— Что?! — вскричала Диана. — Купил?! У молодой женщины даже дыхание перехватило: она ждала, что услышит что-то необычное, но не думала, что будет так потрясена.
— Ну да, — пожала плечами Мэдди. — Это вовсе не так плохо, как кажется. Я была просто счастлива, потому что меня ждала более легкая жизнь. Он снял мне жилье, купил одежду. У меня появилось все необходимое. Конечно, покупают обычно рабов, но он просто заплатил Клотильде за то, что она лишится части дохода с моим уходом из борделя. Самое обычное соглашение.
Он во всем мне потворствовал, — продолжала Мэдди, — и обращался со мной как с дочерью, кроме тех моментов, когда… — Не зная, как объяснить, женщина помолчала, а затем торопливо переменила тему:
— Я жила у него три года, а потом получила щедрый подарок. Он направился в Брайтон — поправлять здоровье и сказал, что стал слишком стар, чтобы содержать любовницу. Я даже скучала по нему. — Мадлен обернулась назад с довольной улыбкой. — После этого я стала настоящей аристократкой среди подобных мне женщин — я могла сама выбирать любовников. Я очень серьезно относилась к этому делу и к деньгам и никогда не бывала с мужчиной, который бы мне не нравился.
Мадлен с таким вкусом рассказывала о своем скандальном прошлом, что у Дианы чуть не возникло желание попробовать пожить такой же жизнью.
— А ты встала бы снова на этот путь, появись у тебя возможность выбора? — задумчиво спросила молодая женщина.
Мадлен нахмурила брови:
— Но я же не по доброй воле занялась этим. Мне нужно было выжить. А после моего падения шансов на выживание было очень мало. — Помолчав, она снова заговорила:
— Стать падшей женщиной оказалось выходом для меня. Я оставила позади Йоркшир, нищету, убогую жизнь, которую всегда ненавидела. Великие куртизанки отличались не столько красотой, сколько индивидуальностью и умом. И у меня появилась возможность реализовать свои умственные способности. Я встречала таких мужчин, о которых при ином положении дел и мечтать бы не могла. Я жила в роскоши и комфорте.
Мадлен замолчала, а в голове Дианы так и крутилась одна ее фраза: «…оказалось выходом для меня. Выходом… Я оставила Йоркшир…» Эти слова были очень важны для нее, так важны, что она даже себе боялась в этом признаться. Пока еще боялась, но скоро… Скоро…
Мэдди оторвала Диану от ее размышлений, вернувшись к своему повествованию:
— Первые месяцы в публичном доме были… трудными, но, слава Богу, я сохранила здоровье и ничем не заразилась. Но с тех пор, как я стала femme entretenue — содержанкой, жизнь моя потекла замечательно. Будто у меня было несколько мужей подряд. Шансов подхватить дурную болезнь было мало, и я имела куда больше свободы, чем любая порядочная женщина. Если мужчина переставал мне нравиться, я всегда могла отказаться от него. Так что на твой вопрос я отвечу «да». Будь моя воля, я бы очень немногое захотела изменить в своей жизни. Я не стыдилась того, чем занималась. Это люди считают наше ремесло постыдным.
Она внезапно рассмеялась, и ее лицо преобразилось — сразу стало понятно, почему мужчины находили эту женщину очаровательной.
— Почти у всех «модных распутниц» были прозвища, например. Нищая Венера, или Белая Олениха, или Бесстыжая Беллона. А меня из-за темных глаз прозвали Черной Бархатной Розой. Глупо, но довольно мило. Ты не представляешь, как влиятельны женщины, подобные мне. Мужчины, обращающиеся со своими женами как с круглыми дурами, с любовницами говорят, например, о политике. В моем салоне всегда было куда интереснее, чем на любом светском рауте, потому что обстановка была более свободной. — Мадлен взмахнула рукой. — А из-за того, что меня содержал всегда только один мужчина, мне удалось продержаться дольше, чем другим проституткам. Ну разумеется, бывали времена, когда у меня не было постоянного покровителя, и тогда мне приходилось… подторговывать собой до тех пор, пока я не останавливала свой выбор на мужчине, который мне нравился. Так что я сполна получала все удовольствия, но не сталкивалась с теми проблемами, которые мучают жен.
Женщины помолчали некоторое время, а потом Диана сдавленным голосом задала наконец вопрос, который долго не давал ей покоя:
— А ты… скажи… ты получала физическое удовольствие от близости с мужчинами?
Смущение Дианы лишний раз подтвердило уверенность Мадлен в том, что ее молодая приятельница не имела возможности насладиться любовью и пребывала в обычном для большинства женщин заблуждении в том, что постель — это нечто порочное и неприятное.
— М-м-м… Да, заниматься любовью очень приятно, — нерешительно промолвила Мэдди. — Конечно, лучше, если ты будешь делать это с любимым человеком, впрочем, удовольствие можно получить и в том случае, если партнер тебе просто приятен и хорошо с тобой обращается. К несчастью, многие женщины так об этом и не узнают. Нас с детства учат избегать мужчин, бояться их прикосновений. Поэтому женщине так трудно бывает расслабиться и насладиться любовью. — Внимательно посмотрев на Диану и убедившись, то та не обиделась, Мадлен продолжила:
— Надо знать свое тело, знать, что оно может подарить тебе много радости. Опытные женщины в заведении Клотильды посоветовали мне изучить себя — взять кусочки шелка, бархата, грубого льна, какую-нибудь прохладную фарфоровую безделушку и потереть этими вещами кожу, обращая внимание на то, как отреагирует тело.
Последовав умному совету, я выяснила, что являюсь очень чувствительным существом. Еще я постояла перед зеркалом, пытаясь понять, что в женщине особенно привлекает мужчин. В общем, я немало поработала, зато смогла понять, какую власть над сильным полом имеют женщины.
Хоть Диана и перестала удивляться странной теме их беседы, она все еще робела смотреть Мэдди в глаза. Она понимала, что слова ее старшей подруги — бесценный дар для нее, понимала, что Мадлен пытается объяснить ей то, чего она не могла знать.
Кроме того, в словах Мэдди была определенная логика. Диана прекрасно знала, что ей нравится трогать и гладить теплое тело Джеффри, приятно причесываться мягкой щеткой, щупать новую ткань или мять пальцами тесто для хлеба. И раз уж эти прикосновения доставляли ей удовольствие, то что говорить об интимных ласках!
Но Мадлен еще не закончила свой рассказ:
— Любовь плотская — это один из самых ценных даров Творца человечеству. Разумеется, она приносит не только радости. Она может стать источником боли, а женщин иногда даже убивает, но благодаря ей рождается новая жизнь. В лучшем своем проявлении она несет неземные радости любящим. — Ее темные глаза заблестели. — Неудивительно поэтому, что, потеряв невинность, Адам и Ева были изгнаны из Эдемского сада, сказал мне один навестивший меня викарий. — Мэдди лукаво улыбнулась. — Он был не из тех священнослужителей, которые отказываются от земных радостей. — Улыбка Мадлен погасла, когда она попыталась объяснить то, о чем никогда не говорила вслух:
— Но такая любовь может стать и жестоким орудием, когда один человек хочет подчинить себе другого. Тут более сильным могут оказаться и мужчина, и женщина. Кстати, именно с помощью постели женщина может манипулировать мужчиной, хотя при этом она ступает на опасную тропу. Лишь немногие могут противостоять чарам женщины, в основном мужчины готовы ставить на карту все — честь, гордость, богатство, — лишь бы угодить предмету страсти. — Она обезоруживающе улыбнулась. — Такая женщина, как ты, Диана, при желании могла бы стать всемогущей.
Встретившись с Мадлен взглядом, Диана потерла лоб испачканной рукой, отчего на нем осталась черная полоса, и с любопытством спросила:
— А ты правда думаешь, что я красива?
— Да, — кивнула Мэдди. — Да, я так думаю. Признаться, женщины прекраснее тебя я не видела, хотя не раз встречалась с самыми красивыми женщинами Англии. При желании ты могла бы стать герцогиней или величайшей куртизанкой. А разве ты себя не считаешь красивой?
Диана покачала головой:
— Не знаю даже… — нерешительно молвила она. — Но я замечала, как на меня смотрят мужчины. Кажется, на остальных женщин они не бросают такие взгляды. Еще мужчины часто пытаются… дотронуться до меня — как бы случайно… — Наклонившись к земле, она со злостью выдернула из почвы камень. — И мне всегда было интересно, почему это женщины поглядывают на меня с таким видом, словно я — их злейший враг.
— Красота, как и любовь, — вздохнула Мэдди, — имеет оборотную сторону. Если ты красива, то можешь стать жертвой собственной привлекательности и, наоборот, можешь получить от жизни все, что хочешь, — богатство, власть, любовь…
Диана выпрямилась. Она понимала, что сказанное сегодня Мадлен может в корне изменить всю ее жизнь.
— Ты говоришь мне такие вещи, что я теперь иначе буду смотреть на себя, — призналась Диана.
— Да, дорогая, я на это и надеялась, — горячо произнесла Мэдди. — Ты спасла мне жизнь, сделала для меня больше, чем кто бы то ни был. Поэтому я и хочу отплатить тебе чем-то более ценным, чем драгоценными побрякушками, хотя, если хочешь, можешь взять их себе. Я же вижу, какой образ жизни ты ведешь здесь, на краю света. Поэтому я хочу, чтобы ты знала одну вещь — цену своей красоте. Если ты задумаешь изменить образ жизни, то должна уметь защищаться и использовать свою внешность с выгодой для себя. В противном случае тебя раздавят, будут использовать! — Ее лицо исказилось. — Я, как и ты, получила от Создателя одновременно и благословение, и проклятие — красоту. Я нравлюсь мужчинам. — Взгляд Мэдди стал серьезным. — Нет ничего постыдного в том, что происходит между мужчиной и женщиной. Это, скорее, прекрасно. Не стесняйся, задавай мне вопросы.
Диана кивнула:
— Спасибо тебе. Наверное, позже, когда я обдумаю как следует все, что ты мне рассказала, вопросы у меня появятся. Ты права, мне здесь неплохо живется, но я не хочу остаток дней провести в Йоркшире. Здесь было неплохо, но Джеффри уже не младенец, ему нужно общество других детей, он должен учиться вместе с такими же умными мальчиками, как он сам, должен открыть для себя мир. — Диана криво улыбнулась. — Джеффри должен научиться бороться с предрассудками и быть готовым к тому, что за его спиной всегда будут шушукаться. — Женщина беспомощно уронила руки на колени. — Надо же, — вновь заговорила она через мгновение, — до того, как ты оказалась у нас, я и думать не думала о другой жизни. Иногда, — вновь робея, произнесла Диана, — мне кажется, что Господь специально послал тебя сюда, чтобы ты стала моим другом и учителем.
Мадлен улыбнулась Диане. Видно было, что она утомилась, но на лице ее светилась благодарность младшей подруге — Мэдди явно не ожидала такой признательности.
— Может, так оно и есть, — проговорила Мадлен задумчиво. — Надеюсь на это. Мне бы так хотелось вернуть тебе хоть часть того, что я от тебя получила.
— Ты уже это сделала, — воскликнула Диана, лазурно-голубые глаза которой засияли воодушевлением. — Ты даже не представляешь, сколь важно для меня все сказанное тобой!
Ночью капризная весенняя погода переменилась. Стало холодно и сыро, ветер понес серые облака по ночному небу, то открывая, то пряча бледный бесстрастный лик луны. Все в доме уже спали, когда Диана выскользнула потихоньку из спальни, надела плащ и вышла из дома. Рассказ Мадлен взбудоражил ее. Впрочем, Диане не впервой было бродить в одиночестве по болотам, наслаждаясь порывистым ветром, рвущим ее одежду, охлаждающим разгоряченное лицо, успокаивающим распаленное воображение, не дающее ей уснуть.
Слова Мадлен задели Диану за живое, не выходили у молодой женщины из головы. Конечно, было сущим безумием думать, что и она может изменить свой образ жизни и пойти по стопам Мэдди, да еще по доброй воле. Да, это было безумием, но Диана не могла выбросить эту мысль из головы.
Девушка спорила сама с собой. В конце концов, она могла не только остаться здесь, на краю света, или стать дорогой проституткой. Можно было придумать и что-нибудь другое. Например, Диане не раз приходило в голову уехать в какой-нибудь провинциальный городок и представиться там скромной порядочной вдовой. Но, честно говоря, такая перспектива не очень-то радовала Диану, к тому же ей претило жить во лжи.
Диана взобралась на самую высокую гору в их местности. Перед ней на юг распростерся Йоркшир. Луна освещала своим таинственным светом поля и долины, а верхушки гор, как острова, плыли в синеватой ночной мгле. Диана всегда обретала покой в этом месте, врачуя свою истерзанную душу, которая не выдержала бы напряжения, если бы не Джеффри, которого она очень любила и о котором должна была заботиться. Любовь к сыну и Эдит помогла Диане спастись от отчаяния, сводившего с ума. Недавнее появление Мэдди оживило их существование. Но бывали безумные ночи, вроде этой, когда Диана чувствовала, что ей нужно нечто большее.
Мадлен сказала, что с ее красотой можно стать герцогиней или великой куртизанкой. Но герцогинь с таким прошлым не бывает: ей нечего даже рассчитывать на тихое скромное замужество. Ей никогда уже не стать порядочной женщиной, так почему бы не превратиться в куртизанку — даму без стыда и глупых предрассудков?! Диане хотелось, чтобы в ее жизнь вошел мужчина, и раз уж он не может быть ее мужем, то пусть будет хоть любовником.
Это была соблазнительная мысль. Любовнику ни к чему знать о ее прошлом, впрочем, он может им и не заинтересоваться. А если она имеет право надеяться лишь на «незаконную» любовь, то почему бы не поставить перед собой цель получить выгоду от такой любви?
Эти размышления могли бы привести в ужас порядочную женщину. Хотя… Она изо всех сил старалась быть порядочной, и что получила, кроме боли и одиночества?
"Красота, как и любовь, — вспомнила Диана слова Мэдди, — имеет оборотную сторону. Если ты красива, то можешь стать жертвой собственной привлекательности и, наоборот, можешь получить от жизни все, что хочешь, — богатство, власть, любовь…» Всю жизнь Диана была жертвой мужчин; это они довели ее до отчаяния, даже не давая, как давали Мадлен, лживых обещаний, лживых клятв в любви… Морально Диана была полностью раздавлена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54