— Она подняла голову и смело посмотрела в лицо Клейборна, продолжив: — Вы можете узнать причину, почему я сейчас здесь. Я хочу, чтобы он не получил от вас ни гроша. У меня нет ничего общего с альтруизмом.
Клейборн поднялся, подошел к своему столу и сел. Он взял в руки нож для разрезания бумаги и начал вертеть его в руках.
— Вы очень прямая молодая женщина.
Анжела видела, что это доставляло удовольствие ее мужу. И хотя прямолинейность девушки была неприятна Анжеле, тем не менее она была тронута до глубины души тем, что дочь питала такие сильные отрицательные чувства по отношению к своему отцу. Женщина понимала, как много нужно пережить, чтобы отречься от отца такой девушке, как Кэтрин. Все это затронуло материнские чувства к Анжеле.
— Вам это не нравится? — спросила Кэтрин.
— Нет, нет, вовсе нет, — ответил Клейборн. Его раздражало то, что кто-то другой контролировал ход разговора. Он привык делать это сам.
Кэтрин снова посмотрела на свои колени.
— Ну, как бы там ни было, мне больше не придется жить с ним в одном доме.
Снова лицо Анжелы выражало сожаление. Она посмотрела на мужа, потом перевела взгляд на сына, который изучал профиль Кэтрин.
Клей убрал свою руку со спинки кресла и обнял Кэтрин за шею, как раз в том месте, где он однажды был, свидетелем следов плохого обращения ее отца. Вздрогнув, она посмотрела ему прямо в глаза, казалось, что его рука обожгла через волосы ее кожу… Клей посмотрел на своего отца.
— Кэтрин ушла из дома и устроила это таким образом, чтобы он думал, что она уехала далеко, а сама могла спокойно продолжать занятия.
Удивившись, Клейборн спросил:
— Ты учишься?
— Да, в университете.
Клей заговорил снова:
— Само собой разумеется, что ей трудно пришлось бы учиться, и заниматься ребенком. Мне удалось убедить ее, что будет разумным, если я буду помогать в финансовом отношении. — Он замолчал на некоторое время, потом взял руку Кэтрин и положил ее на свое колено, что показалось девушке очень знакомым. — Мы с Кэтрин все обговорили. Сегодня вечером я попросил ее руки, и она согласилась.
Анжела тщательно старалась скрыть боль на своем лице, но ее пальцы судорожно сжались. Нож для разрезания бумаги выскользнул из рук Клейборна и со звоном упал на крышку стола. Он оперся локтями о стол и закрыл лицо руками.
— Мы решили, что это — лучший выход, — тихо сказал Клей. Отец поднял глаза как раз в тот момент, когда рука Кэтрин осторожно соскользнула с колена Клея.
«Что я наделала?» — подумала Кэтрин.
Анжела пробормотала:
— Я чувствую такое облегчение, — и задумалась, так ли это было на самом деле.
Клейборн не мог сдержаться, чтобы не спросить:
— Вы уверены?
Кэтрин почувствовала, как глаза Клея притягивают ее взгляд к его лицу. Он окинул ее таинственным взглядом и положил руку ей на плечо.
— Мне и друзьям Кэтрин удалось ее убедить, — сказал он, вкладывая в слова какой-то интимный смысл.
Кэтрин почувствовала, как покраснело ее лицо.
Анжела и Клейборн были свидетелями того, с какой нежностью их сын смотрел на молодую женщину, и, потрясенные, они посмотрели друг на друга. Как могло случиться, что все произошло так быстро? Но каждый из них понимал, что однажды между молодыми людьми была интимная связь, значит, их уже влекло друг к другу. Все в поведении Клея говорило об этом, а смущение девушки это подтверждало. Но, чувствуя, что Кэтрин не нравится то, что Клей показывал свое отношение, Анжела подошла к ним и начала поздравлять. Клейборн встал из-за стола, подошел и пожал им руки. Крепко держа обеими руками руку сына, он честно сказал:
— Мы гордимся твоим решением, Клей.
Комната наполнилась мучительной смесью страстного желания и разочарования. Чувствуя это, Кэтрин подумала, что это похоже на состояние вора, который выбирает себе в жертву бывших друзей.
Анжела мягко спросила сына:
— Ты хочешь, чтобы твой отец и я занялись приготовлениями к свадьбе.
— Конечно, — не без колебания ответил Клей. — Кэтрин и я понятия не имеем, как это делается.
— Почему бы не провести свадьбу здесь? — совершенно неожиданно спросила Анжела.
Сразу было видно, что Кэтрин не думала об этом заранее. Как бы извиняясь, Анжела коснулась ее руки.
— О, прости меня, я была слишком самонадеянной? Из того, что ты рассказала о своем отце, я подумала, что, возможно… — Она смущенно замолчала.
Кэтрин поняла, что попала впросак, и Анжела Форрестер этому исключительно помогла.
Кэтрин попыталась снять напряжение и засмеялась. Но ее смех получился каким-то болезненным.
— Нет, нет, все в порядке. Вероятно, вы правы. Мой отец не выложит деньги, раз его намерением было только извлечь выгоду из этой ситуации для себя.
— Я тебя смутила, Кэтрин, не желая этого. Я вовсе не думала ущемлять права твоих родителей. Пойми, отец Клея и я хотим дать вам все, что вы пожелаете относительно свадьбы. Я просто не хочу, чтобы ты подумала, что тебя в чем-то ограничивают. Пожалуйста, пойми: Клей — наш единственный сын, Кэтрин. Это случается один раз в жизни. Будучи его родителями, мы хотели бы позволить себе удовольствие и отпраздновать великолепную свадьбу, как мечтали это сделать. Если бы ты… ну, если бы вы оба согласились, чтобы служба проходила здесь, мы были бы чрезвычайно счастливы, правда, дорогой?
Клейборн, который выглядел растерянным и осажденным, смог только согласиться. «Но, черт побери, — думал он, — вместо нее должна была быть Джил. ДОЛЖНА БЫЛА БЫТЬ ДЖИЛ!»
— То, что говорит Анжела, — правда. Конечно же, мы не стеснены финансами и были бы счастливы оплатить расходы.
— Я не знаю еще, — сказала Кэтрин испуганно.
— Мама, у нас не было возможности поговорить об этом, — объяснил Клей.
Анжела тщательно подбирала слова, надеясь, что Клей поймет.
— Существуют социальные обязанности, которые люди их положения должны выполнять. Я не вижу причин, по которым вы оба должны прятаться, как провинившиеся дети. К свадьбе нужно относиться как к празднику. Я… Кэтрин, вижу, что смутила тебя, но, пожалуйста, отнесись к нашему предложению правильно. Нам не составит труда оплатить это маленькое событие. Ты можешь назвать это эгоизмом, если хочешь. Клей — наш единственный сын, ты должна понять…
— Мама, мы с Кэтрин обговорим этот вопрос и дадим вам знать.
Обратившись к Клею, Анжела сказала:
— Очень много людей будут огорчены, если их не пригласить. Мне бы хотелось, чтобы, по крайней мере, присутствовала наша семья и близкие друзья. Ты знаешь, как расстроятся дедушка и бабушка, если их не пригласить. И я уверена, что Кэтрин тоже захочет, чтобы присутствовала ее семья.
Но ни Клей, ни Кэтрин не знали, как отнесутся другие к этому событию.
— Итак, — Анжела выпрямила плечи, — достаточно всего сказано. Я понимаю, что была довольно поспешной, но, что бы вы ни решили, я знаю, что мы сможем осуществить ваши планы.
— Спасибо, миссис Форрестер. Мы должны будем это обговорить.
Снова наступила неловкая пауза, и, нарочито воодушевленный, Клейборн весело хлопнул в ладоши и предложил выпить бокал вина в честь такого события.
Клей тотчас подхватил идею и, пока Клейборн доставал хрустальные бокалы, пошел за нераспечатанной бутылкой.
Кэтрин подали бокал прекрасного марочного вина. Она поднесла бокал к губам и посмотрела на Клея. Слава Богу, он понял, что выражал ее взгляд. Произнесли тост, потом Клей взял из рук Кэтрин бокал и поставил его вместе со своим бокалом на стол.
— Кэтрин и я навестим вас… когда, Кэтрин? — Он посмотрел на нее. — Завтра утром?
«События разворачиваются слишком быстро!» — подумала она. Но она была вынуждена согласиться и на завтрашнюю встречу.
Собираясь уходить, Кэтрин попыталась поблагодарить Анжелу. Глаза Анжелы были влажными, когда она сказала:
— Все будет хорошо. — Она взмахнула рукой. — А сейчас идите. Увидимся завтра.
Клейборн и Анжела продолжали стоять в комнате, обнимая друг друга за талию, Кэтрин мысленно сравнивала их со своими родителями и признала, что эти люди не заслуживают того, чтобы их обманывали. Они были «богатыми сукиными детьми», так ее отец презрительно их называл, и Кэтрин сама чуть было не начала их презирать. Но сейчас она увидела, что они не просто мать и отец, которым ничего не нужно, кроме благополучия сына. Покидая их дом, Кэтрин думала: «Я НИЧУТЬ НЕ ЛУЧШЕ, ЧЕМ МОЙ ОТЕЦ».
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На улице похолодало, и начался безжизненный дождь. Еще не нагретый обогреватель дышал холодным и влажным воздухом в ноги Кэтрин, и, чтобы не дрожать, она обхватила колени обеими руками.
Направляясь обратно в «Горизонт», Клей спросил властным тоном:
— Ну, что ты думаешь?
— У меня такое чувство, что это событие выплывает из рук прямо на наших глазах. Я никогда не думала, что твоя мать выступит с таким предложением.
— Я тоже, но, полагаю, что у меня не было времени подумать. Все же это лучше, чем проводить свадьбу в церкви в присутствии тысячи приглашенных, разве не так?
— Не знаю, чего я ожидала, но только не бабушек с дедушками. — Почему-то Клей Форрестер казался слишком шикарным, чтобы прятать своих дедушку и бабушку где-то в укромном месте.
— Ты же знаешь, я не из раскольнической семьи, — сказал он, пытаясь внести немного юмора в совсем не смешную ситуацию.
— Как раз сейчас я почти жалею, что это не так. Я говорю о тебе и о себе тоже.
— Разве у тебя нет ни бабушки, ни дедушки?
— Нет, они умерли. Но если бы они у меня и были, то я бы сожгла перед их домом портрет отца. Клей, на нашей свадьбе его не будет.
— Ну, если мы его не пригласим, это не очень затронет мои чувства. Но как мы сможем не включить его в список приглашенных, если включаем твою мать? Ты ведь это предлагаешь сделать?
— Я не знаю, что предлагаю. Вся идея о настоящей церемонии — абсурд! Мой старик опьянеет и станет несносным. Он все испортит! Или же он будет расхаживать по дому и говорить гостям, что ему улыбнулась удача!
— Но я не вижу, каким образом мы можем уклониться от него.
— КЛЕЙ! — сказала она и сама не поверила, каким тоном произнесла его имя.
— Что? Что значит это — КЛЕЙ? — повторил он таким же тоном недоверия.
— Ты действительно хочешь, чтобы это была большая, шумная вечеринка? Я имею в виду, ты собираешься позволить, чтобы твоя мать взяла на себя заботы по подготовке и расходы на настоящую свадьбу, позволить поверить им, что это навсегда?
— Если она хочет этим заниматься, пусть занимается. Она гордится, когда организовывает «маленькие общественные события», как она их называет. Кому от этого будет плохо?
— Мне! Я уже чувствую себя преступницей, планируя все это. Я не хочу вводить в заблуждение твоих родителей больше, чем это необходимо.
— Кэтрин, я думаю, все торжество обойдется меньше, чем стоит одно кольцо на руках моей матери. Почему бы ей не позволить удовольствие?
— Потому, что это нечестно, — упрямо сказала Кэтрин. Он не смог сдержать раздражения.
— Мы уже поставили их перед фактом, так какая разница, как мы будем демонстрировать свои отношения?!
— А мы не можем сказать правду?
— Не можем! Я думаю, что это еще больнее заденет моих родителей. Я не знаю насчет твоих — я имею в виду твою мать, — но я глубоко сомневаюсь, что она очень расстроится, если ты выйдешь замуж при поддержке моих родителей. Знаешь, именно к этому все сводится. Мои родители решили согласиться на женитьбу и хотят, чтобы об этом стало известно. Разве не в этом суть всех свадеб?
— Нет. Суть большинства свадеб заключается в том, что мужчина и женщина связывают себя обязательствами на всю жизнь.
Но Клей почувствовал, что за ее словами кроется какой-то другой смысл.
— Тебе не нравится отвратительное хвастовство на свой счет, не так ли? Особенно если счет оплачивают презренные богатые люди, которых тебя воспитывали так сильно ненавидеть?
Кэтрин в очередной раз была поражена проницательностью Клея.
— О'кей, я признаю это. Благодаря предрассудкам отца у меня сложилось предвзятое мнение по отношению к богатым. Но твои родители доказали, как я была не права.
Клей стиснул зубы, отмечая про себя, что она упомянула только его родителей.
— Ты имеешь в виду, что они тебе нравятся?
— Я их уважаю, — честно ответила она, — и сам этот факт — нечто новое для меня.
— Хорошо, тогда разве ты не можешь уважать их чувства и согласиться с моей матерью?
Кэтрин тяжело вздохнула:
— Господи, я не знаю. Я во всем этом плохо разбираюсь. Не думаю, что когда-нибудь соглашусь с этим.
— Кэтрин, что бы ты ни думала, моя мать — не махинатор. Она старается делать все, как принято. Раньше я об этом не упоминал, но я знаю, что одна из причин приема гостей имеет политический смысл. Об этом можно не упоминать, но деловой этикет предполагает приглашения по случаю таких событий, как свадьба. Такие приглашения рассылаются давним товарищам и коллегам, с которыми на протяжении многих лет установились не просто деловые связи. Сейчас многие из них стали близкими друзьями моих родителей. Мне жаль, если это сильно тебя обременит, но дела обстоят именно так.
— Почему ты мне об этом не рассказал, когда предлагал весь план?
— Честно говоря, тогда я об этом не думал.
Она тяжело вздохнула.
— Чем дальше, тем хуже…
— Если ты попросишь мать свести число приглашенных до минимума, я уверен, она это сделает. Но я гарантирую, что все, за что она берется, будет выполнено со вкусом и умело. Неужели так трудно с этим примириться?
— Я… это пугает меня, вот и все. Я вообще ничего не знаю о… светских свадьбах.
— Она знает. И пусть она будет твоим советчиком. У меня такое чувство, что, когда вы лучше узнаете друг друга, вы хорошо поладите.
Кэтрин снова почувствовала себя загнанной в угол, на сей раз от явного желания угодить родителям, даже если речь шла о свадьбе более чем благоразумной, Вспоминая его легкие прикосновения, интимные взгляды, она снова решила дать ему отчетливо понять, какова ее позиция в этом деле.
— То, как ты вел себя в доме, было чистым представлением, причем абсолютно ненужным. Я уверена, что твои родители и так во все поверили бы.
— Я так не считаю.
— Ладно, но в будущем воздержись от этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52