперь пойдем. – Росс повернулся к Пруденс: – Я скоро вернусь.
Он увел Вэджа из кубрика, а Пруденс отправилась в каюту. Присев за стол, она сняла туфли и стянула чулки. Она уже собиралась встать, чтобы расшнуровать платье, но тут ее внимание привлек выдвинутый ящик стола. Внутри Пруденс заметила краешек альбома для рисования. И, охваченная любопытством, вытащила его.
– Пресвятая Дева!.. – прошептала она, с возрастающим волнением перелистывая страницы. На каждой из них было полным-полно ее изображений: вот она спит на кровати, а вот стоит на палубе среди матросов и смеется, вот сосредоточенно вышивает. Каждый рисунок дышал нежностью, добротой и изяществом. Пруденс судорожно глотнула воздух. Росс так внимательно наблюдал за ней, а она ничего не замечала. Это смущало ее и в то же время наполняло необъяснимой радостью. Выходит, она все-таки тронула его холодное сердце?
«Ах, Пруденс, Пруденс!..» – со вздохом подумала она, закрыв альбом и аккуратно положив его на место. У нее нет никакого права думать о Россе. Думать следует о сыне. А стало быть, о Джеми… тоже… и только.
Росс вошел в каюту и, притворив за собой дверь, печально покачал головой:
– Ох уж этот бедняга…
– Неужели вы ничего не можете сделать?
– Я всего лишь врач, а не волшебник. Быть может, когда Тоби окажется на берегу, вдали от Хэкетта, его помутившийся рассудок прояснится.
– А долго ли вы собираетесь оставаться в Вильямсбурге?
– Пару недель или около этого. Я уйду в отставку, потом попытаюсь выяснить, какую землю можно купить в горах. А вы?
Пруденс стянула с себя свое платье… нет, платье Марты, и заботливо сложила его. Не забыть бы утром вернуть его Россу.
– Я постараюсь уехать из Вильямсбурга как можно скорее.
– И куда же вы направитесь?
– На плантацию лорда Джеми. Это на берегу Потомака.
Росс начал раздеваться, стоя к ней спиной.
– Так вы по-прежнему полагаете, что он будет рад встрече?
– Боже милосердный! Разумеется, да!
Росс повернулся к Пруденс, на лице его играла язвительная улыбка.
– Как жаль, что я уеду и не смогу побиться об заклад по поводу верности вашего любовника-аристократа.
Пруденс нахмурилась.
– Не сомневаюсь, что он ужасно скучает по мне. Джеми меня любит.
Росс засмеялся, громко и презрительно.
– Ну да, так же, как пчелка любит цветочек. Как жеребец кобылу… во время случки.
Швырнув нижнюю юбку в свой матросский сундучок, Пруденс возмущенно посмотрела на Росса. Он умышленно выводил ее из себя, а она-то надеялась, что их последний вечер пройдет под знаком дружбы. Ну почему ей постоянно приходится выдерживать нападки на Джеми? И почему она чувствует себя такой беспомощной? В ее душе закипали гнев и желание дать отпор. Она вспомнила о рисунках, которые Росс так старательно припрятал. А может быть, это нечто большее, чем импровизация художника? Пруденс склонила голову и лукаво улыбнулась:
– А вы будете скучать по мне?
Он как раз собирался забраться в постель. Напрягшись, Росс повернулся; его длинные босые ноги уперлись в пол, глаза заледенели.
– Вам так необходимо напоследок одержать еще одну Победу?
Несмотря на холодность Росса, Пруденс заметила, что у него задергался уголок глаза, и решила воспользоваться всеми своими преимуществами. Томно вскинув руки, она вытянула из волос ленту. Целую неделю Пруденс носила их распущенными, а локоны по бокам скрепляла на затылке бантом. Она несколько раз встряхнула головой, и длинные пряди рассыпались по плечам. На душе у нее было грустно и тревожно. Хоть бы Росс сказал что-то приятное, дал понять, что сожалеет об их расставании не меньше, чем она.
– Так будете ли вы скучать по мне? – ласково повторила Пруденс.
Росс старательно избегал ее взгляда.
– С какой это стати? – буркнул Он.
– А кого же вы будете рисовать, когда я уеду? Росс нервно оглянулся в сторону стола, потом нахмурился, прокашлялся и наконец спросил:
– Почему вы всю неделю ходите с распущенными волосами?
– Я потеряла гребни во время шторма.
– Черт подери, попросили бы кого-нибудь из матросов вырезать вам новые.
Пруденс пожала плечами.
– Не сомневаюсь, что в Вильямсбурге есть магазины. А что, такая прическа вам не нравится?
– Какое мне до нее дело? – проворчал Росс. – Если вам доставляет удовольствие трясти своими кудрями перед офицерами и разбивать им сердца… – Росс негромко выругался. – Хорошо, что завтра мы причалим, а то, пожалуй, Эллиот мог бы и позабыть, что у него есть жена.
Этот язвительный тон вывел Пруденс из себя.
– Что вы хотите сказать?
– Сегодня вечером вы вели себя просто бесстыдно, фиглярничали, словно шлюшка из лондонских доков. Гулящая девка, продающая свой «товар». Вы называете себя моей супругой и тем не менее кокетничаете направо и налево. Несмотря на то что я категорически запретил вам это! А теперь рассчитываете и меня завлечь в свои сети? Урвать от этого плавания прощальный сувенир?
– О! – Оскорбившись, Пруденс топнула ногой и больно ударилась босой ступней о грубые доски пола. – Да вы… вы – тиран! У вас нет никакого права говорить со мной подобным тоном! Запрещаете? Да вы мне не муж! И, слава Богу, никогда им не будете!
– Тем не менее вы были не прочь спрятаться за мою спину, когда вас это устраивало, – с презрительной усмешкой промолвил Росс.
В груди Пруденс разгорелся такой гнев, что она уже была не в силах сдерживаться.
– Как я рада, что скоро избавлюсь от вашей опеки! Вы всегда вините меня в чем-то. Зачесаны ли мои волосы вверх или вниз, коротки или длинны мои платья – вы всегда недовольны.
Он скривил губы.
– А как насчет вашего дорогого лорда Джеми? Когда вы познакомились с ним, у вас тоже были длинные распущенные волосы? И вы так же вертели головкой, чтобы привлечь его взор?
– Какая разница? Вряд ли это вызвало бы у него осуждение, он не такой брюзга, как вы!
Росс засмеялся – неприятно и сердито.
– Разумеется. Вы прельстили его другими, более сокровенными локонами.
Пруденс в ярости выкрикнула:
– Чума на вашу голову, мерзавец! Не смейте больше говорить о Джеми!
– Я буду говорить, о чем хочу, черт подери! – взорвался Росс. И быть может, вы для разнообразия меня послушаете. Вы поверили в его «любовь» – дурочка несчастная! Помчались на другой край света в надежде, что он женится на вас! Я знавал подобных мужчин: они охотно раздают пустые обещания. Для него это была просто-напросто очередная легкая победа, и ничего больше. Ха-ха! Сельская простушка, готовая задрать свои юбки и…
«Ну, это уже слишком! Какая невероятная низость!» С пронзительным визгом Пруденс бросилась на Росса и изо всех сил ударила по губам. Росс вздрогнул, а в следующее мгновение его длинные руки ухватили ее за плечи. Сквозь тонкую сорочку Пруденс почувствовала железную хватку его пальцев.
– Я уже предупреждал вас, – вскричал Росс, сверкая глазами. – А теперь вам придется расплатиться сполна.
Он схватил Пруденс за руку и поволок к стулу. Ее охватил ужас. Никогда еще ей не доводилось видеть Росса таким разъяренным. И конечно, наказание, которым он грозит, будет суровым и жестоким – под стать этому внезапно прорвавшемуся бешенству. Страх придал ей силы. Вырвав свою руку, Пруденс кинулась к двери, но споткнулась о туфли, валявшиеся на полу, и упала лицом вниз. Испуганно сжавшись, она ждала, что Росс вот-вот ударит ее тяжелой ладонью по мягкому месту. Потом быстро перевернулась на спину, чтобы хоть как-то защититься.
Но Пруденс не удалось подняться. Росс уже стоял над ней, широко расставив ноги. Лишенная возможности двигаться, она начала отбиваться кулачками, но он крепко ухватил ее за запястья.
– Черт тебя возьми! – пробормотал Росс, тяжело дыша. – Ты думаешь, я каменный! Сколько, по-твоему, способен выдержать мужчина?
– Дайте мне встать! Мне больно! – закричала Пруденс.
Лицо Росса исказилось в страшной гримасе. Он уже не мог сдерживать кипевшую в нем страсть.
– Ты ведь делала все это нарочно, ведьма! Мучила меня долгие недели! Покоряла мужчин – одного за другим… Ты хотела, чтобы я видел это! Да еще щебетала про своего проклятого лорда Джеми! Ладно, черт тебя возьми, завтра ты исчезнешь. Завтра ты будешь принадлежать ему. Но сегодня ночью…
Отпустив руки Пруденс, он схватился за ворот ее сорочки и разорвал надвое, до самого живота. Не успела Пруденс опомниться и оттолкнуть Росса, как его горячие губы приникли к ее груди. Он яростно терзал ее сосок зубами и жарким, стремительно двигавшимся языком.
Пруденс задыхалась от этих неистовых ласк, наслаждаясь еще не изведанными, дивными ощущениями. Бешеная атака Росса сломила ее сопротивление.
– Нет, пожалуйста, не надо… – шептала она, осыпая вялыми ударами его плечи и голову.
– Сегодня ночью я наконец-то доставлю тебе удовольствие, – пробормотал Росс и заткнул ей рот поцелуем.
Он впился в ее губы властно и требовательно, как хозяин, а Пруденс все больше и больше слабела под его бешеным натиском. Росс протолкнул язык поглубже во влажную пещеру ее рта. Изысканные разящие уколы этого гибкого жала повергали Пруденс в сладкий трепет. Голова у нее шла кругом.
А между тем руки Росса обхватили ее груди и стали разминать нежную плоть. Пруденс чувствовала, как от его грубых ласк в глубине ее тела разгорается пожар страсти. Потом он втолкнул колено между ее бедер, заставляя раздвинуть ноги. Его пальцы скользнули по мягким завиткам волос в паху и ринулись дальше, погружаясь в самые сокровенные места. Пруденс стонала, извивалась и вдруг выгнулась дугой, подавшись навстречу его руке, которая двигалась вглубь с неумолимой решительностью.
Наконец Росс оторвался от ее пылающих губ и стиснул зубы, едва сдерживая свое нетерпение.
– А он делал это с тобой, твой проклятый лорд Джеми?
Пруденс, трепетавшая от страсти, была не в силах выговорить ни слова. Ее влажная сорочка прилипала к телу. А восхитительная пытка все продолжалась. Закрыв глаза, она плыла в жарких волнах наслаждения.
И вдруг его пальцы исчезли. Пруденс приподняла веки и увидела, что Росс с ожесточением стягивает с себя рубашку. То, что открылось при этом, было твердым и напрягшимся, пугающим своими размерами. Даже у Джеми…
– Нет, – прошептала она, разрываясь между своими страхами и ненасытным желанием, пульсирующим в чреслах.
– Да, черт тебя подери! – крикнул Росс, сверкнув глазами, как безумный. – За все обещания, которые таились в твоих поцелуях…
Росс ухватился за сорочку и разорвал ее до самого подола. А потом приподнял бедра Пруденс, открывая доступ яростному мужскому естеству.
При первом же мощном ударе она закричала, потрясенная неведомым ей доселе ощущением. Его мужская сила заполонила ее тело. Огненная плоть вонзалась в ее чресла, как молния. Росс двигался внутри порывистыми толчками, от которых у Пруденс захватывало дух. Все нарастающий ритм экстаза вел ее к новым и новым высотам наслаждения. Она рыдала, моля о пощаде, и в то же время ей хотелось, чтобы Росс никогда не останавливался. Пруденс зажала рот рукой, пытаясь заглушить вопль восторга.
А он наносил разящие удары с таким неистовством, что она ощущала, как ее спина больно трется о жесткий пол. Из горла Росса вырвался негромкий звериный рык, полный наслаждения и муки. Сквозь туман чувственного восторга Пруденс наблюдала за ним.
Его красивое лицо исказила гримаса боли и напряжения, голова была откинута назад, глаза плотно закрыты, зубы стиснуты. Росс сделал последний бешеный выпад, и их тела сплелись еще теснее в последнем, выворачивающем душу наизнанку взрыве. Издав несколько страдальческих вскриков, Росс замер.
– Росс… – прошептала Пруденс дрожащим от страсти голосом.
Он приподнялся, сел на корточки, и посмотрел на нее сверху вниз широко раскрытыми испуганными глазами. А потом его тело стало содрогаться. Странные, дергающие толчки, похоже, начинались где-то глубоко в груди и передавались рукам, плечам, голове… Росс бился, словно в лихорадке. Пруденс в ужасе наблюдала за ним. Вдруг его напряженное лицо исказила гримаса отчаяния, и Росс разрыдался:
– Прости меня! Прости…
Закрыв лицо руками, он трясся и стонал, будто у него разрывалось сердце. Пруденс смотрела на Росса с печалью и сочувствием. И это мужчина, гордившийся тем, что никогда не пролил ни слезинки по своей покойной жене! Но быть может, все это время слезы копились, дожидаясь такого вот неистового освобождения?
Пруденс выбралась из-под него, поднялась на колени и обняла. Он все еще был не в силах сдерживаться: плечи содрогались, с губ срывались стоны боли. Как же плохо ему приходится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50