Наверное, когда-то в прошлом она работала с лошадьми. Мысль, что она тоже была знатной дамой, жила в замке и владела целой конюшней прекрасных лошадей, возбуждала Гвен.
Но куда ей ехать? Сможет ли она отыскать обратную дорогу в Кирклей или Уитби? Что из них ближе? Как далеко она от матери Аманды?
Пытаться жить в мире Тайриана означает слишком много страданий, Гвен ясно видела это. Монахини и послушницы никогда не смея­лись над ней; они принимали ее недостатки как что-то, порланное Богом. А здесь все было не так..Тот человек с черными глазами был готов убить ее, будто чему-то завидовал. Может быть, он просто ненавидит Тайриана?
Но человека по имени Хоуэлл Тайриан знает очень хорошо. По крайней мере, у Гвен созда­лось такое впечатление. Они ушли, и Тайриан совершенно забыл про нее. Да и нельзя ожи­дать, что он постоянно, изо дня в день, будет охранять ее. А Гвен не сможет жить в мире, в котором люди не принимают ее такой, какая есть.
Нет. Ей придется вернуться к привычному существованию. Следовало бы предусмотреть, что уйти с Тайрианом значило быть готовой к боли и унижениям. Возможно, в том месте – Сатерленд – его ждут женщины. А если она не окажется Винтер, ее ждет еще одно разочаро­вание – и ее, и ту, другую, по имени Отем.
Если Гвен сбежит сейчас, пока еще не слиш­ком поздно, то избежит смерти от разбитого сердца, когда Тайриан бросит ее. Так будет лучше для всех.
А как только она окажется в монастыре, мать Аманда будет отсылать всех, кто придет за ней. Даже Тайриана. Гвен будет в безопасности, прекрасного боевого коня вернут хозяину, и жизнь снова войдет в свое привычное русло.
Гвендолен знала, что долгая скачка на боль­шой скорости приведет к тому, что конь быстро устанет, а девушка не хотела причинять вред этому прекрасному животному. Он был таким красивым, и управлять им было очень легко, хотя Гвен уже начала уставать. Она никогда не ездила так долго на таких огромных лошадях. Лишь как-то немного прокатилась на бое­вом коне Тайриана, причем Тайриан смотрел на это, как на что-то уникальное, не скрывая восторга.
Вот как раз это и причиняло сильнейшую боль.. Если бы Тайриан не восхищался ею, не смотрел на нее, как на самую прекрасную де-вушку в мире, Гвен не была бы сейчас так не­счастна.
В конце концов, с ней не случалось раньше ничего подобного. Интересно, не это ли необъяс­нимое чувство поэты называют любовью?
Глава 22
Тайриан с Хоуэллом шли по следам Гвен до конца зеленого поля; там все следы исчезали. Тайриан остановил коня, и Хоуэлл подъехал к нему, озабоченно глядя на серьезное лицо кузена.
– Мы будем продолжать поиски, – сказал Хоуэлл. – Если наши предположения верны, она будет возвращаться этим путем. По крайней мере, давай надеяться на это. Я считал Гершвина более преданным. Это самый умный конь из всех, что мне доводилось встречать. Я рас­считывал, что к этому времени он уже должен был вернуться с девушкой на спине.
– Будем надеяться, что он сохранит мою Гвен в целости и сохранности…
«Мою Гвен? – спросил себя Тайриан. – Когда я стал так о ней думать? Она такая ра­нимая… Я должен помнить об этом. Боже мило­стивый, сохрани ее!»
– Не стоит недооценивать Гершвина. Кля­нусь, что умом этот конь превосходит многих людей.
Хоуэлл посмотрел на лес, окаймлявший поле.
– Она, должно быть, направилась туда. Ты продолжай поиски, а я вернусь к своим людям и подожду тебя там. Если только этот жеребец не сбросит меня по пути. Де'Бью зовет его Бестом. Вполне подходящее имя.
– Хоуэлл, – в глазах Тайриана стояла боль, – мы должны обязательно найти ее.
– Я знаю, – ответил Хоуэлл. Если это имен­но та, которая нужна нам, она станет первым найденным временем года, не считая Отем, но она в безопасности с Рейном Гардианом.
– Подожди, – остановил Тайриан, когда Хоу­элл уже поворачивал назад. – Времена года – что ты знаешь о них? Ты можешь рассказать мне, что произошло в тот день, когда вы обна­ружили Отем, убегающую от Скардона и его людей?
– Я как раз вернулся в Сатерленд, – начал Хоуэлл, – и узнал, что в деревне Херст не все благополучно – там побывали бандиты. Мы выехали туда и, незаметно пробравшись через лес, вышли на вал Херста. Мы намеревались внезапно ударить по разбойникам и двинулись вперед. Деревянные ворота деревни были снесе­ны шайкой грабителей. Именно там мы нашли мальчика Джеффри Джонса, его мать была мер­тва. Мы взяли маль…
– Продолжай историю Отем Мюа, – настой­чиво напомнил Тайриан.
Он молился про себя и надеялся, что Гвен вернется на это место. Он не мог себе позволить потерять эту девушку.
– Патом мы наткнулись на Отем Мюа. Ей было примерно лет тринадцать. Длинные ры­жие волосы спутались, хорошенькое личико вымазано в грязи, юбка разорвана и испачкана землей. Скардон со своим кузеном Дрого и их люди убили ее родителей в Брайтоне. Девочка с сестрами дошла до Херста в надежде спастись от негодяев, но там их уже поджидал Дрого. Отем оказалась разлученной с сестрами. Она понятия не имела, что с ними случилось, и это было очень тяжело для нее – ведь они были вместе всю свою жизнь, четыре девочки, родив­шиеся в один час. Отем тряслась от страха, но мы не могли взять ее с собой, и Орион оставил с ней Джеффри, а мы погнались за Скардоном. Вот и все. После битвы, которая стала последней для многих негодяев, мы забрали Отем и маль­чика в Сатерленд, и с тех пор она живет там с нами.
– А Гвен? – спросил Тайриан, затем понял свою ошибку. – Я хочу сказать, что если Гвен действительно Винтер Мюа, то мы отыскали одно из пропавших времен года.
Хоуэлл посмотрел в сторону леса.
– Да, отыскали, но опять потеряли.
– Это так, – горько вздохнул Тайриан. – Если она Винтер, а не Гвен бесфамильная.
– Как все запутано, – пробурчал Хоуэлл, отъезжая от Тайриана с желанием как можно скорее привести своих людей и отыскать Гвен или Винтер и своего любимого Гершвина.
Гвен, не торопясь, ехала на север, у нее не было причин торопиться: с вершины зеленого холма она осмотрела окрестности, но не заме­тила никакой погони.
Денек выдался солнечный. Изредка по сине­му, как васильки, небу проплывали белые пу­шистые облака.
Гершвин щипал траву на прогретом солнцем лугу, а Гвен искала то, что смогла бы съесть на обед – ягоды, орехи, съедобные корешки. В чис­том сверкающем небе лениво кружили птицы.
Когда день стал клониться к вечеру, они перешли вброд мелкую речушку и двинулись через равнину Солсбери. На зеленеющих невы­соких холмах белыми точками выделялись па­сущиеся овцы. Многие поля стояли необрабо­танными, живые изгороди разрушились, бороз­ды заросли сорняками.
Гвендолен никогда не была в этой части стра­ны раньше.
Шагая по равнине, девушка встречала могиль­ные холмики, которые напомнили ей о монас­тырской жизни. Гвен не помнила ничего из того времени, что предшествовало ее скитаниям по монастырям. Только совсем недавно, с тех пор, как девушка встретила Тайриана, у нее появи­лось ощущение, будто что-то начинает всплы­вать в памяти: мимолетные образы, неясные очертания, размытые лица; какая-то девушка с рыжими волосами, другая – с золотистыми, третья – с длинными каштановыми блестящи­ми локонами.
Но сейчас Гвен снова ничего не чувствовала. Без Тайриана она превращалась в ничто.
Гершвин поднялся на самый высокий поло­гий холм, и Гвен осмотрела местность. Все было тихо и спокойно. Девушка продолжала путь.
Когда же небо потемнело и заискрилось ты­сячами звезд, уставшая так, что не выразить словами, Гвендолен соскользнула с огромного Гершвина и заснула, едва тело коснулось земли.
Дюк Стефан и двое рыцарей заметили боево­го коня, мирно щипавшего траву, и медленно подъехали ближе.
Стефан увидел светлые волосы и прекрасное лицо на залитой лунным светом траве и поднял руку, делая своим людям знак остановиться.
– Тихо, – предупредил он, – и не трогайте лошадь. Меня интересует молодаяженщина.
Он спешился и подошел к спавшей на земле красавице.
– Интересно, может, это одна из тех деву­шек, которые нужны герцогине? – пробормо­тал Стефан чуть слышно.
Он опустился на колени, внимательно рас­смотрел странное одеяние девушки, осторожно взял прядь шелковистых волос и потер их между пальцами. «Мягкие, прекрасные и сияю­щие, – подумал Дюк, – как и ее лицо».
Скорее всего, это она – та, которую все ищут. Послушница из монастыря.
Он был уверен, что поймал одно из времен года: ни одна другая женщина не могла быть столь прекрасной, за исключением, возможно, Отем Мюа.
И остальных сестер.
Стефан подумал, что скоро все будет при­надлежать ему: земли, замок Жеро – все! Если он соберет всех сестер до того, как до них добе­рется безумная и безнравственная кузина Ровена. Она поймала Отем Мюа, но упустила ее. А теперь он, Дюк Стефан, возьмет в плен другую сестру. Одна – лучше, чем ничего; будет боль­шой удачей, если именно эта девица в нелепом наряде хранит драгоценный камень Уиндраша. Что ж, начало положено!
Лишь на западе немного брезжил свет, когда они поднялись на вершину холма. Тайриан ехал с Хоуэллом и сатерлендскими рыцарями. Они пересекли местность вдоль и поперек в поисках каких-нибудь следов Гвен и Гершвина, но ниче­го не нашли, будто беглецы исчезли с лица земли.
Тайриан не сдавался. Он оставался в седле, когда другие отдыхали, продолжал искать, ког­да стало совсем темно. Наконец, совершена измученный, он свалился с лошади, понимая, что необходимо поспать, если он намерен про­должить поиски с рассветом.
Во сне он видел Гвен, и трава на том месте, где лежала его голова, стала мокрой от слез.
Уже прошло несколько часов, когда Тайриан почувствовал, что кто-то пытается разбудить его.
– Тай, мы должны ехать. Мои люди нашли их.
– Что? – сердце Тайриана громко застучало в груди.
– Да, – продолжал Хоуэлл, – нашли Гвен, Гершвина, а.также неприятности. Гвен не одна. Де'Бью говорит, что с ней, похоже, Дюк Стефан и его рыцари.
– Сколько? – отрывисто спросил Тайриан.
– Только двое, как сообщил Де'Бью. Тайриан в мгновение ока вскочил на ноги, подготовил лошадь и через несколько секунд был уже в седле.
– Возможно, их больше, но они прячутся в лесу. Надо ехать тихо и осторожно.
Тайриан с Хоуэллом нагнали остальных ры­царей и вскоре подъехали к лесу. Он был не­большим – от края до края можно было бы про­ехать за час.
В лесу царил полумрак, потому что ветви, переплетаясь вверху, не позволяли пробиться неяркому утреннему свету. Узкую тропинку с обеих сторон окаймляли заросли папоротника.
Выстроившись друг за другом, рыцари мед­ленно пустили лошадей вперед.
Прохладную тишину раннего утра нарушал лишь приглушенный стук копыт по покрытой мхом тропе.
Гершвин вдруг заржал и ударил передней ногой человека, который вел его под уздцы. Так как последние шесть лет Гвен гораздо чаще ис­пользовала уши, чем рот, слух ее стал необык­новенно острым. За мгновение до того, как взбунтовался Гершвин, она услышала тихий звук, донесшийся с покрытой мхом лесной тро­пы рядом с их лагерем.
Гвен осторожно огляделась: никто больше не услышал того, что слышала она. Возможно, она ошиблась и просто выдавала желаемое за действительное…
Когда девушка проснулась, она обнаружила над собой самые злые лица, какие ей только приходилось видеть. Даже улыбка Дюка Стефа­на создавала впечатление, что он хмурится и недоволен всем на свете. Однако Гвендолен он улыбнулся на удивление мягко, но девушка по­няла сразу, что перед ней вовсе не мягкий и добрый человек.
Почему-то лицо его показалось знакомым, наверное, она видела его в ночных кошмарах.
Гвен слышала, что одни называли его Стефа­ном, другие – Дюком. Она знала, что он не гер­цог. Дюк – просто имя этого человека.
Стефан? Гвен довольно часто слышала это имя в монастыре. Но что было связано с ним?.. Мать Аманда упоминала его в связи… с бароном Дрого!
Чьей пленницей она была раньше? Этого человека или барона Дрого и его рыцарей?
Гвен снова ощутила тревогу.
Два грубых рыцаря держали с обеих сторон огромного коня. Гвендолен слышала, как один из людей Хоуэлла окликал его по имени, когда. конь с девушкой на спине уносился в бешеной скачке.
Гершвин.
Гвен страшно хотелось позвать жеребца, крик­нуть людям, которые обращались с ним не очень вежливо, чтобы они отпустили его. Конь повер­нул морду в сторону Гвен, и девушка заглянула ему в глаза.
«Беги, Гершвин! Беги! Освободись! Спасись!» – она мысленно выкрикивала эти слова, глядя в прекрасные глаза животного.
И вдруг Гершвин встал на дыбы, а оба рыца­ря оказались на земле. Конь вырвался, стреми­тельно повернулся и побежал к лесу.
В утреннем свете мелькнул меч.
– Мы могли бы использовать его, – провор­чал Дюк Стефан. – Идиоты. Неужели нельзя удержать обыкновенную лошадь? – он помрач­нел и нахмурился. – Черт бы побрал вас обоих.
Гвен закрыла лицо руками, взглянув на ок­ровавленный меч. Гершвин! О, нет!
– Я задел его прежде, чем он вырвался, Дюк! – похвалился один из рыцарей.
– Ты идиот! – заорал Стефан и с мечом в руке бросился вперед, рассекая клинком воздух.
Медленно поднимаясь с поваленного дерева, на котором она сидела, Гвен не сводила глаз с Дюка.
«Он явно безумен, – подумала девушка. – Бог мой, следовало ехать прямо в Кирклейский скит, а не соглашаться на предложение Тайриана. Я даже не подозревала, что вне стен святого убежища столкнусь с подобным сумасшествием. Мужчины – настоящие безумцы. Неужели их души так жаждут крови других?»
Гвен задрожала, наблюдая за кровавой сце­ной: Дюк Стефан отрубил рыцарю руку, подхва­тил падающий окровавленный меч и всадил его рыцарю в сердце.
Гвен немигающим взором смотрела, как уми­рает человек. Через мгновение все было конче­но. Стефан повернулся к ней, вкладывая меч в ножны. Он ухмылялся.
Каждая клеточка этого человека-зверя исто­чала опасность. Он приближался, и девушку стала бить нервная дрожь. Что он собирается делать? Сердце Гвен колотилось уже где-то в горле.
Стефан поставил ее на ноги, притянул к себе и поцеловал в губы. Он целовал ее до тех пор, пока девушка не начала задыхаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40