— И ты говоришь это, лежа без сил на кушетке? О, Эстер, разве мои мелкие желания можно сравнить с теми трудностями, которые ты испытываешь из-за меня?
На ее лице вспыхнула улыбка.
— По-моему, я не меньше усилий приложила, чтобы оказаться в подобном положении, мистер Дилхорн.
— Согласен, миссис Дилхорн. Но мучиться приходится тебе, а не мне. И меньшее, что я могу для тебя сделать, это быть таким же терпеливым, как ты.
Том положил руку ей на живот. Ребенок сразу же зашевелился.
— Шустрый паренек, правда?
Эстер рассмеялась.
— Он, или она, чуть на куски меня не разрывает. Толстый, как слон, зато гораздо подвижнее. — Она поморщилась, когда ребенок брыкнулся снова, и ее живот заходил ходуном под мужниной ладонью.
«Ждать осталось недолго», — подумал Том. Алан предупреждал, что ребенок может родиться раньше срока.
— Пора пройтись. — Том помог жене подняться с кушетки и повел через комнату. Поездки в Сидней давно прекратились, тряска в экипаже утомляла Эстер не меньше, чем пешие прогулки.
Сейчас она нуждалась в его заботе больше, чем когда бы то ни было, и не должна была узнать о преступлениях Кэмерона.
Четырнадцатая глава
Том выступил против Джека Кэмерона, призвав на помощь всю свою расторопность, хитрость и холодный расчет. Чем скорее он от него отделается, тем скорее сможет вздохнуть спокойно.
Он намеревался расставить ловушку для Джека таким образом, чтобы скрыть следы собственного вмешательства. Однажды, возвращаясь домой, он встретил на улице лейтенанта Райта и Люси.
Тома позабавило радушие, с которым они его поприветствовали— не сравнить с тем, что было год назад. Он сказал им, что Эстер, хотя и не может покидать дом, но всегда рада гостям.
— В таком случае я с удовольствием загляну в гости, — воскликнула Люси. Теперь ей было стыдно, что высшее общество Сиднея так мало сделало для ее подруги после смерти Фреда.
Френк тоже принял участие в разговоре.
— Вы, наверное, еще не слышали последнюю новость о Пате Рамси. Он унаследовал титул и, самое главное, огромное состояние. Теперь нам придется называть его сэр Пат… но недолго. Он хочет вернуться домой и собирается подать в отставку.
Фортуна улыбнулась Пату. Том надеялся, что к Джеку она будет менее благосклонной. Должно быть, Кэмерон уже знает, что его последний план провалился.
Джек, конечно, давно уже все знал. Кай не являлся к нему за платой и не пытался ничего объяснить. В конце концов, терпение Джека лопнуло. Он выяснил, что Кай скрывается в Скалах, и что у него ранена правая рука.
— Несчастный случай, — объяснял он всем и каждому.
Джек лично прочесал Скалы и наконец прижал Кая к стенке.
— Разве мы знакомы, сэр? — захныкал Кай, когда Джек начал допрашивать его с пристрастием.
— Черт побери, — прорычал Кэмерон. — Я же нанял тебя, чтобы ты грабил Дилхорна.
— Дилхорна? — Лицо Кая вытянулось. — Я никогда не связываюсь с Дилхорном. Опасный он человек. Вам следует быть осторожнее с ним, капитан.
Показалось ли Джеку, или взгляд Кая действительно упал на его сломанный нос? Он так ничего и не добился. Кай был слишком запуган, чтобы выполнять условия сделки. Похоже, Дилхорн и остальных запугал.
Хуже того, не успел Джек вернуться в казарму, как у него появился новый повод для беспокойства. Этот осел Рамси, чертов баронет, заявил, что полковник О’Коннелл желает видеть его как можно скорее.
— А ты у него на посылках… сэр Пат? — оскалился Кэмерон.
Пат и бровью не повел. Он пожал плечами, развернулся и ушел, а Джеку пришлось тащиться в комнату О’Коннелла, где полковник дожидался его в компании майора Мензеса. Чертовы лицемеры!
— Мы можем поговорить по-плохому, — без обиняков начал О’Коннелл, — а можем и по-хорошему. Зависит от тебя, Кэмерон.
— Понятия не имею, о чем вы, — соврал Джек.
— Не строй из себя дурачка, — рявкнул О’Коннелл. — У меня есть доказательства, что это ты грабил винные склады.
— Наверняка, вы узнали об этом от чертовой свиньи Дилхорна.
— Дилхорн? При чем здесь Дилхорн? Нет, интендант, которому ты платил, попался вчера с поличным. Он во всем признался и в числе прочих назвал и тебя, хотя ты, слава Богу, оказался единственным офицером. Все сходится, Джек, включая и то, что недавно ты неожиданно разбогател.
Джек поморщился.
— А как же запасы, которые вы сплавляли Дилхорну и остальным? Вы собираетесь отвечать за это?
— У тебя крыша съехала, Джек. Ты же прекрасно знаешь, что торговцам продаются излишки.
— То-то вы так подлизываетесь к Дилхорну. А потом у него еще хватает наглости доносить на меня!
— Ты помешался из-за него, Джек. Он не имеет к этому никакого отношения. Я его уже несколько месяцев не видел. И кто подлизывается? С чего ты взял? Это я тебя допрашиваю, а не ты меня, и у меня достаточно доказательств, чтобы отдать тебя под трибунал. Но я не сделаю этого, если ты будешь благоразумным. Ты согласен быть благоразумным, Джек?
— Смотря, что вы имеете в виду… сэр.
— Я скажу, что я имею в виду. — В голосе О’Коннелла звучала усталость. — Я разжаловал интенданта в рядовые… за неподчинение, а не за кражу. Зато скандала не было. Он еще благодарил, что его не выпороли и не уволили из армии. А что касается тебя, можешь подавать прошение и отправляться домой на следующем же судне. Не хватало еще, чтобы ты шатался по Сиднею.
— В отставку, что ли?
— Куда ж еще… или ты предпочтешь трибунал? Тебе решать, мне-то все равно.
— Какой у меня выбор? — Лицо Джека исказилось. — За всем этим стоит проклятый Дилхорн. Я знаю.
О’Коннелл тяжело вздохнул.
— Ты ничего не отрицаешь, Кэмерон? Позволь мне дать тебе совет. Ты и раньше умом не блистал, а как с Дилхорном подрался, так и вовсе…
— Подрался! — взвизгнул Джек. — Я не дрался с ним. Этот чертов мерзавец напал на меня без предупреждения. Я знаю, что все это подстроил он.
О’Коннелл встал.
— Никто ничего не подстраивал. Вини во всем собственную глупость. А теперь убирайся с моих глаз, и если завтра утром я не получу от тебя прошение об отставке, тебя арестуют и отдадут под трибунал. И не смей покидать казарму до прихода следующего судна.
Напиваясь до самозабвения, Джек обдумывал планы мести. Никакие приказы О’Коннелла не помешают ему добраться до Дилхорна.
Том убедился, что его действия увенчались успехом, после беседы с Патом Рамси. Радушное приветствие Пата свидетельствовало о том, как изменилось его отношение к Тому.
— Хочу сказать тебе пару слов, Дилхорн. По-моему, тебя не удивит, что Джек Кэмерон выходит в отставку и возвращается домой. Видимо, Сидней ему надоел… по крайней мере, так говорят.
Том вскинул брови.
— Неужели, Рамси? Или я должен называть тебя сэром Патриком?
— Забудь, Дилхорн. Рамси меня вполне устраивает. Скоро я уеду, и единственное, чего мне будет не хватать, это удовольствия от общения с тобой. Как жаль, что ты не можешь поехать со мной.
— Действительно, жаль, — согласился Том. — А что касается Кэмерона, без него Сиднею будет гораздо лучше.
«И полку тоже, — размышлял Пат, глядя вслед уходящему Тому. — Спасибо тебе, Дилхорн, за это».
«Но самое лучшее, — думал Том, — что я избавился от угрозы, и теперь мне больше не придется покидать Эстер. Я смогу полностью посвятить себя заботе о ней».
Позже Эстер вспоминала, каким суматошным оказался тот день. Том сказал, что нанял сиделку, которая будет ухаживать за ней до родов. Она придет в субботу.
Том взглянул на жену. Эстер улыбалась, но была бледнее обычного — темные глаза резко выделялись на изнуренном лице.
— Я не хочу уходить из дома, пока не явится сиделка. Чтобы не оставлять тебя одну, — неожиданно заявил Том со страхом в сердце.
Как и следовало ожидать, Эстер отказалась.
— Нет, Том. Я знаю, что сегодня у тебя много дел. Тебе ведь надо договориться о покупке мельницы, разве нет?
Он кивнул.
— Беда в том, дорогая миссис Дилхорн, что меня ждет деловой ужин, а потом еще и выпивка, так что, боюсь, придется задержаться. Но это последний случай, когда мне придется задерживаться до родов.
Даже покончив с Кэмероном, Том знал, что не успокоится, пока Эстер благополучно не родит.
— Тем более, — продолжила Эстер, — я буду не одна. Сегодня утром здесь соберется швейный кружок, а после обеда Люси приведет в гости Френка, Стивена Паркера, Пата Рамси и их друзей-однополчан. Так что, видишь, «избранные» нас приняли.
Том собрался было возразить, но вовремя вспомнил свой вчерашний разговор с Патом Рамси.
— Сдаюсь, — сказал он, встав и поцеловав ее в щеку, — но не переутомляйся.
Слово «нас» в маленькой речи Эстер очень обрадовало Тома. Если Том и опасался, что ее любовь к нему — это всего лишь благодарность за спасение, а не искренняя страсть к мужчине, то подобные высказывания наполняли его надеждой.
— Все-таки лучше, если бы сиделка была здесь. Я не хочу, чтобы ты оставалась одна.
— Да не волнуйся ты… Миллер меня защитит.
Том не стал настаивать, но целый день вспоминал Эстер, прикованную к кушетке, так не похожую на себя прежнюю. Эстер, которая стреляла в цель, бегала и прыгала, играя с ним в мяч; он боялся, что никогда уже не увидит ее такой.
Эстер в самом деле не чувствовала себя одинокой. Особенно, когда пришла Люси с друзьями. Смеясь и болтая, Эстер невольно вспоминала прошлый год, когда она была никому не нужной сиротой, живущей в доме миссис Кук. Ее жизнь изменилась благодаря одному-единственному человеку, Тому Дилхорну, заклятому врагу ее отца.
Перед уходом Пат Рамси поцеловал ее руку.
— Приятно было видеть вас, но боюсь, мы вас утомили.
Эстер покачала головой.
— Вовсе нет. Я была рада встрече с вами, тем более, что скоро ваш полк переведут в Англию, и я вас больше не увижу.
С уходом гостей дом опустел, но Эстер не жалела об этом. Она вспоминала, как офицеры восхищались ею, несмотря на ее положение, и размышляла о том, каково ей было бы, если бы они продолжали относиться к ней по-прежнему, как относились до ее встречи с Томом.
Глупая мысль, потому что Том заставил ее измениться. И впервые Эстер подумала о своих родителях без горечи и сожалений, потому что если бы они любили ее, то она никогда бы не вышла за Тома.
Она не узнала бы волнующей и счастливой жизни с требовательным и сложным мужчиной, который хочет от нее лишь одного… одного!… чтобы она была ему ровней.
Сгустились сумерки, и наступила ночь. Миллер занял свой пост в прихожей. Перед этим он осмотрел дом. Эстер вздремнула немного… и проснулась от какого-то звука.
Том вернулся.
На ее губах вспыхнула довольная улыбка. Эстер с трудом дотащилась до столика, чтобы налить ему бренди, а себе воды. Но не успела она поставить стакан на стол, как дверь открылась.
На пороге стоял не Том.
Эстер выронила стакан. Бренди растеклось по тонкому китайскому ковру.
— Какая жалость, — произнес Джек Кэмерон, пожирая ее глазами. — Я бы от глотка не отказался.
Он вошел в комнату; один пистолет был у него за поясом, а другой, в его руке, направлен на Эстер.
— Садитесь, моя дорогая, — сказал он. — И если вам захочется позвать на помощь вашего человека, я не причиню вам вреда, но его застрелю как собаку.
Джек указал пистолетом на маленький столик перед камином, пододвинул кресло для Эстер и поклонился ей с уважением, которое она сочла насмешкой… пока поведение Кэмерона и его облик не убедили ее в ужасной правде.
Он придвинул еще одно кресло и уселся напротив. Пистолет, который был у него за поясом, он положил на стол, а второй направил в сторону двери.
Эстер смотрела на него. Она сама удивлялась собственному хладнокровию. Ее голос даже не дрогнул.
— Что вы здесь делаете, капитан Кэмерон?
— Неплохо, — заметил Джек с наводящей ужас улыбкой. — Этого я и ожидал от настоящей леди. Никаких оскорблений, ничего, что говорил мне ваш чертов муж.
Он помолчал, а затем продолжил, поморщившись.
— Я пришел убить его. Желательно у вас на глазах.
Джек упорно отводил взгляд от ее грузного тела.
Эстер поняла это в то самое мгновение, когда увидела пистолеты. Поэтому она была такой спокойной. Джек намеревается убить Тома, а она должна предотвратить убийство. Главное, это выбрать способ, как выразился бы Том. Она помнила его рассказы о фокусах и об отвлечении внимания. Что ж, она попытается отвлечь Джека… если сумеет.
— Как вы вошли?
— Еще лучше. Вы само спокойствие, моя дорогая. Большинство женщин на вашем месте уже бились бы в истерике. Ваш мерзавец-муж не заслуживает такого сокровища, как вы, Эстер.
Теперь Эстер понимала, что Кэмерон не насмехается над ней, что его обожание искренно, а не притворно. Она поежилась под его взглядом.
— Как вы прошли мимо Миллера и наружной охраны?
— А я не проходил, — усмехнулся Джек, восхищаясь собственной хитростью. — Я с обеда тут сижу. Тогда никто еще не искал взломщиков, а дом огромен. Я видел, как приходил этот чертов лизоблюд Рамси со своими прихлебателями, и видел, как они ушли. О, я был очень терпелив… и не зря.
— Почему вы хотите убить Тома? Я знаю, что он причинил вам боль, но вы говорили о нас ужасные вещи. Вы же его знали; вы должны были понимать, что он не простит обиды.
— О, моя дорогая, — дрожащим голосом произнес Кэмерон. — Если бы он не женился на вас, вероятно, я подарил бы ему жизнь… но теперь не могу. Мне невыносимо видеть этого подлого мошенника и знать, что вы делите с ним постель.
— Не может быть, капитан Кэмерон. Вы всегда считали меня дурнушкой и не скрывали этого.
— О Боже, Эстер, нет! Как я мог быть таким глупцом, и не видеть, какая вы жемчужина, какое сокровище! На балу вы меня очаровали. Больно и возмутительно видеть вас рядом с ним. А теперь, когда вы так… беспомощны… и больны… Он заслуживает смерти за то, что сделал с вами.
— Вы ошибаетесь, капитан Кэмерон. Он ничего мне не сделал. Я хочу этого ребенка не меньше, чем он. Если вы хотите убить Тома из-за ребенка, вам придется убить и меня.
Его лицо вновь исказилось.
— О, Эстер, конечно, я убью его, но вас и пальцем не трону. Я знаю, он растлил вас, но это дело прошлого. Он погубил меня, и я уверен, что именно он донес на меня О’Коннеллу. Он поймал Кая в Параматте, и Кай все ему рассказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24