И я позабочусь о том, чтобы с ее головы не упал ни один волос.
Запомни, Пайен: я убью любого, кто будет ей угрожать. Или напугает ее.
— Ну еще бы!
— Я не шучу.
На мгновение пламя костра взметнулось кверху, и прищуренные глаза Пайена коротко блеснули.
— Если ты думаешь, что я замышляю что-то в отношении твоей жены, то ошибаешься, — сказал он.
— А остальные? Они настоящие храмовники или тоже незаконно носят их крест?
— Гнев не развяжет мне язык, де Базен, так что не пытайся меня разозлить.
— Мне нет дела до твоего гнева и до твоих тайн. Можешь идти на Лондон с целой армией шпионов, чтобы похитить стены самого Вестминстера, — мне на это плевать. Но если ты или твои спутники обидят мою жену, вы поплатитесь за это жизнью.
Две фигуры, сидевшие у костра, поднялись и обернулись в сторону гневного разговора. Где-то за пределами светового круга за ними следил четвертый.
Пайен поднял руку и махнул на запад — туда, где виднелись слабые отблески догорающего костра спутников де Базена.
— Уезжай, пока мои товарищи не услышали твоих оскорблений.
— Предупреди их, Пайен. Передай им мои слова.
Раймон повернулся спиной к костру храмовников и отвязал поводья Шайтана от утесника. Выводя коня на дорогу, он услышал сзади окрик:
— Угрожай кому-нибудь другому, де Базен, если хочешь уберечь свою жену!
У ее ног лежали спящие воины Раймона, окружавшие догорающий костер. Перед лагерем и поддеревом, где вдоль дозорной линии были привязаны лошади, сидели, сгорбившись, два часовых в тяжелых плащах.
— Миледи? — окликнул сонный голос с одной походной постели.
— Спите. Часовые на местах.
Алиса взяла полуобгоревшую палку и принялась ворошить угли. Костер на соседнем холме казался ярче.
По лугу неугомонно бродили овцы. Небо уже слегка посветлело, и было видно, как на фоне дальнего леса передвигаются фигуры в белом.
А по склону медленным шагом поднимается Шайтан.
Раймон вернулся! Алиса бросила палку и пошла мимо спящих воинов. Они встретились посреди луга.
Раймон спрыгнул с седла и набросил свой плащ жене на плечи.
— Зачем вы ушли из палатки? Здесь холодно.
— Я не могла уснуть. Что вы делали?
— Разговаривал.
Он взял поводья своего коня и обнял Алису за плечи. Они молча зашагали к дозорной линии. Перемолвившись с часовым, Раймон привязал Шайтана между других лошадей.
— Я не буду его расседлывать. Скоро рассветет. Алиса тронула его за руку.
— Расскажите мне, Раймон. Он вздохнул:
— Если они едут по делам королевы, то скрывают это. Нам они не опасны. — Губы его скривились в усмешке. — Во всяком случае, так они говорят.
— Раймон…
Он привлек жену к себе и отвел с ее лица волосы, влажные от утренней росы.
— Не сердитесь. Я сказал вам все, что узнал. — Он поцеловал ее в лоб. — Один из них — мой знакомый. В последний раз я видел его в Палестине.
— Друг?
— Нет… не друг. Но я ему верю.
— Вы попросили их ехать с нами?
— Нет. — Он повел ее к палатке. — Ложитесь спать. А я сменю часовых, пусть немного поспят. — Он ласково провел пальцами по ее лицу. — Идите же. Я встану в дозор.
Алиса отдала мужу его плащ и, перешагнув через спящего Алена, скрылась в палатке. Уот не пошевелился, когда она прошла мимо него и легла в свою холодную постель. Шкатулка с драгоценностями давила в щеку.
Алиса отодвинула подушку и опустила голову на плоский шерстяной матрас. По слова Раймона, им осталось ехать два дня. Скоро они будут в Виндзоре и наконец-то избавятся от долга, который омрачал ей жизнь. И который заставлял ее мужа уезжать одному в ночь и вести переговоры с другими пешками королевы Элеаноры.
Алиса закрыла глаза. О Господи, только бы в Виндзоре они разрешили все свои проблемы!
Она проснулась в палатке одна, когда уже давно рассвело. От заново разожженного огня доносились смех Уота и запахи пищи.
Выйдя из палатки, Алиса увидела, что рыцари ее мужа сидят вокруг большого деревянного блюда с копченым мясом, а жена арендатора поднимается на холм с корзиной горячего хлеба и белого сыра.
Лошади — все расседланные, кроме Шайтана, — лениво паслись среди блеющих овец.
Уот сунул ей в руку горсть сушеного мяса.
— Мы сегодня долго спали, — сказал мальчик, — лорд Раймон разрешил.
— А где он?
Уот показал на вершину холма.
— Осматривает дорогу.
— Зачем?
— Не знаю. Я помогал ему, а потом эта женщина принесла к костру еду, и он отправил меня завтракать.
Алиса взяла из корзины маленькую булку.
— Я отнесу ему чего-нибудь поесть. Уот опять сел в круг солдат.
— Милорд сказал, что потом спустится и позавтракает. Сегодня утром можно не торопиться.
Все предыдущие дни они вставали спозаранку и спешно трогались в путь, и сегодняшнее неожиданное послабление показалось Алисе праздником. Она прошла по холодной росе и поднялась на каменистую вершину, на которой стоял Раймон.
Увидев ее, он улыбнулся:
— Это была одинокая ночь, жена. Когда мы приедем в Виндзор, то первую неделю будем вставать с постели не раньше полудня.
Он расстелил на земле свой плащ, чтобы она села рядом с ним.
— Мы что, сегодня не едем? — спросила Алиса. Он опять взглянул на дорогу.
— Едем, но позже. Тронемся в путь перед полуднем.
— Вчера вы нас подгоняли.
— А сегодня пропустим вперед тех, кто ехал за нами следом. Иногда проще держаться у врага в хвосте, чем быть впереди него.
— У нас есть враг?
— Скоро узнаем. Если сегодня на дороге мы увидим знакомые лица — может, кто-то остановится подковать лошадь или починить фургон, — держитесь рядом со мной.
Алиса вздрогнула.
— Вы ожидаете неприятностей?
— Так близко от Лондона на дороге полно грабителей. Здесь им хватает поживы. У нас хорошая охрана и нет видимых богатств, если не считать лошадей и доспехов, которые могут привлечь внимание разбойников. И все же будет разумнее ехать с теми путниками, которые не видели нас раньше и не знают наших привычек.
— А храмовники… они уже уехали?
— Еще до рассвета. — Он прижал жену к себе и укутал ее плащом. — Ваше холодное лето идет к концу. Это утро такое же студеное, как зимняя ночь в Нормандии. Если сегодня вечером мы опять ляжем спать в полях, то Уот заползет прямо в нашу походную постель.
— У вас доброе сердце, Раймон.
— А у вас? Вы могли бы оставить этого маленького шалопая спать под открытым небом?
Она вздохнула:
— Временами у меня возникает такое желание. Он улыбнулся:
— Уот — это еще полбеды в сравнении с шумными толпами Виндзора. Но не волнуйтесь, я знаю одну гостиницу на краю королевского леса, за крепостными стенами, где любовники могут найти спокойное пристанище на ночь.
Алиса отодвинулась и заглянула мужу в глаза.
— Вы хорошо знаете эту гостиницу? Он поцеловал кончик ее носа.
— Очень хорошо. У нас будет отличная постель, отличная еда и…
Она отодвинулась еще дальше.
— А мы не столкнемся там с женщиной… или с двумя, которые вас дожидаются?
Раймон засмеялся:
— У придворных дам короткая память. Вряд ли хотя бы одна из них меня помнит.
— Значит, ваши любовницы были дурами, милорд.
Он улыбнулся шире и обернулся, чтобы обнять жену, но обнаружил, что плащ рядом с ним пуст.
Алиса шагала назад к лагерю, не оборачиваясь.
Глава 19
Три дня спустя отряд де Базена добрался до Виндзора. Они заранее съехали с лондонской дороги и стали петлять неприметными тропками вдоль полей между изгородями, запутывая след и втрое удлиняя свой путь. В конце концов они сильно отстали от самых медленных путников, с которыми вместе ехали через сомерсетские болота.
Три ночи они спали вдали от хорошей дороги и разводили маленькие костерки. Слава Богу, погода стояла сухая, но каждая ночь была холоднее предыдущей, знаменуя приближение зимы вскоре после второй жатвы. С осторожностью, усвоенной в военных стычках на границе Нормандии, солдаты де Базена оставляли костер догорать дотла и спали в холоде, зато в безопасной темноте.
Каждую ночь перед сном, уложив Уота, Раймон и Алиса недолго беседовали друг с другом. Они уже не так быстро, как раньше, приближались к Виндзору, однако вставали рано и допоздна кружили по загородным землям, а потом крепко спали после долгих часов верховой езды.
Раймон держался настороже и много раз за ночь выходил из палатки, чтобы поговорить со своими людьми, которые заступали в дозор. Алиса просыпалась каждый раз, когда он вставал с постели, и лежала без сна, прислушиваясь к шагам мужа и ожидая его возвращения. Ей хотелось, чтобы Раймон рассказал про женщин, которых знал при дворе короля Ричарда, и она многократно повторяла про себя наводящие вопросы, но когда он приходил в палатку и ложился рядом, не решалась его тревожить. Бдительность Раймона стоила ему сна, и ей не хотелось лишать его тех редких минут отдыха, которые он себе позволял.
Эти дни утомительных скачек и скудных удобств сказались на настроении Алисы. Ее раздражала пыль, осевшая на подоле ее новой мантильи и превратившая изумрудно-зеленый цвет в грязно-коричневый. По вечерам в темной палатке она с большим трудом расчесывала и заплетала свои спутанные волосы. У нее уже не возникало желания, как в первые дни поездки, снять с головы тесный плат и выпустить на плечо одну блестящую косу. Она мучительно мечтала о ванне в теплой спальне замка Кернстоу. Даже холодный ручей, протекавший вдоль земляных укреплений Морстона, был глубже и чище, чем те мелкие водоемы, в которых она пыталась помыться последние два вечера.
Когда впереди на холме замаячил огромный Виндзорский замок, отряд де Базена влился в бурный дорожный поток и уже не прятался от глаз попутчиков. Им навстречу из Виндзора медленной непрерывной вереницей ехали всадники на холеных лошадях с богато украшенной сбруей.
На дамах была многослойная одежда из мягкой, тонкой шерсти ярких цветов. Минуя всадников де Базена, они с откровенным любопытством разглядывали статную фигуру Раймона — дольше, чем дозволяли приличия, — а потом с высокомерным презрением отводили взгляд от пыльной одежды Алисы.
Позади них появились два храмовника, а во встречной толпе мелькнули еще трое, ехавшие одиночной колонной из Виндзора. У этих рыцарей не было в поводу черных вьючных мулов, и никто из них не выказал никакого интереса к отряду де Базена.
— Храмовников много, — сказал Раймон Уоту. — Только в этой стране сотни. Вряд ли это те самые рыцари, которых мы видели несколько дней назад.
Когда они подъехали ближе и стало слышно, как полощутся королевские знамена на шпилях Виндзорской крепости, дорога сузилась и стала еще оживленнее. К дальним путникам прибавились жители домов и гостиниц ближайшей деревни. Торговцы пирожками зазывали покупателей, возницы покрикивали на своих лошадей, поворачивая громоздкие фургоны в тесные улочки. Здесь было так же шумно, как в Данхевете в базарные дни.
Алиса опустила руку к седельной сумке и с беспокойством пощупала подушку, в которой лежала шкатулка. Почувствовав ее страх, Раймон подвел Шайтана к серой кобыле и отогнал лудильщика, который споткнулся и чуть не налетел на Алису.
Де Базен свернул с дороги и повел свой отряд к югу от замка, к маленькой тропе на краю темного королевского леса. Эта короткая тропка вела к монастырю. Там усталые воины отдохнут лучше, чем в Виндзоре, а он наконец-то предоставит своей жене спальню с мягкой постелью и приличной едой.
Последние три дня, должно быть, сильно утомили Алису. Она, как всегда, не роптала, но сделалась молчаливой и рассеянной. Казалось, ее раздражали толпы всадников, ехавших из Виндзора. Раймон внимательно вглядывался в каждого встречного, но не видел, чтобы кто-то приблизился к седельным сумкам жены или обидел ее как-нибудь по-другому.
Четыре низких здания монастыря располагались четким квадратом, примыкавшим к королевскому лесу. Со всех сторон монастырь был окружен садом, под яблонями которого сновали монахи в серовато-коричневых балахонах. Они носили глубокие корзины с фруктами к маленьким повозкам, стоявшим у дороги.
— Мы переночуем здесь, — сказал Раймон, — а завтра на рассвете я пошлю Эрика и Алена узнать, кто сейчас находится в Виндзоре и как дела у королевы. Если все в порядке, мы явимся ко двору в полдень.
Перед тем как въехать в монастырь, Алиса напрягла глаза и в последний раз взглянула на далекий Виндзорский замок.
— А почему мы не можем отправиться туда на рассвете? — спросила она. — Если королева здесь, мы, возможно, уже к полудню избавимся от шкатулки.
— И будем узнаны, не зная, кто нас ждет? Нет, я не поеду в замок до тех пор, пока не выясню, кто там есть.
— Вы говорите так, как будто замышляете злодейство, — заметила Алиса.
— Я буду действовать с большей осторожностью, чем если бы замышлял злодейство. По мне, так лучше встретиться лицом к лицу с сарацинскими разбойниками, чем явиться к вдовствующей королеве, когда она не в духе.
Въехав в монастырские ворота, они увидели во дворе лишь хмурого, обливающегося потом монаха, который старался держаться на безопасном расстоянии от массивной головы Шайтана.
Раймон услышал за дверью трапезной сердитые голоса. Помощники приора о чем-то яростно спорили. Единственный монах, который вышел поприветствовать его отряд, уставился на пыльные юбки Алисы. Раймон откашлялся.
— Нам нужны комнаты на два дня и сухая конюшня для лошадей.
Монах не двинулся с места.
— Вам нужно поговорить с приором, милорд. Раймон спешился и подошел к Алисе, чтобы помочь ей слезть с лошади.
— Скажите приору, что мы заплатим, сколько он попросит, — бросил он через плечо.
— Милорд, вам надо попросить комнаты у приора. Раймон убрал руки с талии жены и повернулся к монаху:
— Ну что ж, тогда приведите его сюда. Или отведите меня к нему. Мои люди проголодались, и лошадям нужен уход.
— Милорд, может быть, вам… здесь может не оказаться комнат для вас.
Раймон обвел взглядом тихий двор и вновь посмотрел на потное лицо монаха.
— Что за вздор вы несете? Нам нужны ваши гостевые спальни, мы хорошо вам заплатим. — Он взял Алису за руку. — Идемте. Мы сами найдем дорогу. Я здесь бывал…
— Да, бывали, — донесся второй голос из крытой галереи между конюшней и приорским флигелем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43