И может быть, – очень может быть, – вскоре у нее появится возможность поговорить с сеньором Виллалобосом!
Но пока такая возможность не представлялась. Крогер, судя по всему, тщательно следил за тем, чтобы она не оставалась наедине с этим человеком, и еще Джессика заметила, что Крогер все время наблюдает за ней. Но не может же он наблюдать за ними постоянно, коль скоро Эрнандо останется при них какое-то время, а она поняла так, что он останется. Обязательно наступит время, когда она сможет поговорить с ним, рассказать свою историю и просить о помощи. Хотя денег у нее не было, Джессика намеревалась пообещать мексиканцу, что ее отец хорошо ему заплатит, если она благополучно вернется в Тампу. Конечно, сеньор Виллалобос ей поможет.
И Джессика, уцепившись за эту утешительную надежду, попыталась задремать и наконец уснула, несмотря на зной и тряску экипажа.
Проснулась Джессика оттого, что тряска прекратилась. Звуки Мериды – цоканье лошадиных копыт, громкие голоса, крики уличных торговцев – разбудили ее. Она открыла глаза и, к своему великому удивлению, обнаружила, что они остановились во дворе дома, похожего на постоялый двор, если судить по множеству людей, входивших и выходивших из дверей, и по тому, что двор был заполнен экипажами, повозками и лошадьми.
Сонными глазами Джессика рассматривала белый дом – с удовольствием, потому что дом был очень привлекателен. Двор и дом ограждала высокая стена, покрытая белой штукатуркой, во дворе росли зеленые растения, из выложенного плитками фонтана струилась вода. Дом также обвивала прохладная, затененная веранда; крыша была крыта красивой красной черепицей.
Звуки музыки доносились из открытых дверей парадного входа, и от запаха стряпни у Джессики прямо слюнки потекли.
– Эй, вы, – проревел Крогер, тряся переводчика за плечо. – Проснитесь же, черт возьми! Мы приехали.
Эрнандо зашевелился, зевнул, с наслаждением потянулся. При этом Джессика почувствовала кислый запах какого-то крепкого напитка и наморщила нос.
Эрнандо соскочил на землю, а Крогер, обойдя экипаж, подошел к Джессике и протянул руки, чтобы помочь ей выйти. Она неохотно позволила опустить себя на утоптанную землю подъездной аллеи. Ей было стыдно за свое измятое платье, и девушка попыталась скрыть его, насколько это было возможно, под шалью. Крогер говорил что-то по-английски Эрнандо, а тот, в свою очередь, переводил его слова на испанский плотному человеку в кожаном переднике, который вышел из постоялого двора им навстречу. После большого количества жестов и переговоров Крогера и Эрнандо провели в полутемное здание постоялого двора; Джессика шла следом. Крогеру выдали три железных ключа и направили наверх.
Он взял Джессику за руку и повел ее по лестнице; она подавила сильное желание вырвать руку. Она понимала, что глупо в данный момент в неизвестном месте устраивать шумную сцену. Никто не поймет ни слова, а Крогера это только приведет в раздражение. По крайней мере, подумала она с облегчением, хозяин – или управляющий – кто бы он ни был, дал Крогеру три ключа. Это означало, что у нее будет собственная комната; может быть, она даже сможет запереть двери. И тогда, возможно, ей удастся как следует выспаться ночью.
Они прошли через большую залу, где у деревянных столов сидели, ели и пили преимущественно мужчины; взгляды присутствующих обратились на них, и Джессика, вспыхнув от этих нескромных взглядов, постаралась поплотнее запахнуться в шаль.
Наконец они поднялись по лестнице на третий этаж, подошли к своим комнатам, и Крогер, остановившись у одной из дверей, подобрал к ней ключ и вставил его в большой железный замок. Когда он распахнул дверь, Джессика увидела, что комната маленькая, но чистая; самое привлекательное в ней – огромная кровать с четырьмя столбиками, занимавшая большую часть помещения. Наконец-то! Настоящая кровать вместо узкой, неудобной койки в каюте яхты.
– Вы можете привести себя в порядок, а потом мы спустимся вниз и пообедаем, – проговорил Крогер уже не так раздраженно, хотя Джессика видела, что он все еще злится па Эрнандо Виллалобоса.
Вспомнив о своем измятом платье, Джессика быстро возразила:
– О пожалуйста, не могу ли я поесть у себя в номере? Я в таком виде... – Она указала на платье. – И я очень устала.
Крогер бросил на нее пронзительный взгляд, а потом повернулся к проводнику, чьи глаза, обведенные красными кругами, наблюдали за ними с язвительным выражением.
– Вы можете попросить, чтобы еду принесли сюда, в комнату?
– Конечно, сеньор, – бодро отозвался Эрнандо. – Никаких проблем.
– Прекрасно! – И Крогер опять повернулся к Джессике: – Завтра мы обязательно купим вам новую одежду. Виллалобос сказал, что здесь есть рынок, где можно купить одежду и все, что нам нужно, хотя, по-видимому, одежда будет мексиканской или индейской.
– Это меня устраивает, – прошептала Джессика, а затем, чтобы не показаться неблагодарной, добавила: – Спасибо.
Он улыбнулся.
– Как же, я ведь обещал вам, что буду заботиться о вас, теперь, когда вы вернулись. Именно это я и намерен сделать. Да, именно так!
Заметив недоуменный взгляд Эрнандо, Джессика вспыхнула. Что он может о ней подумать? Что сказал ему Крогер об их отношениях? Как объяснил ее присутствие? Или, может быть, он не сказал вообще ничего, предоставив Эрнандо думать что угодно? Но скоро, с Божьей помощью, Джессика собиралась найти возможность лично все объяснить переводчику. А до того времени в общем-то не имело значения, что тот о ней думает.
И только когда мужчины оставили ее одну, и Джессика услыхала, как в замке повернулся ключ, она поняла, что Крогер не дал ей ключа от ее комнаты.
Несмотря на шум, царивший внизу, через толстые белые стены ее комнаты не проникало ни звука; и после плотного обеда, состоявшего из фасоли, риса и какого-то мяса, – Джессика так и не поняла, что это было за блюдо, – она забралась в гостеприимную удобную постель. Спустя какое-то время она проснулась – ей показалось, что в замке поворачивается ключ. Она подумала, что Крогер уже запер дверь, и тут же уснула опять, не додумав свою мысль до конца.
А потом – по-видимому, прошло совсем немного времени, – она вдруг проснулась оттого, что с другой стороны на кровать опустилось чье-то тяжелое тело. Джессика резко села, сердце ее забилось с ужасающей быстротой, потому что она поняла, что с другой стороны кровати кто-то сидит. Хотя в комнате было темно и девушка ничего не могла видеть, она инстинктивно почувствовала, что это Брилл Крогер. Господи Боже! Неужели он опять переменил личность? Неужели он внезапно вспомнил, кто она такая? Не собирается ли он?..
Человек приподнял одеяло и скользнул под него. А потом улегся рядом с Джессикой, не говоря ни слова. Девушка почувствовала, что вот-вот закричит. Но она сдержала крик, заметив, что Крогер не пытается к ней прикоснуться, а просто слегка ворочается на кровати, как это обычно делают люди, пытаясь поудобнее устроиться перед сном.
Постепенно сердце у девушки стало биться спокойней, и она опять легла. А потом он все же прикоснулся к ней – к ее руке, – прикоснулся как бы для пробы, ласково, украдкой. Джессика, не смея пошевелиться, застыв от напряжения, выдержала это прикосновение. И услышала с изумлением, что Крогер потихоньку напевает «Зеленые рукава». Если он и намеревался напасть на нее, то приступал к делу в высшей степени странно!
Девушка лежала, застыв от напряжения; прошла целая вечность, как ей показалось; Крогер не отпускал ее руку, и она ждала, что вот-вот что-то произойдет. Минуты тянулись, как часы. И вот... раздался храп – сначала слабый, потом посильнее. Совершенно озадаченная, Джессика поняла, что Крогер уснул.
Сама она заснула гораздо позднее, почти на рассвете; а когда проснулась, было светло, в ушах звенел петушиный крик, а Крогер исчез.
Этот случай и потряс ее, и сбил с толку. Как можно иметь дело с очевидно сумасшедшим-человеком и самой не сойти с ума? Она должна была поговорить с Эрнандо Виллалобосом, и как можно скорее!
Джессика съела простой завтрак, состоявший из фруктов, кофе и сладких хлебцев, который опять принесли ей в номер, и уже была готова выходить, когда Крогер постучал в ее дверь.
– Войдите, – сказала она, и когда он вошел, девушка обратила внимание, что вид у Крогера самый безмятежный и невозмутимый, словно вчерашней ночной сцены вообще не было. Ну и прекрасно! Джессика решила, что с удовольствием будет ему подыгрывать. Что до нее, то она с радостью забыла бы о том, что произошло этой ночью.
Крогера сопровождал Эрнандо, и они втроем вышли из постоялого двора, все так же преследуемые любопытными взглядами посетителей. Было еще рано; везде лежали длинные холодные тени, сверкающий зной тропического дня только обещал опуститься на них, хотя в воздухе уже ощущалось его душное приближение.
Несмотря на странную ночь, Джессика чувствовала себя лучше, чем когда-либо, с тех пор как покинула Тампу. Сидя рядом с Крогером в коляске, которой правил Эрнандо, она с любопытством оглядывалась вокруг, в то время как коляска пробиралась к центральной части города.
У города был очень испанский вид, гораздо более испанский, чему Айбор-Сити. Однако он был, очевидно, гораздо старше. То и дело на улицах встречались большие каменные дома с красными черепичными крышами, с массивными парадными дверями из дерева и высокими окнами, защищенными коваными железными решетками, которые, как узнала Джессика, назывались rejas .
Джессике захотелось узнать, каков возраст города, и она, подавшись немного вперед, обратилась к Эрнандо:
– Сеньор Виллалобос, вы не могли бы сказать, сколько лет Мериде? Не знаете ли вы, случайно, когда был основан город?
Эрнандо повернулся к девушке.
– Как же, сеньорита, знаю. Это очень старый город. Франсиско де Монтейо Младший покорил Юкатан в 1546 году и выстроил испанский город, который вы теперь видите, однако задолго до этого здесь был город майя, он назывался Тайхо. Вон там, на той стороне площади, стоит дом, который называют «Домом Монтейо». А там – видите вон то большое желтое здание? – это кафедральный собор. Его выстроили двести лет тому назад.
Джессика заинтересованно посмотрела на огромный «Дом Монтейо». Его фасад украшал щит со скульптурным изображением двух испанских рыцарей в латах, попирающих стопами головы туземцев, стоящих на коленях.
– А это индейцы майя? Эти туземцы на щите? – спросила Джессика. – Они очень похожи на людей, которых я вижу на улицах.
Крогер резко повернулся и проговорил, уставившись на Эрнандо:
– Разве я не запретил вам переводить для нее, Виллалобос?
Эрнандо удивился.
– Да, сеньор, но я ведь и не перевожу. Я только отвечаю на вопросы, которые задает сеньорита.
Джессика, на которую город произвел очень сильное впечатление, поняла, что Крогер вознамерился вообще не допускать никаких разговоров между нею и переводчиком, и ей стало не по себе. Как же, в таком случае, она сможет сообщить Эрнандо о своем положении? Нужно убедить Крогера, чтобы он разрешил ей разговаривать с Эрнандо!
И заставив себя мило улыбнуться, девушка проговорила вкрадчивым голосом:
– Ну пожалуйста, Брилл! Пусть он расскажет мне о городе. Я очень любопытна, и мне ужасно хочется послушать. Ведь, в конце концов, никто из нас не бывал здесь раньше.
Вид у Крогера был сердитый, но он, судя во всему, немного успокоился.
– Да, наверное, большого вреда от этого не будет. – И он, наклонившись к Джессике, прошептал, прикрывая рот рукой: – Но я запрещаю вам беседовать с ним по-другому, вы меня понимаете?
Презирая себя за это, Джессика жеманно улыбнулась.
– Да, разумеется. Я все понимаю, Брилл. Я просто хочу задавать переводчику вопросы о том, что мы видим вокруг. Хорошо?
Она умоляюще посмотрела на него, а потом, внезапно поняв, чего он ждет, положила руку ему на плечо и заглянула в его глаза с умильным выражением. Он мгновенно просиял.
– Да, полагаю, ничего дурного в этом нет. Лично я не особенно интересуюсь всей этой древней историей, но если это доставит вам удовольствие – я разрешаю.
– Спасибо, Брилл, – проговорила Джессика с облегчением и погладила его по руке.
Крогер положительно растаял. И сказал громким голосом:
– Ладно, Виллалобос, можете продолжать вашу лекцию. Леди интересуется городом.
– Очень хороню, сеньор.
Джессике показалось, что голос Эрнандо прозвучал несколько издевательски.
– Итак, миледи, Тайхо, древний город, был построен более тысячи лет тому назад. На ваш взгляд он показался бы очень странным. Когда пришли Монтейо, они построили Мериду прямо на развалинах Тайхо, используя те же камни для строительства своих домов, поэтому от старого города не осталось и следа. Но здесь поблизости есть другие разрушенные большие города. Например, Чичен-Итца и Узмал. Хотя теперь их развалины почти заросли джунглями, все же они Представляют собой весьма любопытное зрелище.
Джессика заметила, что при упоминаний этих городов в Крогере неожиданно проснулся интерес.
– А этот Чичен-Итца далеко отсюда? Эрнандо пожал плечами:
– Ну, примерно в трех днях пути, а Узмал немного ближе.
– Я слышал о Чичен-Итце, – проговорил Крогер, оживившись. – Говорят, там есть какой-то священный колодец.
Эрнандо кивнул с серьезным видом:
– Да, сеньор, там есть два колодца. Один использовали как источник питьевой воды, а другой считался священным – его использовали для жертвоприношений.
Крогер таинственно улыбнулся:
– Мне бы хотелось поговорить с вами об этом попозже.
– Когда пожелаете, сеньор Крогер, – отозвался Эрнандо с официальным видом и продолжал: – Вот сейчас, сеньорита, мы подъезжаем к рынку. Если вы увидите что-то такое, что вам понравится, мы остановимся и пойдем туда пешком.
Джессика озиралась вокруг широко открытыми глазами. Повсюду стояли палатки, столы, на которых были разложены товары; вещи лежали даже на земле. Настоящее пиршество красок, куда ни глянь – горы фруктов, апельсинов, плодов дынного дерева – папайи, манго, бананы; целые кучи шалей, яркие платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47