Эдит попыталась было научиться бросать кинжал, но вскоре выяснила, что ей это занятие не по душе.
Специальные ножи были изготовлены стариком сирийцем, жившим в восточной части Лондона. Хоть форма у них и была как у обычных кинжалов, лезвие из отличной стали было гладким, не разделенным, как это обычно бывает, на две половинки Благодаря этому кинжал можно было бросать, держа его и за рукоятку, и за лезвие. У каждой женщины был набор из шести кинжалов разного размера. Разумеется, женщине было проще управиться с более легкими, зато те, что тяжелее, были по-настоящему грозным оружием.
…Стороннему наблюдателю Диана показалась бы сейчас весьма странной. Девушка переоделась в белое утреннее платье из муслина, волосы ее остались затянутыми в тугой узел на затылке. На вид настоящая леди. Подойдя к отметке, указывающей, что до цели осталось восемь шагов, девушка легко встряхнула оружие в руке, чтобы лучше ощутить его вес, и метнула кинжал. Бац! Лезвие попало точно в яблочко!
Девушка носила привязанными к ноге вышитые ножны, подаренные ей Мадлен. Повернувшись спиной к цели, она быстро развернулась, выхватила из ножен кинжал и, ни на мгновение не останавливаясь, кинула его в мишень. Лезвие воткнулось в сосновую доску в дюйме от первого кинжала.
Диана метала ножи еще некоторое время, стараясь каждый раз принять новую позу: ведь если ей придется бросать кинжал в живую мишень, вряд ли она сможет как следует приготовиться к этому.
Ножи так и мелькали в воздухе. Важно было не попасть в цель рукояткой или лезвием. Девушка училась метать кинжалы с разного расстояния — в зависимости от количества шагов менялась техника метания. Впрочем, можно было не сомневаться, что со временем Диана с ее ангельской внешностью станет настоящим мастером этого дела и с любого расстояния будет попадать в цель.
Разогревшись немного, девушка принялась метать ножи в движущиеся мишени, что, конечно, было гораздо труднее. Тем не менее ей удалось поразить девять из десяти качающихся предметов. Диана даже не повернулась, когда дверь в комнату отворилась и за ее спиной раздался голос Мадлен:
— Ты воображаешь, что мишень — это я?
— О Господи! Мэдди, не смей даже шутить так! — возмущенно воскликнула Диана, направляясь к мишеням, чтобы вытащить из них ножи.
Ей пришлось повозиться с двумя из них — эти кинжалы были очень тяжелыми и глубоко вонзились в мягкое дерево. Повернувшись затем к Мадлен, девушка сказала:
— Я занимаюсь метанием кинжалов потому, что это успокаивает меня. Сомневаюсь, что при необходимости я смогу бросить нож в человека, даже если моя жизнь будет под угрозой.
— Но ты сможешь метнуть кинжал, чтобы спасти жизнь Джеффри?
— Да, — не раздумывая ответила Диана.
— Ну так, если, не дай Бог, возникнет ситуация, когда тебе будут угрожать, а кинжал окажется под рукой, подумай о том, каково ему, да и всем нам будет без тебя. — Хоть Мэдди и говорила равнодушным голосом, видно было, что она волнуется. — Сначала спаси свою жизнь, а уж потом попроси у Господа прощения.
Взяв один из кинжалов у Дианы, Мэдди, поиграв им, метнула в самую большую мишень. Лезвие вонзилось в дерево в трех дюймах от яблочка. Не совсем точно, разумеется, но все же бросок не плохой.
Блеснув озорной улыбкой, Диана метнула нож в ту же мишень и попала в самую середину.
— Я создала настоящее чудовище, — усмехнулась Мэдди. — Никогда не встречала людей с таким метким глазом. — Взяв другой кинжал, Мэдди бросила его, и лезвие воткнулось в мишень в полудюйме от ножа Дианы.
Девушка рассмеялась. Напряжение, возникшее было между ними, исчезло.
— Ты никогда не рассказывала мне, почему вдруг решила научиться метанию ножей, — заметила Диана. — Понятно, что оружие может пригодиться для самозащиты, но вот метать его… Это странное, варварское занятие!
Улыбнувшись, Мадлен бросила нож в раскачивающуюся из стороны в сторону мишень. Деревяшка задергалась на веревке, но кинжал прочно держался в ней.
— Я думала, твоим невинным ушкам еще рано выслушивать подобные истории. Но раз уж ты занялась тем же ремеслом, что и я, то, пожалуй, тебе можно и рассказать, в чем дело.
— Неужели эта история еще похлеще твоих уроков? — удивленно спросила Диана, усаживаясь на стул. — Я до сих пор краснею, вспоминая некоторые твои наставления. Помнишь, для чего ты приносила на уроки пастернак?
Обе женщины рассмеялись. Мадлен использовала пастернак в качестве учебного пособия, когда объясняла Диане некоторые вещи, которые должна знать куртизанка. От этих пояснений хихикала сначала Диана, а потом и сама Мэдди. Это очень оживляло занятия, хотя, признаться, Диана не всегда верила тому, что говорила ей старшая подруга.
— В прошлом я говорила в основном о вещах… нормальных. — Р-раз! Еще один кинжал, брошенный Мадлен, поразил цель. Хоть женщина и похвалила Диану, ее умение было ничуть не хуже. — А вот у некоторых мужчин вкусы, прямо скажем… необычны… — Р-раз!
Направившись к сосновой доске за ножами, Мадлен продолжала:
— Знавала я однажды некоего господина, который был не в состоянии заниматься любовью обычным путем. В общем, его возбуждали кинжалы. Придя ко мне в первый раз, он вытащил два индийских кинжала и принялся размахивать ими. Их изогнутые лезвия так и мелькали возле меня, и мне пришло в голову, что настал мой смертный час.
Диана судорожно сглотнула. Хоть Мадлен и рассказывала свою историю, посмеиваясь, на самом деле все, конечно, было просто ужасно. Неудивительно, что Мэдди хотела научить Диану искусству защиты.
Женщина села рядом с девушкой.
— Так вот. Только после того, как этот господин метнул кинжалы в мой умывальник, который, разумеется, испортился, он смог заняться мною. Первый раз меня охватил страх. Но вот что странно: в остальном это был довольно милый человек. — Она смахнула с лица темную кудряшку. — Видишь ли, он вообразил, что возбудится гораздо больше, если будет смотреть, как я метаю кинжалы. Вот я и решила выучиться этому. Мне стало интересно, к тому же это полезное умение, и я продолжала заниматься метанием ножей даже тогда, когда мы с ним расстались. Глаза Дианы округлились от удивления.
— Мне и в голову не приходило, как много должна уметь куртизанка, чтобы угодить клиенту.
— Поверь, это еще не самое страшное, на что приходится идти, — скривилась Мадлен. — Есть вещи, которые не по нраву даже уличным проституткам, хотя они, кажется, готовы на все. Как-нибудь я расскажу тебе кое о чем. Надо быть ко всему готовой. И запомни: никогда не позволяй мужчине делать то, что тебе неприятно. — Мэдди усмехнулась. — Единственной опасностью в метании кинжалов для моего дружка была возможность подхватить воспаление легких. Зимой, конечно. Ему нравилось, когда я метала ножи обнаженной.
— Все это очень интересно, — зачарованно произнесла Диана.
Когда Мэдди рассказывала подобные истории, девушка начинала сомневаться в том, что сможет стать хорошей куртизанкой.
— Впрочем, таких мужчин не так уж много, — вздохнула Мадлен. — Со временем ты научишься иметь с ними дело. Но сначала тебе будет очень нелегко. Потому что никакие уроки не заменят практики.
— Знаешь, я подумала и, кажется, придумала, как скрыть нехватку опыта, — сообщила Диана и в несколько минут выложила подруге свой план.
— Отличная мысль, — довольно кивнула Мадлен. — Похоже, у тебя все-таки есть призвание к нашему ремеслу. — Встав, Мэдди потянулась. — Я направляюсь на Оксфорд-стрит — посмотреть перья. Составишь мне компанию?
— Пожалуй, — согласилась девушка. — Только принесу шаль.
Остаток дня прошел спокойно. Женщины шили, обсуждали меню обеда с Эдит и слушали рассказы Джеффри о школе. Но вечером, уложив мальчика спать, Диана вновь заглянула в мир куртизанок. Несколько старых друзей Мадлен абонировали ложу в опере, и они пригласили Мэдди на спектакль.
Как только женщины вошли в ложу, головы присутствующих немедленно повернулись в их сторону. На Диане было сверкающее платье из золотистого шелка. Этот цвет прекрасно гармонировал с цветом ее волос, а кожа девушки, казалось, излучала матовое сияние. Фасон платья был выбран с таким расчетом, чтобы на женщину в нем нельзя было не обратить внимания.
Светские дамы демонстративно отвернулись, но украдкой все же бросали взгляды на женщин, которые уводят их мужей. Мужчины были откровеннее: они глаз не сводили с куртизанок.
Скользнув на обитое бархатом кресло, Диана обратила внимание на мужчину, сидевшего в такой же ложе в другой части зала. Этот человек не сводил с нее глаз, и девушка было решила, что это Сент-Обен, но, разглядев мужчину внимательнее, она поняла, что видит незнакомца. Поймав взгляд Дианы, незнакомец загадочно улыбнулся. Вспыхнув, девушка отвернулась, забыв в один миг, что куртизанки должны лишь радоваться таким проявлениям внимания.
А в их ложе царило веселье. Джульетта, одна из тех куртизанок, что абонировали в опере места, явилась на спектакль со своим покровителем. Тот был уже весьма немолод и сидел, положив руку на обнаженное плечо Джульетты. Вид у него был торжествующий: вокруг его содержанки постоянно вилась целая стая обожателей, и это доставляло ему немало удовольствия.
Были в театре, разумеется, и завсегдатаи салона Гарриет. Те, что уже успели познакомиться с Дианой, подходили поздороваться и подводили к девушке своих друзей, жаждущих быть представленными. Они заболтали Диану до такой степени, что та едва дышала. Конечно, мужское внимание льстило девушке, но она начинала тревожиться. Диана постигала азы науки о том, как одновременно разговаривать с несколькими поклонниками, но это давалось ей нелегко, и она боялась показаться грубой, не обратив на кого-нибудь внимания.
От духоты и шума у Дианы закружилась голова. Ей стало нехорошо, как вдруг позади раздался мужской голос с французским акцентом:
— Такой дивный цветок увянет, если его не вывести на воздух. Не хотите выйти в коридор, mа belle?
Подняв голову, девушка увидела того самого незнакомца. Черноглазый, он был красив какой-то зловещей, нетипичной для Англии красотой. Лишь белоснежная рубашка, да золотой набалдашник трости оживляли его черный костюм.
— Сэр, я вас не знаю, — склонив голову, проговорила Диана.
He отводя от нее глаз, незнакомец скомандовал:
— Ридглей, представьте-ка нас друг другу! Лорд Ридглей, вчерашний воздыхатель Дианы, нехотя пробормотал:
— Миссис Диана Линдсей — граф де Везель.
— Ну, мой маленький цветочек, а теперь будете говорить со мной? — лениво промолвил граф, протягивая Диане руку.
Довольная, что может хоть на несколько минут выбраться из душной ложи, девушка положила маленькую ручку на сильную руку в черном.
— Господа! — обратилась Диана к присутствующим. — Прошу прощения, я покину вас на несколько минут. — Она тепло улыбнулась, и ее поклонники, горестно вздохнув, принялись обсуждать лошадей. Эта тема для разговора была неиссякаемой.
Поскольку до антракта было еще далеко, в коридорах почти никого не было.
— Благодарю вас за то, что вывели меня сюда, — глубоко вздохнув, проговорила Диана. — Здесь куда прохладнее.
— Вам нравится первый выход в оперу, mа fleur? — с акцентом спросил граф. Несмотря на внушительные размеры, этот человек очень легко двигался, и, похоже, под огромным фраком скрывалось не тучное, а мускулистое тело.
Подняв вверх голову, Диана увидела, что Везель просто пожирает ее глазами.
— Откуда вам известно, милорд, что я впервые в опере?
— Я часто здесь бываю, — задумчиво произнес он, оглядывая коридор.
Они прошли несколько шагов, прежде чем он снова повернулся к девушке.
— Вы — самая красивая женщина из всех, кого мне доводилось встречать, — заявил он. — Я бы наверняка вас заметил, если бы вы бывали здесь прежде.
— Вы оказываете мне слишком большую честь, господин граф.
За разговором они дошли до поворота коридора. Вокруг никого не было. Вспомнив предупреждение Мадлен о том, что не следует оставаться с мужчиной наедине, Диана вдруг почувствовала тревогу. Несмотря на привлекательность француза, что-то в нем не нравилось девушке. Она повернулась, чтобы пойти назад, в ложу, но Везель зажал ее в углу.
— Погоди-ка минутку, mа fleur, — тихо произнес он, внимательно оглядывая Диану своими черными глазами. — Мне надо обсудить с тобой одно дельце.
Граф склонился над девушкой, и она затрепетала от страха — француз показался ей просто великаном. Диана мысленно успокаивала себя: до этого мгновения Везель был весьма корректен. К тому же не станет ведь он нападать на нее в театре! Впрочем, если он решится нарушить приличия, лучше места не сыскать — музыка и разговоры заглушат любой крик о помощи…
Стараясь держаться уверенно, Диана холодно улыбнулась:
— Слушаю вас, милорд. У вас есть какое-нибудь предложение? — Пробыв куртизанкой целых двадцать четыре часа, девушка получила кучу разных предложений, и уже научилась неплохо отвечать на них.
Рука графа скользнула вниз по эбонитовой трости, и с видом кошки, поймавшей мышь, он погладил щеку Дианы золотым набалдашником. Металл еще сохранил тепло его руки, и этот жест показался девушке почти неприличным. Она попыталась вырваться, но тщетно. Диана замерла с гримасой отвращения на лице, а Везель повел тростью по ее лицу, подбородку, а затем по шее, слегка прижав трость к горлу девушки, словно для того, чтобы та почувствовала, как это просто — придушить ее.
— Если хотите о чем-то со мной договориться, прекратите немедленно, — вскричала Диана.
Не обратив внимания на ее слова, граф опустил трость ниже и провел ею по груди девушки. Вздрогнув, Диана попыталась отступить назад: ей казалось, что она чувствовала бы себя менее гнусно, если бы француз дотрагивался до нее руками. Схватившись за трость обеими руками, она что есть силы попыталась оттолкнуть ее, но Везель даже не дрогнул.
Не сводя глаз с блестящего набалдашника, граф принялся обводить им круги вокруг соска Дианы.
— Ты должна стать моей, — прошептал он, не реагируя на гнев девушки. — Какова твоя цена?
— Придется вам смириться с поражением!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54