– Значит, ты выдворяешь нас? – задыхаясь от возмущения, спросила леди Таунсенд.– Можете называть это как угодно. Я хочу, чтобы вы уехали.Леди Таунсенд, казалось, была готова лопнуть от негодования.– Собственно говоря, удивляться нечему. Высокомерия в тебе всегда было хоть отбавляй. Ты с детства никого не уважал. Только Питер каким-то чудом разглядел в тебе крупицы добра. Он всегда защищал тебя. А ты? Посмотри, чем ты ему отплатил. Ты испоганил память брата. Женился на этой сучке, которая довела его до смерти. Как ты был никудышным человеком, Ли, так и останешься. – Она заспешила к двери, шурша юбкой из лилового шелка, мягко оплетавшего ее лодыжки. – Пойдем, Мелисса. Если я еще минуту пробуду в обществе твоего братца, то наверняка заболею.Мелисса, поколебавшись с секунду, неожиданно бросила на Дамиана сочувственный взгляд и двинулась за матерью.Александра повернулась к мужу и увидела, что он направился к огню. Несколько мучительно долгих минут Дамиан стоял молча, опершись рукой на каминную полку, склонив голову и неподвижно глядя на пламя.– Дамиан.Он выпрямился, но остался на месте, не поворачивая головы.– Как я уже сказал, ужин вам подадут в комнату.– Но…– Спокойной ночи, Александра.Она гордо подняла голову, повернулась и вышла из комнаты.Оставшуюся часть вечера они с Дамианом не виделись. Наутро, когда его мать и сестра уехали к себе в Уэйтли, граф тоже не появился. Прошло еще два дня – и по-прежнему от него не было ни слуху, ни духу. Дом казался пустым. На третий день, ближе к ужину, она, потеряв терпение, решила объявиться сама.Возможно, к этому ее подтолкнул случай.Она стояла у окна своей спальни, вглядываясь в надвигающуюся завесу темноты, пытаясь различить вдали высокую фигуру графа. Интересно, пойдет ли Дамиан сегодня к прибрежным скалам? Он отсутствовал весь день. Монтегю сказал, что его господин уезжал в Фэлон на море, небольшую рыбацкую деревушку, названную так в честь замка. По возвращении граф закрылся в кабинете.Александра видела мужа, когда проходила по коридору по пути в свою комнату наверху. Как бы нечаянно он коснулся ее. Их руки встретились и задержались ненадолго. В ту же секунду она украдкой взглянула на него и заметила в нем прежний голод, страстное желание, которое теперь Дамиан, казалось, стремился подавить.Она знала, что он ведет войну с собой. Леди Таунсенд подлила масла в огонь. Каждое злое слово его матери усиливало в нем чувство вины, и поэтому теперь граф отдалялся от Александры все больше и больше. Фэлон сознательно ретировался, пытаясь снова стать тем холодным и черствым человеком, каким предстал перед ней в ту ночь в гостинице. Своими неустанными стараниями он стремился расширить пропасть, разделявшую их.В этот вечер Александра задалась целью достучаться до него, несмотря на то что он со всей определенностью дал ей понять: она нежеланна. Сегодня она должна выяснить, что у него на уме. Она покорит своего высокого смуглого ангела и будет привечать его в своей постели, если это хоть как-то поможет залечить его рану.Ветер рвал на ней фалды плаща с меховым подбоем. В воздухе, обильно пропитанном солью, висел туман. Она пробиралась по тропинке к нависшим над океаном утесам. Над головой светился тонкий серп нарождающейся луны, бросая на землю зловещие тени. Но Александра не замедляла шагов, пока неожиданно не оказалась почти у цели. Дамиан стоял у выступающих из земли серых гранитных камней и смотрел на море.Он был одет во все черное, за исключением белой сорочки. Ветер раздувал полы его пальто и нещадно трепал черные кудри.Александра медленно подошла к мужу, пытаясь представить, о чем он думает. Она не знала, как он будет вести себя, когда увидит ее. Вероятно, граф услышал ее шаги на влажной узкой тропе, потому что вздрогнул и обернулся.– Александра… что вы здесь делаете?Не обращая внимания на его строгий тон, она заставила себя улыбнуться.– Наверное, то же, что и вы. Наслаждаюсь прогулкой на свежем ночном воздухе.– Женщине небезопасно появляться здесь одной. Возвращайтесь в дом.Вместо этого она сбросила капюшон и тряхнула головой. Рассыпавшиеся волосы упали на спину. Было приятно ощущать, как ветер проникает сквозь тяжелые густые пряди.– Хорошо, я уйду. Побуду еще одну минуту и пойду. Дамиан рассердился и с помрачневшим лицом двинулся к ней. Приблизившись вплотную, он схватил ее за плечи и сказал:– Александра, я хочу знать, зачем вы искушаете меня? Отвечайте!Что она могла ответить ему? Что ей хотелось, чтобы он сдержал свое слово? Или чтобы их брак стал настоящим? На это ей не хватало смелости.– Разве я что-то сделала не так? Я просто постояла с вами немного, вот и все.Он провел рукой по голове, отбросив назад волну буйных черных кудрей. При слабом свете луны Александра могла видеть его высокие скулы и твердые, четко очерченные губы. Ей хотелось дотянуться до них, потрогать и прижаться своими губами, чтобы ощутить жар и страсть его поцелуя. Дамиан словно прочел ее мысли и почувствовал бешеный стук в висках.– Вам не надо было приходить сюда, – сказал он, но голос его звучал уже не резко, а, напротив, непривычно глухо.– Я хотела видеть вас, – тихо сказала она. – Мне хотелось, чтобы вы обняли меня.Дамиан покачал головой и отступил на шаг. Но уже в следующее мгновение он протянул к ней руки. Она с жадностью бросилась к нему в объятия, вдыхая его запах, в котором смешались туман и море. Он прижал ее так близко к себе, что ей было слышно, как бешено колотится его сердце.– Александра…Глядя ей в глаза, Фэлон взял ее лицо в ладони и приподнял ее подбородок. Он начал ее целовать, приводя в экстаз своим сильным ртом, прижимаясь к ней своим подтянутым, мускулистым телом.Она издала тихий стон наслаждения и быстро обвила руками его шею. Ее грудь уперлась в его плотные мышцы, словно в каменную стену. Боже, как она жаждала этого! Она еще плотнее прильнула к нему, и его поцелуй стал еще горячее. Его язык проник к ней в рот. Руки, лежавшие у нее на спине, соскользнули вниз и обхватили ее ягодицы. Он подтягивал девушку к своей напрягшейся плоти, приникая к низу ее живота.– Боже, как я хочу тебя, – сказал Дамиан, теряя голову от охватившего его желания.Граф просунул руку к ней под плащ и проник за корсет. Держа в ладони ее грудь, он стал пощипывать нежный кончик, превращающийся в тугой бутон. У нее подкашивались ноги. Он зашел слишком далеко, и, хотя ее пугали его действия, она не посмела остановить его.– Тебе не надо было приходить, – повторил Дамиан в промежутке между долгими, жадными поцелуями, в то время как его рука не прекращала своих горячих ласк. От них внутри ее тела бежала огненная лава.– Я – твоя жена, – прошептала она. – Я должна была прийти.Рука на ее груди замерла. Некоторое время он не шевелился, и Александра пожалела, что произнесла эти слова. Она почувствовала, как дрожащие пальцы задели кожу, когда он вытащил руку из-под корсета. Грудь ее налилась тяжестью и заныла.С трудом овладев собой, он стал серьезным и печальным.– Ты должна была стать женой Питера, а не моей, – сказал он. – Это единственное, в чем моя мать оказалась права.– Между мной и Питером никогда не было близости. Я принадлежу тебе. Обращайся со мной как со своей женой, Дамиан.Он покачал головой.– Возвращайся в дом.– Пожалуйста… пожалуйста… не гони меня.– Я сказал, возвращайся в дом!Подобрав юбки и скрывая слезы, внезапно навернувшиеся на глаза, Александра бросилась к огромному каменному сооружению, видневшемуся на расстоянии. Она добежала до двери и, распахнув ее, ворвалась в холл. Затем по лестнице устремилась в спальню. Не останавливаясь, подошла к окну и оперлась о холодный серый камень, чтобы отдышаться и унять жар, все еще полыхавший в теле.Вдали виднелись утесы. Она всматривалась в темноту, пытаясь отыскать своего высокого мужа, но так и не увидела его.Не нужно было ходить к нему, раз ему так хочется. Он недвусмысленно дал ей это понять. Она не должна была так унижаться.А может быть, наоборот, не надо было оставлять его там одного?Александра села на подоконник. Горячие слезы побежали у нее по щекам. На сердце лежал камень. Но все равно она была не в силах забыть вкуса его губ и безумного желания, охватившего ее, когда он коснулся ее груди.Дамиан должен был это почувствовать. У нее не возникало сомнений, что так и было, потому что все отражалось на его красивом лице. И он тоже хотел ее. О том, насколько было велико его желание, она могла судить по тому, каким твердым он стал и как он был взволнован. Оттого она так испугалась и, возможно, поэтому послушалась его и отправилась домой.Где он сейчас? Как он мог отослать ее обратно? Вытирая остатки слез, она задавала себе бесчисленное множество вопросов и тут же находила ответы.Он думал о Питере, и его мучила совесть. Его чувства были понятны. Ей понадобилось два года, чтобы осмыслить свою роль в смерти друга. В конечном счете, она справилась с этой задачей. Сможет ли Дамиан когда-нибудь добиться того же?– Вы собираетесь ложиться, моя золотая? – спросила Сара, заглядывая в комнату с озабоченным видом.Александра кивнула, и горничная молча помогла ей снять платье.С ночным туалетом было покончено, и Александра в хлопковой рубашке с высоким воротом и длинными рукавами нерешительно встала у постели.– Постарайтесь уснуть, моя красавица, – ласково сказала Сара.Александра кивнула, но не тронулась с места.Видя, что ее подопечная не торопится ложиться в постель и желает остаться одна, горничная тихо удалилась.Александра вернулась к окну. Наверное, прошло несколько часов. Камин давно остыл. Дамиан так и не поднялся к себе. Она обязательно услышала бы его тяжелые шаги. Это означало, что, вероятно, он внизу, в своем кабинете. Один.Понимая, что ей не следует так поступать, и в то же время не в состоянии остановиться, Александра решительно отвернулась от окна. Глава 9 Она задержалась возле кровати, чтобы надеть толстый стеганый халат. В ночные часы большинство каминов гасло, и в холле, где всегда гуляли сквозняки, становилось холодно.Сунув ноги в мягкие лайковые туфли, Александра взяла стоявшую рядом с кроватью масляную лампу и пошла вниз. Как она и предполагала, Дамиан находился в кабинете, так как из-под двери просачивалась желтая полоска света. Повернув тяжелую железную ручку, она толкнула дверь и без стука вошла в комнату.Дамиан полулежал на коричневой кожаной софе, протянув ноги к догоравшему камину. После борьбы с ветром его черные волосы все еще были в беспорядке. Он сидел в расстегнутой до пояса рубашке, из-под которой виднелась его грудь с железными мышцами. Александра внезапно вспомнила, как он впервые предстал перед ней примерно в таком же виде в ночь, когда ему пришлось защищать ее от пьяных торговцев. Ей тут же захотелось коснуться его груди.Она направилась к нему. Услышав звук шагов на толстом восточном ковре, он повернулся и, увидев ее, сел прямо.– В это время тебе положено быть в постели.– Мы должны поговорить, – сказала Александра и поставила перед ним лампу.– Сейчас не время для разговоров. Отправляйся к себе в комнату.– На этот раз – нет, Дамиан. Сейчас я не уйду.В первые секунды он ничего не говорил, только изумленно смотрел на нее, словно не веря, что она осмелилась на подобную дерзость.– Черт побери! – сердито крикнул он, вскочил с софы и прошагал к огню. Он начал было расхаживать перед камином, но внезапно остановился и повернулся к ней. – Время за полночь. Какие могут быть разговоры?– Объясни мне, что у нас не так.– Ты сама знаешь, что у нас не так.– Скажи, – настаивала она. – Я хочу слышать от тебя. Что?– А то, что я хочу тебя! Ты это хотела услышать?– Если это правда, то да.– Ты спрашиваешь? А то ты не видишь! Я не могу оторваться от тебя. Хочу уйти, а руки сами тянутся к тебе. – Он окинул ее взглядом и остановился на восхитительной округлости груди. – В конце концов, я не буду до бесконечности чего-то ждать. Я порву на тебе эти тряпки, повалю на пол и возьму, как хочу.– Почему же ты этого не делаешь?На секунду он оторопел, потом затряс головой, уронив на лоб несколько кудрявых темных прядей.– Мы оба знаем почему. Я не могу сделать этого из-за Питера. Иначе – я знаю – я никогда не прощу себя.– Мне казалось, ты не слишком склонен к мукам совести.– Возможно. Я допускаю, что они мне не свойственны. Но совесть у меня есть, как я недавно обнаружил.– Мне приятно слышать, что это так, – с доброй улыбкой сказала Александра. – Только в данном случае твоя совесть, увы, обманывает тебя.– Ты хочешь сказать, что в этом не будет ничего плохого? Разве я имею право посягать на то, из-за чего погиб Питер? Извини, моя хорошая. При всем моем цинизме я не могу с этим согласиться.– Вспомни хорошенько, ведь вначале ты вовсе не посягал на меня. Ты понятия не имел, кто я и что. Ты просто искал способ наказать меня за зло, которое, как ты считал, я причинила твоему брату. Тогда ты думал только о нем.– Это тогда. А мы живем теперь.– Верно. То, что ты сделал, ты совершил ради Питера. Ты поступил так, потому что любил его. Питер мало рассказывал о тебе. Но когда делал это, можно было сразу понять, как он относится к тебе. Несомненно, он любил тебя так же, как ты его.Дамиан молчал. Его лицо с неумолимо сжатым ртом приняло сосредоточенное выражение.– И он любил меня, – продолжала Александра. – Так он написал в своем письме. Неужели ты в самом деле считаешь, что он не пожелал бы видеть нас счастливыми? Если он любил нас обоих – а я уверена, что любил, – то он ни за что на свете не захотел бы видеть нашу боль.Его синие глаза внимательно следили за ее лицом.– Ты что, действительно так думаешь?– Поверь, я говорю от чистого сердца.Дамиан глядел на нее в упор еще несколько долгих мучительных секунд.– Все это очень трудно принять, – сказал он наконец. – Тяжелее, чем можно было бы предположить.В порыве нежности Александра снова принялась его убеждать:– Дамиан, твой брат любил тебя. Любил так же сильно, как ты его. Теперь он в другом мире, но ты здесь. Мы оба еще живы. Мы должны отплатить ему за любовь к нам обоим. Отплатить чем-нибудь светлым, чтобы его гибель не выглядела бессмысленной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50