Это неслыханная дерзость. Моя жена взбалмошна и твердолоба. Даже мне, сильному человеку, трудно справляться с ней. Сплошное наказание, но… – Дамиан развязно провел рукой по ее груди. – В постели она прелесть. Маленький сгусток огня. Слишком мало времени прошло, чтобы я мог ею насытиться.Генерал хихикнул, хотя ему было не до смеха. Когда он вновь заговорил, в его голосе звучало раздражение, а в глазах угадывался намек на приказ:– Вряд ли это возвышает французского офицера. Как это ни прискорбно, но мы не можем предать данный инцидент огласке. Подумайте, как это будет выглядеть! Нас перехитрила маленькая англичанка! На сей раз… опрометчивый поступок вашей жены останется нашей тайной. Но я надеюсь, впредь вы будете держать ее в узде.– Можете положиться на меня, – сказал Дамиан. Он схватил Александру за руку и придвинул к себе вплотную. – Я займусь ею сегодня же. Если позволите, господин генерал, мы сейчас же вернемся в Париж. – В заключение он усмехнулся и язвительно заметил: – У меня есть кое-какие планы. Я знаю, как научить мою леди уму-разуму. В следующий раз вы ее не узнаете. Обещаю вам, она будет являть собой образец благоразумия.Молодая женщина содрогнулась от его слов.Моро удовлетворенно кивнул:– Будем надеяться, майор, что вам это удастся.Виктор Лафон видел, как Дамиан Фэлон с каменным лицом поволок женщину из комнаты.У его жены был такой же надменный и вызывающий вид, как в то туманное утро, когда он сам так же тащил ее из крохотной лодки вблизи Булони. Он хорошо запомнил эту женщину, но не только потому, что она вызвала у него презрение как предательница. Жена майора в не меньшей степени восхищала его своей смелостью.В данный момент ему очень хотелось знать, что она сотворила на этот раз.Он постучал в дверь кабинета и услышал скрипучий голос:– Проходите, полковник.Над письменным столом вился дымок сигары.– Я видел, как от вас вышел майор Фэлон. Мне показалось, что он устроил выволочку своей жене.Моро угрюмо взглянул на него:– Его маленькая англичанка совсем вышла из повиновения. Чуть было не наломала дров. Мы с ним только что застали ее здесь. Рылась в моих бумагах.– Мой Бог! – воскликнул Лафон.– Вот именно, мой дорогой. Не каждый потерпит такие выходки!– Боюсь, что вынужден вас огорчить, господин генерал. Оба хороши.Моро кивнул.– Значит, вы тоже обратили внимание. Вы что, наблюдали за ними?– Практически с первого дня. Как только жена майора прибыла сюда.– Это хорошо. – Генерал вздохнул и принялся рассматривать свою сигару, следя, как густой сизый дым штопором поднимается к потолку. – Неприятная штука – война… Но самое грустное, что никогда не знаешь, кто твои враги.Лафон бросил взгляд на дверь.– Вы правы, господин генерал. Но если майор – один из них, это непременно выяснится. Нужно только подождать. Она обязательно подведет его. Посмотрим, как Фэлон дальше будет опекать ее. Может быть, он и сам себя чем-нибудь выдаст. Или подловим их обоих. Конечно, не дай Бог этому случиться, но в любом случае наши люди будут начеку.– Я знаю, что вы надежный человек, Виктор. Я был бы рад, если б майор Фэлон обладал половиной вашей преданности.Александра, не сопротивляясь, позволяла мужу тащить ее в их шикарные комнаты. Она почти пришла в себя, но испуг остался. Без слов Дамиан велел горничной собрать вещи. Так же молча, с непреклонным видом он сопровождал Александру по лестнице и дальше до экипажа.Как только они отъехали от дворца, выражение его лица немного смягчилось. К концу путешествия гнев и напряжение почти исчезли. Дамиан уже сидел в более непринужденной позе, свободно откинувшись на кожаном сиденье.Она, напротив, чувствовала себя все хуже. Бумаги, обнаруженные ею в генеральском столе, были не просто важными, а не имели цены. Это были документы стратегического значения. А она не сумела ими завладеть.Не говоря о том, что ее план с треском провалился, произошло нечто худшее. До сих пор никто не поднимал на нее руку, хотя раньше, возможно, она заслуживала этого. Александра часто бывала несдержанна и упряма, не любила признавать своих ошибок и вела себя эгоистично. Вероятно, ее следовало наказывать. Однако ни родители, ни Рейн, ни старший брат Крис никогда не делали этого. Они все слишком любили ее, чтобы причинить боль. Ее всегда прощали.Этим они отличались от человека, который был ее мужем.Боль от удара его тяжелой руки все еще не прошла. Когда она вспоминала, как потемнело от ярости его красивое лицо, у нее сжималось сердце. Она продолжала с ужасом думать о том, что могло произойти дальше, и прикрывала глаза, чтобы избежать страшных видений. И все равно ей снова представлялось, как он возвышался над ней, пока она лежала на полу в генеральском кабинете. И Александра не могла забыть его грубых слов. Он кричал на нее, как будто она была для него не более чем одной из его шлюх. Александра плотнее смыкала веки, изо всех сил стараясь сдержать подступившие слезы. Но это ей не удавалось. Они просачивались из-под ресниц и, оставляя горячие влажные дорожки на щеках, сбегали к маленькой ямочке на подбородке.Когда она снова взглянула на Дамиана, то увидела, что тот наклонился вперед. Его беспокойный взор был устремлен на темнеющий кровоподтек на щеке жены. Дрожащей рукой он приподнял ее за подбородок. Свет, проникавший в карету от уличных фонарей, позволял ему рассмотреть ее лицо.– Извини… я не хотел, – проговорил он срывающимся голосом. – Видит Бог, я не хотел причинить тебе боль. Я хотел смягчить удар, но не получилось. Нужно было создать видимость. Я должен был сделать это, чтобы все выглядело правдоподобно. Иначе я не смог бы их убедить. – Его пальцы с необыкновенной осторожностью повернули ее щеку сначала в одном, потом в другом направлении. Когда он как следует разглядел ее синяк и осознал, что наделал, его взор стал еще мрачнее. – Если бы я видел другой выход, я бы ни за что не ударил тебя. Мне бы в голову не пришло. – Александра чувствовала, как дрожали его пальцы, когда он прикасался к ней. – Я ни разу не ударил ни одной женщины, – продолжал он, глядя ей в глаза. – То, что первой оказалась ты, это… – Он не договорил. Его черты исказились тревогой. – Это невероятно. Первый раз в жизни я побил женщину. Мне страшно вспоминать об этом. Черт побери, я бы не сделал этого, не окажись они у меня за спиной. Никогда еще я не испытывал такого страха.Александра с недоумением заморгала. Она засомневалась, что расслышала его слова.– Страха? – спросила она. – За меня или за себя?Пытаясь понять мотивы его поступка, она не могла без боли смотреть на мужа. У нее заныло сердце от одного его вида. Слезы вновь потекли по щекам.– За нас обоих! Ради Бога, пойми меня, Александра. В этой стране шпионов расстреливают. Подвергают публичному наказанию, а потом расстреливают! Черт побери, как ты надумала такое? Как ты могла так рисковать?– Ты… ты хочешь сказать, что это была инсценировка? Ты только прикидывался, что вышел из себя?– Конечно, я разыграл это специально для них. Надо же было как-то выкручиваться.– А как они узнали, что я там?– Один из слуг увидел, как ты вошла в кабинет, и тут же доложил Моро. К счастью, он сначала решил разыскать меня. – Дамиан нахмурился при виде слез на ее лице, страдания и сомнения в глазах. – Вероятно, тебе трудно поверить, но… у тебя не должно быть никаких подозрений. – Его лицо еще больше исказилось болью. – Я неумышленно сделал это. Скажи, что веришь мне.Она покачала головой:– Не надо больше притворяться. Я все знаю, Дамиан. Я слышала ваш разговор с Моро в тот день, когда он был у тебя в кабинете. Все, что ты говорил мне о верности Англии, – ложь. Ты делал это для того, чтобы я была послушной и… хотел таким образом вернуть меня в свою постель.Наступило тягостное молчание.Александра закусила губу, чтобы она не тряслась так сильно.– Проклятие, – мрачно сказал Дамиан. – Я хотел уберечь тебя. Я пытался спасти нас обоих.– И поэтому солгал мне в тот день, когда мужчины были у тебя? Почему ты не сказал мне, что они приезжали?– Я не хотел расстраивать тебя.– Опять лжешь. Ты только этим и занимаешься.– Да нет же, черт побери! Я не лгу. Я просто хочу, чтобы мы с тобой остались живы!– Прекрати! – Александра демонстративно заткнула уши. Гнев и боль накатили с новой силой, сметая все заслоны. – Я больше не могу мириться с этим. Я просто не вынесу!В беспамятстве она не заметила, как оказалась в его руках. Он был взволнован не меньше.– Я обязан отправить тебя домой, – тихо сказал он. – Нужно подумать, как это сделать.– Скажи мне правду, – умоляла Александра, ощущая, что ее сердце разрывается от неизвестности. – Признайся хотя бы сейчас, что ты лгал мне все это время. Я знаю, что ты работаешь на французов. Все, что происходило в кабинете у генерала, совершенно закономерно. Иначе и быть не могло.Он еще крепче сжал жену в объятиях.– Я не хотел причинять тебе боли, я пытался уберечь тебя. Мне нужно было убедить их. Черт возьми, я люблю тебя и…Он вдруг замолчал и окаменел.Александра с изумлением и недоверием смотрела на него.– Что… что ты сказал?Никогда еще в его лице не было большего смешения горечи и безграничной тоски. Его голос превратился в еле слышный шепот:– Я сказал, что люблю тебя. Я не хотел произносить этих слов, но это правда. Ты ведь это хотела услышать от меня, да?Александра медленно прикрыла глаза, теряя от волнения последние силы. Теперь ее держали только сильные руки Дамиана.– Я бы никогда не посмел ударить тебя, – повторил он, притягивая ее еще ближе. – Просто не смог придумать ничего другого.Ей так хотелось ему верить! Она была готова поклясться перед Богом, что не желала ничего на этой земле больше, чем его любви. Не в силах остановить поток слез, она плакала у него на плече. Он положил ей руку на спину и стал ласково гладить, чтобы она успокоилась. Затем вынул шпильки из волос и погрузил в них свои длинные смуглые пальцы.– Не плачь, дорогая. Пожалуйста. Не надо плакать. – Он усмехнулся, чуть заметно и с легкой горечью. – Поверь, я не стою этих слез.Она собрала всю свою волю, чтобы наконец остановиться. Когда она справилась с собой, он отклонил ее голову назад и поцеловал в губы.– Я говорю правду, – сказал он. – И так было всегда. Я понимаю, что мне следовало рассказать тебе об их визите. Но я не хотел, чтобы ты волновалась. Я отдаю себе отчет, какой я человек, и прекрасно сознаю, как тебе должно быть нелегко со мной. – Он осторожно коснулся пальцем ее щеки. – Если бы ты могла видеть, что творится в моей душе…Александра закрыла глаза, но все еще не могла унять слез.– Я не могу так жить, Дамиан… – Она закачала головой и проглотила комок в горле. – Я вообще перестала что-либо понимать. Я не знаю, чему верить.– Ну как я могу убедить тебя?Она взяла протянутый носовой платок и вытерла глаза. Не было ли его признание пустыми словами? Любил ли он ее на самом деле? Как бы она хотела, чтобы это была правда!– Ты должен мне все рассказать. Все по порядку, с самого начала. Объясни, как это случилось?Дамиан поглядел за окошко. Они ехали по тихому безлюдному кварталу недалеко от Сены. Как хорошо, что Клод-Луи предусмотрительно посадил своего кучера. Он мысленно поблагодарил друга. Постучав в стенку, он попросил слугу остановиться. Сошел на мостовую и высадил Александру. Пока она оставалась в его руках, он ощущал у себя на щеке пряди ее волос и слышал устойчивое биение ее сердца.Проклятый синяк снова попался ему на глаза, заставив испытать неприятное чувство. «Чертов ублюдок, – мысленно выругался он, – что ты принес ей, кроме горя?»Он обнял жену за талию и повел по аллее вдоль реки. Луна пробилась через тонкое покрывало облаков и выглядывала, как новенькая серебряная монета. От ее света на воде пролегла блестящая дорожка.– Я не знаю, что считать началом, – выговорил он наконец. Он остановился возле небольшой деревянной скамейки и повернул Александру к себе лицом. – Я уже много лет занимаюсь этим делом. Можно сказать, с детства. И это получается у меня неплохо, даже очень хорошо. Настолько хорошо, что я сросся со своей ролью.Он рассказал ей о своей бабке. Объяснил, почему у них не сложились отношения. Поведал о дружбе с майором Филдхёрстом и приобщении к сбору разведывательной информации.Окунувшись в воспоминания, он задумчиво качал головой и припоминал все новые подробности:– Энтони умел найти подход. На это у него был особый дар. Он говорил: «Никто не обратит на тебя внимания. Мальчик и мальчик. Но ведь ты не мальчик, Дамиан?» И я гордо отвечал: «Я уже давно не мальчик».Он заметил, как что-то промелькнуло у нее в глазах. Упаси Бог, чтобы это была жалость.– Значит, все время, что ты находился во Франции, тебе приходилось добывать для них сведения?– Сначала совсем немного. Одну или несколько наиболее интересных новостей. Постепенно число моих контактов росло. Когда я повзрослел, среди моих знакомых уже были люди, занимавшие высокие посты в правительстве. Они привыкли ко мне, уверовали в мою преданность и принимали меня как своего. Поэтому они с удовольствием приняли мое предложение. Это произошло в то лето, когда мне исполнился двадцать один год.– И что ты им предложил?– Передавать британские секретные данные. Я рассчитывал сыграть на их амбициях. Им должно было польстить, что выходец из аристократических кругов, английский граф, изъявил желание поставлять им такие сведения. За вознаграждение, разумеется. И все пошло, как мы планировали с Филдхёрстом.После этого он рассказал ей, как передавал информацию, точнее, дезинформацию, чтобы пустить французов по ложному следу.– А что было в тех документах, которые ты нес на пляже, когда Бьюик устроил облаву? – спросила она и вдруг поймала себя на том, что ей трудно сосредоточиться на его словах. Ее мысли постоянно возвращались к его признанию в любви.– В них были фальшивые сведения о передвижении британских войск. Бумаги были очень толково составлены. Французы должны были поверить им. Для правдоподобия там было указано много конкретных данных, соответствующих действительности. Но в целом они были рассчитаны на то, что французы станут искать англичан совсем в другом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50