Мы не должны были трогать их груди, смотреть на них. Он говорил, что нас должно интересовать только то, что у женщины между ног, называя ее сосудом для нашего семени.Рафаэль краем уха слышал жалобы, внимательно наблюдая за сквайром. Его круглое и обычно румяное лицо посерело и казалось помертвевшим, только глаза горели странным тревожным светом. Он был одержимым и, даже потерпев поражение, явно не собирался сдаваться. И внезапно Рафаэль почувствовал страх.Ему пришлось приложить некоторое усилие, чтобы снова обрести контроль над собой и над ситуацией.— Я повторяю, сквайр, наказаны будете только вы, — сказал Рафаэль. — Но у вас есть шанс. Вы можете навсегда уехать из Англии. Иначе вы умрете. Виконт не станет встречаться с вами на дуэли. Слишком много чести для вас. Он просто прикажет своим людям убить вас как бешеную собаку.Лицо сквайра стало еще более серым.— Я — сквайр Эстербридж, — гордо произнес он, расправив плечи. — Я прожил здесь всю жизнь. Мои отец, дед и прадед тоже жили здесь. Это моя земля и мои люди. А тебя, грязный ублюдок, сюда никто не звал, И сейчас ты находишься в моем охотничьем домике. Я его купил. Ты нарушил священное право собственности. Убирайся вон.Рафаэль не мог не улыбнуться:— Вы забавный человек, сквайр. Вашу собственность на эту землю никто не оспаривает. И я с удовольствием уйду, поскольку выполнил свою миссию. Я сказал вам все, что должен был сказать. Думайте, сквайр. Потому что, если вы останетесь в Корнуолле, вы рискуете в одно прекрасное утро не проснуться. И тогда сквайром Эстербриджем станет ваш сын.Последнее, как догадывался Рафаэль, было самым страшным оскорблением, какое можно было нанести этому человеку.Сквайр высокомерно сжал губы и больше не проронил ни слова. Рафаэль немного подождал, потом со вздохом обратился к Флэшу:— Давай-ка свяжем пока старину Диверса. У этого субъекта неустойчивая психика, с ним все время надо быть начеку. А сквайр сможет освободить его, как только мы покинем это негостеприимное жилище.Пока Флэш возился с веревками, Рафаэль снял плащ, подошел к столу и прикрыл девочку.— Кто она, сквайр? Откуда? Сквайр сморщился и отвернулся.— Я отвезу ее к доктору Лудкоту, он сделает все необходимое и вернет ребенка домой. — Рафаэль взял почти невесомое тельце на руки, прижал к груди и обернулся к остальным:— Могу я считать, что вы дали мне слово навсегда забыть о клубе поклонников адского огня?Все дружно закивали, а Джонни добавил:— Не могу поверить, что я.., мы делали такие гадости. Этот маньяк толкал нас на преступления, а мы вели себя как стадо баранов.— Он не просто маньяк, — вмешался Винни, — грязный выродок, сумасшедший извращенец.Рам, казалось, не слышал обращенных в его адрес ругательств. Он гипнотизировал ненавидящим взглядом Рафаэля. Внезапно он разжал побелевшие губы и громко и отчетливо проговорил:— Вам недолго осталось смеяться, капитан.Рафаэль от неожиданности замер:— Что, черт возьми, вы имеете в виду?Но ответом ему было только гробовое молчание. * * * Рафаэль и Флэш чувствовали себя усталыми, но довольными. Они успешно выполнили свой долг. Оставив девочку на попечение старой экономки доктора Лудкота, они неторопливо ехали по направлению к Драго-Холлу.— Интересно, удалось ли Дамьену обмануть мою жену?Вопрос был явно риторическим, и Флэш счел возможным на него не отвечать.— Знаешь, я ведь пригрозил ему. Я предупредил, что она может почувствовать обман, только если он до нее дотронется. Дамьен поклялся, что будет держаться на расстоянии, что первый раз в жизни поведет себя по отношению к ней честно и порядочно. Скоро мы узнаем, сдержал ли он слово.Рафаэль оставил Флэша управляться с лошадями на конюшне и направился к дому.— Хорошая работа, капитан! — крикнул вслед Флэш. Не спеша приближаясь к дому, Рафаэль довольно улыбался. Внезапно он замедлил шаг и удивленно уставился на дом. Было очень поздно, однако все окна ярко светились. Это показалось ему странным. И, вспомнив об угрозах сквайра, Рафаэль побежал.Резко распахнув тяжелые дубовые двери, он ворвался в дом и налетел на стоящего у входа управляющего:— Лиггер, что, черт побери, здесь происходит?Старик стоял растерянный, сгорбившийся, убитый горем.— Да говори же! — Рафаэль нетерпеливо встряхнул старика за плечи. — В чем дело, Лиггер?Лиггер несколько секунд непонимающе смотрел на Рафаэля, после чего с видимым трудом произнес:— Вы барон или капитан Карстерс?— Я — Рафаэль.— Кто-то стрелял в барона, — простонал Лиггер. — Мы считали, что это вы, сэр. Ваша жена.., она…— Мой брат умер? Лиггер покачал головой:— С ним сейчас доктор Лудкот.., но… Рафаэль больше не слушал. Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, он вихрем пронесся вверх по лестнице, свернул в восточный коридор и подбежал к покоям хозяина. Тут же осознав свою ошибку, он чертыхнулся и рванулся в сторону Оловянной комнаты. В коридоре напротив закрытой двери он увидел Викторию. Она стояла, горестно опустив голову и не замечая ничего вокруг. Измученная и очень несчастная, она не услышала шагов.— Виктория!— Дамьен! — может быть, впервые в жизни искренне обрадовалась она. — Слава Богу, ты наконец вернулся! Рафаэль тяжело ранен, а я…— Виктория, любимая…Она застыла, пожирая глазами знакомое лицо. Рафаэль был уже совсем рядом.— Дамьен, я не понимаю… Как ты можешь…— Молчи, любовь моя, молчи, это же я, не узнала? — Рафаэль порывисто обнял жену и крепко прижал к себе. Только теперь он понял, что они могли потерять друг друга.— Рафаэль?! — вскрикнула Виктория, все еще не веря своим глазам. Она уткнулась лицом ему в плечо и громко зарыдала.— Успокойся, родная, — снова и снова повторял он, — со мной все в порядке. Лучше расскажи мне о Дамьене.— Я думала, что он — это ты, и Элен тоже… Мы все так думали! О Боже, я этого не вынесу! — Она всхлипнула. — Доктор Лудкот выгнал меня из комнаты. Он извлекает пулю. Она засела где-то глубоко в плече у Дамьена. Слава Богу, он без сознания.., не страдает… Доктор не ручается за его жизнь.Рафаэль легонько встряхнул жену:— Послушай, Виктория, ты должна пойти и поговорить с Элен. Скажи ей правду. А я навещу Дамьена. С тобой все в порядке? Справишься?Она молча кивнула, на секунду крепко прижалась к мужу, прежде чем вышла.Рафаэль вошел в комнату. Доктор Лудкот неприязненно посмотрел на вошедшего. Его взгляд был напряженным и сосредоточенным.— Барон, хорошо, что вы вернулись. Ваш брат оказался на удивление крепким и выносливым человеком.Думаю, он выживет.— Я — Рафаэль Карстерс, доктор, а ваш пациент — барон.Доктор медленно перевел взгляд на лежащего без сознания человека, затем снова взглянул на Рафаэля:— Забавно.— Я отвез к вам домой девочку. Она была предназначена в жертву небезызвестному вам сатанинскому клубу. Теперь с ним все кончено.Доктор Лудкот долго молчал, очевидно, пытаясь осознать услышанное.— Я рад, — наконец сказал он. — Это большое облегчение для всех нас. Но насколько я понимаю, капитан, вы рассказали мне об этом деле далеко не все?— Да, вы угадали.Дамьен заворочался и застонал. В это время в комнату, поддерживая обеими руками огромный живот, вошла бледная как полотно Элен.— Ну, ну, спокойно, миледи. — Доктор Лудкот поспешил навстречу встревоженной женщине. — Ваш муж будет жить. Теперь я в этом уверен. А вы обязаны сохранять спокойствие хотя бы ради ребенка.— Он выдавал себя за тебя, Рафаэль, — сдерживая слезы, пробормотала Элен. Она осторожно коснулась кончиками пальцев руки мужа, словно боялась почувствовать холод смерти.— Я знаю. В этот раз я был полностью в курсе дела. Но поверь, никто из нас не мог и предположить, что случится нечто подобное. Мне очень жаль.— Но почему? — беспомощно спросила она. В это время Дамьен открыл глаза и увидел стоящую рядом с кроватью Элен.— Привет, — с трудом проговорил он, — это я. А где Рафаэль?— Я здесь. Все в порядке. Дело сделано.— Хорошо, — удовлетворенно вздохнул Дамьен, — значит, у нас все получилось.Он утомленно закрыл глаза, но не выпустил руку жены.— Со мной все будет хорошо, не волнуйся, — прошептал он и снова потерял сознание.Виктория настойчиво потянула Рафаэля за рукав.— Расскажи мне все, — потребовала она.— Элен, ты останешься с ним?— Да. — Она одарила Рафаэля неприязненным взглядом и отвернулась к доктору Лудкоту.Рафаэль с Викторией, словно дети держась за руки, вышли в коридор.— Почему ты скрыл от меня свои планы?— Я стремился тебя защитить, — просто ответил он, понимая, какой ужас она должна была пережить, и искренне сожалея об этом. — Я должен был заставить тебя поверить, что я рядом, — взволнованно продолжал Рафаэль, — потому что ты бы сделала все возможное и невозможное, чтобы помочь мне, пошла бы на любой риск, чтобы в нужный момент оказаться рядом. А я не мог этого допустить.— Теперь все кончилось? Ты разоблачил Рама?— Да. Я сорвал с него маску. Ни за что на догадаешься, кто скрывался под ней.— Конечно, меня же не допустили на последнее действие этой драмы, и я не видела финала. Кто же он, этот дьявол в человеческом обличье?— Сквайр Эстербридж!Виктория застыла с открытым ртом. То, что она услышала, было настолько невероятным, невозможным, даже нелепым, что ее разум отказался воспринять этот теперь уже очевидный факт.— А Дэвид? — наконец выговорила она.— Его там не было. Отец ему не позволил, уж не знаю, почему.— Вы с Дамьеном все это спланировали заранее?— Да.Неожиданно Виктория резко остановилась, схватила Рафаэля за руку и повернула лицом к себе.— Я еще никогда в жизни не испытывала такого дикого страха. Пуля… Она отбросила тебя, то есть. Дамьена, к стене. Я ничем не могла помочь, только истошно кричала и плакала. Наверное, ты был прав, не посвятив меня в свои планы. Я могла все испортить.Рафаэль улыбнулся такой милой и обворожительной улыбкой, что Виктории отчаянно захотелось обнять его, прижать к своей груди, по-матерински защитить от всех возможных будущих невзгод и никогда больше не отпускать от себя.— Ты любишь меня, — шепнул он, — ты доказала, что не мыслишь без меня жизни. О большей награде я и мечтать не мог.— Ты, или Дамьен, уж не знаю теперь, кто именно, так все перепутали… Как тут не испугаться. Кстати, а что ты сделал с Рамом?— Ничего. У него все еще остается шанс. Если он не глуп, то немедленно покинет Англию. Правда, у меня создалось впечатление, что у него какое-то психическое расстройство. Нормальный человек вряд ли додумается до тех слишком уж изуверских догм, которые он проповедовал.— Бедный Дэвид, — вздохнула Виктория.— Дэвид? Этот глупец не заслуживает твоего сочувствия. А я заслуживаю. Усталый, но непобежденный воин вернулся с поля битвы к красавице жене. Ты обязана прижать меня к своей теплой груди, обогреть накормить, напоить…— Приготовить тебе чаю?— Ну почему ты такая недогадливая? — шутливо возмутился Рафаэль.— Я могу добавить в чай бренди.— Пожалуй, немного понимания в тебе все-таки сохранилось, дорогая жена… Знаешь, о чем я думаю, Виктория… Мы нашли Рама. Теперь ему не миновать правосудия в той или иной форме. Но где-то существует еще парень по прозвищу Епископ. Помнишь контрабандистов? А что, если мы отправимся в Аксмут, используем тебя как приманку и попробуем узнать… Эй, ты куда?— К Флэшу. Хочу послать его на «Морскую ведьму» к Блику. Мне очень нужны травы, особенно та, которую используют для прочищения мозгов.Рафаэль скорчил болезненную гримасу и схватился за живот:— Мне плохо. Мне очень плохо. Я остро нуждаюсь в помощи, дорогая жена.Виктория остановилась и оглянулась на жалобно поскуливающего супруга. Ну разве можно было противиться этой лукавой улыбке, насмешливому взгляду, протянутым в мольбе рукам!— Ты неисправим, — с деланным недовольством проговорила она, едва сдерживая улыбку.— Пойдем, дорогая. Мы окажем помощь друг другу. Эпилог Недостаточно просто завоевать, следует знать, как обольстить. Шекспир Замок Карстерсов, Корнуолл, Англия, январь 1814 года — Наш стол сейчас просто развалится под тяжестью всего этого великолепия, и изумительная куропатка миссис Бил окажется погребенной под обломками истинно королевской роскоши.Виктория заразительно рассмеялась:— Рафаэль прав. Мы еще не устраивали таких королевских приемов. И вообще вы наши первые гости.Хок, граф Ротенмерский, задумчиво огляделся по сторонам и обратился к жене:— Тебе не кажется, Фрэнсис, что здесь не хватает неугомонной старушки Люсии и моего отца?Диана Эштон, графиня Сент-Левен, проглотила кусок артишока и покачала головой:— Я все еще не могу оправиться от шока. Наша Люсия вышла замуж за маркиза!— Отец написал мне, — доверительно поведал собравшимся Хок, — что Люсия теперь читает ему готические новеллы вслух. Ночью. В постели.Фрэнсис, не удержавшись, фыркнула.— Ладно, — не унимался Хок, — тогда я расскажу и все остальное. Кроме того, отец утверждает, что Люсия на удивление изобретательна: если сюжет новеллы ей чем-то не нравится, она моментально переключается на более интересные занятия.— И все довольны, — прыснула Фрэнсис. — Нет, Хок, больше ни слова! Ты уже давно вышел за рамки светской беседы. Существуют же приличия!— Моя жена начинает скучать, — пожаловался Хок, — и стареть. Она теперь постоянно меня воспитывает. Боже, куда же девалась та дикая шотландская девчонка, которой я когда-то задрал юбку в…— Хок! Или Филип! Кто бы ты ни был, замолчи!— Ладно, ладно. Приношу свои извинения. — Хок поднял руки, выражая готовность сдаться на милость победителя. — Я — благочестивейший из смертных. Почти методист. Диана, будь добра, передай мне немного того замечательного сливового пудинга. Фрэнсис, любовь моя, какой у тебя сегодня изумительный цвет лица.Ярко-пунцовый.Фрэнсис, оставив без внимания последнюю колкость, задумчиво произнесла:— Интересно, продолжает ли Люсия и после свадьбы плести кружева?Последовало непродолжительное молчание, после чего Рафаэль обратился к Диане:— А что делаешь ты, когда хочешь себя наказать? Плетешь кружева с таким же рвением, как Люсия?Диана молча ухмыльнулась, не поднимая глаз от пудинга.— Я очень вовремя привел к Люсии Викторию в качестве, так сказать, альтернативного искупления, — лукаво добавил Рафаэль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47