Шум и пыль стояли такие, что не грех было и перепугаться. Ковбои, мормоны, фермеры, индейцы и мексиканцы нескончаемой рекой текли по улицам, смеясь, споря, заключая сделки и просто разговаривая о погоде. Всюду сновали собаки, добавляя к общему гвалту свой лай. Свиньи, привязанные к телегам, верещали, и курицы в корзинах кудахтали во все горло.
Кэтлин так устала от этого шума и суеты, что уже начала скучать по тишине и спокойствию Килронана.
– Тебе, кажется, не хватало цивилизации, – сказал ей Шейн, после того как они едва не столкнулись с тяжелой телегой, доверху наполненной мешками с мукой. Кэтлин одной рукой вцепилась в борт фургона, а другой в Дерри.
– Это не то, о чем я думала, – ответила она, закашлявшись от пыли.
Шейн рассмеялся:
– Что ж, отправляемся домой завтра. До следующего года нам здесь делать нечего.
– Я не понимаю, почему все эти люди так стремятся в Орегон, вместо того чтобы спокойно сидеть в Миссури или поселиться где-нибудь в Канзасе?
– В Канзасе индейцы. А в Миссури больше не осталось бесплатной земли. А они хотят землю бесплатно, а не дешево.
Кэтлин посмотрела на разбитый фермерский фургон впереди них. Фургон тащили два старых мула. Крупный бородатый мужчина в слишком маленьком для него костюме шел за своей семьей. Кэтлин насчитала по меньшей мере восемь исхудавших детишек разного возраста и не менее трех собак. Рядом с бородачом шла огромная беременная женщина с сопливым младенцем на руках.
– С трудом верится, что эта семья доберется хотя бы до хребта, не говоря уж об Орегоне.
– Кто-то не доберется, – согласился Шейн, – но это же Америка. За попытку тебя не повесят.
Они встали лагерем у большого ручья и пробыли там несколько дней, пока Шейн набирался сил. Гейбриел, Джастис и Рейчел присоединились к ним на следующий день после того, как Кэтлин застрелила Нейта. Поскольку у Шейна начался жар, они решили, что Гейбриел, Джастис и Рейчел погонят табун в Форт-Индепенденс, а Шейн с Кэтлин останутся здесь и дождутся Мэри с фургоном.
– Я буду не я, если не получу за твоих лошадей лучшие цены, – заявила Рейчел. – И Здоровяка Эрла мы уделаем, это даже не вопрос. Я знаю, каким путем они идут, и мы с Гейбриелом можем срезать.
Кэтлин перевязывала раны Шейна и молилась, чтобы Мэри и Дерри добрались до них живыми и невредимыми. И они не заставили себя долго ждать.
– Мэри не летать, как молния, – заявила индианка Кэтлин, когда фургон въехал на поляну. – Медленно двигаться – как дуб, и так же долго жить.
У Дерри обгорел на солнце нос, а на ногах вместо ботинок были мокасины. Но щечки ее были розовыми, и болтала она, как всегда, без умолку.
– А мы видели волчеков! – объявила она. – Маму волчека и детоську волчека. И есе мы видели бигона.
– Бигона? – переспросила Кэтлин и посмотрела на Мэри.
– Бизона, – объяснила индианка.
Дерри кивнула: – бигона.
Посещение Форт-Индепенденс было бы событием для Кэтлин, но прошедшие две недели так изобиловали событиями, страхами и переживаниями, что она все воспринимала, как само собой разумеющееся. Они встретились с Гейбриелом, Джастисом и Рейчел, как и договаривались, у старой фактории.
– Говорила же, что выжму максимум из твоего табуна, – гордо сказала Рейчел. – Продала всех до последнего хвоста за два часа. В основном армейским.
Нэнси, Бесси и еще несколько лошадей все же осталось. Шейн не хотел их продавать. Им понадобятся лошади для возвращения домой, а Нэнси поведет табун и в следующем году.
– Эта старушка так хорошо знает дорогу, что нам с Гейбриелом вообще не приходилось напрягаться. Она сама вела табун, – сказал Джастис. – Мы запросто можем отправить ее из Килронана, а встретить здесь.
– Ага, осталось еще научить ее торговать, и можно из Килронана вообще не выезжать, – добавила Рейчел со смехом.
– Пожалуй, я возьмусь за этот трюк, – подключился к разговору Гейбриел. – Но сначала ей придется научиться говорить.
Рейчел улыбнулась и обратилась к Шейну:
– Да, кстати, Макенна, Гейбриел хочет с тобой поговорить. Это важно.
Гейбриел снял шляпу и смущенно принялся мять поля.
– Давай с глазу на глаз.
– Ладно. Но Кэтлин – моя жена, и я все равно ей все расскажу. Хватит с нас секретов.
– Дерри, хочешь я прокачу тебя на лошадке? – предложила Рейчел. Дерри с радостью согласилась, и они ушли. Мэри последовала за ними.
– Я тоже останусь, – сказал Джастис.
Гейбриел вздохнул и выпалил одним духом:
– Прежде всего ты должен знать, что Джастис – мой племянник, а Сериз была моей сестрой.
– Мэри рассказала мне, – спокойно ответил Шейн, – перед тем, как я уехал из Килронана. Она сказала, что она – бабушка Джастиса.
– Почему ты мне ничего не сказал? – спросила его Кэтлин.
– Но ты ведь знала, не так ли?
Кэтлин кивнула.
– Наверное, мы все были не правы, что скрывали это от тебя. Мэри боялась, что ты выгонишь ее. Ты бы выгнал?
– Если бы я знал, кто она, в тот момент, когда она пришла, то, пожалуй, да, – признался Шейн.
– Это еще не все, – вставил Джастис, ковыряя землю носком ботинка. – В ту ночь, когда мама умерла, я прятался у нее под кроватью. Я видел, что случилось... Почти все.
Лицо Шейна побледнело.
– Тогда ты знаешь, что я не убивал ее?
– Это был несчастный случай, – продолжал Джастис, как будто не слышал вопроса. – В комнате был еще один человек, хотя он тоже не убивал ее. Она просто споткнулась и упала на нож.
– Этим человеком был я, – сказал Гейбриел.
– Ты?! – Шейн уставился на Гейбриела. Гейбриел кивнул.
– Я очень сердился на нее за то, какой жизнью она жила. Мы поссорились, и она попыталась ударить меня ножом. Я хотел отобрать у нее нож, но... – Гейбриел потупился. – Мне нужно было сразу рассказать тебе все, Макенна. Но я испугался. Меня бы точно поведя сили. – Он посмотрел в глаза Макенны. – Я тоже любил ее. И теперь я буду жить с чувством вины за ее смерть до конца моих дней.
– Никто, кроме Сериз, не виноват, – заявил Джастис. – И я ее любил... Но она сама себя убила. Выпивка ее доконала, ну и, наверное, то, что она все время грустила. – Джастис посмотрел на Шейна. – Но это был не Гейбриел... и не ты.
– Я пойму, если ты велишь мне и моей матери уехать из Килронана, – сказал Гейбриел.
Кэтлин покачала головой.
– Нет, вы...
– Все это уже в прошлом, – сказал Шейн. – Нам нужно жить дальше. А Сериз хватит уже разрывать нас на части.
Позже тем же утром Гейбриел и Рейчел запропастились куда-то, никому ничего не сказав, а Шейн повел Кэтлин по магазинам. Джастис с бабушкой остались, чтобы разбить лагерь у старой фактории. Комнату в отеле в это время года снять было попросту невозможно, поэтому Шейн каждый год брал напрокат навес у старой индианки из Омахи.
Шейн вел свой караван по пыльным улицам.
– Я слышала, Гейбриел сказал, что где-то здесь есть целая колония только что приехавших эмигрантов из Ирландии. Они отправляются на север. Может, заглянем к ним, вдруг они знают новости о графстве Клэр? – предложила Кэтлин. – Я отправила вчера письмо сестре, но пройдет не один месяц, прежде чем я получу ответ.
– Я отвезу тебя туда, если хочешь, но не жди чудес. Тысячи ирландцев стремятся на запад.
Дерри беспокойно заерзала на коленях у Кэтлин.
– Хосю есе конфетку.
– Хватит тебе конфет, – сказала ей Кэтлин. – У тебя живот заболит. Если... – Она замолчала, увидев, что к ним скачет Джастис.
– Макенна! Макенна, давай быстрее! – кричал он. – Там Здоровяк Эрл собрался пристрелить Гейбриела.
– Держитесь! – крикнул Шейн в глубь фургона и стеганул коня вожжами, разворачиваясь. Когда они подъехали к толпе собравшихся зевак, Шейн натянул поводья и спрыгнул с облучка. – Джастис, останешься здесь. И чтоб глаз с женщин не спускал!
Он схватил ружье и побежал в толпу, откуда раздавался голос Здоровяка Эрла.
Кэтлин вылезла из фургона с Дерри на руках.
– Дай мне пони, Джастис.
– Но Макенна сказал...
– Ну же, Джастис!
Джастис слез и принял Дерри из рук Кэтлин. А та села в седло и посмотрела на мальчика.
– Смотри за ребенком, Джастис. Я доверяю тебе ее жизнь. И я рассчитываю на тебя.
Затем она пришпорила лошадь и помчалась к Шейну. Она остановилась только тогда, когда оказалась рядом с мужем. Он стоял напротив Здоровяка Эрла и трех его наемников. Еще рядом с Томпсоном стоял странно знакомый ей человек с темными волосами. Но Здоровяк Эрл не обращал внимания ни на Шейна, ни на нее. Он орал на свою дочь.
Рейчел и Гейбриел стояли рядом и держались за руки. И несмотря на ругань Томпсона-старшего, они выглядели почти счастливыми.
– Индейский выродок! – заливался тем временем Эрл Томпсон. – Да я тебя на куски порву...
Кэтлин посмотрела на лицо Томпсона. Его глаза так покраснели, что не знай она его лучше, решила бы, что он плакал.
– В Миссури это против закона! – орал Здоровяк Эрл. – Да я его сам вздерну!
– Да ничего такого ты ему не сделаешь! – кричала в ответ Рейчел. – Бо мертв, как и Нейт, и Длинношеий! Тебе мало трупов? Они были мерзавцами, ворами и едва не стали убийцами. Так что если бы Богу не было угодно разобраться с ними, то желающих нашлось бы и без него. И вздернули бы их всех на первом суку.
– Не смей орать на меня! – не унимался Томпсон. – Я твой отец!
Кэтлин перевела взгляд на Шейна. Он твердо держал в руках ружье, но не было похоже, что он в любой момент готов пристрелить соседа.
– Моя дочь никогда не выйдет за краснозадого ублюдка, – ядовито прошипел Здоровяк Эрл.
– Почему же не выйдет? Она уже вышла. – Рейчел помахала перед носом отца бумажкой. – Подписано, заверено печатью и благословлено самим Иисусом. Рейчел Томпсон и Гейбриел Ларок. Поженились в церкви на глазах у доброй дюжины свидетелей.
Здоровяк Эрл сорвал с себя шляпу и в сердцах швырнул ее на землю.
– Нельзя выйти за краснозадого в Миссури!
– А ты докажи, что он индеец, Эрл Томпсон. Докажи! В его свидетельстве о рождении сказано, что он сын француза по фамилии Ларок и некой Мэри Руж.
– Да какой он, к дьяволу, француз! Индеец он, и все тут! У него ж на роже все написано.
Рейчел повела плечом.
– Ха, вон у твоего наемника волосы чернее, чем у Гейбриела. Да и кожа не светлее! Мой муж – француз, па, и ни ты, и никто другой обратного не докажут.
– А я ни черта доказывать и не собираюсь, – ответил ей Здоровяк Эрл. – Я просто вышибу ему мозги прямо здесь.
– Никого ты не застрелишь, Эрл Томпсон. – Шейн поднял ружье и направил его на Здоровяка Эрла. – Лучше успокойся. Рейчел уже не ребенок, и ты ей не указ. Она вправе выйти замуж за любого, за кого пожелает.
– За любого белого, черт возьми! – не унимался Томпсон.
– Гейбриел белее, чем твой сынок, па, – сказала Рейчел.
– Я не намерен смотреть на его красную рожу. И я отрекаюсь от тебя, дрянь.
– Да ну?! А кому же ты оставишь свои земли, свой скот? Я – единственное, что у тебя осталось в жизни. И я выбрала себе мужа, нравится тебе это или нет. И если ты не можешь смотреть правде в глаза, то сиди там один.
– Рейчел, детка, – Эрл Томпсон изменился в лице от слов дочери, – ты не можешь так поступить со своим стариком.
– Уже поступила. И кстати, на твоем месте я бы извинилась перед Макенной. Твой Бо и Нейт Боун творили гадости на его земле в последние два года. В этом и твоя вина тоже.
Здоровяк Эрл хмуро посмотрел на Макенну. По щекам его текли слезы.
– Это правда? – спросил он. – Правда про Бо и Нейта?
Шейн кивнул:
– До последнего слова, Томпсон.
Плечи Здоровяка Эрла опустились, и Кэтлин только сейчас заметила, какие седые у него волосы и как изрезано морщинами его лицо.
Несмотря на крутой нрав и властность, он уже перестал быть хозяином положения. Он был всего лишь стариком, потерявшим сына. Он поругался с единственной дочерью, не в силах смириться с тем, что она вышла замуж за человека, которого он не мог принять как равного. Кэтлин жалела его.
– Я не позволю ему жить в моем доме, – сказал Томпсон дочери. – Ты можешь выйти за него, но не жди, что я пущу его в дом.
– У меня есть работа, – сказал Гейбриел. – И я могу позаботиться о своей жене. – Он посмотрел на Шейна. – Если, конечно, мы с Рейчел не станем проблемой для Макенны. Или мы пойдем в Орегон и...
– В Килронане вам всегда рады. Вы можете оставаться столько, сколько пожелаете, – прервал его Шейн.
Здоровяк Эрл прокашлялся и вытер потную ладонь о штаны.
– Я гляжу, больше говорить нечего...
– Верно, нечего, – сказала Рейчел. – Кроме разве того, что я все равно тебя люблю. И если ты хочешь, мы с мужем покажем тебе, где лежит Бо, и поможем его похоронить.
– Нет, – ответил Томпсон сиплым голосом. – Я сам найду.
После чего он развернулся и пошел прочь. Его люди двинулись следом. Темноволосый человек подошел к Здоровяку Эрлу и прошептал что-то ему на ухо. Кэтлин не расслышала ни слова. Томпсон ткнул большим пальцем за спину, не оборачиваясь:
– Вон тот высокий малый, он и будет Макенна.
– Шейн Макенна? – обратился странный незнакомец к Шейну. – Из графства Клэр?
– Ну, – ответил Шейн, – и что с того?
Кэтлин с опаской посмотрела на незнакомца.
– Я Лайм Шонесси, сам недавно из графства Клэр. Я женился на вдове моего брата, Морин.
– Вы муж Морин? – воскликнула Кэтлин удивленно. – Но так же нельзя. Вы не можете жениться на своей золовке.
Лайм ухмыльнулся.
– В Америке много чего можно, что дома было нельзя. Английские законы здесь не в ходу.
– А моя сестра здесь?
– Морин-то? Здесь, куда ж ей деться? Я, собственно, искал вас, чтоб забрать ее дочь, Дерри. Я так понимаю, она у вас?
– Дерри? – Кэтлин похолодела.
– Да, Дерри Шонесси. Дочка моей Морин и покойного брата. Вот уж удача, что и говорить! Морин и не надеялась найти свою сестру. Мы хотели остановиться пока у вас, а потом податься на запад, в Орегон.
Глава 25
– Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, Кейти? – Шейн держал Кэтлин за плечи и смотрел в ее заплаканные глаза. Боже, как он мог сомневаться в своей жене, как он мог даже подумать о том, что она ему изменяла?
Как он мог так несправедливо к ней относиться? И почему он был так упрям, что отказывался видеть, какой чистый и непорочный человек его жена? Он превратил ее жизнь в ад, хотя именно он обесчестил их брачное ложе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37