— Прошу вас, входите, мистер Райан, — пригласила Джул. — Проходите в хирургический кабинет, а я приведу мужа.— Лимпин Вилли сказал мне, что он бы пришел к вам, даже несмотря на то что вы ничего не видите.Сент улыбнулся.— Расскажите мне, что с вами случилось, Райан.— Пару часов назад я ушиб затылок.Сенту незачем было спрашивать, каким образом все произошло. Райан разговаривал примерно так же, как любой головорез из Сиднейских уток.— Головокружение есть? — спросил Сент.— Да, немного. При ходьбе.— В глазах не мутится? Немного подумав, Райан кивнул.— Да, Майкл, — перевела Джул.— Понятно. Теперь, Райан, сиди и не двигайся. Миссис Моррис поднимет палец. Сначала следи за его движением вправо, потом влево…Джул очень волновалась, боясь, что не совсем точно выполняет указания Майкла. После каждого теста она рассказывала ему о результате.Наконец Сент произнес:— Похоже на сотрясение мозга, Райан. Вот что ты должен делать: в течение суток не следует оставаться одному. Когда ты будешь спать, пусть каждые четыре часа тебя будят и спрашивают, кто ты и где ты. Это нужно для того, чтобы проверить, что мозг не задет. Кроме того…Проводив благодарного Райана, который сунул ей в руку деньги, Джул вернулась в кабинет с улыбкой на лице. Но улыбка исчезла, как только она вспомнила, что Майкл ее не видит.— Это, — похвасталась она, — первые деньги, которые я заработала за всю свою жизнь. Пятьдесят долларов, Майкл!Голос звенел от радости, и Сент сказал:— Подойди ко мне, я тебя поздравлю. Он посадил ее к себе на колени.— Умница, дорогая.— Мы ведь хорошо работаем вместе, правда?— Да, — медленно ответил Сент.— Майкл?— Что?— Я не уверена, что смогу зашивать. Боюсь, меня стошнит прямо на пациента, и это его не слишком обрадует.— Посмотрим, — сказал Сент. — А теперь, дорогая жена, я хотел бы провести следующие несколько часов в спальне, изучая на ощупь твое тело.Джул затаила дыхание.— А знаешь, — говорил Сент через несколько минут в спальне, — я слышу, как ты раздеваешься. Вот сейчас ты в нижней рубашке, правда?Он улыбнулся, услышав еще шорох.— Господи, мой мозг сейчас лопнет от перенапряжения. Иди ко мне, Джул.Он был полностью одет, но Джул это даже нравилось — она ощутила странное волнение, когда он дотронулся до нее.— Твои соски… — хрипло сказал он. — Какие они? Бледно-розовые?— Да, — прошептала Джул.— И мягкие, как бархат. Ну а теперь дай я попробую, какие они розовые и бархатные на вкус.Он долго и медленно ласкал ее. Она почувствовала знакомое мучительно-сладостное ощущение глубоко внутри и выгнулась навстречу Майклу.Ему нравилось, что она так быстро возбуждается. Он медленно стал водить рукой по ее телу — пальцы пробежали по ребрам, очертили контур маленького пупка, спустились ниже… Сент затаил дыхание, жалея лишь о том, что не может видеть выражение ее лица.— Джул, — шепнул он, — тебе приятно?— Так приятно, что я закричу, если ты остановишься.— Чувствовать тебя пальцами, — сказал Сент, — это больше, чем может вместить примитивный мужской умишко.— Если ты не остановишься, муж, я… Пожалуйста… О Майкл!Она оттолкнула его руку, а ее дыхание стало частым и прерывистым. Сент улыбнулся.— А теперь твоя очередь, надменный мужчина! В считанные минуты Сент был раздет. Он знал, что она смотрит на него, а по ее дыханию догадывался, что он ее очень волнует. Джул считала его красивым, и ему это было несказанно приятно.Ее руки и рот стали для него настоящей пыткой.Он стонал, молил остановиться и чуть не выпрыгнул из постели, когда она ласкала его языком — дразнящим и нежным. Он уже терял всякий контроль над собой, когда почувствовал ее руку на своей груди.— Нет, Майкл, ты должен вести себя так, как говорит твой ассистент. Лежи спокойно, это для твоего же блага.Когда он был уже не в силах справиться с желанием, он взял ее под мышки и положил на себя. Волна безудержной страсти захлестнула его — ему хотелось войти в нее и…Сенту показалось, что он умрет от наслаждения, погрузившись в нее.— Джул, — бормотал он, — ты… любимая, я должен… — Он словно обезумел, с трудом мог соображать, а тем более говорит",.Джул легла на него, положив руки ему на грудь, а он держал ее за бедра, ощущая каждое движение ее тела.— Ты чувствуешь себя внутри меня? — спрашивала Джул, замирая от восторга.— Черт, я хочу видеть тебя!Джул перестала владеть собой, сжав его бедра, она двигалась вместе с ним, все быстрее, быстрее… Взяв руку мужа, она поднесла ее к своему лицу, и, когда ее тело взрывалось от немыслимого наслаждения, его пальцы ощущали влажность полураскрытых губ, слезы счастья на щеках.Джул осыпала Сента поцелуями, а он, задыхаясь, страстно шептал:— Господи, я хочу тебя, Джул.Слезы текли из глаз Джул. Он хочет ее, он сказал так! «Скоро, — думала она, стараясь не шмыгать носом, — он будет не только хотеть меня».Джул улыбнулась, взглянув на Сента. Он лежал спокойно; дыхание было ровным и тихим.Она тихонько встала в уверенности, что муж заснул, но услышала его довольный голос:— Мне кажется сейчас, что я действительно святой. Почти мертвый и взошедший на небеса. Господи, женщина, ты совсем меня замучила.Джул засмеялась.— Теперь, муж, можешь отдохнуть.Через час в дом ворвался Томас. Лицо его было бледным и озабоченным. Джул вскочила с кресла.— Томас! — воскликнула она. — Что случилось?— Банкер Стивенсон… — выдохнул Томас. — Его парализовало! Глава 25 — Я сейчас буду готов! — вскричал Сент, не задумываясь.Он вскочил, отпихнул стул ногой, и стул упал. Чтобы удержать равновесие, Сент схватился за стол и уронил на пол тарелку. Наконец он встал, уцепившись за край стола, и стоял абсолютно неподвижно.— Черт, — выругался он. Томас подскочил к нему:— Я не хотел… Это… Сент! Зачем я это выпалил?! С ним доктор Пикет, но похоже, что положение очень серьезное. У миссис Стивенсон, конечно, истерика.— А как Пенелопа? — спросила Джул, глядя на неподвижную фигуру мужа. Суставы на его пальцах побелели, так крепко он сжимал край стола.— Держится молодцом — ей нельзя падать духом, когда ее мать ведет себя как сумасшедшая.Слова Томаса пролетели мимо ушей сестры. Ее волновал сейчас Майкл. Что она могла сказать? Ей казалось в этот ужасный момент, произнеси она что угодно, это причинит ему еще большую боль.— Томас, — спокойно сказала Джул, нарушая тишину, — присядь. Я принесу тебе что-нибудь поесть. И тебе тоже, Майкл. Может, ты хочешь чего-нибудь выпить?Сент еле сдерживался, чтобы не разразиться бранью. Будь полнолуние, которого он, правда, все равно не смог бы увидеть, он бы завыл. Взяв себя в руки, он повернулся к жене:— Да, спасибо, Джул. Бокал вина сейчас не помешал бы.— Замечательно. Майкл, может, присядешь сюда? Джул взяла мужа под руку и посадила на стул.Губы его были плотно сжаты. Услышав, как его жена собирает осколки разбитой тарелки, Сент не выдержал и закричал:— Черт возьми, да оставь это! Я разбил, я сам и соберу!Джул выпрямилась. Увидев испуганный взгляд брата, она молча кивнула ему. Никаких оправданий, никакой жалости. Он не ребенок, нуждающийся в утешении, а гордый мужчина. И сейчас он расстроен и зол. Джул на его месте чувствовала бы себя так же.— Нет, я это уберу, — сказала она беззаботно. — Пока ты не можешь видеть, я буду твоими глазами.— Джул… — начал было Сент, но тут же запнулся. Джул продолжала очень мягко:— Томас, расскажи Майклу поподробнее, что произошло и как доктор Пикет собирается лечить Банкера.Джул почти не слушала Томаса, убирая осколки с ковра. Она налила мужу и брату по бокалу вина; Молча она взяла руку Майкла и обхватила его пальцами ножку бокала.— Спасибо, — натянуто сказал он.— Так что, — заключил Томас, — доктор Пикет считает, что шок, который испытал Банкер от взрыва в литейной, спровоцировал у него удар. Как ты думаешь, Сент?— Возможно, — ответил Сент, немного успокоившись. — Взрыв, а еще то, что Банкер толстый, как индюк. Я много раз говорил ему об этом, но без толку. Ты говоришь, у него парализована вся левая сторона?Томас кивнул, но тут же быстро сказал:— Да.— А речь сильно затруднена?— Совсем чуть-чуть, и это очень удивило доктора Пикета.Сент задумался:— Я лечил Банкера более двух лет и надеюсь, он преодолеет болезнь благодаря своему необыкновенному упрямству. Правда, беспомощность и зависимость сильно меняют человека.Джул бросила на мужа взгляд, полный горечи, но не могла разгадать выражение его лица. Трудно было понять, о чем он думает, когда на глазах была тугая повязка. Она с тревогой посмотрела на брата. Томас явно был испуган и обеспокоен.— Что мне теперь делать?— Думаю, Томас, — сказала Джул, улыбаясь, — лучше всего тебе было бы жениться на Пенелопе и переехать в дом Стивенсонов. А мы здесь, дорогой мой, как-нибудь без тебя обойдемся.Томас хотел было возразить, но Сент перебил:— Джул права, Томас. Пенелопа и ее мать привыкли к тому, чтобы рядом был сильный мужчина, способный о них позаботиться. Вам нужно немедленно пожениться. * * * Свадьба Томаса и Пенелопы состоялась за день до того, как Сенту должны были снять повязку. Играли свадьбу в доме Стивенсона, в кругу близких друзей. Банкера привезли в инвалидной коляске вниз, чтобы он смог выдать замуж свою дочь.— Никогда не видела Пенелопу такой покорной, — сказала Чонси Сэкстон Джул. — Начинаю соглашаться с Делом, что замужество пойдет ей на пользу.— Я тоже очень на это надеюсь, — сказала Джул. — В конце концов Томас — мой брат. — «Пенелопа хорошо выглядит», — подумала она и вдруг поняла, что они с Пенелопой станут теперь сестрами.Эта мысль нисколько не обрадовала Джул, так как ее единственная сестра Сара играла в ее жизни далеко не лучшую роль. Джул молилась, чтобы этот брак был удачным и чтобы Томас был счастлив. Влюбленные давали клятву верности под вздохи миссис Стивенсон.Было шампанское, для мужчин — более крепкие напитки. Чонси помогала готовить: угощение получилось шикарное. Джул наслаждалась омарами, как вдруг услышала громкий голос Банкера.— Ну что, мой мальчик, — говорил он Сенту, — два боевых коня — я и ты — подстрелены! Но доктор Пикет сказал мне, что уже очень скоро ты сможешь снова любоваться своей хорошенькой женой.Сэлли Стивенсон улыбалась, принимая поздравления. Но Джул показалось, что она выглядит не совсем здоровой: болезнь мужа состарила ее лет на пять. Джул не знала, не явилось ли для нее еще одним ударом новое приобретение в виде зятя. Томас никогда не говорил, одобряет ли будущая теща этот брак.Томас не упускал свою невесту из виду, постоянно держал ее либо за талию, либо под руку. Джул догадывалась о страсти и желании, горящих в душе брата, читала это в любящем взгляде, которым он смотрел на Пенелопу. Молодая жена выглядела ошеломленной, голос и движения были совершенно машинальными.Джул никак не могла сесть возле мужа. Его окружили друзья: некоторые старались никоим образом не затронуть в разговоре его слепоту, другие, вроде Банкера, вели себя совершенно свободно.Подойдя поближе, Джул услышала, как Брент Хаммонд разговаривает с ее мужем.— Ты не представляешь себе, как быстро строится Уэйквиль, Сент.— Тэкери непрерывно рассказывает мне об этом. Брент, а как себя чувствует твоя беременная жена?Брент усмехнулся.— Мой маленький толстый паучок, — подмигнул он жене, — говорит, что чувствует себя хорошо, что я свожу ее с ума, но…— Я понимаю: первый ребенок и все такое прочее.— В общем, к тому времени, когда это сокровище соберется появиться на свет, ты обязан прозреть, дружище.К ним присоединилась Байрони:— Сент, он скоро доведет меня до умопомешательства. Пожалуйста, объясни ему, что его роль в этом деле окончена.— Совсем нет, — сказал Сент, протянув руку к Байрони и дотрагиваясь до ее пальцев. Джул сразу поняла, что это был врачебный осмотр. Через мгновение он сказал:— Хорошо, Байрони. Отеков нет. А как щиколотки?— Вот об этом, Сент, я думаю, тебе надо с ней поговорить, — вставил Брент. — Щиколотки отекают, только если она не полежит каждые два часа.— Тогда, Брент, проследи, чтобы каждые два часа она ложилась, — сказал Сент, похлопывая Байрони по руке. — Причем одна.Брент застонал, и если женщины вообще умеют гоготать, то Байрони именно это и сделала. * * * — Все прошло хорошо, — сказала Джул мужу, когда Тэкери вез их обратно домой.— Да, — согласился Сент.— Думаешь, Томас по-прежнему хочет стать врачом?— Не знаю, — сдержанно ответил он. Странно, но мысли его были заняты платяным шкафом, в котором все теперь было по-новому. Сент всегда был опрятен в одежде, но слепому трудно оставаться таким. С тех пор как он потерял зрение, Джул приходилось каждое утро подавать ему одежду, застегивать заново рубашки, так как Сент путал петли и пуговицы. Он ничего не говорил жене, но она сама подвела его как-то утром к шкафу и заставила провести рукой по стопкам рубашек, рядам брюк, жилетов и пиджаков. Теперь все было разложено и развешано по цветам: от черного — к синему и серому. Сент впервые за это время смог самостоятельно одеться к свадьбе и ожидал, что будет этим очень доволен, но почему-то его ожидания не оправдались. Джул печально смотрела на мужа, не говоря ни слова. Через час, уложив его в постель, Джул улыбнулась, сняла с себя ночную рубашку и ласково прижалась к нему.Сент молчал, не сделав ни малейшей попытки дотронуться до нее или поцеловать.Проглотив боль разочарования, Джул наклонилась и нежно поцеловала мужа в сомкнутые губы.— Майкл, я люблю тебя. — Она поцеловала его еще раз и, устроившись рядом с ним, уснула.Джул проснулась от того, что услышала мучительный стон. Открыв глаза, она увидела, что еще совсем темно.— Нет, черт возьми, нет! О Боже, нет! — Сент метался по кровати, путаясь в одеялах и вскрикивая.«Господи!» — испугалась Джул и начала будить его:— Майкл, проснись! Это всего лишь сон, любимый. Просыпайся! — Она почувствовала капли пота у него на лбу. Сердце его билось часто и сильно. — Майкл!— Что? — Сент, вздрогнув, проснулся. Какое-то мгновение он лежал абсолютно неподвижно, а потом прошептал:— Господи, Джул, я так испугался!Поправив одеяла, Джул прижала его к себе.— Я знаю, — быстро зашептала она. — Я тоже бы испугалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38