— Ну, теперь расскажи, что вы собираетесь делать. Ты должна держать нас в курсе, мы не намерены оставлять вас в покое. Если мы потеряем тебя из виду, боюсь, что-нибудь неприятное может случиться в тюрьме с твоим отцом. Нам бы очень не хотелось этого, понятно?
— Не беспокойся, Филипп, — тихо сказала Алекс, — я сделаю все, что возможно, и спасу отца от вас.
— Тогда расскажи, о чем вы сегодня договорились. Я хочу знать это, — холодно приказал он.
Она быстро сообщила ему все, не вдаваясь в подробности.
— Согласно первому ключу в книге, отец Брэдфорд, Мэтт Маккитрик и я должны ехать в Сент-Луис. Не знаю, почему они пришли к такому выводу. Думаю, они объяснят мне, когда мы выедем.
— Сент-Луис? — Он нахмурился. — Хорошо, дорогая. Мы с Робертом поедем следом. И не думай ускользнуть.
— Повторяю: не беспокойся, я не хочу подвергать жизнь моего отца опасности.
Он хотел, было вылезти в окно (этим способом он и проник в комнату), но остановился и напоследок сказал:
— Запомни, Алекс! Ни Брэдфорд, ни Маккитрик не смогут тебе помочь. Спасти твоего отца можем только мы с Робертом. Мы будем следить за тобой. Ты никогда не будешь знать, где мы. Поэтому будь осторожна — не сболтни лишнего своим новым друзьям.
Алекс ничего не ответила и только ждала, когда же он, наконец, уйдет. Услышав, как он спрыгнул в сад, она молниеносно подбежала к окну и заперла его. Однако ей не удалось избавиться от чувства, что Филипп рядом, наблюдает за ней, хищнически улыбаясь. Ночь Алекс провела в кабинете отца, расположившись на маленьком, неудобном диване.
Глава 7
На станции Уин сел на жесткую деревянную скамейку, стараясь не обращать внимания на жару, вонь и тесноту. Они путешествовали уже четыре дня, и он раскаивался, что принял решение участвовать в экспедиции. Уин чувствовал себя разбитым: вагоны поезда были неудобными, воротничок слишком тесен, он тосковал по горячей ванне, чистой одежде, по бутылке бренди и доступной женщине, хотел удобств и покоя его лондонской квартиры.
Размышляя о прошедшем, Уин понял, что решил принять участие в поиске венца только потому, что это должен был сделать его дядя. Но с течением времени он все больше убеждался, что был ничто по сравнению с дядей. Ему было далеко до истинной доброты, деликатности и терпимости, которыми обладал Эдвард Брэдфорд.
Все началось в первый же день поездки. Люди, видя его одеяние священнослужителя, подходили к нему и начинали изливать душу. Уин был ошеломлен таким вниманием, и дело было не в том, что он не хотел выслушать или помочь. Он просто не знал, как это сделать. Он пытался утешить, сказать что-либо доброе, но в большинстве случаев просто сидел и слушал. Его интересовало, как можно научиться разбираться в человеческой душе, действенны ли его благословения. В глубине души он надеялся, что да. Люди доверяли ему и надеялись, что его несколько слов могут по-настоящему изменить их жизнь.
— Святой отец. — Женский голос отвлек его от собственных мыслей, и Уин увидел стоящую перед ним блондинку, похожую на ангела.
— Да, мэм. — Он начал подниматься.
— Нет, нет, не надо вставать. Я хочу угостить вас этим печеньем, — сказала она, протягивая маленькую коробочку. — Вы выглядите усталым, святой отец. Так, может быть, это поможет.
— Благодарю, миссис…?
— Уилсон, святой отец, Маргарет Уилсон. — Она просияла от радости, видя, что он открывает коробку.
— Я — отец Брэдфорд. Благословляю вас, миссис Уилсон. Это печенье как раз то, что мне нужно в данный момент. Оно выглядит аппетитно.
— О, прекрасно. Мой поезд сейчас отправляется, так что я уезжаю, святой отец.
— Желаю счастливого пути.
— Благодарю, отец Брэдфорд. Вам также, — на прощание улыбнулась миссис Уилсон. Она считала его самым симпатичным священником, которого когда-либо встречала, и, когда она садилась в поезд, на сердце у нее было легко.
— Вы очень милый человек, — сказала Алекс, ласково улыбаясь Уину. Она сидела рядом с ним, дожидаясь, когда он закончит разговор с блондинкой.
— Благодарю вас, — ответил он. Интересно, что бы она сказала, если бы знала о его обмане? — Возьмите печенье. — Он держал коробочку перед ней.
— С вами, наверное, это постоянно случается? Все подходят, исповедуются, просят совета… Это так обременительно, — сказала она и взяла печенье. — Вы прекрасно держитесь.
— Это совсем не обременительно, — ответил он и тоже взял печенье, хотя на самом деле ему было ужасно неловко благословлять при таком количестве свидетелей. Интересно, учат ли священников благословлять в семинарии?
— Если я смогу помочь хоть одному человеку, смягчить любовью и милосердием хоть одно сердце, прояснить хоть одну душу, то я не зря родился на свет. — Он с удивлением подумал, что, пожалуй, говорит это искренне и верит своим словам.
— Знаете, вы особенный, вы непохожи на других. — Нежный блеск светился в темных глазах Алекс.
Уин пристально посмотрел на нее. Она была очень привлекательна, и ему хотелось ее обнять. Ее губы казались мягкими и непреодолимо влекли, ему хотелось целовать ее. Раньше в его жизни были бренди и доступные женщины. От бренди он и сейчас не отказался бы, но единственной женщиной, которую он желал, была Алекс.
Уин быстро доел печенье и посмотрел по сторонам. Интересно, чтобы она сказала, если бы узнала его мысли.
— Я такой же, как все.
— Нет, что вы, вы — человек незаурядный, поэтому и посвятили свою жизнь Богу и Церкви. Вы достойны восхищения!
Ее похвала болезненно отозвалась в сердце Уина. Какое жестокое разочарование ждет Алекс, когда правда обнаружится! Он пытался успокоиться, убеждая себя, что делает это из чистых побуждений.
Действительно, Уин не думал о личной выгоде, когда решился на обман. Он просто хотел сделать то, что не успел его дядя. Вера Эдварда должна была помочь им в поисках сокровища, поэтому он и переоделся священником. И он доведет дело до конца, чего бы ему это ни стоило.
Близость Алекс, невыносимая духота вокзала давили на Уина. Он понимал, что ждать придется не один час: поезд должен был отправиться в десять утра, а сейчас только три. Начальник станции объяснил пассажирам, что произошла небольшая авария на путях и придется подождать, однако разумные доводы не облегчали мучительного ожидания.
— Не возражаете, если я выйду на минутку на воздух, — сказал Уин Алекс и Мэтту.
— Мы останемся, вдруг объявят посадку, — ответил Мэтт.
Мэтт наблюдал за многочисленными собеседниками отца Уина, повествующими ему о личных проблемах, и размышлял, как такой человек, как Брэдфорд, мог стать священником. Вероятно, это было непоколебимое решение. Мэтт в душе восхищался цельностью, волей, силой характера своего нового друга. Он бы не смог отрешиться от себя и переживать чужое горе, как свое собственное.
Вручив коробку с печеньем Алекс, Уин вышел. Он хотел расслабиться, подышать свежим воздухом и направился к скамейке, стоявшей под раскидистым деревом.
— Святой отец…
Уин едва не застонал. Разве он хотел многого? Только несколько минут в одиночестве, несколько минут тишины… Чтобы никого не было вокруг.
— Да? — Он оглянулся и увидел маленького мальчика лет одиннадцати.
Взгляд мальчика был серьезный и озабоченный. Одежда — грязная и потертая, а его густых волос, похоже, давно не касался гребешок.
— Вы не могли бы поговорить со мной?.. Всего несколько минут. Это личное…
Уин понял, что мальчик заговорил с ним, с трудом поборов в себе робость, и не смог ему отказать.
— Разумеется. Давай посидим на той скамейке под деревом? Там прохладно.
— Как вам угодно, святой отец.
Они подошли к скамейке и сели. Мальчик собрался с духом и начал:
— Меня зовут Бобби, святой отец. Сразу хочу признаться, что я не католик.
— Понимаю. — Уин был озадачен. Если этот мальчик не католик, зачем он заговорил с ним? — Чем я могу тебе помочь?
— Видите ли, отец…
— Меня зовут Брэдфорд.
— Отец Брэдфорд, — продолжал мальчик и вдруг спросил с вызовом: — А, правда, что если я совершу какой-нибудь страшный грех, вы меня все равно простите?
Уин удивленно посмотрел на мальчика. О каких «страшных грехах» он говорит? Он только вышел из младенческого возраста.
— Не все грехи одинаковы. Потом это зависит… — глубокомысленно произнес Уин, тщательно пытаясь вспомнить хотя бы что-нибудь из учения католической церкви, которое он когда-то проходил в школе. Он так давно не был на исповеди…
— От чего? — Глаза мальчугана сузились, он внимательно изучал лицо священника, как он полагал, больше приближенного к Богу, чем простые смертные.
— От того, раскаивается ли человек в содеянном.
— Понятно. А можете ли вы простить настоящий грех, большой грех, убийство?
— Убийство? — Уин еще больше изумился. — Да, даже убийство может быть прощено, если человек раскаивается.
Бобби боялся пошевелиться, он так и замер в ожидании ответа. После слов Уина он шумно вздохнул:
— Святой отец, а мне, не католику, вы можете отпустить грехи?
— Отпустить грехи может только Бог. Я выполняю Его волю здесь, на земле.
Бобби впился глазами в Уина. Когда же их взгляды встретились, Уину показалось, что мальчик смотрит в его душу.
— Святой отец, я тяжко согрешил…
— Ты хочешь рассказать об этом сейчас?
— Да. И я не раскаиваюсь в том, что сделал. По крайней мере, не во всем. Мой старик часто бил меня. Каждый день напивался, приходил и набрасывался на нас с мамой.
— Мне очень жаль.
— Да, мне тоже. Святой отец, я поступил дурно, но я не мог больше терпеть. Я сбежал. Сел на первый попавшийся поезд и был таков. Теперь я здесь.
— Ты давно сбежал? — Уин начинал понимать, как плохо пришлось мальчику.
— Больше месяца. Но я не жалуюсь. Я даже особенно не голодал, но, знаете… — его глаза наполнились слезами, — я даже не попрощался с мамой. Я просто ушел из дома, когда все спали. Я так скучаю по ней, святой отец. Ужасно. Я беспокоюсь за нее, да и она, я знаю, беспокоится. Я не хочу, чтобы она страдала.
Мальчик чуть не плакал, ему было очень тяжело.
— Скоро ты вырастешь. Ты уже и так достаточно взрослый мужчина, если сумел так долго обходиться без помощи родных. А читать ты умеешь?
— Я ходил в школу, но не особенно долго, поэтому мало чему научился. Мы жили очень бедно, поэтому я рано научился зарабатывать. У меня ведь еще два младших брата и сестричка.
— Вот что я бы посоветовал тебе, — сказал Уин и подумал: «Как я могу помочь его несчастной матери, жене пьяницы и, похоже, озлобленного человека?»
Мальчик ждал.
— Вернись домой, к маме. Никто на свете не будет любить тебя так, как она. Может, вам будет нелегко, но вы будете вместе. Сходи в какой-нибудь храм, скажи священнику, что я посоветовал тебе обратиться к нему. Расскажи ему все и попроси как-нибудь повлиять на твоего отца.
Бобби испуганно замотал головой:
— Ой, вряд ли это поможет, святой отец. Он только разозлится.
— А у твоей матери есть еще родственники?
— У меня есть дядя, он фермер.
— Скажи маме, чтобы она написала ему. Пусть он возьмет вас к себе. Если отец так безобразно с вами обходится, вам лучше уехать.
Бобби задумался. Эта мысль была ему по душе. Они с матерью давно хотели оставить отца.
— Вы простите меня, святой отец, что я убежал из дому и бросил маму?
Уин коснулся плеча мальчика, потом головы:
— Твои грехи прощены, Бобби. Иди и впредь не греши. Теперь ты глава семьи. Главное — быть добрым и справедливым.
Он благословил мальчика твердо и уверенно и сказал:
— Пойдем со мной.
— А куда мы идем?
— Идем купить тебе билет до дома. Я хочу быть уверен, что ты в целости и сохранности доберешься домой.
Бобби благодарно посмотрел на своего неожиданного покровителя. Этот человек совершил чудо. Он отправлял его домой, к матери, и собирался к тому же оплатить проезд.
— Я верну вам деньги, непременно верну.
— Не надо. — Уин остановился и внимательно оглядел мальчика. — Забудь об этих деньгах.
— Но я не люблю быть в долгу, святой отец.
— Ты вернешь мне долг сполна, если благополучно доберешься домой. Я хочу, чтобы ты работал, помогал матери, братьям и сестре. Кроме того, тебе надо обязательно научиться читать. Когда ты вырастешь, начнешь зарабатывать и тебе захочется отдать мне долг, отдай эти деньги на благотворительные цели. Делай другим добро, и оно возвратится к тебе сторицей.
Бобби внимательно посмотрел ему в глаза:
— Я сделаю все, как вы сказали. Вы будете гордиться мной.
— Молодец, Бобби. — Уин положил руку на плечо мальчику, и они направились к кассе.
— Где ты живешь, Бобби?
— В Питсбурге.
— Дайте мне, пожалуйста, один билет до Питсбурга. Когда отправляется поезд?
Кассир сказал ему час отправления. Уин купил билет и вручил его мальчику вместе с небольшой суммой денег на дорогу.
— Помни, что ты мне обещал.
— Я буду помнить, святой отец! Спасибо.
Затем неожиданно и для Уина, и для него самого мальчик бросился на шею своему спасителю и крепко обнял его.
Вначале он боялся подойти к священнику и заговорить с ним, но теперь он знал, что это совсем не страшно. Будущее его было ясным и определенным. Он соберет вещи и поедет домой, к матери. Он страшно скучал по ней все это время, так хотел увидеть ее, хоть разочек.
— Пожалуйста, Бобби. Еще хочу тебе сказать…
— Да, сэр?
— Молись. Всегда молись. Даже если тебе невыносимо тяжело, надейся на Бога, и Он устроит твою жизнь.
— Да, я понимаю. Ведь это Бог устроил нашу сегодняшнюю встречу?
— Да, это Он.
— Пойду соберу вещи. Я увижу вас еще сегодня?
— Если поезд не придет, увидишь.
— Я буду спешить.
Потом они расстались, и Уин наблюдал, как мальчик весело бежал по улице.
— Как вы добры! — Голос Алекс заставил Уина вздрогнуть, так неожиданно она заговорила с ним.
Уин покраснел:
— Вы давно слушаете наш разговор?
— Достаточно. По-моему, очень хороший мальчик.
— Да, очень. Если ему немного повезет, он станет прекрасным человеком. Может, его путь не из легких, но он умен и разберется что к чему.
— Вашими молитвами он не может стать неудачником. Мэтт послал за вами. Он считает, что пора перекусить. Мы нашли небольшой ресторанчик недалеко отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38