Хани посмотрела на саквояж, а потом подняла взгляд на Гидеона. В ее глазах была такая боль, что он отвел взгляд.
— Сколько в этом саквояже, мама? Во сколько он меня оценил?
— В десять тысяч долларов, — прохрипел Чарли Бак, вырвав из рук Кейт саквояж, с алчным блеском в глазах открыл его и стал пересчитывать деньги. — Надеюсь, здесь все?
— Значит, столько я стою, Гидеон. — Хани сверлила его взглядом. — Ты получил, что хотел?
Губы Гидеона дернулись, но он промолчал и не дрогнул, хотя видел, что Хани собирается дать ему пощечину.
— Ублюдок, — прошипела она и совсего размаха ударила его, потом повернулась, расправила плечи и, гордо вскинув голову, пошла прочь.
Гидеон даже не шевельнулся. Хани имела полное право нанести ему этот удар. По сравнению с болью, пронзившей его сердце, пощечина показалась ему почти лаской.
— Моя дочь так же вспыльчива, как и ее отец, мистер Саммерфилд, и так же остра на язык, — довольно спокойно пояснила Кейт, глядя Гидеону прямо в глаза. — Но она не понимает, что происходит и кто на самом деле подлец. — Она слегка кивнула в сторону Чарли, все внимание которого было поглощено содержимым саквояжа. — Спасибо вам, что предотвратили то, что могло произойти, — добавила она тихо.
— У меня не было выбора, мэм.
— Думаю, был, — улыбнулась Кейт. — Но вы предпочли спасти мою дочь, и я вам за это благодарна.
Оглянувшись на полукровку, Гидеон еле слышно прошептал:
— Передайте мужу, что наш план остается в силе. Все произойдет через пару дней.
— Передам. Но вы должны знать… кое-что в отношении к вам моего мужа изменилось. Если бы он узнал про выкуп, он явился бы сюда не с деньгами, а с ружьем. Я не знаю, что обещал вам Рейс в качестве вознаграждения за помощь, мистер Саммерфилд, но на вашем месте я бы теперь не стала на него рассчитывать.
Гидеон натянуто улыбнулся, но серые глаза оставались холодными.
— А я никогда и не рассчитывал, миссис Логан. Но поберегите ее, ладно? — И он кивнул вслед удалявшейся Хани.
— Как вы, очевидно, уже и сами убедились, мистер Саммерфилд, это будет нелегко, — усмехнулась Кейт. — Я хочу, чтобы вы знали, — добавила она, протягивая Гидеону руку, — я видела лицо своей дочери, когда она прыгнула с горящей крыши вам в руки. У нее был такой счастливый вид! Словно у ангела. Думаю, в этом ваша заслуга.
Гидеон взял протянутую руку, но улыбка на его лице была скорее похожа на гримасу боли, будто Кейт не благословила его, а тоже ударила.
— Ангелы живут в раю, миссис Логан.
— А моя жизнь — это сплошной ад.
— Что ж, мистер Саммерфилд, возможно, настало время ангелу вывести вас из ада. — С этими словами Кейт повернулась и последовала за дочерью.
Пожар между тем затихал. Здание гостиницы лежало в тлеющих руинах. Совсем как мое сердце, мелькнуло в голове Гидеона. Он был близок к тому, чтобы упасть на колени и разрыдаться.
Еще успеется. В Мексике у него будет предостаточно времени.
— Пошли, — бросил он Чарли Баку.
Хани сидела в вагоне, уставившись невидящим взглядом на обгоревший подол. Глаза щипало так, будто она все еще пребывала в дыму пожара. Только бы не расплакаться перед матерью.
Всего минуту назад она пресекла попытку Кейт заговорить с ней.
— Прости, мама, я не хочу сейчас разговаривать. Ни о чем. Особенно об этом негодяе.
— Этот, как ты его называешь, негодяй только за десять минут дважды спас твою драгоценную жизнь, Хани Логан.
— Конечно, спас, мама. Я и не спорю. Но за это он получил десять тысяч долларов.
Хани закрыла глаза, чтобы не видеть мелькавших за окном гор, где они скрывались с Гидеоном. Надо стереть его из своей памяти, притвориться, что его никогда не существовало. Но это не получалось. Тогда она решила, что должна его возненавидеть — это легче, чем вовсе о нем забыть. Проще всего было бы любить его, как ни горько в этом признаться.
Она исподтишка глянула на мать. Кейт сидела прямо и казалась спокойной, только беспрестанно теребила на пальце обручальное кольцо. Впервые в жизни Хани почувствовала, что их связывает не просто кровное родство. Сейчас Кейт Логан не мать, а женщина, мечтающая поскорее вернуться к мужу. К человеку, который ее обожает, который не задумываясь продаст душу дьяволу, лишь бы не причинить ей боль. Хани даже немного позавидовала матери.
Почему же у нее все складывается так плохо? Она крепко зажмурилась, чтобы не дать пролиться слезам. Но слезы хлынули потоком, а сердце сжала нестерпимая боль.
— Я ничем не могу тебе помочь, девочка. — Кейт наклонилась к дочери, и ее рыжие кудри смешались с темными волосами Хани. — Одно могу сказать — в конце концов рано или поздно боль пройдет. Ты его любишь?
— Гидеона Саммерфилда? В данный момент я его ненавижу.
Кейт едва заметно улыбнулась и достала из сумочки кружевной носовой платок.
— В данный момент, Хани Логан, ты ненавидишь себя и размышляешь о том, где ты ошиблась. Я вас давно знаю, мисс Я-сама, не забывайте об этом.
— Да, только сейчас мисс Я-сама ничего не может исправить.
— Иногда бывает так, что этого и не требуется. Все образуется само собой, поверь мне. Знаешь, Хани, я никогда не жалела о том, что произошло между мной и папой в первый день знакомства. Даже когда поняла, что он ко мне не вернется, когда думала, что он оставил меня навсегда. Мне тогда было горько, но я не променяла бы этот день ни на какие блага насвете. Ни один поцелуй, ни единое прикосновение. Ведь мы любили друг друга.
Хани начала было возражать, но Кейт перебила ее:
— Выслушай меня. Я вышла замуж за другого, чтобы соблюсти приличия и дать тебе имя. Но никогда не переставала любить твоего отца. Никогда и никому не позволяй обвинять тебя в том, что ты поступила неправильно, если твое сердце подсказывает тебе: это не так.
— Но, мама, — прошептала Хани устало, — он продал меня за мешок денег.
— Он сделал это, чтобы спасти твою жизнь, детка. Ему было очень трудно пойти на такое, но ты была слишком ослеплена своей болью, чтобы заметить. Меня он тоже спас, — вздохнула Кейт. — Этот полукровка уже вознамерился взять нас с тобой в заложники и получить двойной выкуп.
— Они из одной банды — Дуайт и Гидеон. Двоюродные братья. Теперь я понимаю смысл поговорки «Свой своему поневоле брат». А заодно и другой — «Раз украл, навек вором стал».
— Значит, он тебе ничего не сказал?
— О чем?
— Саммерфилд работает на твоего отца. Он должен войти в доверие к бандитам Сэмьюэла, заманить их в Санта-Фе, с тем чтобы положить конец грабежам. За это Рейс обещал Саммерфилду освобождение из тюрьмы. Правда, сейчас я уже не так уверена, что папа сдержит свое слово.
Так вот в чем дело! Вот почему Гидеон был так неосторожен, появляясь в банках, вот почему не боялся преследования.
— Почему же он мне ничего не рассказал?
— По той же самой причине, что и я, мисс Я-сама. Ты же любишь во все вмешиваться, делать все по-своему, чтобы доказать себе и всему миру, что на тебя можно положиться.
— А что ты имела в виду, когда сказала, что не знаешь, как папа поступит сейчас? Ведь он же обещал Гидеону…
— Это было до того, как его драгоценная дочь оказалась в самом центре событий. Сама знаешь, как папа тебя любит, Хани, и, как бы ты ни поступала — хорошо или плохо, — стоит за тебя горой. Он всегда готов тебя защищать, от всех и всего. — Слезы блеснули в глазах Кейт. — Может, это из-за того, что он не воспитывал тебя в первые годы твоего детства и считает, что обязан как-то это восполнить. Или чувствует себя виноватым в том, что ты родилась с фамилией Кэссиди, а не Логан. Не знаю.
Но Хани больше не слушала. У нее перед глазами стояло лицо Гидеона — суровое и решительное. Он говорил ей, что ни за что не вернется в тюрьму. Никогда. Если он все еще верит, что ее отец сдержит свое слово и освободит его, то попадет в ловушку. И эту ловушку помогла расставить она, пускай и по неведению.
Хани встала.
— Прости, мама. Здесь так душно. Когда поезд остановится, выйду на платформу глотнуть свежего воздуха.
Рейс Логан крепко сжал руку жены и чуть ли не силой потащил ее к ожидавшему их экипажу. Завтра он пожалеет о своей грубости, но сейчас он был так взбешен, что мог бы кого угодно задушить одной рукой.
Он затолкал жену в экипаж и уселся рядом.
— Кейт, — сказал он охрипшим голосом, — скажи, ради Бога, как ты могла отпустить ее? Почему не остановила этот чертов поезд?
— Я пыталась, Рейс, — ответила она, глядя прямо перед собой.
Это было почти правдой. Она тоже вышла на платформу подышать и увидела, как Хани спрыгнула из последнего вагона на рельсы. Кейт хотела было потребовать от кондуктора не отправлять поезд, но что-то ее остановило. Держась за поручень, она несколько секунд смотрела вслед удалявшейся все дальше и дальше фигурке, потом, вздохнув, вернулась в вагон.
Шепотом она даже благословила дочь. Подумала о том, насколько счастливее была бы ее жизнь, если бы она тогда последовала за Рейсом, а не приняла как должное его внезапный отъезд. Хватило бы всего пары дней, чтобы догнать его — он лежал в фургоне со сломанной ногой и потому не мог к ней вернуться. Если бы она это знала, никогда бы не вышла замуж за Нэда Кэссиди, а Рейс был бы отцом Хани с самого первого дня ее рождения.
— Мне есть что тебе сказать, Кейт Логан, но я сейчас слишком зол. Айзек лежит больной, ты сбежала, а мой старший сын обвиняет меня в трусости. Я в таком бешенстве, что готов свернуть кому-нибудь шею.
Кейт взглянула на огромные кулаки Рейса.
— Поехали домой, Рейс. К тому времени, как мы приедем, ты успокоишься, и я, возможно, тебе все расскажу.
Хани шла в город целых три часа — путаясь в рваном подоле, спотыкаясь о камни и бормоча под нос проклятия.
От гостиницы в Керрилосе к тому времени осталась лишь груда тлеющих углей. Какие-то люди бродили вокруг, почесывая в затылках и вздыхая, но в остальном город, казалось, вернулся к своей привычной жизни.
В конюшне Нарцисс приветствовал ее радостным ржанием. Хани обняла его за шею и заплакала.
— Мне надо его найти, — шептала она. — Помоги мне. Помоги найти его.
Какая разница, думала она, любит ее Гидеон или нет. Пусть все, что он говорил, было ложью. Даже если его обещание отправиться вместе с нею в Канзас потребовалось только для того, чтобы она спрыгнула с крыши. Все это не имеет значения. Главное — она его любит. И ей было нестерпимо думать, что из-за нее он снова попадет за решетку.
Мама в шутку назвала ее мисс Я-сама. Что ж! Может, она права. Но в одном Хани была уверена — если ей не удастся найти Гидеона, он может погибнуть. А если это случится, ее сердце будет разбито.
Она быстро оседлала Нарцисса и помчалась в горы, к заброшенной шахте — туда, где она найдет Гидеона Саммерфилда прежде, чем случится непоправимое…
Глава восемнадцатая
Дуайт Сэмьюэл отпил из бутылки мескаля и вытер тыльной стороной ладони усы и бороду. Его пьяные глазки блестели в свете костра.
— Черт возьми, Гид, у тебя здорово получилось с этим выкупом. Хочу поблагодарить тебя за это, кузен.
Гидеон лежал, опершись на локоть и протянув ноги к огню.
— Мы ведь как-никак родня, чего не сделаешь для я семьи. — Он чуть пригубил огненную жидкость и отдал бутылку Дуайту.
— После того как погиб Джесси, от нашей семьи мало что осталось. А те, что еще живы, вряд ли имеют право претендовать на эти деньги.
Стрелок взял бутылку, отпил и утерся рукавом, подражая Дуайту.
— У тебя « есть мы, Дуайт, — криво усмехнулся он. .
— Ты не в той весовой категории, что Джесси.
— Я никогда на это и не претендовал, хотя мог бы.
Чарли Бакк ткнул Стрелка локтем.
— Конечною, мог бы, парень, — хохотнул Дуайт. — Примерно так же, как я мог бы претендовать на пост губернатора Нью-Мексик«о. Или эти двое, — он показал большим м пальцем на пьяных мексиканцев, — стать генералами Соединенных Штатов.
Стрелок обиженно замолчал, а мексиканцы беззлобно рассмеялись. Гидеон задумался. Семья. В устах Дуайта это слово прозвучало как фальшивый звук треснувшего колокола. Когда-то кузен, взяв его, десятилетнего пацана, за шкирку, посадил на коня, и с : тех пор его жизнь превратилась в сплошное бегство от закона. Этому бегству уже двадцать лет. С небольшими перерывами на то время, когда он был с Корой или сидел в тюрьме. Всемогущий Боже! Как же он устал все время скрываться!
Сухая ветка можжевельника вспыхнула, полыхнув бирюзовым отсветом. Ясноглазая! Какой огонь пылал в ее глазах, когда она влепила ему пощечину!
Мать Хани, должно быть, уже посадила ее в поезд и увезла в Санта-Фе. Кейт Логан явно не из тех, кто позволит своей дочери жить во лжи, и наверняка обо всем ей рассказала — о том, что он действует на стороне закона, выполняя план Рейса Логана, что идея выкупа принадлежит не ему, что он не хочет разрушить ее жизнь, потому что любит ее…
Хотя, по всей видимости, последнее он уже сделал. Что, если она забеременела? Помнится, она сама высказала такое предположение — с несколько задумчивым, явно довольным видом. Ему не следовало поддаваться искушению. В тысячный раз он корил себя за это и в тысячный раз не мог отделаться от воспоминаний о минутах наивысшего блаженства.
Если у нее и правда будет ребенок, пусть уж лучше вырастет Логаном, а не Саммерфиддом. У Кейт Логан достанет решительности убедить в этом свою дочь.
Надо вспомнить, что ему говорила Кейт. Что-то насчет того, что ему нужен ангел, который был бы с ним рядом. Мысль замечательная, но разве она не поняла, что он уже обречен? Или она, подобно Хани, думает, что ее дочь сможет вырвать его из ада и вознести на своих белоснежных крылах прямехонько в райские кущи?
В самом деле, а какое у него будущее? Он уже не едет в Канзас с его привольными кукурузными полями. Но и в тюрьму не вернется. Это он знает твердо. А ведь мог бы зажить с Хани совсем другой жизнью. Но теперь ее с ним нет, и следует хорошенько обдумать свою дальнейшую жизнь.
Гидеон поднялся и, подсев ближе к кузену, тихо сказал:
— Вижу, Дуайт, тебе понравилось получать выкуп. Так почему бы тебе не послушать, что я расскажу об одном богатеньком банке в Санта-Фе?
— Слушаю тебя, кузен. Я весь внимание.
Гидеон начал рассказывать, немного сгущая краски, о банке — о его вкладах, удобном местоположении в тихой улочке, о практически полном отсутствии охраны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19