Их языки сплелись в едином порыве желания. Элизабет взяла руку О'Брайена в свою и медленно положила себе на грудь.
Потом села О'Брайену на колени, позволив распустить шнуровку корсета, и обняла за шею.
— Лиз, Лиз, — прошептал он. — Я не могу выкинуть тебя из головы. Видно, я сошел с ума или ты меня околдовала. — О'Брайен вынул черепаховую заколку, и темные волосы волной рассыпались у нее по плечам. Он зарылся лицом в локоны Элизабет. — Твой аромат, звук твоего голоса. — О'Брайен тронул ее руку. — Твое прикосновение… Я все время думаю о тебе. Я все время хочу тебя…
Его слова вызывали у Элизабет сладкий трепет. Она понимала, что все это — красивая ложь, но какая разница? Всю жизнь она хотела, чтобы мужчина говорил ей такие слова.
Их губы снова встретились. Элизабет всем телом прижалась к О'Брайену. Каким-то образом его руке удалось проникнуть ей под одежду. Элизабет чувствовала его нежные прикосновения к своей груди. Его большой палец ласкал ее набухающий сосок. О'Брайен целовал ее вновь и вновь, пока она полностью не отдалась своим ощущениям.
Доводы рассудка потеряли смысл. В тот момент то, что они делали, казалось Элизабет совершенно естественным. Она тяжело дышала, голова ее кружилась, сердце бешено колотилось. Элизабет хотела этого, кого она обманывала? Именно этого она хотела с первого дня, как в ее жизни появился этот сильный и шумный человек.
Проводя пальцами по его широким мускулистым плечам, она содрогалась от наслаждения. Мощь О'Брайена придавала сил Элизабет. Его яркая мужественность заставляла Элизабет глубже ощутить свою женственность. Их губы встретились снова, слились в поцелуе с такой страстью, какой Элизабет не ожидала от себя. Элизабет чувствовала вкус виски и табака, но, главное — вкус его губ.
О'Брайен пригнул голову, и Элизабет слегка откинулась. Она жаждала ощутить его губы у себя на груди. Она хотела, чтобы он целовал ее соски, ласкал их губами. Элизабет уже давно мечтала об этом.
— Да, поцелуй меня там, — прошептала она ему в ухо, проводя рукой по его светлым шелковистым волосам.
Губы О'Брайена коснулись ее груди, как бы дразня.
— Здесь?
— Да-а… — Она слегка направляла руками его голову.
— Вот так? — О'Брайен взял губами ее сосок и нежно поцеловал его.
Волна приятных ощущений омыла Элизабет, она выгнула спину, обхватив его руками за шею.
— Да… Да…
Через несколько мгновений Элизабет уже стояла на коленях перед О'Брайеном, их губы слились в страстном, самозабвенном поцелуе, ее расшнурованный корсет спущен до талии, белая грудь обнажена. Рубашка О'Брайена валялась на полу. Пока они целовались, Элизабет гладила его, наслаждаясь силой его мускулистого тела. Мягкие волосы на его груди щекотали ее нежную грудь, повергая Элизабет в приятную дрожь. Она сгорала от желания.
Это будет так легко, думала Элизабет, когда О'Брайен ласкал ее грудь, целуя жилку на ее шее. Так легко отдаться ему прямо здесь и сейчас. «Мы с Джессопом еще не поженились. О'Брайен может предложить мне то, чего я уже никогда больше не испытаю». Но все было не так просто, и Элизабет понимала это. Как бы ни старалась оправдать себя Элизабет, О'Брайен был все же женатый человек. Даже если он уже изменял своей жене с другими, это никак не оправдывало Элизабет. Она не желала в этом участвовать. Ей бы не хотелось, чтобы муж обманывал ее. Как же она могла поступить так с другой женщиной?
Элизабет положила голову О'Брайену на плечо, стараясь восстановить дыхание, унять сердцебиение, совладать с жаром, охватившим ее.
— В чем дело, Лиззи? — спросил он, и голос его был так же нежен, как и его прикосновение.
— Не называй меня так, — прошептала она. — Разве ты не знаешь, что я этого очень не люблю?
— Скажи мне, в чем дело. — О'Брайен поцеловал мочку ее уха.
Элизабет заставила себя отодвинуться от него. Она не пыталась прикрыть свою обнаженную грудь. Какой в этом смысл?
— Я не могу этого сделать, — сказала она, надеясь, что разговор не перейдет в ссору.
— Тебе не нравятся мои ласки? Скажи, чего ты хочешь, Лиз. Скажи, как ты хочешь, чтобы тебя гладили, целовали. Я все сделаю, чтобы доставить тебе удовольствие. — О'Брайен погладил ее по руке.
— Нет. Нет, дело не в этом, — Элизабет усмехнулась. Нехорошо было сравнивать покойного мужа с этим человеком, но разве она могла себе это запретить? Ласки Пола напоминали возню школьника по сравнению с уверенными прикосновениями О'Брайена. — Дело совсем не в этом. Просто… — Элизабет опустила голову, не в силах смотреть на него. — Я не могу заниматься этим с женатым человеком. Я бы душу отдала ради того, чтобы остаться сейчас с тобой. Но я не могу причинить вред другой женщине. Не могу.
О'Брайен сел на корточки, тяжело дыша, и провел рукой по волосам.
— А если я скажу тебе, что я не женат?
Элизабет быстро выпрямилась. Почему она была уверена, что он это скажет? Потому что он мошенник, и она это знает.
— Я отвечу, что ты лжешь, — проговорила Элизабет устало, не имея сил сердиться на него. — Лжешь, потому что надеешься забраться под юбку к своей хозяйке.
О'Брайен встал. С минуту он молчал: ее слова потрясли его. «Господи, кажется, у этого человека все-таки есть совесть», — подумала Элизабет. Она начала стягивать шнуровку своего измятого платья, стараясь прикрыть наготу.
— Дай я зашью твою рану и пойду.
— Нет, — он отстранил ее руки и ловко зашнуровал корсаж. — Я сам ее зашью. А ты иди домой, пока никто не заметил твоего отсутствия. Я знаю, тебе бы этого не хотелось. — Голос О'Брайена звучал глухо. Элизабет кивнула. Она уставилась в пол. Ей необходимо что-то предпринять. Элизабет явно не могла уже скрывать своего влечения к этому человеку. Как же ей выйти из положения? Элизабет не собиралась увольнять его, но подобная ситуация не должна повториться.
— Послушайте, О'Брайен… — Она вздохнула, не находя нужных слов, все еще дрожа от его прикосновений. О'Брайен положил руку ей на плечо. Это был мягкий, ненавязчивый жест.
— Давайте не будем говорить об этом сегодня. Что-то происходит между нами. Не стоит притворяться, что все это случайность.
— Но мы не можем так продолжать, — в отчаянии прошептала она. — Я не могу.
О'Брайен остановился возле двери, протянул руку и легонько коснулся ее щеки.
— Знаю, знаю, вы — моя хозяйка, английская леди, а я бедный ирландец…
— Не в этом дело, — возразила Элизабет. — У меня есть определенные планы, завод…
— Джессоп Лоуренс, — подсказал он резко.
— Джессоп, — она кивнула и погладила его по руке, удивляясь крепости мышц. — Этого просто не должно быть, так нельзя. Это грех, О'Брайен! Я хочу, чтобы вы как можно скорее вызвали сюда свою жену. Если я не могу справиться с собою, пусть она мне в этом поможет.
Прежде чем он успел ответить, Элизабет повернулась и позвала:
— Пойдем, Лэйси, пойдем домой, девочка. Она вышла из коттеджа и направилась вниз по склону Рабочего Холма, не оглядываясь, хотя знала, что он наблюдает за ней.
— Что ты разрешила ему? — заорал Джессоп, даже не стараясь сдержаться.
Элизабет склонилась над клумбой, срезая цветы. Они с Джессопом отдыхали в саду, и Элизабет рассказала ему о подозрениях О'Брайена относительно прошлогоднего взрыва.
— Я разрешила ему опросить рабочих. Сказала, что он может все осмотреть, только и всего.
— Я думал, Элизабет, мы решили забыть про смерть Пола. Пусть он покоится с миром.
— Нет, — ответила она, срезая еще один цветок и стараясь не повышать голос. Элизабет не позволит Джессопу втянуть ее в перепалку. — Нет, это ты решил, Джессоп. Я с самого начала почувствовала неладное: порох ни с того ни с сего не взрывается.
Джессоп сидел на садовой скамейке, вытянув длинные ноги и скрестив руки на груди.
— Ты знаешь о порохе только то, чему я тебя научил!
Это было уж слишком. Элизабет стремительно обернулась и бросила на землю срезанные цветы и садовые ножницы.
— Ты научил меня? Ты? Джессоп, ты всегда был против того, чтобы я управляла заводом. Я настояла на этом, и тебе пришлось согласиться. Но ты ничему меня не учил, ни в чем не помогал! — Она подошла к нему по узкой кирпичной дорожке. — Я сама всему выучилась, работая бок о бок с этими людьми. Я прочла все, что напечатано о производстве черного пороха. Я училась, придумывая составы и совершая ошибки, подчас глупые, но я училась и на них. — Элизабет остановилась прямо напротив Джессопа.
Она искренне пыталась ему угодить, стать такой, какой он хотел ее видеть. Носила уродливые платья и неудобные туфли и просиживала на скучных обедах часами, чтобы доставить ему удовольствие. Она развлекала его друзей. Но хватит! Элизабет приняла это решение буквально минуту назад, внезапно осознав, что самым ценным в их отношениях с О'Брайеном была честность, которой так не хватало ее отношениям с Джессопом. Но раз он собирается жениться на Элизабет, все должно измениться. Немедленно. Если Джессопу не нравится, то черт с ним! Элизабет вообще перестала понимать, с чего это она взяла, что ей нужен муж.
Джессоп пристально смотрел на Элизабет. Его лицо было неподвижно, только нижняя губа слегка подергивалась. Он разозлился не на шутку. Гораздо сильнее, чем тогда в огороде за кухней, когда застал их с О'Брайеном вдвоем. Элизабет даже показалось, что Джессоп может ее ударить. Она уперла руки в бока. Пусть только попробует, и Элизабет даст ему сдачи!
— Не знаю, Элизабет, что на тебя нашло, — Джессоп резко поднялся со скамейки. Одет он был в повседневные желтые панталоны и бирюзовый камзол и сильно смахивал в таком наряде на попугая. — Ты уже не та женщина, в которую я влюбился.
По тону его голоса Элизабет поняла, что это не просто очередной аргумент в споре. Это серьезно.
— Скажи наконец откровенно, Джессоп, о чем ты думаешь. Скажи же! Ты не хочешь жениться на мне, когда мой завод все-таки заработал? Не хочешь теперь брать меня в жены, потому что я добилась успеха?
Он посмотрел на нее сверху вниз, как отец на непослушное дитя.
— Я считаю, что нам нужно пересмотреть наши отношения. Я был чрезмерно терпелив. С тех пор, как умер мой брат, я был рядом с тобой. Я поддерживал тебя, когда кредиторы осаждали двери твоего дома, когда твой отец требовал, чтобы ты вернулась в Англию и снова вышла замуж. И в то время, когда ты хлопотала вокруг завода и вела себя как подобает не хозяйке, а скорее хозяину, я по-прежнему оставался рядом. Элизабет, тебе пора задуматься над своим поведением. Кто еще возьмет тебя в жены, если не я?
— Ах вот оно что! Ты женишься на мне, потому что никто другой этого не сделает. Стремишься выполнить свой долг перед покойным братом?
— Я вовсе не уверен, что женюсь на тебе, Элизабет, — ответил он холодно. — Сейчас я по делу уезжаю в Филадельфию и забираю сестру с собой. Честно говоря, я сомневаюсь, что ты можешь как следует присматривать за ней, учитывая твои настроения. Мы будем отсутствовать не больше недели, за это время я прошу тебя хорошенько поразмыслить над своей жизнью. — Джессоп поднял со скамейки свою бирюзовую шляпу с перьями и поклонился Элизабет. — Всего хорошего, мадам.
Элизабет догнала его через несколько шагов. Она стащила садовую перчатку и сняла с пальца кольцо с рубином.
— Вот, возьми.
— Но я вовсе не настаиваю на этом, — заметил Джессоп.
— Зато я настаиваю. Пусть побудет у тебя, пока я хорошенько поразмыслю над своей жизнью. — Элизабет разжала его ладонь и вложила в нее кольцо. Оно никогда ей не нравилось. Ей хотелось кольцо с изумрудом.
Элизабет смотрела, как он идет по дорожке к своей лошади, привязанной возле конторы. Несмотря на жару, она дрожала и крепко обхватила себя руками, пытаясь согреться. Ее озадачил этот разговор. Итак, Джессоп не уверен, что хочет жениться на ней. Да вот беда: Элизабет подозревала, что ей-то это глубоко безразлично.
День начал клониться к вечеру. Ной попрощался с Элизабет и оставил ее в кабинете одну за работой. Собаки не находили себе в комнате места, чесались и поскуливали, пока Элизабет не выставила их за дверь. Из окна она наблюдала, как гончие носятся вверх и вниз по склону холма. Элизабет улыбнулась и обмакнула перо в чернила.
Грохот взрыва потряс стены конторы. Элизабет вскочила, опрокинув чернильницу. Вероятно, она что-то крикнула, потому что собаки в мгновение ока оказались под ее окном. Она бросилась к выходу и выскочила наружу, забыв даже запереть за собой дверь.
Элизабет сразу увидела клубы густого черного дыма, но не могла понять, откуда он валит. Всего один взрыв, убеждала она себя, поспешно спускаясь по гранитным ступеням, и, похоже, слабый; он вряд ли причинил слишком большой ущерб… Достигнув подножия холма, Элизабет заметила бегущих людей. Все они спешили вверх к тому месту, где был — построен новый склад.
Очевидно, взрыв произошел не в цехах, а на складе и потому был совершенно не похож на тот, что прогремел в прошлом году. Даже стекла в ее конторе не вылетели. Взрыв был не сильный и, слава Богу, всего один… один.
Элизабет удалось нагнать рабочих. Вместе с ними она завернула за поворот дороги и резко остановилась, с трудом переводя дыхание. Она увидела обугленные туши двух лошадей и остатки фургона. Кто-то вез бочонки с порохом на склад.
Господи… О'Брайен говорил, что собирается перевозить порох. А вдруг это он?
Элизабет протиснулась сквозь толпу рабочих, пытавшихся тушить небольшие очаги огня вдоль дороги. Дым ел глаза, заставлял ее кашлять. Она схватила за руку первого попавшегося человека.
— Кто правил? — спросила Элизабет.
— Я его не видел, хозяйка, — мрачно покачал головой тот. Лицо рабочего было так перепачкано сажей, что Элизабет не узнала его.
Она обошла кругом дымящуюся груду и заметила возле склада кучку людей.
— Что здесь произошло? Кто-нибудь скажет мне, что случилось? Где мой управляющий? — крикнула она.
Рабочие расступились перед ней, и она увидела О'Брайена. Элизабет вздохнула с облегчением: он был жив и даже не ранен. Рядом с О'Брайеном лежал на земле человек. Элизабет подошла к управляющему. Его штаны и рубашка были порваны и прожжены в нескольких местах.
— Что здесь, черт возьми, происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35