— Бабушка! — отвлекая ее от лицезрения проказ внуков, позвал Роберт, и элегантно склонившись, поцеловал руку. — Почему в столь праздничный день ты стоишь одна?— Я вовсе не одна, мой дорогой. Вокруг меня почти пятьдесят гостей.— Но посмотри, все они стоял небольшими группами, или хотя бы вдвоем, — он кивнул в сторону родителей, — а ты, виновница торжества, одна.— Ладно, открою тебе маленький секрет: я просто устала слушать бесконечные поздравления. У меня минута покоя.Разбойник окинул пожилую леди снисходительным взглядом.— Но позвольте, миледи, вам еще рано на покой!Виктория обреченно вздохнула:— Милый мальчик, мне уже как-никак пятьдесят пять лет.— Боже мой, неужели так много! — Разбойник шутливо округлил глаза. — Теперь я даже сомневаюсь, хорошая ли эта идея…— Какая идея? — мгновенно загорелась Виктория, предчувствуя, что из этого мальчишки можно вытащить кое-какие секреты. — Ро-о-оберт? — просительно протянула она.— О-о, теперь даже не знаю, а выдержит ли ваше сердце…— Да в чем дело, черт побери!— Бабушка! — Роберт не выдержал и рассмеялся, хотя негодник сам научил ее «выражаться». — Как не прилично, как никак вам уже пятьдесят пять лет, а ведете себя… — он вновь расхохотался, — ну прямо, как девчонка!— Что за веселье? — подошел к смеющейся паре Ник.— Этот разбойник доводит меня до белого каления! — пожаловалась Виктория.— О, и как же это ему удается? — тут же заинтересовался дьяволенок.— Ничего особенного, — деланно отмахнулся Разбойник, — я всего лишь упомянул о сюрпризе, который Гейл готовил бабушке.— Ну и что это за сюрприз? — немедленно потребовала ответа Виктория. Что-что, а любопытство было ее главным пороком.— Вы слишком любопытны миледи, — съехидничал Ник, — лучше бы поинтересовались, как у Гейл идут дела с приютом в Утфорде.— Ну и как? — неохотно спросила графиня.— Совсем неплохо, я даже бы сказал, что они с Джосом подумывают о расширении. Не далее, как вчера, граф самолично заявил мне, что на следующей же неделе, они с Гейл отдают нас в приют вместе с Эдвардом младшим. Якобы те фокусы, которым мы научили беднягу Эдварда…— Какой позор…, — фыркнула Виктория, но не успела развить свою мысль до конца, ибо внезапно музыка прекратилась, голоса приглашенных затихли, а массивные входные двери начали медленно распахиваться.На пороге стояла пара — мужчина и женщина. Виктория слегка нахмурилась и чуть подалась вперед, пытаясь разглядеть, кто бы это мог быть. Но лишь после того, как пара двинулась вперед, поняла.Это были родители Гейл. Это была Эмма! Эмма — подруга ее детства и юности! Подруга, у которой она украла жениха в день ее свадьбы, и вместо нее вышла за того замуж. Подруга, поклявшаяся никогда в жизни не разговаривать с ней. И которая, даже на свадьбе своей дочери с ее сыном, не сказала ей «здравствуй»…По мере того, как пара приближалась к ней, ее сердце стучало все громче и громче. Виктория беспомощно взглянула на Гейл и словно в тумане увидела ее счастливую, ободряющую улыбку. Ее невестка прижалась к мужу, который, подхватив на руки сына, нежно обнял ее за талию. Счастливая пара, которой когда-то была и она, вместе со своим мужем. Видел бы их сейчас Эдвард…Графиня заставила себя перевести взгляд на прибывших и бремя вины вновь охватило ее. Она так виновата перед Эмми…Но тут она совершенно отчетливо увидела, что Эмма, всегда такая серьезная и строгая Эмма, улыбается ей. Ей, не кому-нибудь, а именно ей — Виктории, и произносит:— С днем рождения, Вик!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36