А он, дурак, закутал ее в свой плащ, пытаясь защитить от холода! Вот теперь и расплачивается за это донкихотство. Изумруды, его изумруды, остались в Гордон-Холле. И вне всякого сомнения, Грэм сейчас празднует победу, смеясь над нерадивым братом. Конечно, теперь он надежно припрячет эти камни!
Но Джулиан хотел их получить любой ценой. Неудача, которую он потерпел нынче ночью, могла отсрочить этот момент, однако не могла его остановить. Теперь его ничто не могло остановить, кроме смерти.
8
Через два месяца после этого происшествия Анна стояла на палубе корабля «Принцесса Индии», разглядывая Адамов Мост – архипелаг, простиравшийся от юго-восточного побережья Индии до Цейлона. Глубоко вдыхая воздух, она упивалась хмельными ароматами тропиков. Это были ни с чем не сравнимые терпкие ароматы экзотических цветов, пряностей и гниющей растительности. Эти запахи да постоянная жара убеждали ее, как ничто другое, что она снова на пути домой.
Как ни смешно, но она, англичанка по рождению и воспитанию, считала своим домом изумрудный остров в сапфировом море. Счастливейшие дни ее жизни были проведены среди этой экзотической природы, здесь же родилась и ее дочь, здесь умер Пол. Его могила находилась на небольшом холме за Большим домом в Сринагаре и, казалось, звала ее.
– Мама, а папа там будет?
Тоненький голосок Челси заставил Анну вернуться из прошлого. Полюбовавшись своей маленькой дочкой, ее льняными волосами, заплетенными в одну толстую косу, нежными голубыми глазками, Анна почувствовала, как сильно любит своего ребенка. Теперь-то она знала, что поступила правильно, возвратив Челси в единственный настоящий дом, который та знала. Ради этого можно было рискнуть своей бессмертной душой.
– Папа на небесах, дорогая, и ты это знаешь.
Анна попыталась справиться со своими чувствами и говорить спокойно. Она вспомнила, как Пол обожал свою маленькую среброволосую дочь, а Челси, в свою очередь, считала, что солнце всходит и заходит только ради ее папы. И как же тяжело было объяснить дочери, что ее любимый папа ушел и больше уже никогда не вернется!
С тех пор в жизни Челси многое изменилось. Из вечно смеющейся и прыгающей маленькой девочки она вдруг сразу превратилась в неестественно рано посерьезневшего ребенка.
Челси редко улыбалась, ее смеха Анна не слышала с тех самых пор, как Пола опустили в могилу.
– А как насчет Кирти? – поинтересовалась дочь.
На этот вопрос ответить было легче. Кирти была айей – нянькой Челси со дня ее рождения. Расставание с Кирти было болезненным и для Челси, и для Анны, но Грэм не дал денег на проезд пожилой тамильской женщины, когда пригласил Анну и Челси в Гордон-Холл. Но даже если бы на переезд Кирти нашлись средства, этого нельзя было делать. Кирти была неотъемлемой частью Цейлона, как Будда, царствовавший здесь сотни лет назад. И было невозможно представить Кирти в другом месте. Когда же наступило время расставаться, Кирти закутала голову концом сари и покинула дом с громкими воплями скорби.
Анна прекрасно знала, что Кирти будет рада их возвращению. Скорее всего она воспримет это как благословение свыше.
– Возможно, Кирти и нет сейчас в Большом доме, но если узнает, что ты вернулась, обязательно прибежит.
– Я скучала по Кирти.
– Знаю, я тоже скучала.
– А...
– Ладно, мисси, хватит донимать свою бедную маму вопросами. Скажи мне кое-что, юная леди. Ты хорошо умылась?
Этот свирепый голос принадлежал Руби Фишер, красивой крупной женщине средних лет. К ней Анна обратилась за помощью на следующее же утро после происшествия в библиотеке, когда сбежала из Гордон-Холла. В прошлом Руби была лондонской проституткой, но ей посчастливилось выйти замуж за одного из своих клиентов. Джон Фишер был добрым человеком и настоящим тружеником. Он регулярно приводил свою жену в церковь по воскресеньям, но Руби, со своей склонностью носить безвкусные яркие платья, смущала прихожан. Викарий стал ее другом и защищал от паствы. Руби не забыла его доброты. Она умела быть преданной тем, кто проявлял к ней добрые чувства, а таких было немного. Руби по-настоящему привязалась к викарию и Анне.
Руби даже пыталась привить обретенную ею драгоценную светскую мудрость этому «бедному цыпленочку», оставшемуся без матери. Иногда это забавляло славного преподобного, иногда ужасало, но так или иначе это положило начало нерушимой дружбе Анны и Руби. Даже после того как Анна вышла замуж за Пола и уехала на Цейлон, они постоянно, хоть и не часто, обменивались письмами.
Если бы Руби, овдовевшая несколько лет назад, не жила бы на крошечный доход в маленькой арендуемой квартирке в одном из самых грязных районов Лондона, Анна давно сбежала к ней. Но такая среда никак не подходила Челси, а доход Руби, на который она сама с трудом существовала, не позволял выжить троим.
И вот после тяжелого двухдневного путешествия в дилижансе, а потом в наемной двуколке Анна с усталой и голодной Челси нежданно-негаданно явилась к Руби. Руби, конечно же, удивилась, но приняла обеих с распростертыми объятиями. Она сразу же уложила Челси в постель, заботливо подоткнув одеяло. Когда же ребенок уснул, Руби слушала как зачарованная историю Анны обо всех ее злоключениях. Руби смеялась, узнав о том, что Анна оставила Грэму записку, где сообщала ему, что скорее умрет с голоду в сточной канаве со своим ребенком, чем отдастся ему. Руби ничуть не шокировал рассказ Анны о краже – напротив, она даже поаплодировала ей. Руби быстро сообразила, что нельзя продавать сразу весь гарнитур. Надо было действовать очень осторожно, иначе можно было привлечь к себе нежелательное внимание. Решено было сначала продать браслет. С помощью знакомого «джентльмена» сделка была совершена, и Руби вернулась с таким количеством денег, о котором Анна не могла и помыслить. Когда Анна попыталась вручить Руби ее долю, та с негодованием отвергла это предложение, сказав, что хочет сопровождать Анну и Челси на Цейлон. В конце концов, что ей делать в Англии, раз Джон умер? И кто бы стал присматривать за Анной и ее дочерью, этими младенцами, заплутавшими в лесу?
Во все время путешествия Анна неустанно благодарила свою счастливую звезду, пославшую ей Руби. Свирепый вид, резковатые манеры и решительная речь ее спутницы творили чудеса, когда приходилось иметь дело с клерками пароходства и моряками. Челси привыкла к няньке и полюбила ее, да и сама Анна отогрелась в присутствии Руби. Трудно было представить кого-либо вместо Руби, способной разделить чужие заботы и тяготы, да еще успешно разрешить столь сложное дело, как путешествие трех особ женского пола на далекий Цейлон.
Как частенько говаривал отец Анны, пути Господни неисповедимы. Кто бы мог подумать, что бывшая девушка для радости, с яркими волосами, крашенными хной, по иронии судьбы станет Божьим благословением для благородно воспитанной дочери викария?
– Бедный маленький птенчик, – умилялась Руби, понизив голос. Она с благоговением наблюдала, как Челси умывается.
– Она слушается тебя лучше, чем меня, – улыбнулась Анна.
– Потому что я ее не балую. Анна, ты слишком мягкая. И не только с Челси, а со всеми. Такая же, как твой отец.
Руби замолчала, пытаясь обмахнуть лицо, покрывшееся бисеринками пота. В руках она держала прелестный резной веер слоновой кости, который ей презентовал один из моряков недели две назад, изливаясь бесчисленными комплиментами. Анна догадывалась, как Руби заслужила подобную любезность, но спросить опасалась. Руби всегда любила мужчин и умела с ними обращаться. Вникать в подробности ее взаимоотношений с противоположным полом Анна себе не позволяла.
– О Боже, как же жарко!
Руби так энергично поигрывала веером, что и до Анны долетало дуновение ветерка. Было нестерпимо жарко, даже несмотря на восточный ветер. Лоб Анны тоже заметно увлажнился, а ее черное траурное платье с длинными рукавами неприятно липло к телу. Но скрыться от жары было некуда. На нижней палубе было еще жарче.
– Летом станет полегче, ведь муссоны приносят обычно прохладу.
– Надеюсь! Тело буквально плавится от этой жары. Руби повернулась, со вздохом взглянув на безоблачное небо на горизонте.
– Капитан Роб говорит, что мы завтра еще до ночи придем в порт.
Капитан Роб – весьма достойный седовласый джентльмен, еще один из многочисленных обожателей Руби, Анна не позволяла себе строить догадки о том, перешло ли их знакомство за пределы обычного флирта и насколько. Но все остальные, кто присутствовал на борту, называли его капитаном Маршаллом.
– Замечательно! Я не дождусь, когда смогу покинуть этот корабль. Такое чувство, что мы плывем уже несколько месяцев.
– Время бы шло намного скорее, если б ты обращала внимание на этих бравых джентльменов, которые с таким интересом поглядывают на тебя.
Анна вздохнула. Примерно так начинался у них разговор не менее дюжины раз, но Руби упрямо не хотела обсуждать эту тему.
– Я вдова. Ты не забыла об этом? – сказала Анна. – Я была уже замужем, у меня есть ребенок, и мне совершенно неинтересно переглядываться с мужчинами.
Руби неодобрительно сморщила нос.
– Неестественно, что такая хорошенькая молодая женщина, как ты, не интересуется мужчинами.
– Еще нет и. года, как умер Пол...
– Обычно говорят: если ты свалился с лошади, самое лучшее, что ты можешь сделать, это снова на нее взобраться.
– Брак не лошадь!
– Кто говорит о браке? Я имею в виду только небольшое развлечение. Позволь себе капельку радости. Насколько мне известно, мужчины для этого подходят лучше всего.
– Ты бесстыдна, Руби. – На губах Анны мелькнула легкая улыбка, а Руби покачала головой.
– И вовсе не бесстыдная, а честная. Признайся начистоту! Ты ведь не можешь сказать, что не думаешь о том, каково это было бы, если б один из этих джентльменов обнял и поцеловал тебя...
– Руби!
Несмотря на негодующее восклицание Анны, слова Руби вызвали в ней очень живое, но отнюдь не желанное воспоминание. И образ, в течение многих недель вторгавшийся в ее сны. И каждый раз во сне к ней являлся мрачный, но неописуемо красивый темноволосый грабитель. Его поцелуи, руки на ее груди и бедрах... Почти с физическим усилием она попыталась отогнать докучливое воспоминание.
– Я не интересуюсь мужчинами!
Руби открыла было рот, собираясь ответить Анне, но вдруг заметила Челси, спокойно направлявшуюся к ним.
– Я умылась!
Девочка вернулась с личиком, сияющим и вымытым до блеска. Анна была очень рада, что дочь спасла ее от дальнейшей дискуссии о мужчинах.
– Да, уж ты постаралась на славу...
Анна провела пальцем по прохладной щечке дочери. Ее рука на мгновение задержалась на ее шелковистой головке.
– Твой носик порозовел. Тебе надо надеть шляпку.
– О, мама, я забыла!
После смерти Пола девочка как-то замкнулась в себе и все время боялась вызвать недовольство матери. Это очень расстраивало и угнетало Анну, но она не знала, как с этим бороться.
– Не важно, цыпленочек, мы просто пойдем в каюту и наденем ее.
– А как насчет того, чтобы мы с тобой посмотрели, чем занимается Роб? – вмешалась Руби, заметив, что Анна скрывает боль под вымученной улыбкой. – Они там натянули тент. Можешь больше не беспокоиться о шляпе. А может, он даже позволит тебе покрутить штурвал? Ты бы хотела поуправлять кораблем?
– Думаешь, он мне позволит? – недоверчиво спросила Челси.
У девочки даже округлились глаза при мысли о таком развлечении.
– Есть только один способ узнать это наверняка, – сказала Руби, подмигивая Анне. Взяв за руку Челси, она решительно отправилась в капитанскую рубку.
– Смотри не посади нас на мель!
– Что ты! Земли пока что не видать! И Челси с Руби скрылись из виду.
Как и предсказывал капитан Маршалл, на следующий день «Принцесса Индии» бросила якорь в Коломбо, главном торговом центре Цейлона. Корабли, стоявшие у причала, отличались друг от друга лишь размером и оснасткой. Они стояли на якоре и грузили на борт чай и корицу. Всюду сновали маленькие мальчуганы, просившие милостыню у новоприбывших, а что не удавалось выпросить, они пытались стащить. Кули в смешных шляпах трусили со всевозможными грузами на спинах. Женщины в бесформенных платьях и белых головных платках ходили мимо купцов, которые грубо ругались, выражая таким образом свое негодование. Буддийские монахи в шафранового цвета одеждах важно прохаживались, не обращая внимания на общую суматоху. Несмотря на то, что солнце уже садилось, жара не спадала. На берегу хорошо было слышно ритуальное пение буддистов, вместе с пряным ароматом курений оно доносилось прямо до корабля. Глубоко вдыхая пряный воздух, Анна впервые осознала, что вернулась домой.
После восьми недель, проведенных на корабле, она с нетерпением ждала, когда же сойдет на берег. Другие пассажиры вели себя так же беспокойно, но капитан Маршалл был непреклонен. Они не смогут войти в док, пока прилив не достигнет высшей точки, то есть до следующего утра. Анна, как и все остальные пассажиры, должна была провести еще одну ночь на корабле. Они с тоской и томлением смотрели на узкую полоску воды, отделявшую их от мечетей с куполами и минаретов, вырисовывавшихся на фоне неба над городом Коломбо.
Анна стояла у поручней и любовалась тем, как на город опускается ночь. Когда-то точно так же она уже стояла на палубе, глядя на Коломбо, и мучительное воспоминание пронзило ее сердце. Тогда с ней был Пол. Они были женаты всего несколько месяцев, и Анна была немного напугана перспективой неизвестной новой жизни, ожидавшей их. Пол очень старался показать, что ничего не боится, но тоже робел. И, как оказалось, не зря. Если бы много лет назад, в ясную сентябрьскую ночь, они знали о том, какая трагедия их ожидает, они бы тотчас же пересели на другой корабль, направлявшийся в Англию. Но, конечно, они этого не знали...
А сейчас... вздыхать и сожалеть было бесполезно.
9
Что до Джулиана, то большую часть этих двух месяцев он провел, терзаясь угрызениями совести. Не успел он благополучно добраться до своего прекрасного лондонского дома, как тут же попал в руки властей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38