Выражение его лица оставалось невозмутимым, но ей показалось, что в его глазах промелькнули веселые искорки.
– Твой шов достаточно крепок, при условии, конечно, что ты будешь соблюдать осторожность, – сказала она, защищаясь. – Тем не менее мне кажется, несколько дней тебе лучше не размахивать мечом.
– Тогда остается надеяться, что некоторое время больше никто не явится за тобой.
– Роберт приходил прежде всего за Изабеллой, – поправила его Гвендолин. – Если ты не отпустишь ее, лэрд Максуин обязательно пришлет людей, чтобы освободить свою единственную дочь.
– Изабелла будет отпущена, и ей не причинят вреда, – ответил Алекс. – Я дал слово Максуину. Кроме того, она мне не нужна. Иди сюда, Бродик! – позвал он, прежде чем Гвендолин успела спросить, как он собирается использовать ее саму. – Пусть ведьма зашьет твою руку.
Бродик недоверчиво посмотрел на нее.
– Моя рука в порядке, Макдан. С этим можно подождать.
– Если не обработать ее, она может загноиться, – возразил Алекс. – Пусть посмотрит.
– Рана не такая серьезная, как мне казалось. – Бродик одернул рукав, чтобы скрыть рану. – Она меня совсем не беспокоит.
– Клянусь Богом, он испугался, когда она пригрозила с помощью колдовства лишить его мужской силы! – выпалил Камерон и расхохотался.
Алекс предостерегающе взглянул на Гвендолин.
– Ты только обработаешь его руку, и все. Понятно?
Она кивнула.
– Иди сюда, Бродик, – скомандовал Алекс.
Бродик неохотно приблизился к Гвендолин.
– Будь осторожен, не серди ее, – насмешливо произнес Камерон. – А то очень многие девушки будут сильно разочарованы.
– Твоя очередь следующая, – объявил Алекс. – От этой раны на голове твои волосы стали еще краснее, если это возможно.
Лицо Камерона вытянулось.
– Это просто царапина, Макдан. Нет никакой необходимости, чтобы ведьма…
– Боишься разочаровать жену, Камерон? – протянул Бродик, в то время как Гвендолин осматривала его руку.
Камерон нахмурился.
– Почему бы тебе не вылечить его рану с помощью магии? – поинтересовался Алекс, наблюдая, как Гвендолин осторожно промывает руку Бродика.
Она в смятении подняла на него глаза.
– Ты обладаешь особым даром, – пояснил он. – Я хочу посмотреть, как ты это делаешь.
От его испытующего взгляда ей стало не по себе. В глубине его голубых глаз бушевали чувства, которые он старательно скрывал и смысл которых она сразу не смогла определить.
– Если тебе все равно, Макдан, – нервно произнес Бродик, – то я бы предпочел, чтобы она ничего не пробовала на мне.
– Но у тебя ведь есть этот дар? – настаивал Алекс.
Вот оно. Всплеск чувств, такой короткий, что она чуть не пропустила его. Но теперь она безошибочно определила, что это за чувство: страстное желание.
Вот почему Макдан спас ее. Он ничего не знал о камне, но, вероятно, верил, что она ведьма и обладает сверхъестественными способностями. И когда попытка выкупить ее провалилась, он решил украсть ее. Вот каким сильным было его желание получить контроль над ней и ее возможностями.
«Он оказался не лучше Роберта», – с горечью подумала Гвендолин.
– Конечно, я обладаю большой властью, – солгала она. Теперь стало ясно, что ее жизнь зависит от этой лжи. Если Макдан узнает, что она не колдунья, то или собственноручно убьет ее, или отошлет обратно. – Ведь я ведьма в конце концов.
Он удовлетворенно кивнул:
– Хорошо. Мне была бы неприятна мысль, что я только что убил столько людей и спровоцировал войну с Максуинами ради женщины, которая мне абсолютно не нужна.
– А тебя не беспокоит то, что меня должны были сжечь?
– Тебя признали виновной в серьезных преступлениях, – ответил он. – И не мое дело мешать правосудию другого клана. Такой поступок может привести к войне, и повод для нее, на мой взгляд, будет совершенно незначительным. Я должен думать о благополучии своих людей.
– Звучит очень благоразумно, – заключила Гвендолин. – Но меня все же удивляет то, что сегодня ты пошел на такой огромный риск.
– Я рассчитываю извлечь пользу из твоих способностей, – объяснил он. – Награда, которую ты дашь мне, окупит любой риск.
Она с трудом удержалась, чтобы не ударить его по лицу. Он собирается использовать ее, в точности как Роберт. Вне всякого сомнения, он хочет, чтобы она принесла ему победу в войне, сделала его непобедимым, а затем наполнила его кладовые несметными богатствами. Что заставило ее думать, пусть всего на одно мгновение, что этот безумный воин далек от подобных эгоистичных и мелких желаний?
– Ты можешь использовать свои способности для исцеления больных? – опять спросил он, и в тоне его сквозило беспокойство.
– Могу, но только в определенных случаях, – солгала она, понимая, что следует соблюдать осторожность, рассказывая о своих возможностях. – Не в моей власти произнести заклинание, чтобы закрылись ваши раны, или что-либо подобное.
Гвендолин выдернула еще несколько волосков из головы и вдела в иголку.
– Но после того как ваши раны будут зашиты, я могу снять боль, – добавила она.
– Правда? – Макдан был явно заинтригован.
– В этом нет необходимости, – заявил Бродик, вставая. – Мне кажется, я вообще не буду испытывать никакой боли. Моя рука уже гораздо…
– Продемонстрируешь это на моих людях, – перебил Макдан, твердой рукой заставляя его сесть на место.
– А как насчет тебя? – поинтересовалась Гвендолин.
– Я предпочитаю смотреть, как ты будешь ворожить.
– Может ничего и не получиться, – предупредила она, подыскивая веское оправдание, если ее «заклинание» не подействует. – Мне потребуется немало вещей, которых у меня с собой нет.
– Скажи Неду, что тебе нужно, и он добудет все необходимое, пока ты будешь зашивать Бродика и Камерона.
Гвендолин на мгновение задумалась.
– Мне потребуется пять гладких одинаковых камней размером не больше моей ладони, – начала перечислять она. – А также мне нужно одно целое перо из крыла ястреба-перепелятника, горсть свежего ярко-зеленого мха, полоска сосновой коры, двенадцать истолченных сосновых иголок, шесть капель крови, свежепойманная рыба, горсть земли…
– Ради всего святого, ведь уже глубокая ночь! – воскликнул Алекс. – Как, черт побери, он сможет поймать рыбу?
– Я перечислила то, что мне нужно, Макдан, – невозмутимо ответила Гвендолин. – Если ты не сможешь достать все это, я не смогу ворожить.
Затем она спокойно принялась зашивать руку Бродика.
– Прекрасно! – кивнул он. – Что-нибудь еще?
– Нет, – ответила она. – Это все.
Маленький воин перекинул лук через плечо и исчез среди деревьев.
Зашить руку Бродика оказалось гораздо легче, чем грудь Макдана. Когда пришло время заняться головой Камерона, Гвендолин почувствовала уверенность в своей способности зашивать раны.
– Ну вот и все, – сказала она, завязывая последний узелок. – Береги от грязи, и все быстро заживет.
– Благодарю вас, миледи, – сказал Камерон, вставая. – Моя жена сильно расстроилась бы, если бы я вернулся домой с дыркой в голове. Она прямо-таки приходит в неистовство, когда дело касается моих ран.
Его голос звучал грубо, но Гвендолин почувствовала, как сильно воин любит свою жену.
– Не думаю, что Нед сумеет найти все, что мне нужно для колдовства, – задумчиво произнесла она, испытывая от этой мысли явное облегчение. – Вероятно, мы просто…
В этот момент среди деревьев показалась хрупкая фигура Неда. Он подошел прямо к Гвендолин и опустил к ее ногам завязанный мешок, в котором что-то трепыхалось.
– Тебе лучше поторопиться, – посоветовал он. – Эта рыба долго не протянет.
Гвендолин неохотно развязала мешок и выложила на землю его содержимое. Она внимательно исследовала каждый предмет, пытаясь к чему-нибудь придраться.
– А как насчет шести капель крови? – спросила она, ища спасения в отсутствии одного из ингредиентов.
Нед протянул руку:
– Сделаешь надрез, когда понадобится.
– Впрочем, мне вряд ли понадобится кровь для этого заклинания, – быстро поправилась она, ужаснувшись мысли, что ради ее маленькой хитрости придется резать руку Неду. – Я справлюсь и без нее.
Она разыграла целое представление, располагая камни вокруг костра и время от времени поглядывая на луну и звезды, чтобы создать впечатление, что она руководствуется сложными небесными законами. Когда все камни наконец оказались на своих местах, она разорвала мох, положила кусочек под каждый камень и бросила сверху немного земли. Затем она стала позади одного из камней, опустила успевшую издохнуть рыбу к своим ногам и положила рядом полоску коры и перо, придав им форму креста.
– Теперь каждый из твоих воинов должен взять ровно по четыре сосновые иголки и занять место за оставшимися камнями, – распорядилась она низким мрачным голосом.
Бродик, Камерон и Нед в нерешительности переглянулись.
– Но я не ранен, – запротестовал Нед.
– Это не имеет значения, мне нужно, чтобы вы все приняли участие, – сказала Гвендолин. – Только Макдан может смотреть.
Три воина неохотно заняли свои места.
– У тебя один лишний камень, – указал Бродик, наклоняясь, чтобы поднять его.
– Это для духов, – на ходу придумала Гвендолин. – А теперь медленно разомните иголки между большим и указательным пальцами, чтобы освободить древнего духа лесов, поднесите их к самому носу, закройте глаза и сделайте глубокий вдох.
Три воина скептически смотрели на нее.
– Вы должны делать то, что я говорю, – настаивала Гвендолин. – Иначе заклинание не подействует.
Чувствуя себя довольно глупо, они тем не менее выполнили ее указания.
– Хорошо. Теперь нужно подождать, – сказала она, закрыла глаза и простерла над костром свои обнаженные руки. – Духи должны заговорить.
В этот момент зашевелилась очнувшаяся от обморока Изабелла. Взглянув на них, она вскрикнула и снова свалилась без чувств. От ее громкого вопля в воздух прямо над их головами взвилась, пронзительно вереща, стая летучих мышей.
– Господи, – прошептал Камерон, отмахиваясь от летучей мыши. – Что, черт возьми, происходит с этой девицей?
– Это духи заговорили, – мрачно произнесла Гвендолин, не открывая глаз.
Бродик приоткрыл один глаз.
– Закрой глаза, Бродик, – сделала ему выговор Гвендолин.
Он послушался, недоумевая, откуда она узнала, если ее собственные глаза были крепко зажмурены.
– О, великие духи тьмы, – протяжно произнесла Гвендолин, разводя руками над огнем. – Заклинаю вас уменьшить страдания этих слабых, неразумных, невежественных, маленьких смертных.
– Эта девица назвала нас маленькими? – переспросил Камерон, обиженный таким определением.
– Наверное, она имела в виду Неда, – предположил Бродик.
– Что ты этим хочешь сказать? – спросил Нед, открывая глаза.
– Но не обо мне же она говорила, Недди, – усмехнулся Камерон. – Думаю, это совершенно ясно.
– И не обо мне, – добавил Бродик.
– Тогда, наверное, вы неразумные и невежественные смертные, – насмешливо предположил Нед.
Гвендолин открыла глаза и рассерженно уперла руки в бока.
– Так вы хотите, чтобы я ворожила, или нет?
Воины еще раз обменялись угрюмыми взглядами и закрыли глаза.
– Прекрасно, – пробормотала она. – Будем надеяться, что вы не потревожили духов и они не ушли.
Она закрыла глаза и опять стала медленно водить руками над огнем.
– О, могучие духи, я заклинаю освободить слабые тела этих воинов от ядов, болезней, боли и наполнить их силой, – продолжала она, и голос ее постепенно креп. – Снимите оболочку страданий с их чувствительных смертных тел, чтобы они смогли как следует отдохнуть ночью и с восходом солнца почувствовать себя лучше.
Внезапно ночную тьму прорезал серебристый зигзаг молнии, и тишину нарушил глухой удар грома. Зловещие темные тучи закрыли чистый небосвод, и лес зашумел от порывов сильного ветра.
– Боже милосердный, девушка, – удивился Камерон; длинные рыжие волосы неистово развевались вокруг его головы. – Похоже, ты действительно разбудила этих духов.
Бродик с опаской посмотрел на небо.
– Думаешь, она их рассердила?
– Может, они всегда так реагируют, – предположил Нед.
Небо прорезал еще один огненный зигзаг, сопровождаемый ударом грома.
– Так и должно быть, девушка? – крикнул Камерон; шум ветра заглушал его голос.
Гвендолин в замешательстве посмотрела на небо. Она никогда в жизни не видела такой резкой перемены погоды.
– Все прекрасно, – громко заявила она. – Духи услышали мою молитву.
Они остались стоять в кругу, наблюдая, как небо вспыхивает и раскалывается на кусочки. Холодный ветер трепал их волосы и одежду. А потом буря кончилась, так же внезапно, как и началась. Ветер утих, облака растворились в темноте, и с неба опять полился мягкий и спокойный свет луны и звезд.
– Бог мой, вот это да! – воскликнул Камерон, дружески хлопнув Бродика по спине. – Ты видел когда-нибудь что-то подобное?
– А ты видел, Алекс? – спросил Бродик своего командира; вид у него был обеспокоенный.
– Да, – кивнул Алекс. – Видел.
Бродик поднял руку и осторожно согнул ее в локте.
– Кажется, моя рука получше. – Он выглядел скорее встревоженным, чем обрадованным.
– А я точно знаю, что голова у меня болит меньше! – радостно воскликнул Камерон. – А как насчет тебя, Недди?
– У меня нет ран, которые нужно было бы лечить, – нахмурился Нед и пожал плечами. – Но вот что странно, – добавил он, медленно поворачивая голову из стороны в сторону. – Последние несколько недель у меня ныла шея. А теперь я вдруг перестал чувствовать боль.
Гвендолин сложила руки на груди и торжествующе посмотрела на них, скрывая свое облегчение. Как она и надеялась, внушение, что они должны почувствовать себя лучше, возымело действие. К счастью, погода помогла ее маленькому представлению.
– Твое колдовство действует на всех? – поинтересовался Камерон, все еще взволнованный произошедшим.
– Не на всех, – осторожно ответила она. – И мои заклинания не всегда помогают.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Алекс.
– Успех ворожбы зависит от многих вещей, – уклончиво ответила она. Хотя Макдан, вне всякого сомнения, верил в ее могущество, ей не хотелось, чтобы он думал, будто она может произнести несколько слов и сокрушить целую армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46