Хотя Роберту было всего пятнадцать лет, за последний год он сильно вытянулся и теперь возвышался над Бесс.Поскольку девушка слышала, как врач советовал избавиться от Роберта, она знала, что юношу отошлют домой, и была готова помочь другу перенести это горе.Маргарет Заук велела обоим слугам остановиться у двери, подальше от ее кресла.— Мастер Барлоу, я рада, что вы поправились, но доктор Белгрейв считает, что вам следует вернуться домой, в Дербишир. — Она вынула из кармана письмо. — Я сама написала вашей матери и объяснила, почему отсылаю вас домой. Вы поедете в моем экипаже, вас будет сопровождать Бесс.На лице Роберта отразилось облегчение, а на лице Бесс — изумление. Ей следовало предвидеть, чем кончится дело. Кто еще способен ухаживать за полубольным в дороге и доставить его домой живым? Девушка поняла, что леди Заук ждет от нее повиновения. В душе Бесс росло негодование. Ей не хотелось покидать Лондон, куда со дня на день мог вернуться Уильям Кавендиш. Но, взглянув на Роберта Барлоу, она дрогнула:— Я охотно буду сопровождать матера Барлоу, миледи.— Вот и хорошо. Вы покинете дом завтра утром. Бесс быстро уложит все вещи. — Забыв о паже, леди Маргарет обратилась к Бесс:— Тебе представится случай повидаться с родными. Только не задерживайся. До Рождества остался всего один месяц, а ты знаешь, сколько хлопот нам предстоит.Бесс улыбнулась, убедившись, что стала для леди Заук незаменимой помощницей.— Я вернусь как можно скорее, леди Маргарет.Прежде чем начать собирать багаж, Бесс написала короткое письмо в Дербишир, где объяснила родным, что ей поручили отвезти домой заболевшего Роберта Барлоу. Почта прибудет в Дербишир за день до ее приезда, так что родные успеют подготовиться к встрече. Девушке хотелось написать и Кавендишу, но она не знала адреса. Леди Фрэнсис Грей наверняка согласилась бы передать ему письмо, но Бесс отказалась от своего замысла. Леди Заук, узнав о письме, уволила бы ее. Если повезет, она вернется в Лондон как раз к тому времени, когда Повеса Кавендиш явится из Дувра. Улыбнувшись, Бесс мысленно взмолилась о том, чтобы за время разлуки его чувства не угасли.На следующее утро, после того как багаж уложили на крышу экипажа, Бесс и Роберт Барлоу двинулись к Данстейблу, где им предстояло сделать первую остановку на пути в Дербишир. Бесс предусмотрительно наполнила медную ножную грелку горячими углями, поставила ее под ноги Роберту и заботливо укутала его пледом.Экипаж не скоро покинул пределы Лондона, но вокруг было столько занимательного, что первые несколько часов пути пролетели незаметно. Когда же за окном потянулись леса и поля, девушка завязала разговор, и Роберт, отложив итогу, внимательно слушал собеседницу и не сводил с нее восхищенных глаз.Вскоре его вновь начали сотрясать приступы кашля. Бесс пощупала лоб спутника, желая убедиться, что у него нет жара. Роберт взял ее за руку и улыбнулся — судя по всему, он был счастлив, что остался наедине с Бесс. Юноша закрыл глаза и задремал, не выпуская пальцы Бесс.Пока он спал, девушка разглядывала миловидного юношу с нежно-розовыми щеками и густой шапкой светлых волос. Год назад, когда Бесс появилась в доме леди Заук, они с Робертом были почти одного роста, а теперь он перерос ее на целую голову.Врач наверняка ошибся, утверждая, что Роб не жилец на этом свете. Он непременно поправится. Мать живо поставит его на ноги! Но тут Бесс вспомнила, что Джейн упоминала в письме о болезни отца Роберта. Девушка пожалела его мать: теперь ей прибавится хлопот.На постоялом дворе не оказалось двух свободных комнат, расположенных по соседству, поэтому Бесс велела кучеру заплатить за одну. Заметив, как тот многозначительно поднял брови, девушка возмутилась:— Как вы посмели так обо мне подумать? Мастер Барлоу болен, я ни за что не оставлю его без присмотра на целую ночь!Роб Барлоу казался Бесс мальчишкой, а себя она считала взрослой женщиной.Они поужинали тушеной бараниной с горячим хрустящим хлебом, потом выпили топленые сливки с грушевым пирогом. Бесс распорядилась, чтобы в комнате затопили камин, но тут сообразила, что платить за эту услугу ей придется из своего кармана. Как ни дорожила она деньгами, но заказала для спутника рюмку бренди. После ужина Бесс велела Робу лечь в постель и вышла, но через десять минут вернулась с подогретым бренди, которым растерла грудь и спину юноши. Остаток спиртного она заставила Роба выпить.— Спасибо тебе за заботу, Бесс. Ради вечера рядом с тобой я готов пожертвовать жизнью, — благоговейно прошептал Роб.— Глупости! — фыркнула девушка, но, присев у пылающего камина, призналась себе, что ей уютно и спокойно. Вскоре от тепла и бренди Роб заснул. Услышав его тяжелое дыхание, Бесс переоделась в ночную сорочку и скользнула под одеяло в ногах Роберта.На следующей день, на пути из Данстейбла в Нортхэмптон, Бесс развлекала Роберта рождественскими сказками. Затем, чтобы скоротать время, они начали распевать веселые песни, а когда Роберт закашлялся, девушка велела ему замолчать и стала петь одна.В этот вечер им удалось снять две смежные комнаты, но когда Бесс уложила Роберта в постель и подоткнула одеяло, он взмолился:— Прошу тебя, не уходи! Останься со мной, Бесс.— Дверь будет открыта. Я сплю чутко и сразу услышу, если ты позовешь.— Не уходи, Бесс, — просил Роберт. — Мне страшно одному!..Она присела на кровать и взяла его за руку.— Бесс, я умираю, — отрешенно произнес он.— Нет, Роб, нет! Тебе нечего бояться. Я сама слышала: доктор Белгрейв уверял, что ты поправишься.Роб улыбнулся, вдруг почувствовав себя гораздо старше спутницы:— Когда ты рядом, я ничего не боюсь.Девушка сидела с ним, пока он не уснул, а затем тоже легла в постель и задремала. Она проснулась ночью и при тусклом свете догорающих углей увидела, что Роб не сводит с нее восхищенных глаз.— Я люблю тебя, Бесс!.. — прошептал он.— Ты просто благодарен мне, Роб. Он покачал головой:— Нет, я действительно влюблен. Бесс слегка встревожилась:— В пятнадцать лет влюбляться еще слишком рано.— Возраст тут ни при чем. Я счастлив, потому что встретил тебя.Девушка погладила его по руке.— Постарайся уснуть. Завтра нам предстоит трудный день.Предчувствие Бесс сбылось. По мере того как они продвигались к северу Англии, промозглый ветер усиливался. Молодым людям пришлось прижаться друг к другу, чтобы согреться. Переправа через реку Трент, где от одного берега к другому ходил паром, отняла у путников уйму времени.Рудники Ноттингема сменились торфяными болотами, известняковыми скалами и голыми полями Дербишира. Семьи Барлоу и Хардвик жили в одной и той же деревне Бэслоу — там, где Деруэнт, ручьем сбежав с гор, превращался в широкую, прекрасную реку.Кучер леди Заук выгрузил багаж Роберта Барлоу и сел на козлы, дожидаясь Бесс. На небе быстро догорали лучи заходящего солнца, поэтому вскоре девушка велела кучеру внести ее сундук в дом Ральфа Лича и сказала, что дойдет домой пешком. Бесс знала, что кучер должен отправиться в поместье Эшби-де-ла-Заук, а через пару дней вернуться и увезти ее в Лондон.Мать Роберта взволнованно хлопотала возле старшего сына, удивляясь тому, как он вырос, и радостно повторяя, что теперь с ее плеч свалится гора. Бесс пожалела, что не предупредила Роба о болезни отца.— Но я не пойму, почему леди Заук отослала тебя домой из-за какого-то кашля!— Дело не только в кашле, госпожа Барлоу, — возразила Бесс. — Роб был очень болен. Врач сказал, что у него хроническая болезнь.— По мне, так он совсем здоров. А вот дела твоего отца плохи. Мы уже потеряли надежду. Я дни и ночи сижу у его постели.Роберт был потрясен.— Бесс преувеличивает, мама. Теперь, вернувшись домой, я помогу тебе.— И не только в одном деле. — Госпожа Барлоу метнула многозначительный взгляд на Бесс Хардвик.— А где отец?— Мы перенесли его кровать в гостиную — ему трудно подниматься по лестнице.Бесс вдруг почувствовала себя лишней в этом доме.— Родные ждут меня, но завтра я непременно навещу вас и постараюсь помочь.— Да, приходи завтра. Нам надо поговорить. Мать все объяснит тебе.Бесс попрощалась с Робертом, считая, что после утомительного дня ему следует поскорее лечь в постель, но не решаясь намекнуть на это его матери. Она прошла мимо полей семьи Барлоу, миновала крохотную деревушку и остановилась возле дома, который ее отчим Ральф Лич арендовал у своего отца, сэра Фрэнсиса.Едва Бесс открыла калитку, дверь дома распахнулась и навстречу гостье выбежали ее мать и сестра Джейн.— Бесс, родная, как приятно вновь увидеть тебя! Твое письмо мы получили вчера, но письмо от леди Заук матери Роберта доставили два дня назад, поэтому мы заранее узнали о твоем приезде.Маленькие единоутробные сестры восторженно уставились на Бесс.— Дай-ка посмотреть, какой ты стала! — воскликнула тетя Марси, помогая племяннице снять шерстяную шаль.Бесс закружилась перед родными, демонстрируя свое элегантное серое платье — подарок леди Маргарет. Мать подала ей горячий бульон и усадила у очага. Домашняя атмосфера доставила девушке огромную радость.— А где Джеймс и Ральф? — Бесс сразу заметила, как переглянулись мать и Джейн, а тетя Марси недовольно поджала губы.— Ральф скоро приведет Джеймса из Эденсора.— Из эденсорской пивной, — уточнила тетя Марси.— Не будем сегодня об этом, Марселла. Незачем расстраивать Бесс в первый же вечер.— А по-моему, надо выложить все начистоту, пока мужчины не вернулись.— Рассказывайте! — попросила Бесс, испытующе вглядываясь в лица родных.Элизабет Хардвик, отправив спать младших дочерей, обьяснила:— Джеймс начал пить — а все потому, что Хардвик достанется ему только через три года. Трудно работать за нищенскую плату и знать, что кто-то другой пожинает урожай с пяти сотен твоих собственных акров.— За два года он вконец сопьется, и тогда Хардвик будет ему ни к чему, — без обиняков высказалась Марселла.— Разве Джеймс не помогает Ральфу?— Иногда помогает. Но в этом году урожай никудышный, потому и в карманах у нас негусто.— Негусто? — фыркнула Марселла, — Ральф задолжал арендную плату, и теперь ему грозит долговая тюрьма!— Не может быть! — воскликнула пораженная Бесс. — Я и не догадывалась, что вы в таких стесненных обстоятельствах! — И вдруг она просияла. — У меня есть немного денег — я выиграла их в карты у леди Фрэнсис Грей. Завтра же отдам их госпоже Барлоу. Ей самой придется несладко — с двумя больными на руках.— Артур Барлоу умирает, — уверенно заявила Mapселла.Никто из присутствующих не стал возражать ей: тетя Марси выходила немало больных, знала толк в целебных травах w безошибочно определяла, поправится ее пациент или умрет.— Сколько же у тебя денег, Бесс? — робко спросила Элизабет.— Почти два фунта. Один шиллинг мне пришлось потратить на постоялом дворе.— Невероятно! — Элизабет обменялась взглядом с Марселлой.— Стало быть, Джейн, ты выходишь замуж. Я так рада за тебя! — Бесс обняла сестру. — Когда свадьба?— Первого декабря. Хорошо, что в этот день ты будешь рядом, — заулыбалась Джейн.— Нет, задержаться до декабря я не смогу. Спасибо тебе за приглашение, Джейн, но меня ждет леди Заук: надо готовиться к рождественским праздникам.Джейн отвела взгляд, а Элизабет и Марселла опять переглянулись. Вскоре явились Ральф и Джеймс, и Бесс показалось, будто мать и тетка не успели сказать ей все, что хотели.Перед сном Бесс долго шепталась с сестрой Джейн, в постель которой ее уложили. Она с детства привыкла спать вместе с сестрой.— Ты так красиво одеваешься, Бесс! Никогда не видела такого прелестного платья, как то серое, в котором ты приехала.— В таком случае я дарю его тебе… а еще лучше, выбери сама, какое тебе понравится. — Бесс подняла крышку сундука и вынула из него еще два платья.Как завороженная, Джейн застыла на кровати.— Ты действительно подаришь мне платье?— Конечно.Когда Джейн погладила нежный зеленый бархат, Бесс невольно затаила дыхание. С этим платьем у нее были связаны радостные воспоминания об охоте и Кавендише.— Нет, зеленый цвет мне не идет, а вот лиловое я, пожалуй, возьму.Бесс расправила складки лилового платья.— В нем я побывала в Хэмптон-Корте и познакомилась с принцессой Елизаветой. Мы обе были в лиловом и оказались похожи друг на друга, как сестры. Вот только у меня уже большая грудь, а Елизавета плоская, как доска.Глаза Джейн наполнились слезами.— Бесс, твоей жизни можно позавидовать! Напрасно ты вернулась сюда…— Глупости! Я не променяла бы поездку домой ни на какие сокровища мира!Но утром, когда мать и тетка выступили заодно, Бесс поняла, что имела в виду сестра Джейн.Усевшись за кухонный стол, Бесс налила себе молока и взяла толстый ломоть хлеба с сыром. Но еда застряла у нее в горле, когда мать заявила:— Бесс, у нас есть план. Поскольку наши дела неразрывно связаны с семейством Барлоу, ты спасешь обе семьи, если выйдешь замуж за Роберта.Девушка удивленно засмеялась:— О чем ты говоришь?В разговор вступила Марселла:— Артур Барлоу умирает, и, поскольку Роберт еще несовершеннолетний, Сиротский суд отберет у Барлоу ферму — до тех пор, пока юноше не исполнится двадцать один год. А до этого ждать еще шесть долгих лет.«Дожить до совершеннолетия Роберту поможет лишь чудо», — с грустью подумала Бесс.— Но если ферму унаследует уже женатый Роберт, дело примет совсем иной оборот. Во-первых, Сиротский суд оставит жене Роберта ее долю, а это третья часть земель и имущества. К несовершеннолетним женатым наследникам Сиротский суд относится гораздо снисходительнее.— Но я не могу выйти замуж за Роберта — он еще ребенок! — возмутилась Бесс.— Ему пятнадцать, а по закону мужчинам разрешено жениться в четырнадцать, — мягко возразила Марселла.— Ни в коем случае! Пусть госпожа Барлоу найдет стряпчего, а Артур оставит завещание, по которому передаст право на управление фермой опекунам, — повторила Бесс слова Кавендиша. — В таком случае владения Барлоу будут защищены законом.— Госпожа Барлоу не может позволить себе пользоваться услугами стряпчих, да и кто отважится доверить свои земли опекунам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51