– Если, как вы говорите, не было никакого нападения, могу я узнать, почему вы стоите на страже так долго?
Именно этот вопрос Хью задавал себе неоднократно за время долгого дежурства.
– Я пытаюсь убедить леди Уиллу выйти за меня замуж. Балдульф кивнул.
– Тем, что сидите перед ее домом на лошади? – очень вежливо поинтересовался он.
– Я охраняю ее, чтобы доказать свою преданность, – с трудом ответил Хыо.
Он чувствовал себя дураком, даже произнося эти слова. Он увидел веселье на лице собеседника и продолжил:
– Это не моя идея. Мой кузен и друг подумали, что гнев Уиллы смягчится, если я поклянусь охранять ее красоту до тех пор, пока она не примет… Почему ты смеешься?
Балдульф прикрыл рот рукой и закашлялся, потом ударил себя кулаком в грудь и покачал головой.
– Нет, милорд. У меня… эээ… запершило в горле. Он отвернулся, то кашляя, то сморкаясь.
Немного раздраженный, Хью дождался конца приступа. Как только воин снова овладел собой и повернулся к нему с серьезным лицом, он пронзил его взглядом.
– Ты хорошо ее знаешь, не мог бы ты предложить что-нибудь более подходящее?
Лицо воина тут же снова повеселело, морщины, которые оставило время на его грубых чертах, углубились. Хью заметил, что это веселье было далеко от сочувствия.
– Трудно сказать, милорд. Уилла не похожа на большинство благородных леди. – Балдульф не смотрел на Хью, а в голосе его слышалось смущение. – Вы можете попытаться дарить подарки, какие-нибудь безделушки, моя жена всегда их любила. С вашего позволения, милорд.
К большому удивлению Хью, Балдульф пришпорил свою лошадь и повернул за угол домика, не ожидая разрешения удалиться. Хью расстроено посмотрел ему вслед, думая, что не приобрел привычки командовать. Поначалу старуха обращалась с ним так, будто она королева, а он обычный крестьянин. Теперь один из его новых воинов уехал прежде, чем он поговорил с ним. Кроме вопроса, как польстить Уилле, Хью хотел спросить еще кое-что. После разговора с Уайнекеном он потратил целый час на расспросы ее бывшего охранника Хауэла. К сожалению, выяснилось, что этот человек, служивший сейчас в Хиллкресте сенешалем, знает не больше, чем Уайнекен. Некоторые вещи он знал даже хуже. Хью сомневался, что Балдульф осведомленнее Хауэла, но все же… Он по-прежнему смотрел туда, где скрылись человек и лошадь, когда услышал, что приближаются Лукан и Джолиет. Их разговоры и смех были слышны издалека, они явно не собирались скрываться. Не обращая внимания на ноющие кости, Хью откинул назад еще влажные волосы и выпрямился в седле. Он ждал появления друзей с мрачным выражением лица. В этот момент он боролся с желанием накинуться на парочку с мечом или копьем, кулаки тоже могли сгодиться. В коние концов, это они довели его до такого унижения.
– Доброе утро! – крикнул Лукан, выезжая из-за деревьев.
Пока друг ехал ему навстречу, Хью с отвращением думал, что тот выглядит хорошо отдохнувшим и отвратительно веселым. Когда он проворчал в ответ нечто вместо приветствия, Лукан поднял бровь и быстро отвязал от передней луки седла мешок.
– Мы привезли кое-что, чтобы сломить твою твердость. Он протянул мешок с улыбкой победителя.
В ответ Хью замычал и схватил мешок подобно голодной собаке, получившей кость. Развязывая мешок, он заметил взгляд, которым обменялись его друг и Джолиет, торопливо подъехавший к Хью с другой стороны. Они прикрыли его с флангов.
– Вообще-то мы не думали, что ты еще здесь. Ночью шел дождь.
Джолиет произнес это так, как будто данный факт мог ускользнуть от внимания Хью. К счастью для кузена, Хью слишком хотел есть, чтобы тратить время на препирательства, которые скорее всего закончились бы для кузена членовредительством. Лукан вздрогнул.
– Но ведь ты не пробыл на дожде всю ночь, правда?
– А что же еще мне было делать? – огрызнулся Хью, доставая ломоть хлеба и мех с элем. – Вы написали в вашем чертовом письме, что я останусь здесь, пока она не примет мое сватовство… Я подписал эту глупость и привык держать слово.
Лукан поморщился.
– Да, похоже, это была не лучшая из идей. Прости меня, Хью. Я думаю, теперь она должна принять твое сватовство?
Зловещее выражение лица Хью в тот момент, когда он жевал черствый хлеб, послужило достаточным ответом.
– Ну, может, она смягчится после того, как поймет, что ты простоял целую ночь под дождем, охраняя ее, – продолжал Лукан.
– Она не смягчилась после того, как я провел под дождем весь вчерашний день. Почему из-за темноты что-то изменится? – проворчал Хью, заливая горе элем.
– Возможно, мы с Джолиетом сумеем убедить ее. Лукан замолчал, потому что Хью чуть не подавился элем. Отняв мех ото рта, он посмотрел на друга горящим взглядом.
– Буду очень благодарен тебе и Джолиету, если вы перестанете вмешиваться в мои дела, – пробурчал Хью, позабыв, что сам спрашивал у друзей совета.
Лукан закусил губу и перевел взгляд.
– Но ты что-нибудь придумал, пока сидел тут ночью?
– Нет. По-моему, она все еще злится на меня за то, что я назвал ее незаконнорожденной. Уилла только взглянула па меня через открытую дверь, и все. Я не дождался от нее ни слова, – вздохнул Хью. – Что бы придумать?
– Ты пытался дарить цветы? – пискнул Джолиет. – Я говорил тебе, что женщины к ним неравнодушны. Они…
– Наверное, – перебил его Лукан, когда Хью глухо зарычал, услышав предложение кузена, – наверное, кто-то, кто знает ее лучше, чем ты, мог бы…
Хью кивнул.
– Я об этом подумал. Кстати, я попросил Балдульфа что-нибудь подсказать мне.
– Балдульфа? – Лукан с интересом выпрямился. – Значит, отсутствующий охранник вернулся?
– Да, незадолго до вашего прибытия. Он уехал как раз перед тем, как вы объявились.
– Он сказал, где был? – спросил Лукан, пока Хью делал глоток эля.
– Как я понял, он искал черную одежду для Уиллы, чтобы она могла надеть траур.
– А что предложил Балдульф? – полюбопытствовал Джолиет.
– Он сказал, что она не похожа на других женщин, – угрюмо ответил он. – Он сказал также, что его жена любила подарки и безделушки.
Пока Хью ел, возникла пауза. Потом Лукан скользнул взглядом по домику.
– По-моему, старуха дала бы пару более действенных советов.
От этого предложения желудок Хью взбунтовался, но, подумав, он решил, что с этим не поспоришь. Старуха действительно знала Уиллу лучше, чем кто-либо из них. К сожалению. Его не радовала перспектива просить о чем-нибудь ведьму. Казалось, она с самого начала была о нем невысокого мнения и едва ли будет по отношению к нему более милосердной теперь, когда он посмел оскорбить ее малышку.
Хью понимал, что ему придется начать с ней переговоры, но старательно тянул время.
– Как ваши вчерашние поиски?
Хью согласился на нелепое предложение стоять в карауле потому, что им совершенно овладело отчаяние. Но и остальных он не оставил без дела. После бесплодного разговора с Хауэлом он попросил Лукана и Джолиета поехать в деревню и поспрашивать тамошних жителей. Еще он послал несколько человек в Клейморган, чтобы те расспросили крестьян и слуг о рождении Уиллы и смерти Лувены. Кто-то должен был знать что-то полезное.
– Не очень хорошо, – извиняющимся тоном признался Лукан. – Это было давно, и события, о которых мы спрашивали, произошли не здесь. Наверное, больше повезет тем, кто поехал в Клейморган.
– Старуха может знать что-нибудь, что может пригодиться, – предположил Джолиет.
– Хмм.
Хью поморщился. Он вздохнул, отдал недоеденную еду Джолиету и слез с лошади. Рано или поздно ему придется расспросить эту женщину, и такая перспектива отбила у него аппетит. Наверное, он сможет закончить трапезу после этого. День и ночь, проведенные под дождем, и сырость дали о себе знать. Хью подавил стон, когда его ноги, спина и ягодицы отреагировали на перемену позы. Ему пришлось простоять несколько мгновений, ухватившись за седло. Обретя уверенность, Хью повернулся и направился к домику на негнущихся ногах. Старая ведьма открыла дверь как раз в тот момент, когда он собирался постучать, укрепив его подозрения о том, что она за ними подсматривала и заметила его приближение. Он отказывался верить в сверхъестественные способности Иды.
– Что вы здесь делаете? – пролаяла она прежде, чем Хью успел произнести приветствие.
– Я…
– Я думала, вы поклялись охранять Уиллу, пока она не примет вашего предложения. – Да. Я…
– Ну, тогда, какого черта вы тут делаете? Вы должны охранять ее.
– Охранять ее? – воскликнул Хью. – Уиллы здесь нет?
– Нет. Она ушла несколько минут назад.
– Что? – взревел Хью и заглянул через плечо старухи внутрь сумрачного домика, не желая ей верить. Девушка должна была быть там. Как она смогла уйти так, что он ее не заметил? Господи, ведь он охранял ее!
– Да. С ней все будет в порядке, – продолжила старуха, заметив, как тревога на его лице сменяется удивлением. – Балдульф заметил, как она уходила, и последовал за ней. Но, принимая во внимание вашу клятву, нехорошо сидеть здесь в то время, как Уилла разгуливает с Балдульфом и животными.
Изрыгая проклятия, Хью повернулся и побежал к лошади, забыв про боль.
– Это превосходно, Балдульф, просто превосходно.
Уилла приложила мягкий черный материал, который он только что подал ей, к щеке. Отправив его искать ткань для траурной одежды, Уилла не сомневалась, что Балдульф вернется с таким же грубым материалом, какой она носила годами, выдавая себя за крестьянку. Ткань же, которую девушка сейчас держала в руках, была шелковой, черной как смоль, мягкой и блестящей.
– Леди пристало носить шелк, – хрипло ответил старик, забирая у нее материю. Он неумело свернул ее и засунул обратно в мешок, свисавший с седла. Уилла поморщилась, увидев, как бесцеремонно он обращается с нежной тканью, но ничего не сказала.
– Вы должны появиться перед лордом Хиллкрестом в платье, подобающем настоящей леди, – решительно заявил Балдульф.
Они двинулись по тропинке. Уилла печально улыбнулась и кивнула в ответ. Она обрадовалась, когда Ида объявила, что вернулся Балдульф. Одевшись, Уилла выглянула на улицу и заметила, что он разговаривает с Хью. Во время разговора новый лорд повернулся к ней спиной, и ей не составило большого труда выскользнуть па улицу, тихонько приветствовать старого воина поклоном и скользнуть за угол домика в лес. Она знала, что Балдульф последует за ней, даже если лес поглотит ее. Девушка только боялась, что он приведет с собой Хью. Уилла обрадовалась, когда Балдульф подъехал один.
– Oil спрашивал меня, как угодить тебе.
– Правда?
– Да. Он хочет смягчить твое сердце и добиться, чтобы ты вышла за него замуж.
– И что ты ответил? Балдульф пожал плечами.
– Что ты не такая, как другие женщины, а моя жена любила безделушки.
Уилла мягко улыбнулась.
– Ида говорит, что ему придется ползать передо мной на брюхе, прежде чем я смягчусь и выйду за него, иначе он умрет.
Девушка подняла голову и увидела сомнение во взгляде Балдульфа.
– Я не знаю случая, чтобы Ида ошиблась. И все-таки мне трудно представить, что Дюлонже будет перед кем-нибудь ползать или делать что-либо подобное, – сказал он
– Да. – Уилла нахмурилась. – Он слишком горд, чтобы ползать, но Ида говорит, что так будет и что я должна выждать или увижу его мертвым до следующего полнолуния.
Балдульф так же забеспокоился, как и она, когда услышала это в первый раз. Они молча шагали, пока тропинка не вывела их на берег реки. Уилла нашла удобное местечко и расположилась в высокой траве. Она принялась доставать мясо из корзинки, которую принесла с собой, пока Балдульф занимался лошадью.
– Это для Вулфи и Фэн? – поинтересовался он, устроившись на камне неподалеку.
Он всегда сидел на нем, когда они приходили сюда, с него он мог видеть окрестности и наблюдать за возможными нападающими. Несмотря на то что за многие годы ничего не произошло, Балдульф никогда не терял бдительности. Именно его ответственное отношение к своим обязанностям помешало Иде и Уилле уговорить его отправиться за траурной материей. Он сдался только тогда, когда Уилла пообещала не отходить далеко от дома, независимо от того, сопровождают ее Вулфи и Фэн или нет.
– Что ты будешь делать с животными? – спросил он, наблюдая, как она делит мясо на две кучки.
Услышав этот вопрос, Уилла поморщилась. Именно его она задавала себе много раз после смерти Хиллкреста. Волки – стадные животные, охотящиеся группами. Стая Вулфи и Фэн либо бросила их, либо просто разбежалась, когда самец был ранен. Только Фэн осталась со своим супругом. Охотясь одна, она не могла приносить больших зверей, таких, как олень. Ей пришлось перейти на кроликов. Зная, что одинокий волк не в состоянии найти достаточно пищи для себя, не говоря уже о раненом супруге, Уилла начала приносить им мясо. Первые несколько ночей она держала Вулфи в хижине, выносила еду и оставляла ее на краю просеки так, чтобы ее могла найти Фэн. Уилла узнавала, что та здесь, только по вечернему лаю, слабым попыткам Вулфи ответить и по тому, что наутро еда исчезала. Когда Вулфи оправился настолько, что выказал настойчивое желание выбраться из хижины, Уилла отпустила его. Несмотря на это, она продолжала оставлять еду у кромки леса. Волки держались неподалеку и принимали то, что она им предлагала. Уилла думала, что они уйдут, как только самец окончательно выздоровеет, но они остались. Пара показывалась перед ней все чаше и чаще, пока однажды она не заснула на этом месте на берегу реки и, проснувшись, увидела, что Вулфи лежит от нее неподалеку, а Фэн стоит у кромки воды и пьет холодную воду. Когда она пошевелилась, оба зверя крадучись ушли в лес. Но они приходили снова и снова, подходили ближе, оставались дольше, пока не оказалось, что они приняли ее окончательно. Несмотря на то что они стали такими преданными и похожими на собак, Уилла никогда не допускала ошибки и не забывала, что они дикие животные. Это превращалось в большую проблему. Леди Хиллкрест придется переехать из домика, так долго служившего ей убежищем, но она не могла взять волков с собой в замок. Это грозило опасностью для них самих и для обитателей замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35