Поле ограждали огромные сети, чтобы мячи не улетали в воду.
Игроков здесь хватало, но Джеку удалось найти место для тренировок. Он принялся отрабатывать удары разными клюшками, и тут кто-то окликнул его:
– Эй, парень, давай покажу, как это делается.
Клюшка Джека, уже поднятая для удара, замерла в воздухе. Он обернулся, чтобы посмотреть, кто, черт возьми, осмелился ему помогать. Недовольство сменилось бурной радостью, когда Джек обнаружил, что позади, широко улыбаясь, стоит его брат.
– Эй, дурень, а ты что тут делаешь? – поинтересовался Джек.
Несмотря на нарочитую грубость, оба рассмеялись, и Джек заключил младшего брата в крепкие объятия.
Хью был примерно одного роста с Джеком, где-то метр восемьдесят пять, такие же темные волосы и глаза.
Несмотря на разницу в десять лет, любой, кто увидел бы их вместе, сразу бы понял, что они братья. Вот только глаза у Джека были какие-то бездонные, а у Хью взгляд лучился смехом, улыбка притягивала к нему людей.
– Дай-ка мне вот эту клюшку, – потребовал Хью Беренджер. – Стой в сторонке и наблюдай, дружище. Я покажу тебе, как играют в гольф.
Хью не потрудился даже размяться, но после его удара мяч приземлился вблизи отметки в двести ярдов. С гордым видом он повернулся к старшему брату и торжествующе поднял бровь.
Джек, решив не ударить лицом в грязь, послал мяч с такой скоростью, что тот помчался, словно ракета, и врезался в оградительную сеть. После чего доктор передал клюшку брату.
Хью, пробормотав что-то насчет сомнений по поводу их родства, сделал еще несколько ударов.
– Нет, тебе еще далеко до меня, – подытожил Джек.
– Не задавайся, – буркнул в ответ Хью. Джек хлопнул брата по плечу:
– Ладно, пойдем угощу тебя пивом.
Они зашли в кафе, располагавшееся в конце комплекса, заказали по кружке темного пива и гамбургеры с жареным картофелем.
– А как ты меня нашел? – поинтересовался Джек, когда принесли гамбургеры.
– Это было нетрудно. Дома тебя не оказалось, в больнице тоже, и я подумал, что ты у Стейси Мидлтон. Но когда я ей позвонил, Стейси сказала, что давно тебя не видела – кстати, она очень этим огорчена, – и я решил, что ты здесь, гоняешь белые мячики.
Братья откинулись на спинки кресел и уставились через широкое окно на реку. С палубы круизного лайнера махали руками пассажиры.
– А зачем это я тебе понадобился? – спросил Джек. – Что-то случилось?
Хью посмотрел на старшего брата и внезапно нахмурился.
– Нет, ничего.
Джек мысленно выругал себя за глупый вопрос.
Они росли в бедности, в захудалом районе Бруклина. Чтобы там выжить, надо было знать, как вести себя на улице. Мальчикам пришлось быстро повзрослеть. Родители их любили. Мать была главой семьи, и она заставляла Джека и Хью думать о будущем. Если сыновья не делали уроки, она бралась за ремень. Джек всегда знал, что порка доставляет боль скорее матери, чем им. Но как еще она могла справляться с подростками, когда соседские мальчишки уже баловались наркотиками? С малых лет Джек был вынужден исполнять роль опекуна при младшем брате.
– Хорошие новости, – сказал Хью. – Я женюсь.
Джек напрягся.
– Женишься? На ком?
– Ты ее знаешь. Надин.
– Ох, Хью, да она же использует тебя...
Казалось, между братьями повисло ощутимое напряжение, неприятное и такое острое, что можно было порезаться.
– Не говори так, Джек, – предостерег брата Хью.
– Но ты ведь ее едва знаешь.
– Знаю достаточно, чтобы понять – это она.
Джек швырнул на стол салфетку.
– Черт побери, Джек, – возмутился Хью. – Я люблю Надин и женюсь на ней! Даже без твоего благословения.
Джек посмотрел на брата и вдруг понял, что не прав. Осознание этого удивило его, поскольку он всю жизнь заботился о младшем брате. Однако Хью уже повзрослел и был способен сам позаботиться о себе.
– Ладно, прости, – искренне попросил Джек. – Что ж, девочке чертовски повезло.
Хью кивнул, улыбка вернулась на его лицо.
– Ты встречался с ней всего один раз, и вы оба были не в лучшем настроении. Если бы ты провел с ней побольше времени, то она бы тебе понравилась. Позволь, я как-нибудь приведу Надин к тебе.
Джек сомневался, стоит ли это делать. У него вовсе не было желания снова видеть эту женщину. Недалекая, жадная до денег, интересовалась только тем, на машине какой марки он ездит и где живет. Но кто он такой, чтобы осуждать ее?
Джек поднял свою кружку.
– Предлагаю тост. За тебя и твое прекрасное будущее.
Прежде чем выпить, Хью добавил:
– За нас. Мы оба заслужили кусочек спокойной, счастливой жизни. Я вот нашел Надин. Желаю и тебе найти кого-то.
Джеку ничего не оставалось, как выпить за это, хотя он сомневался, что в ближайшем будущем его ожидает спокойная жизнь. Кошмары прошлого не так легко забыть.
Когда они закончили, Джек заплатил по счету, и братья вместе направились на стоянку такси.
– Я рад, что ты разыскал меня, – сказал Джек. – Мы так редко видимся... Если Надин как раз та женщина, с которой тебе будет хорошо, то еще раз прими мои поздравления.
Хью сел в первое такси, а когда подъехала вторая машина, Джек пропустил вперед тех, кто стоял позади него. Ему захотелось пройтись пешком.
Он дошел до Седьмой авеню, затем направился на север. Его младший брат собрался жениться. Невольная улыбка появилась на губах Джека, но тут же погасла, потому что он вновь вспомнил о той женщине, с которой встретился прошлой ночью.
Эти глаза. Страсть, похожая на неукротимый огонь.
Кто же она?
Шагая под лучами полуденного зимнего солнца, Джек раздумывал о том, что было бы хуже: увидеть ее снова или не видеть вообще.
Глава 4
В понедельник днем Грейс тихонько открыла дверь своей квартиры и прислушалась.
Вообще-то ей не надо было ходить на работу две недели. Вчера она заняла себя тем, что листала стопку промышленных журналов, скопившихся за последний месяц, потом долго лежала в ванной, добавив в воду мятное масло, затем плотно поела, приготовив куриный салат и добавив в него половинку авокадо, свежие фрукты и овощи, которые доставили из магазина на углу. И даже не помышляла выйти из квартиры, чтобы не проходить мимо двери Джека Беренджера.
Но в понедельник Грейс заставила себя подумать о том, что не может сидеть взаперти вечно. Упаковав оставшиеся пирожные в коробку, выложенную фольгой, она решила отправиться в офис. Надела твидовый костюм, туфли на низком каблуке, шерстяное пальто и закуталась шарфом.
Когда Грейс вышла в вестибюль, все было тихо. Сделав несколько шагов, она перегнулась через перила и оглядела лестницу, которая вела на первый этаж. На лестнице никого не было. Главное, она не увидела Джека Беренджера.
Когда Грейс бросилась в его объятия той сумасшедшей ночью, то совсем не подумала, что каждый раз, выходя из дома, придется проходить мимо его двери. Теперь, когда отступать было поздно, Грейс инстинктивно поняла – хотя и слишком поздно, – что ей в принципе следовало бы избегать таких мужчин, как Джек Беренджер. Как и ее отец, Джек был врачом, а по словам любопытной миссис Неймарк, за те несколько недель, которые доктор Беренджер жил в их доме, он приводил к себе не одну симпатичную гостью. Хотя это Грейс не удивляло. Она не знала ни одного из врачей, коллег отца, кто до седых волос был бы женат первым браком. Изобилие покладистых медсестер и прекрасных пациенток создавало соблазны, от которых мало кто из эскулапов мог отказаться.
Держа в руках сумку и коробку с пирожными, Грейс тихонько захлопнула дверь, заперла замки, затем осторожно прошла вниз первые два пролета лестницы. Затаив дыхание, она на цыпочках проследовала мимо двери квартиры, из которой сбежала в ту ночь. Но когда Грейс торопливо спустилась на первый этаж, удача отвернулась от нее.
Джек Беренджер стоял на крыльце, держа входную дверь открытой, и разговаривал с Тимми, сынишкой миссис Неймарк, и Марвином, его закадычным приятелем из соседней квартиры. Несколько секунд Грейс просто не могла пошевелиться.
Она слышала его голос, низкий и чистый, и ей казалось, что слова долетают до ее голой кожи и гладят ее, точно так, как его губы ласкали ее спину. Дрожь пробежала по телу Грейс, дыхание участилось.
При дневном свете он был так же красив, как и в сумраке ночи. Высокий и элегантный, широкоплечий, темные волосы спадали на воротник белой рубашки. Его бездонные глаза светились весельем, он внимательно слушал какую-то забавную историю, которую рассказывали мальчишки.
На нем была та же самая кожаная куртка, что и позапрошлой ночью, потертые голубые джинсы и черные ботинки. Выглядел он мужественным и симпатичным. Такой мужчина при обычных обстоятельствах и не взглянул бы второй раз на такую женщину, как она. Грейс почувствовала, что щеки залились румянцем от смущения при мысли о том, какой может быть его реакция, когда он увидит ее без искусно наложенного макияжа и хорошей прически.
Но эта мысль дала ей и надежду. Может, он не узнает ее?
Джек сказал что-то такое, от чего мальчики рассмеялись, и бросил беглый взгляд в вестибюль. Грейс подумала, что он не обратил на нее внимания, но в этот момент доктор осекся на полуслове.
Он медленно выпрямился, повернулся и посмотрел на нее. Их взгляды встретились. Изумление на лице Джека сменилось удивлением, а затем его выражение стало каким-то грозным, гневным.
А ведь она так надеялась, что он не узнает ее.
Грейс задержала дыхание, на несколько секунд застыла словно парализованная, затем машинально поднялась на три ступеньки.
Ничего не сказав Тимми и Марвину, Джек направился ко входной двери. Тогда Грейс повернулась и бросилась бежать, перескакивая через ступеньки, насколько позволяли каблуки.
– Холли?
Когда через мгновение Грейс поняла, что Джек окликает ее, ее охватила волна смущения и вины. Но что стоила невинная ложь по сравнению с той сексуальной распущенностью, которую она позволила себе в ту ночь? И неужели он поверил, что она назвалась настоящим именем?
– Холли!
Грейс продолжала бежать по лестнице.
– Кого вы так называете, доктор Беренджер? – заинтересовался Тимми. – Это Грейс.
– Грейс! – хором крикнули мальчики, и ее имя эхом отозвалось от стен, обитых панелями из дерева, и паркетных ступеней.
«Ох, да отвяжитесь!» – подумала Грейс. Она остановилась на лестничной площадке и посмотрела вниз. Одно дело не обращать внимания на нового соседа, но совсем другое дело – игнорировать крики мальчиков.
Изобразив на лице нечто похожее на улыбку, Грейс перегнулась через перила.
Приятели уже взбирались по ступенькам, задрав головы. А Джек Беренджер замер у лестницы внизу с таким видом, словно он отказывался верить в то, что она стоит выше этажом.
– Привет, Тимми, привет, Марвин, – поздоровалась Грейс.
– Доктор Беренджер думает, что вас зовут Холли, – сообщил Тимми. Шестилетнему мальчугану это показалось забавным.
А вот Джек, похоже, не находил ничего смешного в этой ситуации. Если минуту назад в его взгляде и было какое-то тепло, то теперь оно испарилось. Мужчина выглядел весьма грозно, и Грейс не понимала почему.
Потому что она назвалась чужим именем?
Потому что они соседи?
Потому что она сбежала тайком?
Грейс замедлила подъем, и Джек быстро догнал ее. Прижимая к бедру коробку с пирожными, Грейс надеялась, что выглядит спокойной и беззаботной.
Игривое настроение мальчиков сменилось неподдельной радостью, когда они увидели в руках Грейс кондитерскую коробку.
– А что вы сегодня приготовили? – полюбопытствовал Марвин. – Можно нам попробовать?
– Только если будете себя хорошо вести. – Грейс любила этих ребятишек, она вообще любила детей. И те отвечали ей взаимностью. Мальчики с улыбкой смотрели на нее, и сердце Грейс совсем растаяло. – Ладно, можете взять по кусочку. – Она открыла крышку коробки.
– Песочные, – разочарованно вздохнули дети. Джек, не отрывавший до этого взгляда от лица Грейс, тоже заглянул в коробку.
– Оказывается, они не очень любят песочные пирожные, – пояснила Грейс.
– А шоколадных нет? – Марвин даже поднялся на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть содержимое коробки.
– Прости, нет. Так что либо берите эти, либо вообще ничего не получите.
Мальчики пожали плечами и взяли по пирожному. Несмотря на отсутствие энтузиазма, они быстро справились с ними.
Джек стоял рядом, вертел в руках перчатки и оглядывал Грейс с головы до ног.
– Вы ведь сказали, что вас зовут Холли. – Его тон был холодным, как зимний ветер. Было совершенно ясно, что он считает ее не только шальной распутницей, но и лгуньей.
Досада, окрасившая щеки Грейс румянцем, боролась с засевшим в глубине ее души чувством вины. Но что она могла сказать? Грейс давно уяснила для себя, что лучший способ справляться с рискованными и неловкими ситуациями – делать вид, что тебя это не волнует.
Небрежно пожав плечами, она переложила коробку из одной руки в другую, а затем закинула на плечо конец шерстяного шарфа щегольским жестом, который отрабатывала перед зеркалом.
– Это была литературная аллюзия. Я намекала на Холли Голайтли.
Джек прищурился, и Грейс не могла понять, то ли он сконфузился, то ли разозлился еще больше.
– Ну, вы, наверное, читали эту книгу.
Джек не проронил ни слова.
– Автор Трумэн Капоте, – подсказала Грейс. – Холли Голайтли из рассказа «Завтрак у Тиффани». В кино ее играла Одри Хепберн.
– О, да, – кивнул Джек с мрачным видом. – Девушка по вызову, которая жила над писателем в большом доме в Манхэттене.
Грейс уже почти улыбнулась, радуясь тому, что Джек понял, о чем она говорит, однако ей вовсе не понравилось сравнение с девушкой по вызову. Она с гораздо большим удовольствием сравнила бы себя с Одри Хепберн.
– К вашему сведению, она была девушкой для сопровождения, – поправила Грейс.
– А какая разница?
Грейс подумала, что, возможно, никакой разницы между этими, понятиями и нет. Надо было бы выбрать более положительный персонаж. Однако у нее не было опыта по мгновенному выбору фальшивых имен.
– Ну, вот мы и встретились, – сказала Грейс, пытаясь улыбнуться. – Однако у меня нет времени, тороплюсь на работу.
Джек посмотрел на часы, и Грейс непроизвольно съежилась, заметив, что уже почти три часа дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31