— Не могу дождаться.
Трилби, казалось, должна была ревновать, но она встретилась глазами с любопытным взглядом Торна, и у нее все внутри будто обожгло пламенем. Она посмотрела на его губы, и ей с такой неожиданной силой захотелось поцеловать их, что она вонзила ногти себе в ладони. Трилби быстро отвернулась и стала поправлять салфетку на столе, затылком ощущая взгляд Торна.
— Вы берете с собой Саманту? — спросила Мери.
— В эту поездку — нет, — голос Торна был до странности глубоким. — Она побудет с моим кузеном Куртом и его женой в городе.
Он не стал рассказывать, как Саманта умоляла взять ее с собой. Кажется, ей совсем не нравится оставаться с Куртом и Лу. Почему же этого не было раньше, до гибели Сэлли? Нужно будет поговорить с девочкой об этом.
— Это хорошо. Конечно, она будет скучать без вас, — сказала Мери.
Торн так не думал, но был слишком вежлив, чтобы спорить дальше.
— Как только начнет светать, я заеду за вами.
— Торн, можешь взять мою машину, если хочешь, — предложил Джек.
— Мы поедем верхом. Боюсь, что только так можно добраться туда. Если кто-нибудь из вас не может ездить верхом…
— Что за глупости, — перебил, усмехнувшись, Ричард. — Бен, Сисси и я выросли среди лошадей, а Джулия ездит, как настоящая амазонка.
— Но Трилби не ездит верхом.
— Я могу научиться, — резко возразила Трилби.
— Конечно, можешь, — он не сводил с нее взгляда. — Я научу тебя.
Она представила себе, как Торн держит ее руки, касается ее тела, сидя позади нее на лошади. Ее бросило в жар, рука машинально потянулась к вееру, и девушка начала быстро обмахиваться.
— Я когда-то пытался ее научить, — Ричарда явно задевало, какое внимание Торн уделяет Трилби. — Она слишком медлительна.
— Это несправедливо, Ричард, — вмешалась Сисси. — Это ты слишком нетерпелив, ты кричал на нее. Я думаю, у Торна получится гораздо лучше.
— Я буду настолько терпелив, насколько это будет нужно, — сказал тот, подтвердив глазами сказанное и заставив Трилби смутиться еще больше.
Она сильно покраснела, когда Торн посмотрел на нее. Ричард ревниво наблюдал за ними и готов был швырнуть палку в этого наглого мистера Вэнса. Ему не хотелось, чтобы Трилби увлеклась этим неотесанным владельцем ранчо. Он хотел выяснить, что стоит за словами этого человека.
— Ричард, ты выглядишь очень печальным, — перебила его мысли Джулия.
— Разве? Интересно, почему? — он взглянул на нее и улыбнулся. Джулия почти замурлыкала. Когда-нибудь нужно ответить на ее откровенный флирт, пообещал он себе. И посмотрим, сможет ли она выполнить все, что обещают ее глаза.
На следующее утро они выехали рано, небольшой караван растянулся по пыльной дороге. Трилби чувствовала себя в седле неудобно, она так нервничала, что ее лошадь почти остановилась и сильно отстала от других.
— Нет, так дело не пойдет, малышка, — Торн спешился и подошел к ней, снял ее с седла и понес к своей лошади. Она прильнула к нему, не замечая любопытных взглядов проезжающих мимо мужчин.
— Что… что ты делаешь?
— Я хочу посадить тебя перед собой. Не ерзай и не суетись. Ты беспокоишь Рэнди.
— Рэнди?
— Мою лошадь, — он легко поднял ее в седло и быстро сел позади.
Его сильные руки обвились вокруг нее и взяли поводья.
Трилби почувствовала необыкновенную силу его напряженного тела. Торн крепко взял ее за талию, удобно усадил в седле и пустил коня по дороге в горы.
— Так хорошо? — шепнул он ей на ухо.
Она чувствовала, как бьется ее сердце, и боялась, что он тоже услышит это.
— Да, — прошептала она.
Трилби ощущала его дыхание у себя над ухом, на своей шее.
— Ты пахнешь цветами, Трилби. Сладкими и нежными.
Ее тело дрожало в его объятиях, девушка старалась побороть невероятно сильное желание.
— Торн… — все, что она смогла произнести.
Одной рукой он обхватил ее бедра и прижал к себе. Это был такой интимный жест, против которого ей нужно было протестовать, но она только слабо застонала и задрожала еще сильнее.
— О, Боже, — у него перехватило дыхание, он почти терял выдержку, чувствуя, что она уступает ему. — Какой удобный момент, чтобы сдаться мне, Трилби!
— Я не… сдаюсь, — хрипло выдавила она. Но глаза ее были закрыты, и она вся дрожала.
Он пришпорил лошадь, чтобы догнать остальных. Торн был охвачен желанием, которое не мог ни удовлетворить, ни сдержать.
Джулия и Ричард скакали бок о бок, все время болтая, Сисси ехала очень спокойно рядом с Беном.
— Наки не поехал с тобой? — спросила Трилби, овладев собой и немного успокоившись от скачки.
— Он уже на месте, готовит лагерь. Ты знаешь, что он увлечен Сисси?
— А она им, — сказала Трилби. — Но все будет хорошо. Сисси хорошая девушка.
— Конечно, хорошая. Но Наки мужчина. Настоящий мужчина. И он тоже человек. Он хочет ее. Постарайся держать ее рядом с собой. Я не знаю, понимают ли они оба, что воздух здесь очень возбуждающий. Одни в лесу, их ничто не остановит.
— Они уже взрослые, — медленно сказала она.
— И мы тоже, — прошептал Торн, опять притянув ее к себе. — Ты не можешь отрицать, что тебя бросает то в жар, то в холод, когда мое тело так близко к твоему.
Она глотнула воздух и закрыла глаза, Торн притянул ее к себе еще сильнее.
— Ты… не должен, — она почти задыхалась.
— Должен, — сквозь зубы процедил он. — Боже мой, Трилби, я сейчас просто умру, разве ты не чувствуешь?
— Это… не из-за меня, — возразила она грустно. — Ты принимаешь меня не за ту. Ты все равно считаешь меня падшей женщиной.
— Это неправда. Трилби, я знаю, что ты совсем не такая, как я думал о тебе вначале. Я тебе говорил об этом уже десятки раз.
— Но ты обращаешься со мной, как именно с такой женщиной.
— Я обращаюсь с тобой так, потому что хочу тебя, — дыхание его было горячим и прерывистым. — Я хочу тебя, но это совсем не значит, что я считаю тебя падшей женщиной. Я хочу тебя каждой клеточкой своего тела. Я мечтаю быть с тобой, полностью с тобой. Ты в моей крови, Трилби.
Его рука, которой он держал ее, слегка дрожала. Трилби была напугана силой его чувства. Ей до боли хотелось поцеловать его, но она не могла, не осмеливалась сделать это. Это был грех, желать таких вещей, не будучи замужем.
— Нехорошо испытывать такие чувства, Торн, — грустно возразила она. — Это очень плохо.
— Нет, не плохо, — его голос был таким же напряженным, как и у нее. — Я пытался объяснить тебе это еще на той фиесте, что это совсем не плохо. То, что мы испытываем друг к другу, — редкое чувство. Почему ты не хочешь это понять?
— Я люблю Ричарда, — прошептала она.
— Ричард — это просто привычка, — холодно возразил он, — от которой ты скоро отвыкнешь, особенно, когда убедишься, что он принадлежит своей кузине.
— Это неправда!
— Раскрой глаза и посмотри. Они неразлучны. Он умрет, если она попросит его об этом. Возможно, он сам еще этого не понимает, но она цепко держит его своими изящными маленькими ручками.
Торн был прав. И Трилби знала, что он прав. Но Ричард был единственной защитой против ее чувств к Торну.
— Но они двоюродные брат и сестра!
— Тебе прекрасно известно, что такие браки вовсе не редкость.
— Я не желаю обсуждать это.
— Хорошо, Трилби. Продолжай прятать голову в песок. Но то, что возникло между нами, больше нельзя отрицать. Я знаю это. И ты тоже.
Трилби знала, но не хотела признавать. Она старалась сдержать чувственные порывы своего тела и не уступила ни на йоту до самого лагеря в горах.
Они расположились лагерем у ручья, где было прохладно в тени деревьев. Лагерь находился достаточно высоко, здесь было легко заметить опасность и защитить себя в случае необходимости. Трилби ничего не знала об этом. Она подслушала, как Торн говорил об этом с Мосби Торренсом, который также приехал сюда, несмотря на возражения Джека Лэнга, что тот слишком стар.
Палатки женщин были установлены рядом с костром, в то время как палатки мужчин расположились по внешнему кругу. Так женщины будут лучше защищены в случае опасности.
— Вы не хотели брать нас с собой, — заметила Трилби Торну после того, как ковбои приготовили на костре очень вкусную говядину и лепешки.
Торн растянулся на одеяле, которым накрыл седло и одежду для верховой езды. Но револьвер он оставил за поясом.
— Да, черт возьми. Я не очень-то хотел ехать сюда, так как мексиканцы рыщут по дорогам, — согласился он, слушая в пол-уха мексиканца, исполняющего серенады на гитаре.
Наки совсем не появлялся в лагере. Сисси заметила это, и ей было очень обидно. Он не только полностью игнорировал ее при других, но, когда она обратилась к нему, повел себя так, будто его оскорбили. Индеец держался холодно и неприступно, а потом и вовсе исчез.
— И все же, почему вы решили взять нас? — настаивала Трилби.
Торн повернул к ней голову.
— Потому что мне не нравится, как ты смотришь на Бейтса, — сказал он прямо. — Он горожанин. Хлыщ. Тебе кажется, что ты любишь его, потому что он единственный мужчина, которого ты знала. Но теперь здесь я, и я хочу тебя.
Трилби покраснела.
— Но я не хочу вас, мистер Вэнс.
Его темные глаза сверкнули открытой насмешкой.
— Как бы не так.
Трилби отвела глаза, у нее перехватило дыхание. Отвернувшись и больше не глядя на него, она пошла к остальным, ноги у нее подкашивались.
Она села рядом с печальной Сисси, в то время как мексиканец пел о разбитых сердцах и утраченных надеждах.
Глава 11
Сисси пошла к ручью, чтобы набрать воды для кофе, но мысли ее были заняты совсем другим. Вечер был прохладный, был поздний ноябрь, по небу плыли густые облака. Похоже, что скоро пойдет дождь. Это очень соответствовало ее настроению — на душе у нее тоже был дождь.
Когда она наклонилась, чтобы сполоснуть в ручье темно-синий металлический кофейник и затем наполнить его, она услышала что-то. Это были музыкальные звуки — красивая, приятная и спокойная мелодия. Мексиканец в лагере продолжал играть на гитаре, но эта мелодия звучала близко. Очень близко.
Сисси поднялась на ноги и прислушались. Звуки приближались.
Налив воды в кофейник, она направилась по лесной тропе к лагерю. Подойдя к большому раскидистому дереву, она заметила высокого мужчину, прислонившегося к стволу.
На плечи Наки было накинуто цветное пончо и он играл — ни много ни мало — на флейте. И играл довольно хорошо. Девушка была обижена на него, на его поведение, и решила пройти мимо, но индеец встал на ее пути.
— Наверное, я должна быть польщена тем, что, игнорируя меня весь день, вы вдруг решили вечером сыграть мне на флейте, — натянуто сказала она.
Наки слегка улыбнулся.
— Мы всегда себя так ведем. Мы не замечаем женщину в присутствии других. Разве вы не знали об этом?
Сисси крепко держала кофейник, прижимая его к себе.
— Такой обычай?
— Правильно. Мужчина и женщина не смотрят друг на друга, когда есть кто-то еще. Проявление любви или привязанности к противоположному полу на людях считаются невоспитанностью.
— О-о!
— Ты не знала об этом, — кивнул он. — Ты еще многого не знаешь, — Наки направился к ней, его поступь была слегка угрожающей. Он выглядел очень воинственно в наступающей темноте, высокий, сильный и волнующий. — Мужчины-апачи даже не моются вместе, когда становятся взрослыми. Даже когда они плавают в реке, они не снимают штаны. Скромность, застенчивость — это все апачи.
— А… флейта? — взглянула она на него.
— Любовь, — тихо ответил он.
Сисси покраснела, ее кожа запылала. Руки, державшие кофейник, занемели. Он подал ей флейту, забрал кофейник и поставил его на землю. Затем откинул одну сторону пончо.
— Это… тоже многозначительно? — с сомнением спросила она. — Этот жест?
— Очень.
Не колеблясь, она встала к нему под пончо, и он накрыл ее, обняв за плечи рукой.
— А что теперь? — прошептала она, дрожа от близости его теплого сильного тела. Сисси чувствовала себя совершенно в безопасности — ее обожали.
— А теперь мы можем разговаривать до тех пор, пока нас не обнаружат. Или поиграть для тебя на флейте?
Она протянула ему флейту и улыбнулась.
Музыка была нежной и протяжной, и девушка знала, что запомнит ее на всю жизнь. Когда звучит такая музыка, должны сиять звезды или, по крайней мере, полная луна, но ночь была облачной и слегка туманной от начинающегося дождя. Было так хорошо, что Сисси готова была умереть. Казалось, что вокруг другой мир, другое время. Она закрыла глаза и положила голову ему на плечо.
— Александра.
— Да, — прошептала она.
— Распусти свои волосы.
Сисси вытащила шпильки, и волосы тяжелой волной упали ей на плечи и дальше, до пояса.
— Да, хорошо, — Наки дотронулся до ее волос рукой, в которой была флейта. — Очень красиво. Ты никогда так не носишь волосы?
— Это… это было бы не очень прилично, — неуверенно сказала она.
— Табу?
— Возможно.
Он погладил ее о голове. Расхрабрившись, Сисси подняла руку и дотронулась до его густых волос, очарованная их прохладной чистотой. Он наклонился и потерся щекой об ее щеку.
— Апачи… никогда не целуются, да? — прошептала она.
— Никогда после женитьбы. Редко до женитьбы, — его губы потянулись к ее губам. — Но я был женат на мексиканке, ей нравилось целовать меня. Она научила меня целоваться, — последние слова он произнес уже прямо ей в губы.
Он поцеловал ее своими твердыми губами и прижал к себе. Она напряглась, у нее перехватило дыхание.
Наки слегка отодвинулся.
— Ты никогда не целовалась раньше?
— Ну… вообще-то нет, — призналась она. Ее большие глаза встретились с его глазами. — Видишь ли, я не такая хорошенькая, а кроме того, слишком образованная.
Он нежно улыбнулся.
— Для тебя не оскорбительно, когда я касаюсь губами твоих губ?
Она вся задрожала.
— О, нет, нет!
Он поднял ее подбородок.
— Если я нежно поцелую тебя, ты станешь меньше бояться меня?
— Я не боюсь, — возразила она неуверенно. — Действительно, не боюсь.
— Женщины-апачи целомудренны, — прошептал он, — как ты…
На этот раз она не была напряжена. Его губы были твердыми, теплыми и влажными, и ей было приятно, когда он сильнее прижался к ее губам. Она судорожно вцепилась руками в его рубашку и застонала.
Его руки погрузились в ее волосы, в то время как она перебирала пряди его волос, гладила его сильный затылок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39