Она разложила свою мокрую одежду на скамье перед огнем и, помедлив лишь секунду, бросила в пламя дырявую сорочку.
Когда Алиса сняла с двери засов, до нее вдруг дошло, что ее муж вряд ли охотно согласится провести свою первую ночь в Кернстоу на соломенном тюфяке в этой маленькой спальне. И что ей больше, чем Рольфу Неверсу и служанкам, следует опасаться его гнева.
В коридоре стояла расстроенная Мод над двумя пустыми ведрами.
— Миледи? — В голосе горничной уже не было насмешки. Бледная, она смотрела покрасневшими глазами на гладкий каменный пол. — Я ждала, чтобы вылить воду из ванны, миледи.
— Когда закончишь, принеси чистую постель в большую спальню.
— Там чистая постель, миледи. Мы… никто из нас не смел спать на кровати лорда Харольда.
— Приготовь ее. Может быть, мой муж захочет лечь там. Алиса задержалась на верхней ступеньке. Скоро, всего через несколько часов, Раймон де Базен поведет ее наверх по этой крутой лестнице, завитой плотной спиралью, и, разумеется, повернет к большой комнате. Она оглянулась на Мод.
— Когда спальня будет готова, закрой там дверь. А вторую комнату оставь открытой.
Если де Базен пожелает спать в одиночестве после того, как закончит с ней, он может уйти на большую кровать в господской спальне. Алиса не пойдет с ним туда, как бы он ни злился, ибо есть вещи пострашнее хмурого взгляда незнакомца, за которого она вышла замуж.
Раймон де Базен смотрел в огонь, который обогревал главный зал Кернстоу, и мысленно благодарил Бога, что его путешествие подошло к концу. Выехав из Акры, он не знал отдыха и не спал больше ночи в одной и той же постели. В Базене, родовом имении Раймона, наемники королевы Элеаноры дали ему меньше часа, чтобы поговорить с разгневанным отцом и испуганной матерью в людном зале, а потом приказали ехать вместе с ними на север.
Наконец-то эта долгое странствие завершилось.
Горячее, приправленное специями вино в его кубке пахло виноградниками Пуатье. Раймон умиротворенно вздохнул:
— Отличное вино, Неверс. Я вижу, ваш последний господин не довольствовался местным элем?
— Нет, лорд Раймон. Каждый год перед июльскими праздниками он отправлял фургон в Биддафордский порт и бочками закупал вино у одного торговца.
— А вы бережно его хранили.
— Да, милорд. — Неверс встретил взгляд Раймона и покраснел. — То есть последняя партия вина хранилась до возвращения лорда Харольда. Большая его часть. У меня есть книга записей…
Раймон улыбнулся. Управляющий слишком волнуется, к тому же склонен к мелкому обману. Однако лгун из него никудышный: суетливость и краска на лице выдают его с головой. Ну ничего, со временем этот человек усвоит: благоденствие ждет его лишь в том случае, если он будет правдиво отвечать на вопросы своего нового господина.
— Если вы выпили это вино, так и скажите. Я уверен, что милорд Харольд не пожалел бы для вас нескольких бочонков. Ведь вы ждали своего господина несколько лет.
— Я… мы в самом деле выпили немного — после того как собрали весь урожай. И на Рождество. А еще были свадьбы. Три. Нет, четыре…
— Успокойся, Неверс. Похоже, самое лучшее вы сберегли. Я не пробовал такого букета с тех пор, как… — Он помолчал. — Словом, уже много лет я не пил такого славного вина.
— Ваши воины сказали мне, что вы провели годы на Святой земле и только недавно вернулись в Нормандию.
— Да, а посетив отцовское поместье, сразу отправился в Англию. Это был нелегкий путь.
— Значит, вы отплывали на родину вместе с королем?
— Да, мы вместе добрались до Корфу, и там я его потерял. Неверс опять залился краской.
— Значит, вы не видели, как его взяли в плен? Раймон с трудом сохранил спокойное лицо.
— Нет, не видел. Я был с ним, когда он уезжал из порта Корфу. Возвращаться пришлось в шторм. В корпусе корабля появилась пробоина. Были и другие причины для отсрочки. Король Ричард уехал с Корфу тайно, с ним было несколько человек, которые, как и он, доверились местному экипажу и отплыли на краденом судне. Вскоре после этого их корабль потерпел крушение в Истрии.
— И там его взяли в плен?
— Нет. Он поехал сушей, пытаясь скрыться от своих врагов. Через какое-то время на земле герцога Леопольда люди герцога схватили короля Ричарда и остальных уцелевших после кораблекрушения. Теперь… теперь никто не знает, где заточен король. — Раймон залпом осушил кубок и подозвал служанку, чтобы она налила ему еще вина.
Неверс подставил служанке и свой кубок.
— А вы, милорд? Вы поехали той же дорогой, что и он?
Раймон не хотел вспоминать месяцы после Корфу. Ведомый разбойником, еще более коварным, чем тот, которому доверился король Ричард, он нашел разбитый корабль короля и выслушал путаные истории об уцелевших людях, которые отправились на северо-запад. Раймон пустился в долгий, мучительный путь, собирая лживые слухи и нелепые байки, которые возникали там, где прошел глупейшим образом переодетый отряд. В конце концов он прекратил поиски, чувствуя, что его расспросы скорее навлекут на короля беду, чем помогут его найти.
— Я искал его. И не я один. Нас было много, но мы опоздали.
Рольф Неверс указал на сундучок, который стоял на столе.
— И тогда королева-мать послала за вами?
Да, ее люди — сорок вооруженных хищников — были пострашнее дикарей, которых он видел в тех далеких краях. Раймон сделал глубокий вдох.
— Да, она хотела узнать, что я выяснил после Корфу.
— И подарить вам эти земли.
— И подарить мне земли.
Проклятый управляющий задает слишком много вопросов! Раймон отодвинул кубок с вином. Сможет ли он когда-нибудь отрешиться от всех забот, спокойно пить вино и предаваться житейским радостям, забыв жуткие кровавые сцены, что не дают ему спать по ночам? Сегодня вечером, когда Неверс, щурясь, смотрел на него, когда наверху, в спальне, притаилась пугливая леди Алиса Мирбо, а по замку сновали насмешливые любопытные служанки, Раймон не имел возможности расслабиться и напиться допьяна хорошим французским вином из запасов покойного Харольда де Рансона.
Раймон вытянул ноги и посмотрел на воинов, собравшихся за столом. Найти и вернуть с их помощью сокровища королевы Элеаноры — детская игра в сравнении с испытаниями, которые выпали на его долю в эти несколько лет. Как только выполнит свой последний долг перед матерью Плантагенета, он будет свободен. Теперь у него есть земля — наконец-то! И замок с хорошими норманнскими стенными каминами. И много времени впереди, чтобы насладиться теплым очагом и крепким вином.
Была у него и постель, была и женщина, которая ее согреет.
Раймон услышал за спиной тихий шорох и обернулся. На первой ступеньке витой лестницы стояла Алиса Мирбо — в малиновом платье и с черными блестящими волосами, заплетенными в две косы и перевитыми узкими темно-красными лентами.
Он встал и протянул руку хмурой красавице, которая была его женой. Алиса немедля спустилась вниз и, положив руку на тонкую ткань мужнина рукава, прошла вместе с ним к длинному столу.
Кухарки вознамерились произвести впечатление на своего нового господина. Они подали к столу жареных каплунов, каждый из которых был в три раза жирнее дохлых морстонских кур, оленину и вино — доброе крепкое вино из Бургундии, от которого у Алисы запылали щеки и прибавилось смелости, чтобы смотреть прямо в глаза своему мужу. Рольф Неверс тоже утратил свои нервные ужимки.
— Милорд, как же герцог Леопольд осмелился взять в плен нашего короля и потребовать за него выкуп? — поинтересовался управляющий.
— Если бы австрийцы действовали в одиночку, они бы давно уже струсили. Но короля Ричарда забрал сам император и теперь держит его в заточении где-то на своей территории. Он-то и просит выкуп.
Неверс тихо присвистнул:
— Генрих, император Священной Римской империи?
— Именно. Если выкуп не будет уплачен, король Ричард никогда не выйдет на свободу. Во всем христианском мире нет такого правителя, который рискнет оспорить действия Генриха Гогенштауфена.
— А принц Иоанн? Он тоже будет молчать? Раймон поморщился:
— Зачем принцу Иоанну эти неприятности? Они помешают ему добиться английского трона. Император не убьет Ричарда Львиное Сердце, он не посмеет причинить вред нашему королю, но будет держать его в плену столько, сколько пожелает. А если на него надавит Филипп Французский, то вечно.
— Даже императору должно быть стыдно так обращаться с крестоносцем.
Раймон покачал головой:
— Австрийцы не любили короля Ричарда. Порой в наших военных лагерях было больше стычек, чем на поле боя. Даже в тот день, когда мы взяли Акру, произошла мелкая перебранка по поводу армии короля Ричарда и австрийских знамен на стенах города . Через несколько месяцев, когда убили Конрада Монферратского, австрийцы тут же обвинили в этом короля Ричарда. К тому времени, когда он приехал во владения Леопольда, слухи о его причастности к убийству гуляли по всей стране. Короля, который путешествовал инкогнито, захватили в плен.
Неверс осушил свой кубок и дал знак Биде, чтобы она налила ему еще вина.
— Христианский король в плену у другого такого же короля — это страшный грех. Хорошо хоть, что он жив. Нашему господину Харольду повезло меньше. Он пропал без вести, и мы ничего не знаем о его участи.
Раймон кивнул:
— Королева Элеанора сказала, что де Рансон исчез, так и не добравшись до Святой земли. У него что, не было спутников, которые могли бы рассказать о случившемся?
Сидевшая рядом с ним Алиса беспокойно заерзала. Видно, ее утомили разговоры про армии и выкупы: такие темы не интересны дамам. Раймон накрыл ладонью руку жены, лежавшую между ними на деревянной скамье. Она ее не отдернула.
Неверс отрезал от каплуна мясистую ножку и положил себе в тарелку.
— Нет, милорд. Де Рансон уехал позже остальных на полгода. Он надеялся, что жена родит ему ребенка, но Господь этого не пожелал. Поэтому лорд де Рансон стал крестоносцем и пошел вслед за армией Ричарда.
— Жена? А я и не знал, что де Рансон был женат. Где же она сейчас?
— Скончалась, милорд. Бедняжка! Это случилось за месяц до того, как лорд Харольд ушел на войну.
Раймон почувствовал, как рука Алисы напряглась под его ладонью, и начал поглаживать ее пальцы.
— Упокой Господь ее душу, — проговорил он тихо. — Так, значит, ваш последний господин путешествовал один, в трауре?
— Да. Я думаю, однажды на охоте он услышал Божий глас и уехал в конце дня, под самый Иванов день. Перед отъездом он сказал мне, что хочет облегчить душу на Святой земле, и дал мне распоряжения — те, что я показывал вам сегодня, милорд. Он велел мне беречь Кернстоу и твердо пообещал, что вернется, пусть и через много лет. Трижды поклялся мне в этом и наказал хорошо смотреть за его землями, исправно платить королевские подати и посылать людей на военную службу, если в этих краях будет армейский призыв. В свое отсутствие он поручил нас принцу Иоанну, как будто…
— Продолжайте.
— Как будто знал, что исчезнет… на время.
— Или навсегда, — вставил Раймон. — Наверное, он предвидел свою судьбу. Так бывает с некоторыми мужчинами, когда они отправляются на войну. — Он вспомнил предыдущие слова Неверса. — Де Рансон был сторонником принца Иоанна?
— Да. Через год, не дождавшись его возвращения, мы отправили письмо Иоанну Плантагенету и вдовствующей королеве. Они ответили, что де Рансон не приезжал в Виндзор. Пропал человек — как в воду канул.
— А он собирался сначала заехать в Виндзор?
— Он не говорил нам об этом, просто уехал на запад. Мы думали, он хочет оставить свои распоряжения еще и в Морстоне. Но он этого не сделал.
— Это правда, Алиса? Она отдернула руку.
— Что, милорд?
Раймон улыбнулся. Его жена не следила за их с Неверсом беседой. Ее мысли, без сомнения, были заняты брачной ночью, которая ожидала их в темной спальне. Будет лучше для нее, если перед этим они посидят вместе часок-другой и пообщаются. Раймон налил жене вина и подвинул к ней кубок.
— Миледи, мы говорили о де Рансоне. Он не заезжал к вам в Морстон, чтобы сообщить о своем крестовом походе?
Алиса потянулась к кубку.
— Нет. Он нам ничего не говорил. — Она опустила глаза. — Мы в Морстоне узнали об этом через много дней после его отъезда.
Раймон обернулся к Рольфу Неверсу:
— Когда он уехал?
— Два года назад, вечером в Иванов день, — ответил Неверс. — Помню, я спросил у милорда, не останется ли он до утра, чтобы провести праздничную ночь у костра, как он обычно делал. Но он сказал, что его душа переполнена скорбью по покойной жене. В ту ночь он, видимо, проезжал мимо вашего костра, леди Алиса, ведь он отправился на запад по морстонской дороге.
— Да, он должен был видеть костер, — кивнула Алиса.
— Больше мы о нем не слышали, — сказал Неверс, — ни здесь, ни в Морстоне, ни в Шильштоне.
— Грустная история, — заключил Раймон.
Видимо, его жена была с ним согласна: ее лицо вдруг сделалось таким же бледным, каким оно было вчера в церкви, когда она сказала ему…
О своем любовнике. Любовнике, который уже не вернется.
Раймон вновь посмотрел на Неверса и спросил, хорошие ли дороги между Кернстоу и рынками Оукхэмптона. Управляющий пустился подробно описывать рынок и два фургона, которые нуждались в ремонте.
Раймон рассеянно слушал монотонный голос Неверса и размышлял над внезапной бледностью Алисы. Он уже не сомневался, что любовником его жены был де Рансон — мужчина, горевавший по своей умершей жене и не желавший вступать в новый брак до окончания траура. Он обесчестил эту женщину и бросил ее, уехав в крестовый поход.
Раймон только что прослушал печальный рассказ о вдовом рыцаре, который отправился на поиски забвения. Если его подозрения верны, то последний владелец Кернстоу облегчил свое горе с беззащитной сиротой Алисой Мирбо и оставил ее опозоренной.
За этот грех скорбящий крестоносец заслуживал гореть в аду.
Алиса боялась этих вопросов с тех самых пор, как управляющий Кернстоу впервые приехал в Морстон узнать про своего пропавшего господина. Лорд де Рансон отправился на запад по болоту. Почему он не остановился ночевать в Морстоне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43