Заметив темные круги под глазами дочери, мать умолкла. Обычно Кассандра энергично, как молния, врывалась к ней в комнату Накануне вечером леди Эддингс отметила про себя, что ее дочь ведет себя на удивление тихо, но приписала это усталости после долгой дороги. Однако сегодня Кассандра вновь вяло поприветствовала ее.
—Он очень добр, мама. Мне самой следовало привезти тебя сюда, вместо того чтобы ехать к тебе в Лондон. Здесь куда приятнее. Согласись, морской воздух полезен для здоровья.
—Я всегда хорошо чувствую себя там, где вижу ясное небо над головой. Но с какой стати он проявляет о нас такую заботу? Не сомневаюсь, граф вел себя безукоризненно, к все равно избежать пересудов вряд ли удастся. Я за тебя тревожусь, Кассандра.
—Почему, мама?
Леди Эддингс подозрительно посмотрела на дочь и слегка нахмурилась.
— Кассандра, ты мне никогда не лгала. Негодяй, за которого выдал тебя Дункан, вернулся, и тебя это нисколько не беспокоит?
Кассандра словно оцепенела, ее лицо покрыла мертвенная бледность.
— Кто? Руперт? Неужели Руперт в Лондоне?
Элизабет Говард тотчас пожал ела о сказанном. Лорд Меррик, видимо, предпочитал хранить это в тайне. Но почему?
— Не волнуйся. Здесь он не посмеет нас потревожить, — отмахнулась Элизабет. — Как приятно погреться на солнышке. Может, мне прогуляться по саду?
В своем лондонском доме леди Эддингс крайне редко спускалась по длинной, крутой лестнице и никогда не выходила на улицу. Осмелиться на подобное путешествие, а теперь высказать пожелание прогуляться на солнце! Значит, ей стало гораздо лучше.
Леди Эддингс молча бросила на дочь вопрошающий взгляд.
— Что? Извини, я не расслышала… Я думаю… — Кассандра попыталась встать; в голове ее вихрем пронеслись самые противоречивые мысли. Меррик все знает. Именно поэтому он спрятал ее здесь. Что он задумал? Ответов на этот вопрос бесконечное множество, но вот у Руперта наверняка имеется лишь один. Нельзя допустить, чтобы Уайатт вызвал его на дуэль.
— Кассандра!
Резкий голос матери, в котором слышался упрек, вывел девушку из задумчивости. Она растерянно посмотрела на леди Эддингс.
— Сядь, Кассандра. Нам нужно поговорить. Кассандра села рядом с ней.
— Лорд Меррик отправился в Лондон, чтобы уладить кое-какие вопросы с твоим мужем, я правильно поняла?
Кассандра кивнула.
—Зачем?
—Руперт не был мне мужем в полном смысле этого слова… — Она осеклась, не в силах договорить.
— Но если не ошибаюсь, лорд Меррик вел себя как настоящий супруг. Ты жила в его доме, верно? Так мне сказал Дункан. Кстати, это тоже одно из его поместий. Да, Кассандра?
Кассандра встала и принялась мерить шагами комнату. Это была красивая комната; в солнечном свете желтые шелковые шторы переливались мягким блеском. Изумрудная зелень парка переходила в синеву моря. Волны бились о берег где-то совсем рядом, за лужайкой и аккуратно подстриженным кустарником. Нетерпеливо тряхнув головой, она повернулась к матери.
— Если бы не Дункан и Руперт, я стала бы женой графа. Как видишь, это невозможно.
Элизабет пристально посмотрела на дочь.
— Ты мне еще не все рассказала, верно? Если ты говоришь правду, ваш брак с Рупертом можно расторгнуть. Хоть Дункан мне и сын, справиться с ним я не могу. Он весь в отца, мое мнение для него никогда ничего не значило. Но я не верю, что Дункан — единственная помеха вашему с графом браку. Неужели Меррику стало известно, что ты не из рода Говардов? И он пошел на попятную?
— Это не Меррик пошел на попятную, а я, — едва слышно прошептала Кассандра.
— Из-за твоего отца? Или из-за Дункана?
— Из-за обоих. Уайатт добрый и очень порядочный, я не хочу доставлять ему страдания.
— Ты считаешь, что не достойна его? Это явно не в духе Говардов. Ты самая лучшая из всех нас. Меррик не глуп, но яне уверена, что он наиболее подходящая для тебя партия. Ты не должна возводить преграды между вами. И пожалуйста, не думай, будто ты недостаточно для него хороша.
Кассандра сжала кулаки и посмотрела на мать.
— Если уж мы заговорили о моей жизни, то что ты скажешь о своей, мама? Кто мой настоящий отец? Неужели ты стыдишься его? И поэтому никогда мне о нем не рассказывала?
Леди Эддингс улыбнулась и жестом пригласила Кассандру сесть рядом.
— Подойди ко мне, ведь мы не чужие друг другу. Раньше ты всегда сидела возле меня.
Кассандра подошла и села у изголовья постели. Элизабет взяла дочь за руку и сделала глоток кофе.
— Не вини меня, Кассандра. Это мой позор и мое счастье. Я вышла замуж по настоянию родных и была несчастлива в браке. Я принесла мужу деньги, он мне — положение в обществе. А поскольку я родила ему наследника, то он довольно спокойно отнесся к тому, что я вступила в любовную связь с другим мужчиной. Это было лишь однажды. Неужели ты не можешь меня простить?
По сравнению с тем, что сделала она сама, Кассандра не могла не восхищаться матерью — она уступила чувствам всего один раз, оставаясь образцовой женой и матерью.
— Но ведь ты любила его, мама, верно? А он тебя бросил. На мгновение лицо Элизабет омрачилось печалью.
— Он не бросил меня. Ради меня он был готов на все. Слабость проявила я. Да, были долги. Были пьяные вечеринки, азартные игры, которыми увлекается все великосветское общество. Но не было того безденежья, которое мучает меня сейчас. Я была маркизой. У меня было все, о чем только можно мечтать, — очаровательный маленький сын, положение в обществе, всеобщее уважение. У меня даже появились поклонники. И мне это нравилось.
Кассандра с трудом подавила в себе желание встать и выйти из комнаты. Она стиснула зубы и кивнула, не в силах произнести ни слова.
Леди Эддингс бросила взгляд на дочь и продолжила:
— Я познакомилась с твоим отцом на одной из вечеринок, которые часто устраивал маркиз. Твой отец как раз приобрел последнюю долю акций корабельных компаний нашей семьи. Правда, я об этом не знала. Он приехал сюда один, поскольку его жена не любила путешествий. Дело в том, что он американец.
У Кассандры перехватило дыхание. Американец! Эта мысль никак не укладывалась у нее в голове!
— Он пробыл здесь дольше, чем намеревался, — рассказывала леди Элизабет. — Мы провели вместе замечательное лето. Он хотел, чтобы я уехала с ним, но я не смогла покинуть Англию. Ведь в этом случае нам обоим предстоял бы развод. И в этом случае мы лишились бы детей. В обществе нас навсегда заклеймили бы позором, мы стали бы настоящими изгоями. Кроме того, я не хотела ради него отказываться от жизненных благ. Я поняла, что беременна, лишь после его отъезда. Он оставил мне адрес своих лондонских адвокатов, но я ни разу не написала ему. Не сочла нужным.
В голосе матери звучало страдание, и глаза Кассандры наполнились слезами, но она по-прежнему отказывалась поверить в услышанное. Где-то за океаном живет ее отец, а также сводные братья и сестры — близкие ей люди, а она не знала об их существовании.
— Почему ты рассказала мне об этом только сейчас, мама? — спросила она.
— Потому что, когда Дункан грозился выдать тебя замуж за Руперта, я написала твоему отцу, и он ответил.
— Ответил?
— На самом деле письмо было очень кратким. Скорее даже не письмо, а записка, в которой говорилось, что он собирается в Англию. Не думаю, что он пришел в восторг, узнав, что у него здесь есть ребенок. Но поскольку я получила ответ несколько недель назад, то он, наверное, уже в пути.
Кассандра пришла в неописуемое волнение. В голове у нее роились самые разнообразные мысли. У нее есть отец. Он может забрать ее отсюда. Может возненавидеть и лишить наследства. Может выделить бывшей возлюбленной некую сумму, и тогда матери не придется думать о том, как обеспечить дочь. Возможностей бесконечно много. Но увы, слишком поздно.
Она со слезами на глазах взглянула на мать.
— Спасибо, что ты рассказала мне все, но я не рассчитываю ни на чью помощь. Прости меня, мама, но я должна предупредить Уайатта, иначе Руперт убьет его. Этого нельзя допустить, понимаешь? Я должна предотвратить убийство. Я не позволю, чтобы позор, лежащий на нашей семье, разрушил его жизнь, как когда-то разрушил твою.
С этими словами Кассандра стремительно выбежала из комнаты.
—Где она, Эддингс?! Черт возьми, где же она? — Щеголеватый мужчина с силой ударил тростью по каминной решетке. — И не вздумай сбивать меня с толку своими жалкими отговорками! Тебе, конечно же, известно, где сейчас твоя сестрица!
Дункан прислонился к письменному столу, скрестив руки на груди.
—Я понятия не имел, что она ездила в Париж и встречалась с тобой. Ты плохо знаешь Кассандру. Разве можно за ней угнаться? Лучше скажи, зачем она к тебе приезжала?
— Чтобы предупредить о твоем коварстве. Моих денег тебе, видимо, недостаточно. Тебе нужен еще и мой труп!
— Касс — идиотка, — пробормотал Дункан, бросив на незваного гостя настороженный взгляд.
— Моя жена — весьма изобретательная особа. Она умышленно задержала меня во Франции, скрывая факт выздоровления своего любовника. Она потребовала развода, заверяя меня, что в противном случае мне грозит смерть. Более того, она захватила с собой своего последнего любовника, чтобы тот подтвердил ее слова, прибегнув, если потребуется, к физической силе. Да, этой чертовке не откажешь в изобретательности.
— Последний любовник? — Дункан лихорадочно соображал, какую может извлечь пользу для себя из этой новости. — Это вполне в духе Касс — лгать без зазрения совести. Мне бы хотелось услышать более полную версию этой истории. Так в чем же ты меня обвиняешь?
Руперт зло рассмеялся.
— Я пришел сюда не затем, чтобы тебя развлекать. Хотел лишь предупредить. Запомни, моя смерть не принесет тебе никакой выгоды. Я могу быть полезен тебе и твоей сумасбродке сестре, только пока жив.
Руперт повернулся и вышел. Дункан с трудом подавил желание плюнуть ему вслед. Кассандре придется ответить за многое, но, черт возьми, он не позволит этому мерзавцу обвести себя вокруг пальца.
Несколько часов спустя в дом Уайатта прибыл незнакомец, одетый во все серое. Встретивший его лакей сообщил, что граф не сможет его принять. Незнакомец вежливо поклонился и вышел.
— Как он представился? — поинтересовался граф.
— Его зовут, кажется, Уайендотт, милорд. Я почти не знаю букв и потому не сумел прочесть, что написано на карточке. А еще маркиз велел передать, что он слишком занят и не может встретиться с вами.
Проведя около часа в бесполезных препирательствах с Дунканом, граф велел кучеру ехать в деловую часть Лондона. Обычно он предпочитал сам управлять лошадьми, но сейчас надо было, чтобы кто-то присмотрел за каретой, пока он будет решать свои дела. Тем не менее он взял в руки поводья. Однако на лице кучера появилось выражение смертельной обиды, и граф решил не искушать судьбу. За последние несколько дней, особенно-после общения с Джейкобом и Лоттой, у Уайатта не возникало желания пререкаться со слугами, да и вообще с кем бы то ни было. За эти дни он наслушался пререканий больше, чем за всю свою жизнь.
Меррик с воинственным видом вошел в кабинет адвоката.
— Итак, что вы выяснили?
При виде высокого, элегантного графа сидящий за столом человек нервно поднялся и торопливо протер стекла очков. Меррик смерил адвоката недовольным взглядом — в глазах служителя закона читалась неуверенность.
— Нам удалось многое выяснить, милорд, — почтительно пробормотал адвокат. — Но у нас было слишком мало времени… Это неприятный человек. У него сомнительная репутация, но он невероятно богат, милорд. Ваши предположения оказались верны. Ваш камердинер оказал нам неоценимую помощь. Мы напали на важный след, и если только мне удастся найти доказательства…
Уайатт нетерпеливо зашагал по комнате.
— Мне нужны факты, а не обещания, причем прямо сей час. Немедленно. Сию секунду. Есть у вас хоть что-нибудь, чем я мог бы воспользоваться, не прослыв при этом гнусным клеветником?
Адвокат вздохнул и посмотрел на папку с документами. Самые многообещающие факты могут «не только оказаться клеветой, если их невозможно доказать, но и стать причиной грандиозного скандала. Перевернув страницу, адвокат начал с более доказуемых вещей.
Глава 27
Закутанный в черное домино, граф Меррик отдавал распоряжения. По его приказу в лондонском особняке Эддингсов был наведен идеальный порядок. На окна комнат нижнего этажа повесили черные шторы, и еще до захода солнца там воцарилась тьма. На столах стояло лишь по одной свече. Меррик обратился к человеку в маске дьявола:
— Берти, эту комнату ты берешь на себя. Не забыл, что нужно говорить?
«Дьявол» кивнул:
—Черт возьми, Меррик, я же не какой-нибудь сопливый мальчишка! Ничего я не забыл. Вот только не понимаю, какой от всего этого толк?
—Что верно, то верно, Альберт. — Джентльмен в черном плаще, цилиндре и полумаске небрежно облокотился о каминную полку. — Картежный притон — отличная идея. Как я сам до этого не додумался? Но уверяю вас, для нашей жертвы это не более чем привычные декорации.
—А как же твоя душа, Эддингс? Не забывай о бессмертии души. По крайней мере ты спасешь свою жизнь. Но если подведешь меня, тебе несдобровать.
Дункан рассмеялся:
— А кто воздаст мне мщение — ты сам, Меррик? Или моя очаровательная сестренка? Это вполне в духе Кассандры — стукнуть меня по голове кочергой. Подобных выходок скорее можно ожидать от нее, нежели от тебя, Святой Уайатт.
Меррик едва сдержал гнев.
— Мы же договорились, Эддингс. Поздно выходить из игры. Нужно довести дело до конца. Хоть раз в жизни подумай о ком-нибудь, кроме себя.
Дункан пожал плечами, но промолчал, потому что в этот момент в комнату шагнул высокий римский легионер. Под шлемом было трудно разглядеть лицо Джейкоба.
— Черт побери, уже пора. — Меррик подошел к вошедшему. — А где Лотта? Женщины уже собираются в задней комнате.
—Она там с ними, милорд, — ответил Джейкоб.
—Хорошо, тогда все по местам. — Меррик повернулся к Томасу, сидевшему в дальнем углу. — Ты должен занять свое место и не шевелиться. Ты нужен мне для финальной сцены, не раньше. Ты меня понял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43