«Действительно, – мрачно спросил себя Морган, – что еще?» Дети, пораженные, замерли. А перед его глазами неожиданно возникла заметка из старой газеты, в которой упоминалось об этом происшествии. Об этой дуэли рассказывалось как об одной из многочисленных шокирующих выходок Лили. Тогда он не обратил на заметку особого внимания. Но теперь понял, что девушка решилась на этот шаг – не важно, глупый или нет, – чтобы защитить того, кто был ей дорог. И Моргану стало абсолютно ясно, что этот таинственный «кто-то» был не кем иным, как ее родным братом. Именно поэтому Лили не могла назвать детям его имя: девушка не хотела, чтобы они узнали о том, что какой-то мерзавец посмел оскорбить их отца.
Неужели Лили действительно способна на подобное благородство?
Морган вспомнил о том, с какой нежностью она обращалась со своей лошадью, и сомнения покинули его в ту же секунду. Да, Лили Блэкмор не раздумывая бросится на защиту того, кого любит, даже если при этом ей придется рисковать собственной жизнью.
Придя к такому выводу, Морган, почувствовал, что его переполняет необъяснимая гордость.
– И вы покарали обидчика? – не сдержав улыбки, спросил он.
Теперь все удивленно посмотрели на него. Но он видел только Лили.
– Нет, – ответила девушка, и в ее голосе прозвучала уязвленная гордость. – Мне так и не дали возможности испытать себя. Все тот же мерзкий болтун сорвал с меня шляпу, и мои длинные волосы рассыпались. – Она поежилась. – Сначала все были в шоке от удивления, а потом стали смеяться. – Лили глубоко вздохнула и передернула плечами, словно желая стряхнуть с себя воспоминания. – Но хватит об этом! Надо разобрать покупки.
Девушка торопливо отправилась наверх, в свою комнату. Дети тоже вскоре разошлись, и Морган остался в холле один. Великолепный цилиндр по-прежнему покоился в коробке.
Лили купила ему дорогой подарок, поскольку была уверена, что у него нет ничего подобного. Простой жест участия и доброты. Доброты к нему. К человеку, который живет чужой, фальшивой жизнью, продолжая изворачиваться и притворяться.
Морган, прищурившись, посмотрел в окно на яркое солнце. Она верит ему, поэтому и купила цилиндр. Как странно, что ему доверяет женщина, которой сам он отнюдь не склонен доверять. Ей следовало быть более осмотрительной, сурово подумал Морган.
Но несмотря на то что он по-прежнему был склонен упрекать Лили в легкомыслии и безалаберности, его переполнило чувство вины. А ведь раньше, выполняя свою работу, он никогда не испытывал угрызений совести. С одинаковой легкостью он выдавал себя за кучера, дворецкого или за кого-то другого. Нравилось ему это или нет, но если того требовало дело, он без всяких колебаний шел на обман. Так почему же теперь – впервые за долгие годы – его мучает сознание собственной вины? Почему на этот раз все по-другому?
Морган упрямо сжал кулаки. «Нет! Все как прежде», – твердо сказал он себе. Он находится здесь, в этом доме, потому, что ему надо выполнить задание. И он справится с ним. Как справлялся всегда.
Глава 8
Да, Морган действительно проник в дом Лили с единственной целью – добыть доказательства связи Джона Крэндала с преступным миром. И именно поэтому, уверял он себя утром следующего дня, отправляясь на улицу под предлогом покупки инструментов, ему надо во что бы то ни стало побеседовать с одной из обитательниц большого и старого деревянного дома, находившегося довольно далеко от Блэкмор-Хауса.
Однако если бы кто-нибудь спросил Моргана, какое отношение к делу Крэндала имеет разговор с пожилой дамой, которая когда-то давала уроки живописи Лили Блэкмор, он бы не сразу нашел ответ. Тем не менее он упорно повторял себе, что просто обязан выяснить об этой девушке абсолютно все, поскольку даже самые незначительные сведения о ней могут стать ключом к загадке Джона Крэндала. Правда, некий таинственный внутренний голос нашептывал Моргану, что причина его неистребимого любопытства к прошлому хозяйки Блэкмор-Хауса кроется совсем в ином, нежели в желании привлечь к ответу ее предполагаемого любовника, но он вновь и вновь заставлял этот голос умолкнуть.
Испытывая некоторое замешательство от того, какое неожиданное направление приняли его мысли, Морган громко постучал в деревянную дверь. Нужный адрес он получил лишь накануне поздно вечером, когда, соблюдая все необходимые предосторожности, зашел в офис к Уолтеру.
– Кто там? – раздался за дверью женский голос.
– Меня зовут Сэмюэл Уитли, мэм. – Морган решил представиться ей так же, как Бьюфорду Тисдейлу.
– Я вас не знаю.
– Это так. Но мне хотелось бы поговорить об одной из ваших бывших учениц.
– Я никогда и ни с кем не разговариваю о своих ученицах, – прозвучал приглушенный ответ. – Поэтому советую вам уйти отсюда, прежде чем я вызову полицию.
Морган прекрасно знал, что в этом районе Нью-Йорка женщина может кричать и звать на помощь сколь угодно долго, но никто, даже ближайшие соседи, не посмотрят в ее сторону. Полицейские же здесь вообще почти не появлялись. Но если бы он попытался напомнить об этом пожилой даме, то едва ли хоть на йоту продвинулся в своем расследовании.
– Нет никакой необходимости звать полицию, мисс Спенсер. Я ведь просто хочу поговорить с вами.
– Я уже сказала, что не разговариваю о своих ученицах.
– Даже если эта ученица – Лили Блэкмор? Морган, казалось, сквозь дверь видел, как изменилось лицо женщины и она прижала руку к груди, затаив дыхание.
– Лили?
Он едва услышал ее вопрос, поскольку она говорила очень тихо и ее голос едва проникал сквозь толстые доски двери.
– Да, мэм, Лили Блэкмор.
– С ней все в порядке, не так ли?
Морган не был уверен в том, как лучше ответить ей. Он не собирался сообщать женщине, что работает на Лили и лишь какие-то полчаса назад видел ее, а теперь втайне от девушки собирает о ней информацию. Он вообще не хотел признаваться, что знает Лили.
– Да, я уверен: у нее все отлично. А если вы откроете дверь, я расскажу вам, зачем пришел.
Прошло несколько секунд, в течение которых, Морган был в этом уверен, женщина в сомнении раздумывала над его предложением. Наконец он все-таки услышал, как она стала открывать многочисленные замки. Заскрипели ржавые дверные петли.
Хозяйка квартиры оказалась миниатюрной дамой. Морган заметил это сразу, как только приоткрылась дверь, поскольку в этот момент перед его глазами предстало не лицо женщины, а противоположная стена комнаты. Только опустив взгляд фута на полтора вниз, он увидел наконец ее темные глаза. Она смотрела на него с явной опаской.
– Так что вы хотите знать о Лили? – подозрительно спросила женщина.
– Мисс Спенсер, я не сделаю вам ничего плохого, не бойтесь. Почему бы нам не присесть и не поговорить немного? Если желаете, мы даже можем устроиться на крыльце, на виду у всего света. – Конечно, Моргану меньше всего хотелось бы сидеть «на виду у всего света»: он и так уже достаточно рисковал, когда ходил в магазин Мейси и клуб Бьюфорда Тисдейла. Просто ему надо было как-то успокоить эту чересчур бдительную старушку.
Женщина вздохнула и опять задумалась. После бесконечно долгой паузы она все-таки распахнула дверь.
– Хочу вас предупредить, что если вы вздумаете прикоснуться ко мне, то вам не поздоровится. Я так вас стукну, что вы закричите не своим голосом.
Морган с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Мысль о том, что эта крошечная женщина может вступить с ним в схватку и причинить ему какой-то вред, казалась настолько абсурдной, что он улыбнулся:
– Не волнуйтесь, я буду держать руки прямо перед вами, и вы сможете постоянно за ними следить.
– Тогда пройдите в комнату и сядьте.
Морган обвел взглядом небольшое помещение. Он бывал в трущобах и похуже, но эта комната почему-то произвела на него на редкость угнетающее впечатление. Самым «роскошным» предметом обстановки был обитый материей стул. Другой стул – грубый, деревянный, с прямой спинкой – был придвинут к маленькому столику, на котором стояла керосиновая лампа. В углу он заметил мольберт. Но нигде поблизости не было ни кистей, ни красок.
Мисс Спенсер жестом указала ему на единственный приличный стул. Морган отрицательно покачал головой и отодвинул от столика деревянный. Он подождал, пока усядется хозяйка, затем сел сам.
– Надо же, какой джентльмен, – пробормотала женщина.
Однако Морган чувствовал себя совсем не как джентльмен. В этой убогой, но на удивление чистой квартирке без всяких удобств он ощущал себя редким мерзавцем.
– Так, значит, вас интересует Лили? Морган заставил себя собраться с мыслями:
– Мисс Спенсер…
– Труди. Зовите меня просто Труди. Я уже слишком стара, чтобы меня называли мисс Спенсер. И кроме того, я уже давно не ощущаю себя мисс.
– Хорошо. Труди…
– Лили… Ах эта Лили! Я столько лет не видела ее… – Женщина посмотрела на Моргана. – Но знаете, я часто о ней думаю. Интересно, как она со всем этим справилась?
В конце концов оказалось совершенно не важным, как себя чувствует Морган. Мерзавцем он был или нет, но Труди предалась воспоминаниям с большой охотой. То ли потому, что она была совершенно одинока и не беседовала ни с одной живой душой долгие месяцы, то ли потому, что воспоминания о Лили просто переполняли ее, словно кипели в ней, и, подобно пару, рвались наружу, но Труди все говорила и говорила.
– Она была очень талантлива, эта девочка. Какие чудеса она творила, когда брала в руки кисть! Какая потеря для искусства! А что за красавица! О Боже! – Труди засмеялась. – Мне достаточно было лишь мимоходом упомянуть о том, что на занятии собирается появиться Лили Блэкмор, и в школе в тот день яблоку негде было упасть – столько приходило молодых людей. Конечно, они и понятия не имели о том, как кисть в руках держать, им просто хотелось увидеть Лили. Да, тогда у меня было столько учеников, что я просто не знала, как их всех рассадить. – Труди покачала головой. – Если бы я смогла отложить хоть немного денег…
Она замолчала и задумчиво посмотрела в маленькое окошко, через которое в комнату едва проникал солнечный свет. Морган не торопил ее, он просто терпеливо ждал, пока она снова заговорит. Образ Лили, сидящей у мольберта, полностью овладел его воображением.
Его изрядно удивил тот факт, что у Лили был настоящий талант живописца. То, что эта женщина была не просто скучающей светской дамой, решившей от нечего делать заняться искусством, приятно поразило его. Однако, поразмыслив, Морган решил, что вряд ли стоит так удивляться. Лили – человек бурных эмоций и неудержимых страстей, и вполне закономерно, что девушка давала им выход, обращаясь к холсту и краскам.
– Но несмотря ни на что, я должна была предупредить ее, – продолжила Труди, и тон ее стал очень печальным. – Мне следовало предостеречь ее относительно Рейна.
Рейн. Человек, у смертного одра которого находилась Лили. Морган напрягся в ожидании.
– Но я не сделала этого! – сокрушенно сказала старушка. – Его сестра Мери говорила мне, а я лишь смеялась в ответ. Если бы я только знала, что произойдет потом…
– И что же произошло? – Морган нетерпеливо подался вперед.
– Ну вам, конечно, об этом хорошо известно. Морган поймал ее озадаченный взгляд и понял, что сейчас Труди пытается сообразить, не сболтнула ли она чего-нибудь лишнего.
– Как, вы сказали, вас зовут? – спросила она, буравя его подозрительным взглядом.
Поколебавшись несколько секунд, он вновь представился:
– Сэмюэл Уитли. – Что еще он мог ей сказать? Что работает в доме Лили? Что старается раскрыть тайну ее прошлого? Для человека, который всегда без малейших сомнений делал свое дело, он стал, пожалуй, слишком неуверенным. – И я…
– А почему вас так интересует Лили?
Он посмотрел пожилой женщине прямо в глаза и сказал:
– Я просто пытаюсь понять. – Внезапно Морган почувствовал, что в его словах больше правды, чем он осмеливался признать. – Я пытаюсь понять, что с ней произошло.
– Вы ведь любите ее, не так ли? – совершенно неожиданно спросила Труди.
Ее вопрос вывел Моргана из равновесия. Он прищурился и отвел глаза, как будто хотел отвернуться от этих слов. Он любит ее? Любит Лили Блэкмор? О Боже, нет! Пожалуй, ни к одной женщине в своей жизни он не относился с меньшей симпатией. Или он просто пытался убедить себя в этом, потому что чувство, которое испытывал к ней и которому никак не мог найти подходящего названия, куда легче было считать ненавистью и презрением к падшей женщине?
– Я вижу по вашим глазам, что так и есть, – заключила Труди. Ее, казалось, нисколько не смутило молчание Моргана. – Вы любите Лили, несмотря на то что ее репутация погублена. – Старушка улыбнулась ему с симпатией: – К сожалению, я не могу ответить на все ваши вопросы. А вот Мери Готорн, думаю, сможет.
Только благодаря выработанному за долгие годы работы самоконтролю Морган смог довольно быстро овладеть собой и вновь полностью переключить внимание на рассказ Труди.
– Мне же известно лишь то, – продолжала пожилая женщина, – что Лили могла бы стать прекрасной художницей. В ней было столько страсти, столько чувств! И все это она вкладывала в свои работы. Меня всегда удивляло пренебрежительное отношение общества к женщинам-художницам. Если бы не разразился скандал, думаю. Лили смогла бы изменить это отношение. – В голосе Труди зазвучала гордость. – Знаете, она ведь даже оборудовала студию в мансарде своего дома. Интересно, что там теперь?
Морган вспомнил, что однажды видел Лили перед лестницей, ведущей на самый верх, в мансарду. Она просто стояла и смотрела. Как будто опасалась подняться.
– Ну, мистер Уитли, хватит. Что-то я чересчур разболталась с вами. Может быть, хотите чаю?
Морган постарался привести в порядок свои мысли. Надо придумать, как повежливее отказаться. У него просто не было времени, чтобы пить чай с неожиданно ставшей гостеприимной Труди Спенсер. Ему необходимо вернуться домой не позже десяти, но прежде успеть купить кое-какие инструменты, чтобы оправдать свою отлучку. Ах, как бы он хотел еще поговорить с этой женщиной, ведь у него снова было больше вопросов, чем ответов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45