Вы можете не знать, но есть ужасные мужчины, которые обманывают несчастных вдов и превращают в кошмар их жизнь. Это тяжелая доля без защиты и руководства хорошего мужа. Мои вдовы — честные женщины, и их единственная цель — стать добрыми женами, заботиться о доме и помогать мужьям в их трудах. Соратницы, которые будут работать и разделять трудности мужей.Смитсон щелкнул пальцем по оловянной кружке. Вилсон сплюнул в пепельницу, и мрачный звук перекрыл потрескивание огня в печке.— В караване будет пятьдесят фургонов. Не больше шестидесяти, — в конце концов сказал хозяин. — Я хочу поговорить с вашими вдовами здесь или в Индепенденсе. Если вы с женщинами не приедете раньше первой недели апреля, я вычеркну ваши фургоны из списка и включу других.Ариэль заслонила лицо полями шляпы и выдавила слабый всхлип с улыбающихся туб.Капитан продолжал.— Женщины везут слишком много вещей. Мне нужен отчет о багаже каждой. Я насмотрелся на ваши слезы. Когда опасность минует, женщины оплакивают каждый стул. Одна мысль о трех фургонах рыдающих дам весьма пугающа.Ариэль подумала о жалком узелке Мэри и двух старых платьях и поношенной паре мужских ботинок Большой Анны.— Ни одна яз них не заплачет по своему скарбу, мистер Смитсон, заверяю вас. Они стремятся к законному браку и настоящим мужьям..— Значит, главный интерес в этом деле — муж, — сказал медленно Смитсон, осторожно рассматривая ее.Ариэль застенчиво посмотрела в сторону.— В конечном итоге. Хотя я в состоянии материально помочь вдовам, я соберу с их будущих мужей компенсацию моих затрат. Мой ушедший любимый супруг был бизнесменом, и я многому научилась у него. Я оплакиваю его уход, но… — закончила Ариэль задумчиво. Смитсон пожал ее руку.— Ничего, ничего. Итак, вашим женщинам — всем вам нужны компаньоны в путешествии. И совсем нет друзей-переселенцев или семей, которые взяли бы вас под опеку?— Никого, сэр, кому можно довериться. Многим не нравятся дети. Во многих ситуациях вдова подобна сироте, нуждающейся в управлении сильной рукой. Я дала себе слово найти лучшую и самую безопасную защиту в этом путешествии и выбрала вас, добрый господин.Смахивающий на птицу человек вышел из темного угла, покручивая тоненький ус.— С женщинами одни неприятности. Им вечно нужна помощь. Не могут управлять ни волами, ни мулами. За них все придется переделывать.— Хватит, Вильсон! — Смитсон ударил кулачищем по столу так, что Ариэль подскочила. — Они честные, добродетельные дамы; не вертихвостки. — Он взглянул на Ариэль. — Вильсон прав. Вам нужно нанять мужчин. Хороших парней, которые не сбегут при трудностях. Вам нужны мужчины, которые не… — он отвел глаза, — будут надоедать женщинам. Поймите, я не согласен с вами. Я хочу опросить каждую… э… поговорить с ней, и еще хотел бы посмотреть ваше свидетельство о браке.У Ариэль расширились глаза, а сама она будто уменьшилась.— Мое?— Остальные могут быть освобождены, но вы, так сказать, хозяйка вдовьего поезда… — Смитсон остановился, словно пробуя слова на вкус. — Я бы хотел ваши документы.— Я… я… они в моем сундуке в гостинице.— Принесите мне их завтра утром. Я отправляюсь в путь в полдень.В десять того же вечера Ариэль положила холодный компресс на горящий лоб Люка Д'Арси. Он был слабее, чем утром, кашель сотрясал распростертое тело. Рукой Люк сжимал ее пальцы, поднеся их ко рту. Его губы были сухи и горячи, дыхание неровным. Он о чем-то пробормотал, Ариэль слышала быструю смесь французского, испанского и других языков.Сиам стоял на коленях у кровати друга, его темное загорелое лицо напряглось.— Он желает, чтобы имя Д'Арси осталось на этой земле, после того как он испустит последний вздох. Семейная честь не должна умереть с ним. Он говорит, что вы сильная женщина, которая сможет нести имя ДАрси. Он желал ангела, и сейчас у него есть вы.Ариэль боролась с обжигающими веки слезами, ее пальцы поглаживали горячую щеку Люка. Кожа натянулась на скулах, борода стала влажной от тяжелого дыхания. Пока она организует свой «вдовий поезд». Люк не увидит детей, которых он так отчаянно желает… не увидит любящую жену, несущую с честью его имя.Он немного успокоился. Но вдруг распахнулись лихорадочно горящие глаза.— Выйди за меня, Ангел, — прошептал он, медленно погружаясь во тьму.Ариэль вытерла слезы. Большая рука Сиама опустилась ей на плечо.— Никогда в жизни я ничего не просил. Даже ради собственной жизни, но сейчас прошу. Если вы выйдете за Люка, он сможет отдохнуть… Умереть спокойно.Голова великана склонилась, лицо исказилось.— Сейчас я умоляю вас. Позвольте Люку эту маленькую радость. Доктор сказал, он не переживет ночь. По каким-то причинам в бреду его мозг замкнулся на этом последнем желании.— Всего лишь несколько слов, Ариэль, и ты облегчишь смерть этого человека, — мягко прошептала Глэнис.— Никто, даже Тадеус, не осудит тебя. — Она прикоснулась к плечу канадца. — Пойдемте, мистер Сиам. Пусть Ариэль примет решение как можно быстрее.Ариэль прижала влажный носовой платок к горячему липу Люка, изучая человека, лежащего без сознания. В то время как она думает, поймет ли ее сострадание к незнакомцу Тадеус, Люк уже оставил надежду увидеть рассвет. Он оплакивает молодую жену и неродившегося ребенка. Он потерял мать и сестер, .заботился о защите женской чести. Если толика покоя то, что он ищет перед смертью, она, в конце концов, может дать ему это.— Это маленькая просьба Люка Д'Арси. Он искал ее ладонь, потом изможденное лицо прижалось к мягкой коже. Он был так уязвим и так много перенес… И теперь умирает, а его последняя просьба оставлена без ответа.— Да, — нежно прошептала Ариэль. — Я выйду за вас. 5 Ко второй неделе марта Люк Д'Арси смог повернуться на бок. Боль пронзила ногу, разливаясь все выше, достигнула мозга. Резкий равномерный звук наполнил комнату, значит, Сиам точит .свой огромный охотничий нож; его собственный тонкий клинок лежит рядом в только что отполированном чехле.Сиам сидел без шляпы: его лоб был плоский и высокий. Это от небольшой дощечки, которую мать привязывала в детстве. В племени чинуков это был знак принадлежности к высшему сословию.Сиам с силой точил нож о камень, а за окном лил дождь. Люк закрыл глаза, новая волна боли накатилась на него. Потом он поднял тяжелые веки и посмотрел на маленький пузырек настойки опия, стоявший на тумбочке. Он перетерпел, напрягая обнаженное, ноющее тело под грубыми простынями. Холодная сырость комнаты словно пропитала одеяло, оно давило на Люка как саван.Смерть все еще не смогла забрать его. Смутные воспоминания о выигранном пари кружились вокруг. Воспоминания о великом наслаждении, облегчившем ужасные страдания. Он попытался пошевелиться, поднять свое тело, но оно не захотело повиноваться.Звуки дождя, барабанящего по стеклу, и клинка, ритмично скользящего по точильному камню, тревожили тишину, пока Люк отдыхал. Запахи супа, лекарств и мыла наполняли комнату, смешиваясь с затхлым влажным воздухом. Он тосковал по теплому, залитому солнцем горному лугу…Люк дремал, ощущая, как тусклый свет проникает сквозь тяжелые бархатные занавески. Внизу на улице закричал ребенок, женщина предлагала свежий хлеб и судовой колокол прозвонил дважды.Ржание лошадей и рев мулов, голос матери, зовущей сына, крики медников, продающих вразнос свои изделия, звон корабельных колоколов — все эти звуки наполнили свежестью тяжелый воздух его маленькой тюрьмы. За окнами комнаты кипела жизнь, и Люк слушал, успокоенный ровным биением собственного сердца под ладонью. Имя Д'Арси непоколеблено; он обманул смерть.Сейчас Сиам тихонько похрапывал, сидя в кресле. Огромные ноги он положил поверх покрывала на кровати. Люк протянул руку и пощекотал пальцы великана. Сиам резко вскочил на ноги; глаза еще затуманены сном, но тело уже готово к схватке, в руке нож. Он внимательно осмотрел комнату, отступил в тень и затих. В следующее мгновение Сиам направился к кровати.— Люк?Голова Люка раскалывалась от боли, рана на бедре гноилась. Но когда внезапный приступ утих, он с некоторым удовлетворением заметил, что жар больше не лихорадит его и испарина не покрывает кожу. Он немного приподнял голову, но тошнота тут же подступила к горлу.Его друг колебался, и Люк мрачно улыбнулся»— Сейчас.Сиам просунул руки под спину Люка и медленно, бережно поднял его на ноги. Люк тяжело дышал, ослабленные мышцы с трудом управляли исхудавшим телом.Люк вернулся в постель и задремал, его разбудило легкое прикосновение Сиама.— Ячменная каша и бульон. На следующий день Люк проснулся от хлопот Сиама.— Ты потерял почти две недели. Люк. — Канадец поднес ложку мясного бульона к губам друга.— Здесь была женщина? — спросил Люк, тоскуя по сладкому запаху той, которая делила с ним постель, держала его руку и шептала слова утешения. Что же она говорила? «Мой дорогой… Мой дорогой бедняжка».Люк сощурился от солнечного луча, пробившегося сквозь занавески. Он не просил ее о жалости»Сиам криво улыбнулся.— Она носит имя Д'Арси, хотя думает, что овдовела.— Так это правда… — Люк сжал пальцы в кулак. Он был слаб, умолял ее выйти за него перед лицом смерти.Умолял ее. Люк нахмурился, его гордость уязвлена.— Ты хотел большего. Но миссис Ариэль Д'Арси слишком застенчива, — бросил Сиам с широкой ухмылкой. — Ты пытался оставить bebe Веbe (фр.) — ребенок.

Д'Арси в ее чреве. Но был не в состоянии исполнить свое желание.— Я не нуждаюсь в упоминании своих слабостей, Сиам. — Люк боролся со сном, который начал смыкать веки. Но это был хороший сон, его тело лечило само себя, и Люк быстро провалился в спокойное забытье.Проснувшись, он взглянул на свидетельство о браке, которое попросил у Сиама. Он пробежал глазами неровные буквы, написанные крупным нетерпеливым почерком. Женщина носит его имя, и он страстно желает увидеть ее. Ярость пронзила его сердце. Какая женщина может покинуть мужа?Он понял, что его злоба безосновательна; она вышла за него по доброте душевной. Немногие женщины были бы так сострадательны. Но гнев не исчез, он подпитывался сознанием, что Ла Флер еще живет на этой земле.Он просил женщину, звал ее. Его гордость сломилась перед лицом смерти, и Люк презирал эту слабость. Тем не менее отсутствие жены раздражало. Честная, совестливая женщина осталась бы, чтобы увидеть его могилу.Следующие два дня Люк спал и ел, силы возвращались в выздоравливающее тело. Сиам объяснил причины отъезда миссис Ариэль Д'Арси и Глэнис Гудмен.Ариэль Браунинг Д'Арси приехала из Нью-Йорка на собственных породистых лошадях. Пятеро крепких мужчин сопровождали ее в пути, а затем вернулись в Нью-Йорк. Ангел Люка отдавала распоряжения о новой упряжке тяжеловозов, першеронов, купленных во Франции. Женщина со средствами, Ариэль собиралась приобрести товары и фургоны на продажу перед «большим прыжком» на Запад. Направляясь в Орегон, они хотели присоединиться к каравану в Индепенденсе на реке Миссури. Ариэль прихватила с собой компанию городских леди, четыреста ярдов черного вдовьего материала и достаточное количество рулонов ткани на нижние юбки и панталоны, чтобы сломать хребет любому мулу.Ла Флер, работорговец, продавший Ивон и Колетт, жил недалеко от центра города. Сиам выследил худого, хорошо одетого мужчину у лачуги за товарными складами. У Ла Флера была сожительница, но домик посещали и проститутки, с которых он регулярно брал дань.Неделю Люк набирал силу. Два человека занимали его мысли — Ла Флер и женщина, носившая имя Д'Арси. Люк проклинал потерю ангела, представлял немую сцену, когда она объявила Сиаму, что должна уехать. «На ее ресницах дрожали слезы, а в глазах читалось огорчение», — заявил канадец. Люк проводил долгие часы, вглядываясь в ночь, рисуя в воображении лицо с бледной кожей и мягкими зелеными глазами. Он помнил шелковистые рыжевато-коричневые локоны, пахнущие цветами. Сострадательная женщина, она поцеловала его, и нежная ласка задержалась на губах.Люк ненавидел поразительное, чувственное напряжение своего тела, отсутствие самоконтроля из-за болезни. Он страстно хотел ее. Он умолял ее.Люк скомкал в кулаке тонкий кружевной платок. Он поднес лоскуток к лицу, вдыхая тонкий аромат, смешавшийся с запахом его тела.— Она должна была остаться посмотреть на мою могилу, — мрачно прошептал он, забывая о боли в бедре и ощущая безумное желание женщины, поселившейся в его уме. Мягкое соприкосновение их тел рождало в нем бурю.— Она сильная женщина, друг мой, идущая своим путем. Путешественники не могут отставать от каравана, иначе они потеряют все. Нельзя просить большего, чем она дала. — Сиам взглянул на застывшее лицо Люка. — Будь справедлив. Женщина вышла за тебя, чтобы дать покой твоей душе.— Я знаю, — Люк уткнулся лицом в подушку. — Когда покончу с Ла Флером, я разыщу ее. Я хочу вернуть кольцо моей матери и скажу миссис Д'Арси, что она избавится от мужа, как только это будет возможно по закону. Не беспокойся, Сиам. Я буду настоящим джентльменом. Дело в том, что мы тоже собираемся в Вильямет, может быть, ей понадобится наша защита.Сиам чуть не рассмеялся.— С ней трудно, но она хорошая. Хорошие женщины всегда такие, с ними нелегко.— Она была моим ангелом, — поправил Люк с кривой усмешкой. — Я бы хотел еще того тушеного мяса, Сиам, если, конечно, ты не припрятал его, чтобы подкрепить свое дряхлое тело.— Хо-хо, — начал Сиам, а потом откровенно заржал. — Итак, ты теперь охотник, э? Мы направляемся домой, в Орегон, а по дороге Люк ощиплет маленькую рыжую курочку, да? Будь осторожен, друг мой. Это будет непростое занятие.Люк сощурил, глаза, глядя на свечу у постели.— Мне не улыбается идея встретиться лицом к лицу с женщиной, которая слышала, как я просил, словно ребенок.Ариэль Д'Арси раздражала его. Он не хотел думать ни о ее нежных зеленых глазах, ни о желании, снедавшем его слабое тело. Он стремился вычеркнуть из памяти любое напоминание о том, что молил о милосердии. Но сначала он поблагодарит ее и сделает все, чтобы облегчить путешествие.— О! Неулыбчивый Черный Мститель никогда не должен расслабляться от мягкого женского прикосновения, n'est-ce pas?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46