Тот вел себя так, словно ему чертовски все надоело и безразлично, кто выиграет. Но во взгляде светилось нечто, насторожившее графа. Девушка же стояла неподвижно, как статуя, с лицом белее итальянского мрамора. Да, гордости у нее не отнимешь! А Эрве всегда восхищался этим качеством в людях.
— Как моя квинта, Эрве?
Граф с трудом сосредоточился на игре и вздрогнул, неожиданно поняв, что, несмотря на все очевидные признаки неопытности, маркиз оказался игроком, с которым следует считаться.
— Да… хорошие карты, — медленно выговорил граф.
— А мой терц?
— Еще лучше, — выдавил Эрве. Маркиз выложил на стол остальные карты, и Эрве увидел, что имеет дело с настоящим мастером.
— Насколько я понимаю, победа за мной, граф, — небрежно бросил Адам. — Играй мы на деньги, я смог бы купить новый жилет. Но получилось так, что я стал всего-навсего обладателем глупенькой девчонки.
— Я заплачу вам за нее золотом.
— Не стоит. Прежде чем вернуть ее в отчий дом, я хочу преподать ей урок наслаждения. Не причини я ей столько боли в первый раз, клянусь, вы бы не услыхали от нее ни единого вскрика!
Граф с грохотом отбросил стул и сжал кулаки. На мгновение Адаму показалось, что поединок неминуем.
— Благодарю за прекрасный подарок, Эрве, — спокойно сказал он. — Теперь мой долг отплатить тебе чем-то… особенным.
Эрве почувствовал, как горечь унижения чуть отступила.
— Надеюсь, вы покажете шлюшке всю глупость ее вызывающего поведения?
Адам медленно поднялся, опираясь руками о стол.
— Я поставлю на ней свое тавро, друг мой. Можете быть уверены, она никому ничего не скажет о сегодняшней ночи.
— Прекрасно, — прохрипел Эрве. — Возьмите ее, она ваша!
Полчаса спустя Адам спешился у своего дома и, подхватив Рейну, понес к двери.
— Нет, — предупредил он, когда она стала вырываться, — не сейчас, малышка. Подожди, пока мы не войдем. В Неаполе слишком много любопытных глаз и ушей.
В передней уже ждал Даниеле.
— Милорд!
— Даниеле, — перебил Адам, — я рад, что ты здесь. Видишь ли, — объяснил он, заметив ошеломленное выражение лица Даниеле, — нам пришлось немало пережить сегодня. Проверь, не следят ли за домом незваные гости. Вполне возможно, дорогой граф послал за нами своих ищеек!
Даниеле испытующе взглянул на хозяина, кивнул и бесшумно выскользнул на улицу. Адам внес девушку в маленькую гостиную и осторожно усадил на диван.
— Тебе не помешает выпить немного бренди, Рейна, — произнес он, подходя к буфету.
— Вы действительно считаете, что граф велел следить за нами?
Адам пожал плечами:
— Не надо его недооценивать. Я не сомневался, что он полностью доверяет мне, но, как оказалось, ошибался.
— Вы отвезете меня домой?
— Да, но не сразу. Эрве уверен, что мы проведем здесь еще часа два. Вот, дорогая, выпей.
Жидкость обожгла горло, огненным комом опустилась в желудок. Рейна набрала в грудь побольше воздуха и отставила бокал.
— Я безмерно рада, что вы так хорошо играете в пикет, Пьетро.
Адам сел рядом и начал растирать ее застывшие руки.
— Я всегда позволял графу выигрывать. Какой удар по его самолюбию! Странно, что в нем еще осталось нечто похожее на благородство.
— Что вы там делали, Пьетро?
Адам вздохнул, зная, что не сможет отмахнуться от Рейны.
— Я — новый член их… клуба. Они тайные сторонники Наполеона, Рейна, и мне было необходимо, чтобы эти люди приняли меня за своего.
— Но зачем?
— Я что-то вроде шпиона, но не в пользу ее величества. Меня не интересуют ни Наполеон, ни королева. Это… это сугубо частное предприятие, и никого, кроме меня, не касается.
— Однако граф де ла Валль в нем замешан?
— Граф продает французам украденные у моей семьи товары. Я приехал в Неаполь, чтобы доказать это, а также разоблачить его поставщика. Тайна будет раскрыта через несколько дней, Рейна, и прошу тебя подождать. Вряд ли граф или его сообщники снова попытаются причинить тебе зло, но обещай мне, пока не минует опасность, не оставаться в одиночестве.
Про себя он поклялся, что велит своим людям наблюдать за виллой виконта.
— Вы отдаете мне приказы, но ничего не хотите объяснить.
Адам грустно улыбнулся и опустил глаза.
— Рейна, верь мне.
— Ну что же, и у меня есть для вас приказ, маркиз. Мой отец не должен узнать об этой ночи. Никогда.
Адам нерешительно поморщился, словно не понимая, что, если лорд Линдхерст когда-нибудь проведает о случившемся, они больше не увидят друг друга.
— Обещайте, — настаивала она.
— Хорошо. Возможно, лучше пока его не… расстраивать.
— Пожалуйста, снимите панталоны, маркиз. Адам ошеломленно уставился на нее, но тут же усмехнулся:
— Мой камердинер перевяжет рану, хотя я предпочел бы ваше нежное прикосновение. Ну вот, опять вы краснеете. Простите меня.
— Вы видели меня обнаженной, — неожиданно выпалила она.
— Я не смотрел на тебя глазами возлюбленного. Но ты, малышка… едва не сожгла меня взглядом.
— Вечно вы надо мной издеваетесь, — пожаловалась Рейна. — А когда вы станете моим любовником?
Вопрос, так внезапно, против воли, сорвавшийся с губ, потряс девушку. Она испуганно смолкла, прикрыв рот рукой.
— Когда ты станешь моей женой, — спокойно ответил Адам.
На глазах у девушки снова выступили слезы. Ах, эта дурацкая мужская самоуверенность! Ей хотелось завопить, выкрикнуть, что отец никогда не допустит этого брака.
— Вы не знаете моего отца, — только и сумела она выговорить.
— Посмотрим, — ответил Адам.
В голове Рейны вихрем пронеслись события сегодняшнего вечера.
— В жизни не была так напугана, — прошептала она.
— И я тоже.
— Но вы казались совершенно хладнокровным.
— Я был слишком занят тем, как добыть немного крови, — нежно улыбнулся Адам.
— Я и сейчас боюсь, — призналась Рейна, опуская глаза.
— Но больше бренди ты не получишь. Не хочу, чтобы ты проснулась завтра с похмелья.
— Пожалуйста, обними меня, Пьетро.
Адам сознавал, что не должен исполнить ее просьбу. Даже сейчас, после всех ужасов, желание по-прежнему бурлило у него в крови. Он повернул голову.
— Ты была такой храброй сегодня.
— Пьетро…
Боже, как он ненавидит это имя!
— Нет, Рейна, — отрезал Адам, вскакивая и отбегая в другой конец комнаты. — И не смотри на меня так! В конце концов я не каменный!
Если бы я забеременела, Пьетро, отец, позволил бы нам пожениться!
— Спать хочется, — тихо промолвила она.
— Прекрасно, — со вздохом облегчения отозвался Адам. — Сейчас принесу одеяло.
— Да, — кивнула девушка, не глядя на него, — это было бы чудесно.
Вернувшись, Адам увидел, что Рейна задумчиво смотрит в камин. Заслышав его шаги, она обернулась.
— Я больше не чувствую себя невинной. Мои бедра измазаны твоей кровью.
— Хочешь принять ванну перед сном? — осторожно осведомился Адам, разворачивая одеяло.
— Нет.
Рейна внезапно вздрогнула; глаза словно заволокло пеленой.
— Они все глазели на меня! Мне хотелось умереть.
— Когда увидишь их при дворе, притворись совершенно равнодушной и делай вид, будто ничего не произошло. Тебе не следует их бояться, но, повторяю, дай слово, что постараешься нигде не бывать одна.
— Обещаю.
Адам укутал ее одеялом и погладил по щеке.
— Граф прав в одном, дорогая. У тебя несгибаемый характер. Ты проткнешь меня шпагой, если я когда-нибудь посмотрю на другую?
— Да, — не колеблясь, ответила Рейна.
— Ты так похожа на мою мать, — улыбнулся Адам, и, прежде чем девушка успела спросить что-то, поспешно велел: — Засыпай. Я разбужу тебя, когда нужно будет уходить.
Глава 13
Арабеллу трясло от неудержимой ярости. И презрения. Презрения к себе. Она прекрасно проводила время в Неаполе, танцевала с галантными итальянскими аристократами, посещала все королевские балы и приемы, воображала, что именно она пробудила в Адаме любовь к своей лучшей подруге, но, к сожалению, относилась к тайне как к пустяковой шараде, которую брат, конечно, сумеет решить без труда. Теперь же все изменилось.
Девушка вздрогнула при мысли о том, что случилось с Рейной. А графиня! Подумать только, что она, Арабелла, вела себя с ней, как покорный ягненок, и выложила все, что та хотела знать.
Воспользовавшись тем, что Адам отвернулся от нее, Арабелла разжала кулаки, постаралась прийти в себя и довольно спокойно сказала:
— Я все удивлялась, почему графиня задавала мне столько вопросов. По-видимому, именно она стоит за всем этим, Адам. Но почему? Должна быть причина.
И я намереваюсь выяснить эту причину!
— Я тоже все время об этом думаю, — кивнул Адам, оглядывая парк. Лучи утреннего солнца тщетно пытались проникнуть сквозь густые кроны. — Не имею ни малейшего представления, что она замышляет. Просто повторяю то, о чем проговорились прошлой ночью друзья графа. У меня даже нет уверенности в том, что это именно она. Сегодня я посылаю Антонио с письмом к отцу, в котором опишу все, что произошло. Он должен знать, кто эта графиня, и уже через неделю прибудет в Неаполь со своими людьми.
— И тогда все будет кончено. Не могу поверить наглости графа! Какое ужасное испытание для Рейны! Не сомневайся, братец, я не спущу с нее глаз!
В голосе Арабеллы звучала такая злоба, что Адаму стало не по себе.
— Она вела себя так мужественно, Белла, но, боюсь, воспоминания о том, что с ней хотели сделать… тяжело на нее подействуют. Буду признателен, если ты не отойдешь от нее ни на шаг!
— Конечно, Адам, — кивнула Арабелла и без обиняков спросила: — Ты женишься на ней?
— Да, мисс сваха, женюсь.
Признайся он в этом вчера, Арабелла бы вволю над ним поиздевалась. Но сегодня было не до смеха.
— Кстати, насчет графини, — вспомнила девушка. — Она пригласила меня сегодня к себе на обед.
— Ты никуда не поедешь, — безапелляционно заявил Адам.
Арабелла насупилась:
— Господи Боже, Адам, но нам нужны сведения! Ты не можешь появиться на ее вилле, а я как гостья — могу!
— Нет! — еще категоричнее воскликнул Адам. — И я не потерплю никаких споров, Белла. Подождем известий от отца!
Девушка прекрасно знала, в каких случаях может уговорить Адама, а в каких потерпит неудачу. Она прикусила губу, чтобы не ответить язвительной репликой, и со вздохом согласилась:
— Хорошо, Адам. Возможно, так будет благоразумнее.
— Ты сама прекрасно это понимаешь, — резко бросил он. — Будь ты мужчиной, поостереглась бы очертя голову мчаться в лагерь врага, не зная ни численности, ни расположения его войск.
«Ну да, — подумала Арабелла, по-прежнему не глядя на брата, — конечно, у глупенькой женщины нет ваших преимуществ, не говоря уже о стратегии и тактике».
Она кивнула и одарила брата сияющей улыбкой.
Адам, не поверив сестре, испытующе уставился на нее, но мысли его были заняты другим.
— Белла, я послал Винченцо наблюдать за вашей виллой, но, боюсь, этого недостаточно. Как ты нашла Рейну сегодня утром?
— Необычайно притихшей. Господи, да после того, что с ней сделали, я не удивилась бы, если бы она забилась под кровать и отказывалась выбраться оттуда! Когда я выходила от нее, леди Делфорд собиралась дать ей слабительное. — Она расхохоталась, припомнив уморительную сцену. — Но Рейна весьма ловко отговорила ее и…
— Белла, — неожиданно перебил Адам, — мне нужно идти. Держись поближе к виконту и подальше от графини. Предчувствую, что события будут развиваться с неимоверной быстротой.
— Хочешь сказать, что мы подлили масла в огонь?
— Странно, — задумчиво протянул Адам, теребя бороду, — но мне кажется, что пламя уже разгоралось задолго до нашего появления в Неаполе. Это словно запутанный клубок, который может распутать только один человек.
— Кто именно, Адам? Он пожал плечами:
— Я почему-то сердцем чувствую, что на это способен только отец.
«Ну да, а я должна сидеть сложа руки и выжидать, как развернутся события, — — подумала Арабелла, — и все из-за его злосчастной интуиции?!»
Однако она ничем не выдала своих мыслей и ангельски улыбнулась.
— Будь осторожнее, киска, — попросил брат, обнимая ее. — И позаботься о Рейне.
— Ах, вот в чем причина твоих тревог, — деланно рассмеялась она. Но Адам с упреком покачал головой и направился туда, где была привязана его лошадь.
За ужином Рейна весело болтала с родителями и беззаботно смеялась. Арабелла молча удивлялась подруге, поскольку та казалась вполне искренней. Арабелла не знала, что Рейна приняла решение, твердое решение. Девушка безмятежно улыбнулась отцу, когда тот, прервав обличительную речь против всех иностранцев вообще и итальянцев в частности, остановился, чтобы пригубить вина. Арабелла воспользовалась представившейся возможностью, чтобы заговорить с леди Делфорд.
— Кажется, леди Идеи успела перечислить все самые скандальные придворные сплетни, мадам?
— Дорогая, — вздохнула леди Делфорд, — вы просто не представляете, на что способна эта женщина и ее неутомимый язык!
— Вероятно, — вмешался лорд Делфорд, — нам с вами выпали на долю одинаковые пытки, любовь моя. Вчера мне пришлось вытерпеть строго конфиденциальную беседу с королевой. Эта женщина поистине одержима ненавистью, особенно сейчас, когда Наполеон требует отставки Актона. Она рвала и метала, так что я едва удержался от того, чтобы не засунуть ей кляп!
— Наполеон, не терпит Актона из-за его проанглийских настроений, сэр? — спросила Арабелла.
— Да, — кивнул виконт. — Правда, его отставка ничего не решает! Господи, порой мне хочется, чтобы Везувий вновь проснулся и затопил лавой весь этот проклятый город. Тогда мы вернулись бы наконец домой, а их королевские величества могли бы отречься от престола и удалиться на покой в Сицилию.
— Сомневаюсь, чтобы лаццарони одобрили твои планы, отец, — сухо заметила Рейна.
Эдвард Линдхерст ответил дочери любящей улыбкой.
— Верно, дорогая. Уму непостижимо, почему чернь так обожает Фердинанда.
— А по-моему, все вполне естественно, — засмеялась Арабелла, — особенно когда он одевается, как они, продает рядом с ними рыбу на рынке и при этом, как я слышала, употребляет весьма красочные выражения.
— Возможно, — равнодушно согласился виконт. — Рейна, дорогая, что ты делала сегодня?
Девушка вздрогнула, но тут же ослепительно улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46