Случайно бросив взгляд в сторону бара, он понял, что ему нужно. Ему надо расслабиться, забыть о своем горе. Стакан виски и партия-другая в покер помогут ему забыться.
— С вами все в порядке, святой отец? — раздался голос сзади, и Уин внутренне сжался — никогда не знаешь, где тебя подстерегают неожиданности.
Человек, стоявший позади, возможно, был свидетелем их с Алекс поцелуя, и мысленно Уин проклинал собственную слабость. Глубоко вздохнув, он обернулся, чтобы увидеть лицо говорившего и попытаться оправдаться.
Это был капитан Вестлэйк.
— Все можно объяснить… — Уин мекал нужные слова, чтобы защитить репутацию Алекс, да и свою тоже.
— Ну, конечно, можно. Этот берег реки особенно опасен. Многие застревали здесь даже днем, а уж ночью…
— Ах, вы о реке. — Уин почувствовал, что на душе его стало легко, и глупо засмеялся, радостно кивая головой и слушая объяснения капитана.
— Да, поверхность дна не очень ровная, поэтому возможно всякое. Обычно это пугает пассажиров. Спасти положение может только хороший лоцман. Я осматриваю палубу.
— По-моему, здесь сломались поручни. — Уин указал на то место, куда упала Алекс.
— О, спасибо, святой отец. Это немедленно починят — Джим Вестлэйк остановился, рассматривая поломку.
Напряжение, вызванное внезапным появлением капитана, стало постепенно спадать. Теперь же, готовый выпить и немного отвлечься, Уин направился прямо в бар.
Глава 11
В баре плавали облака едкого дыма. Собравшихся за карточным столом никак нельзя было назвать «хорошей компанией». Некоторые играли уже давно и с азартом, когда вошел Уин. Заказав порцию виски, Уин сел напротив стойки и начал оглядываться в поисках Мэтта. Вскоре он заметил его — Мэтт развлекался игрой в покер и, по-видимому, выигрывал. Когда один из игроков встал, Уин решил занять его место и сразиться с Мэттом.
— Не возражаете? — спросил Уин.
— Я не против, — ответил Мэтт. Остальные трое игроков тоже не возражали.
— Вы, наверное, отличный игрок, святой отец? — спросил один из них, назвавшийся Мэлвином. Его несколько удивило то, что священник решил к ним присоединиться.
— В свое время я играл и за одного, и за двух, — покойно ответил Уин. Стаканчик виски за стойкой сделал свое дело: нервное напряжение спало. Он уселся за стол.
— Нет ли у вас особых преимуществ перед нами, святой отец, ввиду вашего сана? — улыбнувшись, поинтересовался Мэтт.
— К сожалению, нет.
Мэтт сдавал, была его очередь. Уин удивился, насколько профессионально он это делает. Игра началась Первый ход принадлежал молодому человеку по имени Джон. «Ему не более двадцати, — подумал Уин. — Ясно, что он игрок неопытный. Видимо, его уже успели обобрать за ночь как липку».
Играло несколько человек. Уину постоянно везло, Джон же проигрывал значительные суммы, но не решался оставить игру. Он сильно нервничал, ходил быстро и необдуманно.
После очередной партии Мэлвин вышел из игры, за ним — Ричарде. Остались только трое — Мэтт, Уин и Джон.
— Что ж, сыграем еще разок, а потом схожу посмотрю, как там моя милая женушка, — сказал Мэтт, которому уже надоело играть, но он не знал, под каким предлогом покинуть бар, и совершенно случайно упомянул Алекс.
Уин вздрогнул. Ему удалось не думать об Алекс только несколько минут. Мэтт упомянул о ней — и все стало на свои места: он, Уин, священник, а Алекс замужем за Мэттом. Что ж, пусть будет так. Уин сузил глаза и стал внимательно разглядывать карты. Он хотел выиграть у Мэтта, во что бы то ни стало, разгромить его в пух и прах. Если это удастся, он приобретет некоторое превосходство над этим счастливчиком Мэттом. Он методично поднимал ставки выше и выше. Все его мысли поглотило одно безудержное желание — обыграть Мэтта. Как прекрасно он будет чувствовать себя победителем!
— Вот, — воскликнул Джон и бросил свои последние деньги на стол. Все, до последнего цента. Он был в ужасе, но надеялся, что соперники не заметят безумного страха в его глазах.
— Что ж, покажи, что тебе досталось, — сказал ему Мэтт.
Джон открыл карты — два валета и шестерка.
— Три короля и туз, — объявил Уин и разложил карты перед собой.
Мэтт невнятно пробормотал какое-то ругательство и отшвырнул карты.
— Ваша взяла. Кстати, вы отлично играете в покер, святой отец. Но с меня достаточно. На дворе, кажется, наступило такое время суток, которое я лично называю «ночь».
Уин удовлетворенно улыбнулся и придвинул в себе деньги. Давно уже выигрыш не доставлял ему столь явного удовольствия.
— И я считаю, что на сегодня хватит, — добавил он, не желая дать Мэтту возможности побыть с Алекс наедине хоть несколько секунд. — Благодарю вас, джентльмены, за доставленное удовольствие. Это был чудный вечер.
Уин засунул выигрыш в карман, взял со стола бутылку виски и вручил ее Мэтту.
— Никогда не знаешь, в какой момент это может пригодиться.
Джон между тем вышел из салона и молча стоял на палубе, вглядываясь в темноту ночи, словно она могла дать ему ответ на неотступный вопрос: «Что теперь делать?» Перед отъездом мать предупредила его, что игра принесет ему несчастье, но тогда он пропустил ее предостережение мимо ушей. Только сейчас весь ужас создавшейся ситуации предстал перед ним. Азарт лишил его здравого смысла. Возможность выиграть разжигала ему кровь, и, не в силах остановиться, он продолжал играть…
Уин и Мэтт поднялись на палубу и увидели Джона, стоявшего у поручней в полном одиночестве, разбитого и несчастного. Уин понимал, что по его вине мальчик потерял все: именно он поднимал ставки выше и выше, чтобы разгромить Мэтта.
— Подождите меня, — попросил он Мэтта.
— А в чем дело?
— Только поговорю с одним нашим общим другом, — ответил он, кивая в сторону Джона, — я на минутку, сейчас вернусь.
Он тихо подошел к молодому человеку:
— Джон?
— Да, святой отец?
— Сегодня ты получил ценный урок на всю жизнь, не правда ли?
Джон кротко кивнул:
— Да, святой отец.
— Ты теперь никогда больше не будешь играть?
— Я не смог бы, если б даже захотел. У меня больше нет денег, — кисло подтвердил тот.
— А если бы у тебя были деньги? Ты бы вернулся в салон?
— Нет, святой отец. Может быть, я не слишком умен, но одно я усвоил: у меня нет качеств, необходимых настоящему игроку. Я больше не буду играть в карты.
— Хорошо, — улыбнулся Уин, — вот возьми. — Он достал из кармана деньги и вручил юноше.
— Зачем вы это делаете? — Джон широко раскрыл глаза от удивления.
— Ну, скажем, потому, что это правильно. Ты обещаешь, что больше никогда и носа не сунешь в подобные заведения?
— Да, сэр. — Он взглянул на деньги, которые чудесным способом вернулись к нему. Джон был потрясен щедростью священника. — Спасибо, святой отец. — Голос его дрогнул.
Уин пожал ему руку и пошел обратно к Мэтту, молча наблюдавшему за происходящим.
— Алекс не говорила, что она собирается делать?
— Думаю, она давно спит, — ответил Уин, надеясь, что это остановит Мэтта и его свидание с Алекс не состоится. Он вовсе не собирался оставлять их наедине.
— Давайте пройдем в ее каюту, удостоверимся, что все в порядке, и пойдем спать, — предложил Мэтт.
Когда они подошли к двери каюты Алекс, Уин почувствовал, что дрожит. Убедившись, что за дверью тихо, Уин облегченно вздохнул. Они вернулись к себе в каюту, и, только когда Уин закрыл дверь, Мэтт спросил о разговоре с Джоном.
— Очень мило с вашей стороны, что вы так обошлись с мальчиком. Вы и вправду человек редкой доброты, отец Уин.
Уин едва устоял на ногах, услышав такое. Простодушная похвала Мэтта доконала его. Это была последняя капля, переполнившая чашу его терпения. Сначала Алекс восхищалась, какой он замечательный и милосердный священник, а потом не позволила ему нарушить «святые обеты», а теперь еще Мэтт!
Выпитое ударило ему в голову, настроение окончательно упало, и им овладело мрачное отчаяние. Сейчас самое время открыть Мэтту всю правду: что он вовсе не тот человек, за которого себя выдает.
— Черт побери, Мэтт! Я совсем не так хорош, как вы думаете. Пришло время рассказать правду.
— Правду? Какую правду? — Мэтт был заинтригован и слушал в оба уха.
— Мэтт, — Уин устало стянул с шеи воротничок и отшвырнул его, чувствуя страшное облегчение, — я не священник.
Алекс не могла заснуть. Она боялась себя, своего чувства и знала, что, если бы отец Уин последовал за ней, она бы больше не сопротивлялась. Алекс и раньше влекло к нему, но теперь, когда она узнала, как чудесно быть в его объятиях, она хотела принадлежать только ему. Его объятия были для нее раем и адом, благословением и проклятием. Она познала небесное блаженство… Но как жаль, что это больше никогда не должно повториться!
Сначала, будучи сильно возбужденной, Алекс опасалась прихода отца Уина. Но потом, поняв, что он не собирается преследовать ее, впала в отчаяние, представляя ужасное будущее без него. Наконец она разделась и легла.
Сон, однако, не приходил. Она вспоминала отца Уина, в серебристом сиянии луны стоявшего на темной палубе, его прекрасную фигуру и единственный поцелуй, наполнявший ее желанием. Алекс и не подозревала, что простой поцелуй, может пробудить столь сильные эмоции.
Каждый раз, когда Алекс закрывала глаза, чудесная картина всплывала в ее воображении. Мужественно пытаясь отогнать от себя порочные мечты, она мысленно возвращалась к земной реальности, где ее чувства к Уину считались незаконными.
Прошли часы, а Уина все не было. Ну что ж, пусть это будет победа, победа ее нравственных принципов. Она и Уин не запятнали чистоты своих обетов, и им не придется стыдиться своих отношений.
Мысль о том, что завтра она снова увидит отца Уина, сильно беспокоила Алекс. Сможет ли она сохранить спокойствие, когда столкнется с Уином лицом к лицу? Если он будет вести себя так, словно ничего не произошло, ей, возможно, удастся сделать то же самое.
Однако нет никакой гарантии, что она останется холодной и неприступной, если он еще раз дотронется до нее. Сердце ее дрогнуло при мысли об этом.
Алекс долго лежала в темноте. В конце концов, она спешила пойти погулять и подышать свежим воздухом, не опасаясь неожиданной встречи, так как каюта Мэтта и Уина была довольно далеко, на другой стороне корабля. Одевшись, Алекс тихонько выскользнула на палубу, продуваемую легким ветерком и освещенную таинственным светом луны.
— Ты не священник? — повторил Мэтт, растерянно глядя на воротничок, валявшийся на кровати Уина. — О чем, черт побери, ты говоришь?
— Это длинная история.
— Так, значит, наша свадьба была ненастоящей? — с недоверием спросил Мэтт.
— Да.
Мэтт разразился хохотом, представив Уина всего лишь переодетым обманщиком.
— Ты находишь это столь смешным? — мрачно сказал Уин, стараясь сохранить спокойный тон, насколько это было возможно при данных обстоятельствах.
Мэтт все еще ухмылялся:
— Чертовски хорошо, что мы с Алекс не отнеслись серьезно к брачным обетам. Неудивительно, что ты проявлял столько усердия, чтобы разлучить нас.
Уин не хотел даже вспоминать об этом. Он достал из чемодана белую шелковую рубашку и стал переодеваться, удовлетворенный тем, что снова может быть самим собой.
— Зато вам не надо беспокоиться насчет развода. Не было свадьбы — и дело с концом.
— Чудесно. Но все-таки мне интересно еще кое-что узнать. Если ты не отец Уинстон Брэдфорд, то кто же ты?
— Ты уверен, что хочешь узнать об этом?
— Думаю, да.
И Уин рассказал Мэтту о книге и письме Лоуренса Энтони, в котором тот умолял друга найти Венец Желаний и проследить, чтобы сокровище не попало в руки его сыновей — Филиппа и Роберта. Рассказал о том, что братья Энтони уже начали преследовать их, а также о своем твердом решении выполнить последнюю просьбу покойного друга дяди Эдварда.
— Я решил незаметно уехать из Лондона, чтобы Филипп и Роберт ничего не узнали. Тогда я переоделся в одежду священника и рано утром следующего дня отправился в Бостон. Лоуренс писал, что только дядя Эдвард может возглавить поиски: он единственный, на кого можно положиться, кому можно доверять. Я хотел сделать, как лучше, думал, что у меня нет другого выхода, поэтому я и пошел на этот обман.
Мэтт смотрел на Уина, словно видел его впервые. Действительно, ему открылся другой человек, он увидел Уина в новом свете. Оказывается, Уин — любитель приключений, способный на авантюру, а не смиренный, кроткий священник, думающий только о спасении человеческих душ и искоренении несправедливостей. Пытаясь представить себя в такой ситуации, Мэтт не выдержал и снова засмеялся.
— Тебе, наверное, нелегко пришлось?
— О-о, ты не представляешь, как трудно, — ответил Уин, вспомнив монастырь, где он дрожал от страха и каждую минуту ждал разоблачения.
— А что будем делать с Алекс?
— Что ты имеешь в виду? — резко спросил Уин.
— Ты хочешь сказать, что неведение Алекс не представляет никакой проблемы?
— Я просто не понимаю, о чем ты.
— Я говорю о том, что ты после нашей шутовской свадьбы из кожи вон лез, чтобы не оставлять нас наедине, а потом вы вдвоем так мило танцевали вчера…
— Какой-то вальс, подумаешь…
Мэтт не поверил ни единому слову:
— Теперь я понимаю, почему ты так старался…
— Это было нелегко.
— Ты хочешь сохранить это в тайне? Ты будешь продолжать разыгрывать перед Алекс священника?
— Нет, я устал от лжи.
— Что ты ей скажешь?
— То же самое, что сказал и тебе, — правду. Это ничего не изменит, мы будем продолжать поиски. По-прежнему будем разбираться в загадках Лоуренса и, в конце концов, найдем венец. Но с этого момента я для вас — просто Уин Брэдфорд, а не отец Брэдфорд. С меня довольно. Я устал притворяться.
— Что ж, верно. Думаю, ты принял правильное решение.
— Тогда в качестве последнего «деяния» отца Брэдфорда я, пожалуй, разведу вас.
Мэтт согласно кивнул, открыл бутылку виски и шутливо произнес:
— А мы с Алекс могли бы быть так счастливы…
— Я хочу выпить за другое — за окончание моих мучений, — возразил Уин.
Мэтт достал два фужера и наполнил их до краев.
— И все-таки я должен сказать, что из тебя вышел бы прекрасный священник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38