Уговорив Лору, Анна снискала особую благодарность майора Дамесни.
Анна собиралась ехать сама с девочками и их няньками. Они поедут в экипаже прямо из Сринагара, где Лора переночует, а после празднества ее доставят домой. Конечно, Мэри Чилдерз, узнав, что Анна приехала с девочками, пригласила и ее. Она очень обрадовалась возвращению подруги, которую не видела почти год. Другие леди, подруги Анны, тоже присутствовали на детском празднике, и Анна не только приятно провела этот день, но и возобновила старые знакомства.
– Обязательно приезжайте к нам развлечься. Пол умер почти год назад. Ты не можешь похоронить себя с ним вместе, – говорила Мэри Чилдерз, когда Анна собралась домой.
Она приняла несколько приглашений на ужин в узком кругу. И убедилась, что пребывание среди людей помогает ей преодолеть свое горе. А по мере того как возобновлялась ее светская жизнь, Анна начинала чувствовать себя лучше и счастливее. Это совсем не означало, что она забыла Пола. Анна знала, что никогда его не забудет, просто она постепенно свыкалась с его отсутствием. Челси ведь очень была привязана к отцу, но стала теперь далеко не такой, как прежде. Она очень отличалась от той счастливой маленькой девочки, какой была до смерти отца.
Однажды, примерно через два месяца после их приезда, Анна решила разобрать скопившийся на чердаке хлам. Опустившись на корточки, она стерла грязной рукой пот со лба. На чердаке, под самыми стропилами, воздух был таким густым и жарким, что казался почти видимым. Анна разобрала только два чемодана со старыми бумагами, а уже чувствовала, что ей очень хочется прилечь.
– Мэм-сахиб, к вам приехал какой-то джентльмен.
Раджа Сингха, всегда двигавшийся бесшумно, стоял теперь на верхней ступеньке лестницы, ведущей на чердак, и бесстрастно смотрел на нее. Анна вздрогнула, обернулась, но тотчас же улыбнулась слуге.
– Майор Дамесни?
Майор, которого она запросто называла теперь Чарлзом, стал ее частым гостем. Под предлогом наблюдения за работами на ее чайной плантации он обедал с ней и Руби два, а то и три раза в неделю. Анне нравились его визиты. Он стал ее добрым и верным другом, хотя никогда и ничего не говорил. Судя по его поведению, она могла бы предположить, что однажды он захочет стать для нее чем-то большим. Но в его манере ухаживать не было спешки, если, конечно, это было ухаживанием. Анна была довольна, что события идут своим чередом.
– Нет, мэм-сахиб. Другой джентльмен. Он не назвал своего имени.
– О?
Поразмыслив, Анна решила, что ее визитером может быть управляющий другой плантации, Хил мор. Кажется, так его звали? Ведь однажды Чарлз называл ей его имя. Карнеганы собирались уехать через пару недель, и Чарлз договорился, что их управляющий придет поговорить с ней до их отъезда.
– Я сейчас спущусь, – пообещала она, и Раджа Сингха удалился, отвесив ей поклон.
Анна умылась, сняла платок с головы и привела в порядок свои густые светлые волосы, свернув их в красивый узел. Она не стала терять время на то, чтобы сменить платье, рассудив, что если это управляющий Карнеганов, то не следует задерживать его слишком долго.
Когда она вошла в переднюю гостиную, на лице ее сияла улыбка. Высокий и широкоплечий человек с прямыми, густыми и жесткими волосами цвета воронова крыла стоял к ней спиной, глядя в окно. Он был скверно одет – в некогда черные, но порыжевшие бриджи и куртку бутылочно-зе-леного цвета. Этот костюм явно когда-то видел и лучшие дни. Его черные сапоги были пыльными, потертыми, со сбитыми каблуками.
Анна заморгала и остановилась как вкопанная, оглядывая гостя с головы до ног. По-видимому, Карнеганы не слишком щедро платили своему человеку, и уж, конечно, не так, как уверял ее Чарлз, ведь для того, чтобы удержать первоклассного управляющего, надо платить ему целое состояние.
А может, он просто не считал нужным тратить деньги на одежду?
Но в любом случае она собиралась нанять его на работу, а для этого не требовалось искусство хорошего портного. Ей нужен был самый лучший управляющий для Сринагара, а Чарлз заверил ее, что Хилмор именно такой.
– Мистер Хилмор? – спросила она, восстановив душевное равновесие и с улыбкой сделав несколько шагов вперед. – Я миссис Траверн. Хорошо, что вы пришли.
Мужчина обернулся, и у Анны перехватило дыхание. Она замерла на месте, зажав рот руками от испуга.
– Так вы миссис Траверн? – спросил он почти любезно, но она была готова поклясться, что его синие, словно полуночное небо, глаза блеснули угрожающе. – А я все это время мысленно называл вас Зеленоглазая леди. Смею ли я надеяться, что вы меня помните?
11
– Господи!
Она смотрела на него как на материализовавшийся призрак. Этого не могло быть! И все же это произошло. Ошибиться было невозможно.
– Вижу, что помните!
Он заметил ее очевидный ужас, и в голосе его прозвучало мрачное удовлетворение.
Анна не могла двинуться с места, а он стоял, скрестив руки на груди и слегка склонив голову набок.
– Скажите-ка мне кое-что, – продолжал он как ни в чем не бывало, будто вел светскую беседу. – В каком родстве мы состоим, если вы и в самом деле миссис Траверн?
– Конечно, я миссис Траверн.
У Анны все еще не прошло ощущение удушья, но она уже слегка оправилась, выпрямилась и отняла руки ото рта. Он не был призраком, героем ее ночных лихорадочных грез, а был человеком из плоти и крови. И это было еще ужаснее, чем если бы она и в самом деле утратила рассудок.
– Чего вы хотите? Что вы здесь делаете?
Он насмешливо улыбнулся, обнажив ослепительно белые зубы, но не ответил прямо на ее вопрос, сказав:
– Если вы действительно миссис Траверн, то должны быть вдовой моего младшего единокровного брата. Мне сле-довачо бы догадаться об этом еще в первую нашу встречу, но в то время мои мысли были заняты другим. Прошу вас принять мои соболезнования ввиду вашей утраты. Джулиан Чейз к вашим услугам.
Он отвесил ей картинный поклон, прижав руку к сердцу. У Анны возникло ощущение, что с ней играют, как играет кот с мышью, прежде чем броситься на нее. Его появление слишком выбило ее из колеи.
– Чего вы хотите? – спросила она снова.
Даже для ее собственных ушей голос ее прозвучал неискренне и натянуто.
Его улыбка хоть и была очаровательной, но не могла скрыть жесткого блеска глаз.
– Думаю, мы оба знаем ответ. Я пришел за моими изумрудами.
– Не знаю, о чем вы толкуете... Его губы презрительно изогнулись.
– Зеленоглазая леди, этот номер не пройдет! Вы же не станете думать, что весь этот путь из Англии я проделал, всего лишь надеясь на везение? Будто предполагал, что у вас могут оказаться мои камни? Нет, я знаю совершенно точно, что они у вас, и хочу получить их. Можно сказать, что я на этом даже настаиваю.
Он шагнул к Анне с той грацией, которая ей так хорошо запомнилась.
Не успела Анна и глазом моргнуть, как оказалась в его крепких руках, которыми он сжимал ее за плечи. Анна издала боязливый писк, когда нежданный гость заставил ее подняться на цыпочки, угрожающе возвышаясь над ней.
– Не играйте со мной в такие игры! – строго предупредил он, и она смогла разглядеть тонкие морщинки, веером расходившиеся от углов его глаз. – Мне вовсе не понравилось, что меня бросили в Ньюгейтскую тюрьму и чуть было не повесили за преступление, которого я не совершал. Мне вовсе не понравилось путешествие чуть ли не на край света, чтобы получить то, что и так принадлежит мне по закону. И я ненавижу женщин, которые лгут. Любого из этих обстоятельств достаточно, чтобы вывести меня из себя. А все вместе... Ну, одним словом, я сейчас не в лучшем расположении духа. Я хочу получить свои изумруды. Если в вас есть хоть частица здравого смысла, который я, возможно, ошибочно приписывал вам, то вы их сейчас же мне отдадите! А иначе...
Он не закончил фразы, но сжал ее плечи с еще большей силой и обнажил зубы в подобии улыбки, скорее походившей на оскал.
Анна, практически висевшая на его руках, смотрела в эти пронзительные глаза и понимала, что лгать бесполезно. Но горькая правда приведет его в еще большую ярость.
– Пожалуйста, отпустите меня, – тихо попросила Анна.
Показное спокойствие было тем, к чему она всегда стремилась, но сомневалась, что сейчас ей удалось его изобразить. Его тяжелые руки буквально прожигали ее плоть сквозь тонкие рукава траурного платья. Стояла страшная жара, и ей приходилось носить очень тонкое платье на одной нижней юбке. Сквозь ткань она почувствовала мощные мускулы на его бедрах. Они касались ее тела, и от этих прикосновений она содрогалась. Он держал ее крепко и близко к себе. Слишком близко. Так близко, что ей пришлось отклонить голову назад, чтобы видеть его глаза. И хоть его рот теперь презрительно кривился, это был тот самый рот, что столько раз ее целовал в грезах и снах. Эта незабываемая ночь в Гордон-Холле повторялась в ее снах постоянно.
– Отпущу, когда вы согласитесь вернуть мои изумруды.
– У меня нет изумрудов. – Анна покраснела и скромно опустила глаза.
Он легонько встряхнул ее.
– Не лгите мне!
– Это правда, у меня их нет, я их продала. – Она отважилась посмотреть на него. Лицо его было суровым и угрожающим.
– Да, я знаю, что вы продали браслет, но не остальное. Эта ложь вам не сойдет с рук.
– Я продала их, в самом деле продала! Мне были нужны деньги для Сринагара.
– Вы маленькая лгунья. – Его глаза угрожающе сузились. – Если бы вы продали все остальное, я бы об этом узнал, ведь я расспрашивал о камнях во всех уголках Лондона.
Он вцепился в ее плечи так, что Анне даже пришлось приподняться на цыпочки. Ее голова едва доходила до его подбородка, и она могла разглядеть тень будущей щетины на его лице. В таком положении шея ее начала болеть, но это было еще не самое страшное. Внезапно Анна осознала, что, если он захочет с ней что-нибудь сделать, она будет беспомощной, ведь плечистый и сильный Джулиан Чейз был чуть ли не вдвое выше ее. Он едва сдерживался от гнева, буравя ее черно-синими глазами, сверкающими отнюдь не безобидно. В таком состоянии он, вероятно, был способен совершить любое насилие. И романтизированный образ любовника, столь бесстыдно преследовавший ее в ночных грезах, был разбит вдребезги. Этот человек выглядел суровым, холодным и опасным.
– Я продала их в Коломбо.
Это отчаянное признание вызвало именно ту реакцию, которую она ожидала и которой опасалась. Похоже, он поверил в то, что она говорит правду.
– Что? – замер он, продолжая буравить ее глазами.
– Клянусь, это правда. Я продала их на рынке. Мне... были нужны деньги.
– Вы продали изумруды?
– Д-да.
– Вы маленькая сучка! – сказал он и отбросил ее от себя. Анна едва удержалась на ногах, ухватившись за спинку стула.
Тайком бросая взгляды на полуоткрытую дверь, она потирала затекшие руки. Конечно, сейчас кто-нибудь появится, придет ей на помощь. Или она сможет убежать...
Было похоже, что он о чем-то размышлял, с ненавистью глядя на нее.
– Вы говорите, что продали их? Сколько вы за них выручили?
– Гм...
– Сколько?
Анна назвала сумму, и его брови сошлись над переносицей.
– Кто их купил?
– Это был просто прилавок на рынке. Этот человек... он торгует камнями. Может быть, я смогла бы его найти, если он все еще там.
– Молите Бога, чтобы он там был.
Он сделал к ней шаг, остановился, засунув руки в карманы.
– Собирайтесь! Мы едем в Коломбо.
– Что? – Глаза Анны округлились.
– Вы меня слышали. Пошевеливайтесь!
– Но я... я не могу уехать. Здесь Челси.
– Кто, черт возьми, эта Челси?
– Моя дочь, ей всего пять лет. И...
– Если вы не можете ее оставить, берите с собой.
– Нет!
Его глаза пронзали ее.
– Не говорите «нет» снова. Возможно, это ускользнуло от вашего внимания, но вы не в таком положении, чтобы диктовать мне условия. Вы воровка, моя дорогая, а в Англии воров вешают. Когда в последний раз я видел своего мстительного братца Грэма, он был в ярости из-за потери изумрудов. Можете быть уверены, ему будет очень интересно узнать, кто на самом деле их украл.
Это заставило Анну замолчать. Видя эффект своей угрозы, он испытал удовлетворение и кивнул на дверь.
– Итак, собирайте вещи, берите свою дочь и что угодно еще. Я хочу двинуться в путь через час. О да, захватите деньги. Если мы сможем найти покупателя изумрудов, а лучше вам молиться, чтобы мы его нашли, не думаю, чтобы он отдал их обратно только ради вашей милой улыбки.
Наступило длительное молчание. Анна стояла как вкопанная, сжимая спинку стула, а он смотрел на нее прищуренными глазами.
– Я же сказал: пошевеливайтесь!
– У меня их нет.
– Что вы сказали?
– У меня нет денег, я их истратила.
Это признание ввергло Джулиана в шоковое состояние, как она и ожидала. Стиснув зубы, он бросил на Анну злой взгляд и, сжав кулаки, начал надвигаться на нее с угрожающим видом.
Анна вскрикнула в тот момент, когда он оторвал ее от спинки стула.
– Повторите это еще раз! – рявкнул он, вцепившись в ее плечи.
Анна опять была вынуждена подняться на цыпочки. Ее глаза округлились от ужаса, став огромными.
– Я истратила деньги, – прошептала она, боясь смотреть в его свирепое лицо.
– Вы продали изумруды и истратили деньги? Вы истратили целое состояние за два месяца? За кого вы меня принимаете? За олуха? За простака? – буквально прошипел Джулиан ей в лицо. – Черт возьми, невозможно истратить так много денег за столь короткое время. Леди, вы недооцениваете мой интеллект...
– Я купила Сринагар, этот дом. А то, что осталось, истратила на ремонт. Здесь за год все пришло в запустение. Лианы заполонили почти все наши посадки. Мне пришлось купить новые саженцы и расчистить поля. Потом пришлось еще приводить в порядок ирригационную систему...
Рот Джулиана перекосился, напоминая оскал. Он рванул ее к себе, сжав плечи и заставив ее подняться так, что Анна оказалась плотно прижатой к нему, такому жесткому и жилистому.
– Вы украли мои изумруды, продали, истратили деньги на это чертово бесполезное место. Если это правда, леди, то оно мое. И...
– Эти изумруды не были вашими.
Откуда у Анны появилась отвага возражать? Она бы не могла сейчас ответить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38