Да, черт возьми, она трусила!Горячая ванна ничуть ее не успокоила. Как она ляжет с ним? Заговорит ли он наконец или сделает это с тем же проклятым терпением, которое демонстрировал ей в течение всего бесконечного дня? Лилиана надела шелковую ночную рубашку и пеньюар, купленный для нее матерью в Лондоне. Она почти не почувствовала, как Люси завязывала ей волосы лентой, с трудом осознавала, что теперь она замужняя дама, и, лишь когда служанка объявила, что все сделала, буквально заставила себя вернуться в спальню.Налив ей вина и снова бросив на нее любопытный взгляд, служанка наконец оставила ее одну. Лилиана заметалась по комнате. Каким бы прекрасным ни был Эдриан, его неминуемый приход так пугал ее, что она вдруг схватила бокал с вином и сразу выпила половину. Но это не сняло напряжения. Тогда, крепко зажмурившись, Лилиана приказала себе оставить глупое ребячество. Она взрослая женщина, черт побери! Она это вынесет!Лилиана выпила еще.— О, принесли вино.Она не слышала, как он вошел, и, резко обернувшись, чуть не уронила бокал. В черном бархатном халате Эдриан выглядел весьма импозантно; на миг он показался ей даже более высоким, чем был на самом деле. И очень мужественным. Внимательно оглядев жену с головы до ног, он провел рукой по ее волосам.— Оказывается, под шляпой вы прячете красивые волосы, — сказал Эдриан.Кажется, он все-таки обратил внимание и на нее.— Благодарю вас, — ответила Лилиана, залившись румянцем.— Похоже, Макс превзошел самого себя. Когда я последний раз заходил в эту спальню, здесь совсем не было мебели.Интересно, когда он заходил в эту комнату? И с кем? Поговаривали, что Эдриан Спенс предпочитает общество женщин, не достойных уважения.— Конечно, вы можете все здесь переделать, если захотите, — небрежно бросил он.— Нет, милорд. Я… я думаю, здесь довольно красиво.— Поскольку мы женаты, пора бы уже называть меня по имени. Но ради Бога, не считайте это обязанностью. Вы можете называть меня как вам угодно… лишь бы это было приемлемо для изысканного общества.Теперь он дразнит ее. Лилиана замерла, когда он встал перед ней, скользнув взглядом по ее лицу, шее, груди… Внезапно он нежно прикоснулся к ее щеке, и она похолодела от страха.— Почему вы не едите? Вам станет лучше. Вы кажетесь такой испуганной, мадам, что я чувствую себя великаном-людоедом. Расслабьтесь, — прошептал он ей на ухо.Прежде чем Лилиана успела ответить, Эдриан взял ее за руку, подвел к маленькому столику и помог сесть.— Ешьте. — Он подвинул к ней деревянную тарелку с хлебом и сыро»м.Да, она должна что-нибудь съесть. Но сначала Лилиана медленно допила вино, которое наконец согрело ее. Эдриан смотрел на нее из-под длинных густых ресниц, жуя толстый ломоть хлеба. Когда бокал опустел, он снова наполнил его и протянул жене.— Не знал, что вы любите вино.— Я тоже, — хрипло пробормотала она.— Возможно, это особое вино. — Мимолетный намек на улыбку. — И если я не ошибаюсь насчет Макса, оно двухнедельной выдержки.Лилиана через силу улыбнулась и рискнула поднять глаза. В открытом вороте халата она мельком увидела кудрявые волосы на его груди. Потом, делая новый глоток, посмотрела на его руки, такие сильные, и вдруг представила их в действии. На дуэли. За карточным столом. С женщиной. Скольких женщин они ласкали? Почувствовав, как у нее запылали щеки, Лилиана снова отпила вина.— Вы даже не притронулись к еде, — удивился Эдриан.— Я не голодна.— Ну что ж. Тогда будем ложиться спать.О Господи, уже? Она совсем не так представляла себе этот момент. Думала, будут поцелуи, ухаживания, а что произойдет дальше, Лилиана не представляла… Об этом ей мать ничего не говорила. Всю последнюю неделю она муштровала ее, но так и не объяснила главного: как должна вести себя женщина в первую брачную ночь.Лилиана еще больше напряглась, когда он вдруг обошел столик, встал у нее за спиной, положил ей руки на плечи и начал легонько их массировать. Господи, зачем?— Вы дрожите, Лилиана. Не бойтесь, — прошептал он, прикасаясь к ее шее.Она подскочила, словно испуганный кролик, и ударила его головой в подбородок.— Ой! Извините, — смущенно пробормотала она.— Все в порядке. Расслабьтесь, иначе мы никогда с этим не справимся.Да, они никогда с этим не справятся, подумала Лилиана, пока он ласкал губами ее шею и нежно гладил руки. Но потом что-то произошло, и все ее тело, казалось, начало вибрировать под его пальцами. Эдриан поднял ее со стула, обнял за талию, прижал к себе и чуть заметно улыбнулся.— Красивые волосы.Она стояла как истукан, пока его губы медленно скользили по ее губам, а руки нежно ласкали спину. Она не предполагала ничего подобного! У нее возникло ощущение, что она уплывает куда-то под нежным натиском этих губ и этих рук…Наконец Эдриан поднял голову, слегка нахмурился, взял ее руки и положил себе на талию.— Так намного лучше, — сказал он. Да, лучше, так она по крайней мере не рухнет на пол. — А теперь откройте рот.— Что? — испугалась Лилиана.Комната вдруг покачнулась, когда его язык проник внутрь, наполнив ее страхом и неописуемым желанием. Она почувствовала странное покалывание, которое началось в животе и распространилось по всему телу. Не сознавая, что делает, Лилиана стала гладить мужа по плечам и спине. Когда его рука легла ей на грудь, она попыталась оттолкнуть ее, но рука продолжала восхитительный танец.— Обними меня. — Он легонько ухватил зубами мочку ее уха.Дрожа словно лист на ветру, она неуверенно положила руки ему на плечи, и Эдриан крепко прижал ее к своим бедрам. О Господи, что-то твердое упирается ей в живот — что это?Он начал двигаться. Боже, помоги, она сейчас умрет от стыда или желания… или от того и другого! Сначала движение было почти неощутимым, он осторожно терся о нее. Лилиана напряглась, не зная, как это понимать, что ей делать в ответ.Эдриан нащупал завязки пеньюара, и она, побледнев от ужаса, схватила его за руку.— Не надо так пугаться. Все будет хорошо, — улыбнулся он, развязывая очень надежный узел.Лилиана уже не пыталась остановить мужа, когда его руки скользнули ей под груди и нежно приподняли их. Она откинула голову, отдавшись во власть теплым губам, которые прокладывали дорожку от ее плеч к ямке на шее. Ноги у нее подкосились. Тогда Эдриан, продолжая целовать, отнес ее на постель. Краска стыда бросилась ей в лицо, когда он стянул с ее плеч ночную рубашку, и она судорожно вцепилась в тонкий шелк, не давая ему соскользнуть. Но Эдриан, казалось, ничего не заметил, его глаза были прикованы к ее груди.— Боже мой! — восхищенно выдохнул он.Пальцы легонько погладили соски, и Лилиана вздрогнула то ли от страха, то ли от ожидания неизвестного.Его язык ласкал грудь Лилианы, а ладонь легла на самое интимное место. О Господи, она сейчас задохнется! Остановившись, Эдриан сбросил халат, и она почувствовала, как невероятной длины твердость скользнула по ее голым бедрам.— Потрогай, — шепнул он, направляя ее руку, и Лилиана пришла в ужас, когда ощутила налитую кровью плоть. — Все будет хорошо, доверься мне, Лили.Он бесстыдно гладил ее, принуждая раздвинуть ноги, и вот уже один палец медленно проник внутрь, за ним последовал и второй. Тело ее опять сковал страх, и она попыталась сжать бедра.— Расслабься, — произнес Эдриан, осторожно входя в нее, потом проник глубже, еще глубже и начал едва заметно двигаться.Он нежно целовал ее, покусывая нижнюю губу, а язык продолжал свою игру. Ее тело вдруг открылось ему так естественно, что Лилиану поразило это физическое и чувственное соединение мужчины с женщиной.Помедлив, он чуть приподнялся и с тихим стоном неожиданно сделал толчок вперед. Резкая боль застала ее врасплох. Она невольно вскрикнула, а тело напряглось в ожидании дальнейших мучений. Эдриан замер.— Прости, Лили, мне очень жаль. — Он погладил ее по щеке. — Отдохни немного. Только не двигайся, хорошо?Лилиана почти не слышала его. Хотя боль начала утихать, страх не исчез, и она совершенно не представляла, чего ей ждать от Эдриана в следующую минуту.— Пожалуйста, не делайте мне больно, — попросила она.— Нет, обещаю тебе. — Он поцеловал ее глаза и рот. — Мы остановимся, когда ты захочешь. Только скажи — и мы остановимся. Не бойся, Лили, самое страшное уже позади.Эдриан осторожно приподнял ей бедра, затем снова вошел в нее, и Лилиана выгнулась, ища облегчения, которого так жаждало ее тело.— Спокойно, спокойно, — бормотал он ей в ухо, а сам продолжал натиск, подталкивая ее к экстазу.Она сейчас наверняка умрет. Но какая это восхитительная гибель! Когда его рука скользнула между их соединенными телами и начала гладить ее, Лилиана с трудом подавила крик удовольствия. Толчки становились все яростнее.— Обними меня, — прохрипел Эдриан.Сгорая от нетерпения, она положила руки ему на плечи, страстно притянула к себе, а ноги сами обхватили мускулистые бедра, заставляя его еще глубже погрузиться в нее.Потом это произошло. Без всякого предупреждения ее вдруг подняли в воздух накатывающие одна за другой волны наслаждения. Но яростный натиск продолжался, и, хотя Лилиана думала, что не сможет больше его вынести, по ее телу опять прокатилась судорога страсти. Как будто издалека она услышала глухой стон, которым Эдриан сопроводил последний толчок.Некоторое время они лежали, не меняя позы. Это оказалось намного прекраснее, чем она представляла себе по описанию матери. Почти сверхъестественно. Наконец Эдриан поднял голову:— Ты в порядке? Или еще больно?В порядке? Не то слово! Она боялась, потому что до сих пор не подозревала, насколько это может быть восхитительно.— Я безумно счастлива, — улыбнулась Лилиана.Он молча смотрел на нее, словно запоминая ее лицо, потом легонько поцеловал и лег рядом. Прижавшись к его боку, она уткнулась ему в шею.— Теперь постарайся заснуть. — Он поцеловал ее в плечо и встал с кровати.— Ты уходишь? — Она не могла скрыть удивления.— Уже поздно.Эдриан подошел к камину, подбросил дров в огонь и начал одеваться, а Лилиана без стеснения разглядывала мужа, любуясь его наготой.— Эдриан, тебе действительно надо идти? Он с улыбкой повернулся к ней:— Ты устала. День выдался напряженным, и я не хочу слишком переутомлять тебя. Поспи немного. — Поцеловав ее на прощание в макушку, Эдриан направился к двери.Она смотрела ему вслед, потрясенная собственным бесстыдством и странным разочарованием. Их любовная игра была, возможно, лучшим моментом в ее жизни, но оставила после себя непонятное ощущение пустоты.Эдриан налил виски, проглотил его одним духом, налил еще. Что с ним происходит, черт побери? Она его взволновала. Нет, не взволновала, но это было… Проклятие, он не понимает, что с ним произошло!Она была одеревеневшей, как столб, от испуга, вцепилась мертвой хваткой в одеяло, а потом… потом начала ему отвечать. С большой пылкостью и весьма охотно. Но делала это столь же неумело, как и он, когда заявлял свои права на ее девственность.До сих пор он не лишал женщин невинности. В этом акте было нечто такое, что захватило его, вызвало необыкновенное чувство единения и установило между ними прочную связь. Это непривычное и чуждое ощущение заставило Эдриана вздрогнуть.Тем не менее ее тело, которого еще никто не касался, влекло его с невероятной силой, чего он не испытывал уже многие годы. И давно забытую страсть пробудила в нем невзрачная провинциальная девушка, раскрывшаяся перед ним, словно цветок. Даже сейчас он возбудился, просто думая об этом.Проклятие, он не желает поддаваться чувствам — это сулит ему одни неприятности! Как бы Лилиана ни проявила себя, она все та же наивная простушка, на которой он имел глупость жениться.Наверняка его теперешнее состояние объяснялось естественной реакцией на пережитые им страдания после смерти кузена. И не более того.Эдриан допил виски, сбросил халат и упал на кровать, молясь, чтобы сегодня Филипп не явился ему во сне.— Хотя бы раз, — пробормотал он, зная, что просит слишком много. Глава 7 Миссис Полли Дисмьюк возвестила о своем появлении, раздернув шторы, и, когда Лилиана зажмурилась от яркого солнца, повела речь о том, что долго спать вредно для здоровья. Лилиана испуганно села. Она всегда рано просыпалась, но сегодня долго не могла уснуть в незнакомой обстановке, к тому же ее всю ночь мучили сомнения.Прекрасное время для сомнений!Миссис Дисмьюк, или, как она просила ее называть, просто Полли, сунула ей чашку горячего шоколада, приказала его выпить, а сама в это время занялась туалетом хозяйки, подробно рассказывая, как ее мать прислуживала бабушке лорда Олбрайта, а она, Полли, — ее дочерям.Лилиана едва слушала ее. Присутствие горничной было еще одним знаком, что не все в порядке. Отец всегда сам будил ее мать, он был первым, кого она видела по утрам. Сейчас уже полдень, а Эдриан так и не пришел. Вчера он почти не смотрел на нее, а уж о чем-то большем и говорить не приходится.Даже ночью, проделывая с ней все те неслыханные вещи, он не выказал никаких чувств. Она увлеклась человеком, который явно не любил ее. Господи, почему все так плохо началось? Она была слишком занята планированием свободной жизни, слишком увлечена своими фантазиями, чтобы заметить настораживающие признаки.Глупая, глупая девчонка!Когда мать говорила ей, как должны вести себя юные леди, она решила про себя, что эти наставления старомодны и унизительны. Сколько раз она слушала ее уроки — и ничего не слышала! Где она допустила ужасную ошибку? Во-первых, слишком много болтала. Мать говорила, что мужчины не заинтересуются леди, которые слишком много болтают. А она не проявила сдержанности. Будь у нее в голове хоть капля разума, она бы спокойно читала, не высовывалась из окна кареты, не призывала обратить внимание на каждую деталь пейзажа. Она ведь не красавица. Это Каролина может позволить себе роскошь быть капризной и болтливой, если захочет, а мистер Фезер все равно любит ее до безумия, потому что она красавица.— Прекрасные волосы, миледи. Позже я сделаю вам красивую прическу, а сейчас, если вы последуете за мной, я отведу вас к Максу. Ему не терпится показать вам дом, — проговорила миссис Дисмьюк, закатив глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32