Боль в ребрах просто убивала его. Он был почти благодарен Здоровяку Эрлу, что тот спас его от стычки с Бо. Еще один вопрос волновал Шейна. Правду ли говорил ему Эрл, что они тоже потеряли много скота? Если да, им обоим стоит поискать виновных где-то в другом месте, нежели за соседским забором.
Шейн уловил аромат фирменного тушеного кролика Мэри еще за двадцать метров до кухни. Черный кофе, тушеный кролик и индейские жареные лепешки были ее фирменными блюдами. Он надеялся, что на этот раз у нее ничего не подгорело. В прошлый раз ее кролик так прикипел ко дну казана, что даже Джастис отказался есть.
– Шейн, – встретила его Кэтлин приятной улыбкой, – мы ждем тебя, чтобы прочитать молитву.
Он сел на скамью рядом с Гейбриелом. Стол был накрыт Кэтлин. Ее столовое серебро, вилки с костяными ручками и забавные обеденные ножи с ручками из рога лежали возле каждой тарелки.
Он заметил, что только две вещи выбивались из общего вида. Мэри все-таки пролила соус к тушеному кролику на белоснежную льняную скатерть. И место Джастиса пустовало.
– Где парень? – спросил Шейн.
Кэтлин закусила нижнюю губу. Это была ее старая привычка. Насколько он помнил, она означала, что Кэтлин не уверена.
– Я попросила его вымыть лицо и руки перед едой, – сказала она, – на что он ответил, что не голоден.
– Хосю молитву, – радостно объявила Дерри.
– Одну минуту. – Шейн поднялся из-за стола и вышел с кухни. Он позвал Джастиса, но тот откликнулся не сразу.
– Умойся перед обедом.
– Я не хочу есть.
– А я не спрашивал тебя, хочешь ты есть или нет. Вымой руки и садись за стол.
Кэтлин благодарно посмотрела на мужа, когда и он, и мальчик сели за стол. Они помолились и принялись за еду. Все, кроме мальчика, который молча сидел и глядел на пустую тарелку.
– Я сазала лозы, – похвасталась Дерри.
– Да неужели? – улыбнулся ей Шейн.
– Да, мы посадили белые розы, – подтвердила Кэтлин. – Помнишь, те самые, что росли в мамином саду у западной стены?
Шейн протянул руку за хлебом.
– Я помню, что твоя мама любила розы. Но я также помню, что я в ее саду не был званым гостем. – Он поморщился и добавил: – Впрочем, как и в других местах вашего поместья.
– Это только из-за того, что егерь подозревал тебя в браконьерстве, – парировала Кэтлин.
Рот Шейна был заняттушеным кроликом Мэри, так что он не стал отвечать. Да и, по правде говоря, он баловался браконьерством. В основном ловил кроликов, хотя однажды ему посчастливилось даже завалить оленя. Мяса тогда хватило его семье не на одну неделю. Вот только если бы его поймали, то вздернули бы на первом же суку, а семью выгнали с земли.
Рагу недоставало специй, и Мэри здорово переборщила с луком, но Шейн не стал жаловаться, а добавил соли и перца. Мэри Красный Жилет не терпела критики в адрес ее кулинарных способностей.
Кэтлин откусила немного мяса, тщательно прожевала его и проглотила. Если она и считала, что рагу было отвратительным, то тщательно скрывала свое мнение.
– Я привезла много побегов.
Шейн поднял на нее взгляд.
– Чего?
– Ну, кустов. Розовых кустов. Я хочу разбить за домом небольшой сад.
– Есть уже сад, – встряла Мэри. – Морковь есть, лук, репа. Даже кролики есть.
– Я видела ваш огород, – дипломатично ответила Кэтлин. – Очень милый. Но я хотела разбить настоящий сад, с цветами и, кто знает, может, даже с фруктовыми деревьями.
Она выжидающе посмотрела на Шейна.
– Конечно, – ответил он, – как хочешь.
Он заметил, что Кэтлин переоделась в голубое платье. Небесно-голубое. С кружевным воротником и оторочкой рукавов. Платье очень шло Кэтлин. Вот только казалось не к месту. Уляпает его на конюшне в считанные минуты.
Шейн разломил лепешку жареного хлеба и стал подбирать остатки соуса с тарелки. Тут он заметил, что Дерри смотрит на него с открытым от удивления ртом. Он торопливо закинул кусок хлеба в рот и подчистил тарелку вилкой.
Мэри встала из-за стола, сходила к печи, принесла большую турку с кофе и поставила ее на середину стола. Джастис жадно посмотрел на лепешки. Только Гейбриел, казалось, не испытывал ни малейшего дискомфорта от того, что ему приходится есть с дорогого фаянса столовыми приборами по стерлингу за штуку.
Шейн торопливо отпил крепкого кофе.
– Кейти, я просил тебя остаться в доме сегодня, когда к нам нагрянули Томпсоны.
Джастис удовлетворенно улыбнулся и в предвкушении скандала откинулся спиной к стене. Мэри, напротив, опустила глаза, сделав вид, что занята намазыванием меда на кусок хлеба. Гейбриел подложил себе добавки тушеного кролика.
Кэтлин посмотрела в глаза мужу:
– Да, просил.
Шейн накрыл ладошку Кэтлин своей рукой. Ему было приятно дотрагиваться до нее.
– Шейн, милый, ты не можешь защитить меня от всего. Если я собираюсь жить в Килронане, позволь мне самой решать, что опасно, а что нет.
Она была права, и он знал, что она права. Он хотел, чтобы она стала достаточно сильной и умной, чтобы выжить в этих суровых краях. Он также хотел, чтобы у них все получилось, чтобы они снова были вместе, чтобы нашли то, что затерялось где-то посреди пути между Килронаном и графством Клэр.
Но здесь, в Миссури, Кейти была зеленым новичком. Ей не пришлось пережить нападения индейцев, буйства стихии и эпидемию холеры. И если она не станет прислушиваться к его словам, он потеряет ее, как он потерял мать Джастиса.
– Черт возьми, женщина, – сказал он мягко, – у тебя, конечно, есть стержень внутри, но тебе придется научиться делать то, что я говорю, и тогда, когда я говорю.
– Потому что ты мой муж?
Шейн почувствовал, что теряет терпение. Он бросил взгляд на Гейбриела, чтобы убедиться, забавляется индеец или нет. Он не собирался устраивать эту сцену перед всеми домочадцами, но раз уж влез в это, оставалось только с честью выпутаться из сложившейся ситуации.
Он постарался, чтобы его слова звучали весомо:
– Потому, что я владелец Килронана. И потому, что я глава этой семьи.
– А-а. – Кэтлин улыбнулась, как будто он отпустил ей комплимент, вместо того чтобы отчитать по полной программе.
Шейн прочистил горло, откинулся назад и посмотрел на Кэтлин суровым взглядом.
– Вот так, детка.
Она снова улыбнулась ему сладкой улыбкой, которая растопила бы льды Аляски.
– Конечно, дорогой. Ты голова. Помнишь старую поговорку? Муж – голова, а жена – шея.
Шейн встал из-за стола. Разговор получился каким-то странным. Казалось, она соглашается с ним, но на самом деле он понимал, что она ему практически перечит.
Шейн решил сменить тему разговора и похвалить Кейти.
– То, как ты повела себя со Здоровяком Эрлом, было весьма умно. Ты удержала нас всех от драки. Ты оказалась права. А я ошибался.
– Да, – согласилась Кэтлин, – все так и было.
Гейбриел издал какой-то неопределенный звук. Усмехнулся? Терпение Шейна лопнуло.
– Но все могло обернуться иначе, Кейти. Запросто могла произойти перестрелка, и ты оказалась бы на линии огня.
– Шейн, Джастис стоял позади тебя. А ему всего десять. Может, объяснишь мне, почему маленькому мальчику допустимо участвовать в перестрелке, а взрослой женщине нет?
– Джастис – мужчина. По крайней мере, станет им рано или поздно. – Шейн едва держал себя в руках. Он быстро взглянул на мальчишку, и тот ухмыльнулся в ответ.
– Делли тозе мусина! – пролепетала Дерри.
– Ты не мужчина, – поправила ее Кэтлин, – ты юная леди. И тебе уже пора спать.
Кэтлин спешно поднялась и взяла ребенка на руки.
– Прошу нас извинить...
– Я еще не закончил, – резко сказал Шейн.
– Я вижу. Но не стесняйся, ужинай без меня.
Шейн вскочил на ноги и последовал за ней.
– Ты прекрасно знаешь, что я говорил не о еде.
– Разве? А я-то думала...
– Дай мне малышку, я понесу ее. Мы вместе уложим ее спать, а затем продолжим наш разговор.
Кэтлин передала ему Дерри. Дерри обхватила его ручонкой за шею и чмокнула мокрыми губками в щеку.
– Я тя любью, – заявила она.
Наверху Шейн подождал, пока Кэтлин умоет девочку и переоденет ее в ночную рубашку.
– Сказоську! Сказоську давай! – требовательно воскликнула Дерри.
– Сказочку хочешь? Ладно. Но сначала прочитаем молитву.
– Нет, не мама. Пусть Макена ласказет.
– А-а-а... Дерри, детка, пусть лучше тетя тебе почитает, – испуганно пробормотал Шейн.
– Да ладно, Шейн, я уже смирилась с тем, что она называет меня мамой.
– Пусть Макена ситает! – настаивала малышка.
– Э-э-э... Макенна не может тебе почитать, милая, – смущенно сказал Шейн, – я... э-э-э... я не умею читать. Не научился. Она тебе почитает. – И он неловко ретировался в прихожую.
Когда Кэтлин сделала всю рутинную работу и уложила Дерри спать, Шейн вывел ее из комнаты, затем вниз, по ступеням, на крыльцо. Он вдыхал аромат вереска, который источали ее волосы, и его мужское естество реагировало на прекрасную женщину самым натуральным образом. Но он не мог позволить ей выиграть в их маленьком разногласии. Она должна понять, как делаются дела в Килронане.
Не то чтобы он хотел поругаться с ней. Нет, он предпочел бы обнять ее и прижать к себе, просто чтобы почувствовать тепло женского тела. Но он понимал, что если сейчас не настоит на своем, то позже пожалеет об этом.
– Ты поступила неверно, когда ослушалась меня и вышла к Томпсонам. Со своей стороны я признаю, что был не прав, когда заговорил об этом за ужином при всех.
Кэтлин облокотилась на перила и подняла глаза к звездному небу.
– Там, наверное, миллионы звезд. Они кажутся такими загадочными, такими сияющими. Даже не верится, что это те же самые звезды, на которые мы смотрели дома.
– Для меня дом здесь, – напомнил он ей. – Кэтлин, я позвал тебя на улицу не для того, чтобы говорить о звездах.
Женщина развернулась и посмотрела на своего мужа. Тонкий аромат вереска окутал его, и он почувствовал, что еще чуть-чуть – и он потеряет всякое желание читать ей нравоучения.
Она стояла совсем близко... слишком близко. Он знал, что, если он протянет руку и прижмет ее к себе, она не станет сопротивляться. Но он также знал свои слабости и не собирался давать повод Кэтлин взять бразды правления в свои руки.
– То, что ты сделала сегодня, – непозволительный риск.
– Но ведь все закончилось благополучно. – Голос ее стал заботливым и нежным. – Как твоя голова, лучше? А ребра? Все еще болят?
– Жить буду.
– Да уж, пожалуйста.
Ее голос был дыханием Ирландии. Ему хотелось улыбаться просто оттого, что он может слушать ее. Сколько тоскливых и одиноких ночей он провел в томительном предвкушении, что рано или поздно она будет с ним рядом!
И вот она наконец-то здесь. На расстоянии вытянутой руки. А он не знает, может ли быть рядом с ней? Хочет ли?
На какой-то краткий миг, на один удар сердца, он пожелал, чтобы время вернулось вспять. Когда он брал ее в жены, он считал себя самым богатым человеком на земле. Они были вместе всего несколько часов, и это были несколько часов счастья.
Но то было в Ирландии. Год он был никем. Хуже, чем никем. Он был неровня Кэтлин. Он даже не имел права подать ей руку, чтобы подсадить в карету, не говоря уж о женитьбе.
Если отмотать время назад, то он снова стал бы босяком. Он был бы на побегушках у каждого, у кого за душой нашлась бы хоть пара соверенов. Он был бы мужем без единого акра земли и без малейшей надежды на достойную жизнь для себя и своей жены.
Здесь же, в Миссури, он показал, на что способен. Он владел Килронаном, и он был равным среди равных. Он был ничуть не хуже того же Эрла Томпсона.
– Пойми, Кейти, я отдаю тебе приказы не потому, что хочу контролировать тебя, нет. Я делаю это только для того, чтобы ты была в безопасности.
– Ты бы сегодня схлестнулся с Томпсонами, ведь так?
– Если бы они вынудили меня, то да, – признал Шейн. – Конечно, я понимаю, что эта затея была обречена на провал, но я не могу никому.позволить приходить на мою землю и забирать мой скот.
– А не лучше было заплатить ему за его племенного?
– И признать, что я нарушил закон, тогда как я этого не делал?
– Как ты думаешь поступить с жеребенком? Ведь нельзя же вечно замазывать ему лоб сажей.
Шейна это беспокоило не меньше.
– Что-нибудь придумаю.
– А может, имеет смысл примириться с соседом, вместо того чтобы продолжать никому не нужную вражду?
– Это он враждует, а не я.
Она вздохнула:
– Эрл Томпсон, конечно, тяжелый человек, но мне показалось, он не из тех, кто просто так способен убить человека.
– Он не трус и не подлец, это точно. Он пристрелит меня без колебаний, если так будет нужно, но он никогда не станет стрелять в спину.
– Так, может, если вы вдвоем попытаетесь решить ваши разногласия мирн...
– Черт возьми, Кейти! Прекрати наконец лезть в дела, в которых ты ни бельмеса не смыслишь. Научись уже принимать меня и Килронан такими, какие мы есть. Прими нас всех – и Гейбриела, и Мэри, и Джастиса.
– А на черта ей это надо? – раздался голос Джастиса.
Шейн развернулся и увидел мальчишку в тени. А он хорош. Даже Гейбриел не смог бы подобраться так незаметно. Шейн не услышал ни звука.
– Не твоего ума дело. И нечего здесь подслушивать. У нас с Кэтлин серьезный разговор. И я уже говорил тебе, ты обязан уважать свою новую мать.
– А она мне не мать!
– Конечно, нет, – согласилась Кэтлин. – Я не твоя мать. Но я хочу стать твоим другом.
– Да? А с какой стати?
– Джастис! – одернул его Шейн. – Я думаю, ты уже достаточно сказал.
– Другом она моим хочет быть? Ха! – съязвил мальчик. – А зачем тебе это надо? Зачем тебе возиться с грязным полукровкой, сыном шлюхи?
– Черт бы тебя побрал, Джастис! – закричал на него Шейн, не на шутку разозлившись. – А ну закрой рот!
– Не говори таких ужасных вещей о своей матери! – воскликнула Кэтлин. – Ведь ты же не хочешь сказать...
Мальчик грязно выругался.
– Да что ты знаешь? Именно это я и имею в виду. Кого хочешь спроси. Моя мать была дрянной шлюхой и пьянью.
– Шейн? – прошептала Кэтлин сипло. – Это правда? Она что, действительно была...
– ...шлюхой Макенны, – не унимался Джастис. – Можешь мне поверить. Она была самой дорогой девкой у Толстушки Розы. А если бы она не померла, он все еще был бы с ней. А не с тобой! Никогда бы он не был с тобой!
– Кейти. – Шейн протянул к ней руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37