Летти обрадовалась от одной мысли о том, что она уедет от своих двоюродных братьев. Хоть с самим дьяволом, но только подальше от этого ада, в котором она жила последние месяцы.
Но она ошиблась. Оказалось, что у этого мужчины были странные вкусы и что он получал удовольствие, обращаясь с ней жестоко.
Она вышла на скотный двор с жалким узелком в руках. Охотник повесил ружье на плечо и подтолкнул ее:
– Давай, шлюха, нам далеко идти.
Они шли всю ночь. Когда небо слегка посерело, и Летти уже думала, что сейчас упадет, они подошли, наконец, к небрежно разбитому лагерю. Вокруг низкого костра спали, завернувшись в одеяла, два мужчины и две женщины. Охотник подошел к одному из мужчин и ткнул его в бок. Тот сел и потер глаза. Заметив Летти, он растянул рот в беззубой улыбке.
– Отлично, Эз, – хихикнул он. – Я вижу, ты нашел то, за чем ходил.
Он подошел к Летти и стал разглядывать ее лицо. Облизав тонкие губы, он пробормотал:
– Она молоденькая. – Вытянув руку, он схватил ее за грудь: – Ну и как она, хороша, Эз?
– Не знаю. Я еще ее не пробовал.
– Черт, тогда поторопись и попробуй. Я жду своей очереди.
– Мне сейчас некогда. Надо получить приказ, и мы поедем.
Две худые, изможденные женщины вылезли из вонючих одеял. Летти, думая, что может немного отдохнуть, опустилась на землю. Эз злобно пнул ее ногой в бедро.
– Вставай! Помоги другим шлюхам готовить завтрак.
Наскоро поев, они снялись и пошли через лес. Женщины несли поклажу.
После полудня, когда Летти уже шаталась от усталости, они подошли к усадьбе. Крепкие постройки и домашний скот в хлеву – все это свидетельствовало о том, что хозяйство процветает.
Эз сделал знак остановиться.
– Вот это место, – обратился он к мужчинам. – Оставайтесь здесь, пока я переговорю с хозяином.
На приветствие Эза отворилась дверь, и на крыльцо вышел мужчина средних лет, огромный и мускулистый. В зубах у него была зажата трубка. Эз поднялся на крыльцо, и некоторое время тихо беседовал с ним. Они пожали друг другу руки, и Эз вернулся к своим. На лице его была довольная улыбка, и он напомнил Летти кота.
– Нас наняли, – сказал он, обращаясь к мужчинам. – Мы будем жить вон в той хижине.
Домик показался Летти крепким и большим. Она подумала, что там, наверное, две комнаты.
– Хозяина зовут Малкольм Шервуд, – объявил Эз, открывая дверь. Когда Летти проходила мимо, он остановил ее. – Ты будешь работать у него по дому. И если он захочет прижать тебя, будь с ним поласковей, поняла?
Он сжал ей руку, она сморщилась и кивнула головой.
Она и две другие женщины быстро осмотрели хижину. Летти оказалась права – комнат было две. В маленькой комнате без окон между двух стен располагалась трехъярусная кровать – три голые полки, одна над другой, – и ничего больше. Зато в другой комнате, побольше, почти всю стену занимал большой добротный камин. Окном эта комната выходила на дом Шервуда. В одном углу стояла грубо сколоченная кровать, рядом с ней – низкий столик. В другом углу располагался длинный стол и с двух сторон от него – длинные одинаковые скамьи. Еще из мебели в комнате было два деревянных кресла.
«Здесь так красиво, – подумала Лети. – Если бы это был мой дом!»
Женщины распаковали вещи и стали устраиваться в своем новом доме, где прожили четыре года, и где жизнь их была адом.
Внезапная смерть Эза освободила Летти, и впервые она зажила нормальной жизнью. В ее отношениях с Гидеоном не было жестокости, и она обнаружила, что сам по себе секс, без насилия, которое она терпела столько лет, не вызывает в ней отвращения. Отношения с Гидеоном подсказали ей, что отношения с мужчиной являются неотъемлемой частью ее существа. И она уже начала подыскивать кого-нибудь, кто сменит Гидеона.
Его бормотание вернуло Летти к действительности. Она уловила конец его рассуждений.
– По-моему, эта Нелл Хейл разодетая шлюха, – говорил он. – Единственная разница в том, что она хорошо пахнет, когда обслуживает тебя.
Роксана была так потрясена, что спустила ему грубость.
– Нелл делает это?
Гидеон хвастливо отозвался:
– Делает. – Он подмигнул Летти. – Почти так же хорошо, как кое-кто другой.
Летти хлопнула его по плечу и умоляюще вскрикнула:
– Гидеон, замолчи!
– А откуда ты это знаешь? – не могла успокоиться Роксана.
– Помните того торговца, который заходил к нам несколько недель назад?
Девушки кивнули, жадно ожидая продолжения истории.
– Ну вот, когда Он уходил, он сказал, что провел пару приятных часов с мисс Хейл. Уезжая, он крикнул мне: «Тебе бы надо наведаться туда, парень». Я все думал об этом и решил съездить испытать ее.
Роксана и Летти наклонились к нему.
– Ну и?.. – выдохнули они вместе.
Гидеон усмехнулся:
– Он оказался прав. И я вам скажу кое-что еще интересное. В первый же день, уезжая, я услышал топот копыт.
– Это был Сет? – спросила Роксана.
– Нет, это был наш сосед Зиб Стивенс, из-за Лысого Ручья.
Летти с интересом спросила:
– И что ему было нужно?
Гидеон хмыкнул:
– Ты спрашиваешь, что ему было нужно? То же, что и мне. Когда я пропускал его лошадь на тропе, он уже развязывал штаны. – Гидеон выждал минуту, а потом довольно продолжил: – Я поздоровался с ним, а он подмигнул мне и сказал: «Надеюсь, ты не слишком утомил ее».
– Как ему не стыдно, – воскликнула Роксана. – Ему за пятьдесят, и у него куча детей.
Гидеон и Летти смеялись так, что не могли вымолвить ни слова.
Наконец Летти обернулась к Роксане:
– Ты разве не знаешь поговорку, Рокси: чем старше козел, тем тверже рог?
– Этот старый негодяй Зиб Стивенс, – сказал Гидеон, – заездил до смерти трех жен и сейчас ищет четвертую.
– Вот мужчины! – возмущенно вымолвила Роксана и ударила кулаком по подушке.
Но Летти молчала. В этих местах жены умирали обычно прежде мужей, и мужчина часто начинал подыскивать жене замену раньше, чем остывало тело усопшей, особенно если в доме оставались маленькие дети. Фермер работал от рассвета до заката, и у него не было времени, чтобы смотреть за ребятишками. Некоторые, кому так и не удалось отыскать белую женщину, брали к себе индейских скво. Но поскольку соседи обычно не одобряли этот обычай, он постепенно сходил на нет.
Летти сама присматривалась к Зибу Стивенсу. Будучи молодой, она надеялась, что легко справится с хозяйством Зиба. Удавалось же ей вести хозяйство Эза и его приятелей. Кроме того, Гидеон всегда был готов лечь с ней в постель. «Я все сделаю, – думала она, – только бы иметь надежного мужа и дом». И она строила про себя планы, как бы ей однажды случайно повстречать Зиба.
Гидеон встал и потянулся. Он объявил, что идет в постель, и посмотрел на Летти, явно интересуясь, составит ли она ему компанию. Но она не смотрела ему в глаза. Она собиралась сегодня к другому мужчине. Как только все уснут, она выскользнет из дому.
Она собиралась к Келебу Коулмену не для того, чтобы лечь с ним в постель. Она собиралась навестить охотника, чтобы рассказать ему то, что, она думала, он должен был знать. Если никто не вмешается, эти двое так никогда и не соединятся.
Она прилегла, не раздеваясь, в свою постель, но заснула. Ее разбудило лишь утреннее солнце, которое било в стекло и слепило глаза.
– Ей удалось уйти не раньше десяти часов. Роксане она сказала, что пойдет собирать зелень к ужину.
Взяв корзину и нож, она начала подниматься в гору. Еще прежде, чем она постучала в хижину Келеба, она уже знала, что никто ей не ответит: ни в доме, ни во дворе не было никаких признаков жизни. Она разочарованно сошла с крыльца и стала обходить лачугу. Дойдя до угла, она замерла: жеребец Келеба, взнузданный и оседланный, щипал у погреба нежную молодую травку.
Решив, что Келеб где-то поблизости, она повеселела и окликнула его по имени. Никто не отозвался, и она крикнула громче. В ответ лишь птицы защебетали где-то.
– Странно, – пробормотала она, подходя к коню, – ушел и оставил оседланного коня.
Разговаривая с животным, она взялась за поводья и провела рукой по его шее. Вдруг она заметила темное пятно на седле и на животе коня. Она прикоснулась к седлу пальцами.
– Кровь! – выдохнула Летти и подалась назад. – Индейцы-ренегаты, – решила она и почувствовала, как по телу у нее побежали мурашки.
Она так и представила себе, как за каждым камнем и каждым кустом прячется краснокожий, готовый в любую минуту выскочить и снять с нее скальп. Но она быстро успокоилась, подумав, что, если бы здесь прятались ренегаты, они убили бы ее еще на подходе к дому.
Видимо, Келеб был тяжело ранен или даже убит. Она должна пойти по следам коня и отыскать его хозяина.
Летти без труда шла по отпечаткам копыт час, пока, наконец, не оказалась у склона, ведущего к обрыву. У вершины она обнаружила другие отпечатки. Они шли с востока и смешивались со следами коня Келеба. Она озадаченно оглянулась по сторонам, потом вспомнила, что как-то летом, собирая в этих местах ежевику, она обнаружила на самом верху яму, провал.
– Боже мой, – догадалась Летти, – они сбросили его туда.
Припекало весеннее солнце, и Летти, расстегнув две верхние пуговицы на блузке, стала поспешно подниматься вверх. Ноги ее заныли от напряжения, но, наконец, она одолела подъем. Вокруг провала была довольно широкая, футов в пять, ровная площадка.
Дрожа от ужаса оттого, что ей предстояло сейчас увидеть, Летти придвинулась к краю провала. Однако, заглянув в глубокую, освещенную солнцем яму, она не увидела ничего, кроме больших камней и небольшого озерца в центре.
Она уже собиралась повернуть назад, когда все-таки разглядела нечто странное. Прикрывшись от слепящего солнца, она всмотрелась в лежащий предмет. Она замерла. Из-за камня торчала рука.
– Господи, помоги, – закричала она и, скользя, стала спускаться вниз. Наконец она достигла дна, подняв фонтан из пыли и мелких камешков. Добравшись, она бросилась за камень и увидела Келеба.
Он тихо стонал. Дыхание его было тяжелым и хриплым. Она опустилась на колени и приподняла его голову. Глаза Келеба были закрыты. Летти аккуратно и осторожно расстегнула пропитанную кровью рубаху. Увидев рану, она тихо вскрикнула. Прошло довольно много времени с того момента, как его ранили, потому что вокруг сочащейся раны кровь уже спеклась.
Покачав головой, Летти бросилась к озерцу в нескольких шагах от раненого, на ходу отрывая кусок ткани от своей нижней юбки.
Намочив ткань, она вернулась обратно. Она отерла засохшую кровь и опять покачала головой. Если немедленно не помочь Келебу, такая рана означает смерть. Она оторвала еще один кусок ткани и снова намочила его в источнике. Она поднесла ткань к его лицу так, чтобы вода струйкой стекала по его губам. Потрескавшиеся губы дрогнули, и раненый языком стал ловить капельки животворной влаги.
Она продолжала его поить, и глаза его открылись. По появившемуся в них блеску она поняла, что Келеб узнал ее. Приободренная, она еще раз подошла к озерцу. Она вернулась к раненому и положила сложенную ткань на рану. Чуть сжав его плечо, она сказала тихим ясным голосом:
– Келеб, лежи и не двигайся. Я пойду за помощью.
Келеб слегка шевельнулся и протестующе поднял руку, видимо, пытаясь дотронуться до нее. Он беззвучно пошевелил губами и устремил на нее горящие лихорадочным огнем глаза. Подумав, что он боится остаться один, она легонько похлопала его по руке:
– Не беспокойся, я скоро вернусь.
Он не переставал умоляюще смотреть на нее. Она встала и повернулась, чтобы идти, но вдруг ахнула и замерла. Перед ней стоял высокий, широкоплечий индеец с неподвижным лицом. Его тонкие губы зашевелились:
– Ты остаешься здесь.
Глава 22
Роксана стояла на вершине холма, вдыхая бодрящий горный воздух. На ее лицо и руки падали капли утренней росы, и она чувствовала, как крепнут ее силы. Она стояла здесь довольно долго, приподняв край платья, чтобы не замочить его в мокрой траве. Волосы ее развевались по ветру.
Малкольм дважды звал ее из дома, но она лишь качала головой. Это был ее день, и она не хотела, чтобы кто-то мешал ей.
Оглядев долины, лежавшие у ног, Роксана задумалась о том, когда же в ней родилась любовь к этим горам. Это происходило постепенно, день за днем, и она не могла припомнить ни даты, ни какого-нибудь особенного события, с которым была связана эта перемена в ней.
Любовь росла в ней тихо, неуловимо, медленно открывая ей торжественную красоту этих вершин и долин. Роксана насмешливо удивилась прежней себе: как могла она считать, что нагромождение домов, запруженные народом грязные городские улицы прекраснее этой свежей зеленой листвы и белых цветов кизилового дерева?!
К своему удивлению, она привыкла и полюбила грубых, но благородных мужчин, живущих здесь, и в горах. Много раз она ловила себя на мысли, что с презрением думает о модниках, с которыми была знакома в Бостоне. Они явно проигрывали в сравнении с решительными, сильными мужчинами, которые окружали ее теперь. Как она могла думать, что те мужчины были джентльменами? Она поняла, наконец, что джентльмена делают не только идеальные манеры.
Она сморщила лоб: она впервые осознала это в тот момент, когда обсуждала с Сетом Белую Звезду. Он так равнодушно говорил об этой девушке, как будто из-за цвета кожи к той нельзя было испытывать никаких чувств.
С ее губ слетел вздох. Сет так часто разочаровывал ее в последнее время, что Роксана не осмеливалась думать о том, что будет с ними дальше. Если она так плохо думает о нем, как собирается она выйти за него замуж и что будет с ее ребенком?
Она подумала было о Келебе, но сердито отогнала эти мысли. Он уехал, вернулся к своим дикарям-охотникам, грустно сообщил ей Малкольм. И хотя дядя и кузен никогда не обсуждали этого между собой, она знала: они расстроены тем, что Келеб не заехал к ним попрощаться.
Она не успела расстроиться, как ее охватила злость. Она вспомнила, как однажды за ужином Летти сообщила им эту новость:
– Я сегодня заглянула к Келебу, чтобы напиться воды, а он ушел.
Малкольм взглянул на нее из-под косматых бровей и спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Я же говорю, ушел… уехал. В хижине пусто. Все его вещи, пожитки – ничего нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30