Тебе повезет, что и говорить, но… у него уже есть наследники, так что твой ребенок едва ли получит от него крупное состояние.
Взяв со стола фарфоровую статуэтку, виконт принялся внимательно изучать ее.
— Конечно, — вновь заговорил он, — надо признать, что мой кузен Франсис — более удачный выбор. Он молод, привлекателен, он еще в том возрасте, когда мужчина способен на романтичную любовь, к тому же, он — мой наследник. Но тебе придется ждать лет тридцать — сорок, чтобы стать леди Сент-Обен, к тому же, если он умрет раньше меня, ты вообще не получишь титула.
Виконт поставил статуэтку обратно на стол.
— Вообще-то, — продолжил Джерваз, — я никогда не понимал, что ты во мне нашла. Конечно, у меня есть деньги, но ты вроде ими не интересовалась, а это странно, особенно для женщины твоей профессии.
Есть еще постель, от которой ты, похоже, получаешь огромное удовольствие, и оно непритворное, я уверен. Но ты вполне могла найти мужчину, который дарил бы тебе не меньшее удовольствие.
— Прекрати! — Диана резко вскочила. — Джерваз, ты обезумел?! Ты наговорил столько ерунды, что я даже не знаю, что и отвечать.
— Да? — саркастически произнес Сент-Обен. — А мне кажется, что я весьма логичен.
Диане безумно хотелось выругаться, но она сумела сдержать себя.
— В том-то и дело! Ты говоришь о таких вещах с равнодушием… часового, выкрикивающего время. Больше того, ты почти во всем не прав!
— Да что ты? Может, скажешь, в чем я ошибался? Диана сжала кулаки.
— Начнем с того, что ни лорд Фарнсворт, ни Франсис — не мои любовники. Фарнсворт приходит к Мадлен.
— Правда? — Подумав, он согласился:
— Что ж, возможно итак. Мадлен — привлекательная женщина.
— Не «возможно», а так и есть! — взорвалась Диана. — Это правда. Они много лет любят друг друга. Им пришлось расстаться, но теперь, когда его жены не стало, не думаю, что что-то, кроме смерти, разлучит их!
Джерваз усмехнулся:
— Думаю, столь романтичная история тебе по нраву, — заметил он.
— Да, черт возьми! Да!
— Но почему ты так разозлилась? — с любопытством спросил виконт.
Покачав головой, Диана принялась нервно метаться из угла в угол. Как объяснить ему, что чувства, над которыми он подтрунивал, чрезвычайно важны для нее? Как мог он подослать к ней соглядатая?
Остановившись, Диана прижала руки к вискам. «Господи, — молилась она, — помоги мне, я так люблю его. Хотя, признаться, сейчас даже не понимаю» за что».
Повернувшись к Джервазу лицом, Диана заговорила, стараясь держаться спокойно:
— Мы не раз шутили о том, милорд, что наши характеры прямо противоположны, но это — чистая правда. Мы говорим на разных языках, даже когда употребляем одни и те же слова, так что, думаю, я не окоту объяснить, почему я так зла. Разве только попытаться обдумать все, что ты сказал, а потом перевести мои мысли на понятный тебе язык. Что ж, раз ты предпочитаешь факты — изволь. Лорд Фарнсворт мне не любовник. Как и твой кузен Франсис. Мы просто друзья, и ничего больше.
У Сент-Обена был такой скептический вид, что гнев Дианы снова начал закипать.
— Ты что, думаешь, мужчины не могут интересоваться мною, если я не раздвигаю перед ними ноги?! Так?! Не суди всех по себе!
.)!
Джерваз крепко сжал губы.
— Не сомневаюсь, что есть мужчины, которые хотели бы только вести с тобой беседу. Но раз уж ты обнималась с Франсисом у окна, то позволь мне думать, что ваши «разговоры» были весьма странного свойства.
Диана вздрогнула, словно ее ударили. Стало быть, кто-то видел, как они обнимались, а ведь это было такое невинное объятие. Это так просто, хотя как она может объяснить все Джервазу, учитывая ситуацию Франсиса!
— Что, я получил неверные сведения? — тихо спросил виконт.
— Не то чтобы неверные… но ты сделал не правильные выводы. Если не веришь мне — спроси у своего кузена. Не сомневаюсь, что ему ты поверишь скорее, чем мне.
— Я бы очень хотел поверить тебе, — произнес он устало.
Диана беспомощно всплеснула руками:
— Я хоть раз делала что-то, что позволило бы тебе сомневаться в моих словах?
— Нет, не припомню ничего такого. Поэтому я и не мог оставить тебя, даже когда думал об этом, — безразличным тоном произнес он. — Я безумно хотел тебя, а ты… ты была так мила, так хорошо меня понимала и не просила ничего, кроме любви. — Скрестив ноги, Джерваз продолжил:
— Но… У меня есть еще вопросы к тебе. Ты догадалась, что я еду на континент. Ты продала эту информацию французу или, может, просто упоминала при одном из своих любовников, даже не зная, что он — шпион, о том, что я уехал в Европу?
Диана оторопела.
— Господи, о чем ты говоришь?! — воскликнула Диана. — Хоть я и имела полное право принимать сколько угодно любовников в твое отсутствие, я не встречалась ни с единым мужчиной! И не знаю я никаких французских шпионов! Я никому не говорила, куда ты поехал, хотя, возможно, Эдит и Мадлен догадались!
Сент-Обен задумался.
— Может… кто-то из них упомянул об этом при посторонних. Что ж, такой шанс есть. Меня не перестает удивлять, как далеко и быстро распространяются слухи.
Диана опять взглянула в его серые, холодные, как зимнее небо, глаза.
— Я бы предпочел считать, что эти сведения просочились к французу случайно, чем думать, что ты так трогательно прощалась со мной, отправляя на верную гибель. Мне повезло, иначе я бы не вернулся. Зато в этом случае ты очень быстро могла бы стать леди Сент-Обен. — Виконт помолчал. — Может, я и ошибаюсь, — через некоторое время продолжил он, — но мне показалось, что уж больно ты удивилась, увидев меня вчера вечером. Хотя, надо признать, потом тебе удалось весьма умело развеять мои подозрения.
У Дианы было такое чувство, словно ей снится кошмарный сон — хладнокровный цинизм Джерваза поражал ее.
— Неужели ты правда думаешь, что я могла заниматься с тобой любовью, — дрожащим голосом спросила она, — а потом продала твою жизнь? И задумала обольстить твоего наследника, чтобы стать леди Сент-Обен?
Джерваз пожал широкими плечами.
— Надеюсь, что нет, во всяком случае, мне бы хотелось в это верить. Я правда не знаю, что и думать.
Девушке было невыносимо слушать эти нелепые обвинения. Колени ее задрожали, и она упала на стул, обхватив себя ледяными руками.
— Если ты считаешь, что я виновна в подобной низости, как ты можешь сидеть тут и спокойно разговаривать со мной? Как же ты можешь находиться со мной под одной крышей?
— Не знаю, что и думать… — повторил виконт. — Поэтому я здесь. Скажи мне, Диана, скажи, где правда? — горячо вскричал он.
Диана закрыла лицо руками.
— Какой смысл что-то говорить? Если я могла предать тебя, то все мои утверждения лживы! Но если я этого не делала, то ты должен бы удовольствоваться одним моим словом, хотя, похоже, ты не очень-то расположен верить мне.
— Вообще-то тебе повезло, я не совсем уверен в том, что ты меня предала.
— Как благородно с вашей стороны, милорд, — проговорила девушка, не поднимая головы.
Ей очень хотелось, чтобы он ушел, но в то же время, она боялась, что, покинув ее сейчас, он вообще не вернется.
Диана не слышала его шагов, она лишь почувствовала, как он взял ее дрожащие руки.
— Диана, мне очень жаль, — спокойно промолвил он. — Я не хотел сделать тебе больно, мне просто надо было узнать правду. Не важно, были ли у тебя любовники, рассказала ли ты про меня французскому шпиону — черт со всем этим! Я только прошу тебя пообещать, что ты не будешь встречаться с другими мужчинами.
Подняв голову, Диана устало взглянула на него. Джерваз был так близко от нее, скульптурные черты его лица были знакомы ей больше, чем собственные. В некотором смысле, девушка знала виконта лучше, чем себя, хотя он и относился к ней Так… враждебно.
— Но почему это так важно для тебя? Неужели ты так дорожишь своей собственностью, что мысль о том, что кто-то другой развлекается твоей игрушкой, для тебя невыносима?
Руки Джерваза сжались крепче, но он не отвел от нее глаз.
— Да, для меня это важно… — он судорожно вздохнул, — потому что я люблю тебя.
Раньше Диане так хотелось услышать эти слова, но сейчас она была до такой степени огорчена, что до нее почти не дошел смысл его признания. Стараясь сдержать слезы, девушка прошептала:
— Но как ты можешь любить меня, не доверяя мне? Она была так близко, что не могла ошибиться: в глазах виконта была боль.
Джерваз долго молчал, прежде чем ответить:
— Я не знал, что любовь и доверие так близки.
— Для меня — да. — Высвободив руки, Диана выпрямилась. — Ты говорил правду или сказал мне о любви лишь для того, чтобы я дала обещание, о котором ты просишь?
Лицо Джерваза напряглось. Сев на колени, он пробормотал:
— Кажется, я заслужил это.
Диана не больше Джерваза хотела ранить его. Впрочем, их обоюдное желание не обижать друг друга привело к трагедии.
— Я говорил правду, Диана. Я люблю тебя, как никогда не любил ни одну женщину. — В его искренности сомневаться не приходилось. — Будь это возможно, я бы женился на тебе. Но поскольку сделать этого я не могу, то предлагаю тебе лишь любовь, больше мне нечего дать тебе.
В комнате наступило молчание. Голова у Дианы закружилась, кровь отлила от ее лица. Он пришел к тому, чего она добивалась. Но теперь Диана не представляла, что делать дальше. Наконец она неуверенно произнесла:
— Ну да, конечно, ты хочешь на мне жениться, но человек твоего происхождения не может взять в жены куртизанку.
Деланное равнодушие Джерваза как рукой сняло. Вскочив на ноги, он взял Диану за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Вся страсть, на которую он был способен, горела в этот момент в его взоре.
— Какое к черту происхождение, Диана! Ты ошибаешься! Если бы я мог, то хоть завтра женился бы на тебе!
Правильно говорила Мадлен: страсть опасна и непредсказуема. Диана так хотела пробиться сквозь броню, которой Джерваз окружил себя; наконец ей это удалось. Если раньше он был добр и внимателен к ней, то теперь ее пугала его страстность. Его чистые серые глаза больше не были скованы льдом, напротив, в них полыхал бешеный огонь.
— Я бы женился на тебе… — вскричал он, — их сердца неистово колотились, — ..хотя бы потому, что женитьба дала бы мне право убить каждого, кто посмеет коснуться тебя!..
Глава 19
Держа Диану за подбородок, виконт чувствовал, как кровь стучит в ее венах. Девушка опустила на мгновение глаза, отчего на щеках резко выделились темные полукружия ресниц, а затем вновь подняла глаза на Джерваза.
— Но если твои чувства таковы, то почему же ты не женишься на мне? — вызывающе спросила она. — Жена клянется в верности, и я бы сдержала свою клятву.
Отпустив ее, Сент-Обен обернулся. Тогда, девять лет назад, он понял, что ему придется в свое время заплатить за то, что он обидел невинного ребенка. Теперь цена была определена. По-прежнему стоя спиной к Диане, он глубоко вздохнул и промолвил:
— Я не могу жениться на тебе, потому что у меня есть жена.
Наступило гнетущее молчание, потом виконт повернулся к Диане. Девушка съежилась клубочком в кресле, тело ее напряглось, хотя по лицу девушки нельзя было понять, как она отнеслась к сообщению Сент-Обена.
— Так значит, сплетни о сумасшедшей жене в Шотландии соответствуют действительности?
Виконт не говорил всей правды никому, кроме своего адвоката, но теперь он должен был открыть Диане истину, чтобы объяснить, почему не может взять ее в жены. К тому же молодой человек вообразил, что подобное признание — часть его наказания.
— Она в Шотландии, — объяснил он, — но она не сумасшедшая. Она просто… глуповата. Диана изумленно поглядела на него.
— Ты хочешь сказать… ты женился на неполноценной девушке? — Увидев, что Джерваз кивнул, Диана продолжила:
— Но почему ты так поступил?
Отбросив волосы с лица, виконт сел напротив нее, зная, что должен рассказать все:
— Я женился на ней по принуждению, мне угрожали пистолетом.
Диана молчала, а Джерваз, уткнув голову в колени, продолжил:
— Это случилось девять лет назад. Я ездил на Гебриды и остановился в небольшой гостинице на острове Малл. Одна девушка из прислуги с готовностью согласилась прийти ко мне после того, как покончит с делами.
Руки Джерваза сжались в кулаки, он судорожно вздохнул.
— В тот вечер я слишком много выпил и, вернувшись в номер, не понял, что женщина в моей постели вовсе не та. Девушка, лежавшая под одеялом, принялась истошно вопить, и в комнату ворвался ее отец. Это был сущий безумец, явно помешавшийся на почве любви, викарий по имени Гамильтон. Он заявил, что я скомпрометировал его дочь и должен жениться на ней.
— Стало быть, вот у кого был пистолет, — равнодушным тоном заметила Диана.
— Да, но несмотря на то что я был пьян и разъярен идиотской ситуацией, мне удалось вырвать у него оружие. — Виконт смотрел перед собой невидящим взором, вспоминая хриплые вопли сумасшедшего викария, вообразившего, что его безмозглая дочь полна греха и внушает мужчинам страсть… Того самого сумасшедшего викария, что все эти девять лет был его тестем…
— Но с чего ты решил, что девушка была глуповата? — с любопытством спросила Диана.
— Она едва говорила. Я с трудом смог разобрать те несколько слов, что она пробормотала. И ее лицо, глаза… Глаза были абсолютно пустыми, словно в голове у нее не было ни единой мысли.
Последовало недоуменное молчание.
— Но скажи, чего ради ты согласился пройти брачную церемонию?
Джерваз покачал головой.
— Не могу даже объяснить этого. Во-первых, поначалу я не понял, что с девушкой что-то не так, я и не видел ее толком. К тому же я решил, что безумный папаша и его доченька устроили мне ловушку. Да, может, так оно и было — не знаю… Но потом я узнал, что передо мной — служитель церкви, а значит, в некотором роде джентльмен, у которого должна быть образованная, воспитанная дочь. — Виконт беспомощно пожал плечами. — И хоть и непреднамеренно, но я все же действительно скомпрометировал ее. Поэтому я, как джентльмен, должен был расплатиться за содеянное и… женился на ней. — С горькой усмешкой Джерваз добавил:
— С того дня я больше ни разу не напивался.
Диана застыла как статуя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54